детские мечты

      На часах было около одиннадцати вечера, когда недовольно сопевший Артём сидел на пассажирском сидении машины Глеба и, скрестив руки на груди, смотрел в окно. Глеб же ехал с плохо скрываемой улыбкой и периодически кидал насмешливые взгляды на сидевшего рядом парня, на кудрявом затылке которого буквально светилась бегущая строка, гласившая, что обладатель тёмной шевелюры на хую вертел идеи Голубина. Куда и зачем направлялись в такой поздний час парни? Ответ на второй вопрос Артём и сам был бы не прочь узнать. Его выдернули из тёплой постели, разбив все мечты и надежды на ленивый домашний вечер с вином и пиццей под какой-нибудь сопливый фильм, и запихнули в машину со словами «хватит жрать всякую хуйню, мы едем в магазин». Видимо, в загробном мире фараоновича не существует служб доставки, поэтому Шатохин, как ответственный за это белобрысое чудо, вынужден был усадить своё отчаянно тянувшееся обратно к домашнему теплу тело в машину и поехать в ближайший гипермаркет. Но, чтоб Глебу жизнь совсем малиной не казалась, вся поездка сопровождалась недовольным выражением лица и фразами по типу «за что ты на мою голову свалился». Блондин на это лишь улыбался шире и беззлобно закатывал глаза.       Наконец, они приехали. На парковке возле магазина практически не было машин, что было вполне ожидаемо, ведь «какой неадекватный попрётся так поздно за ебучими продуктами». Глеб блокирует двери, совершенно ничего не стесняясь, берёт Артема за руку и ведёт его внутрь. Прямо на входе их встречает ряд аккуратно стоящих тележек. Голубин подходит к первой попавшейся и уже собирается её взять, как вдруг чувствует, что его пихают в сторону. — Ну и куда ты с этой каличной собрался идти?! Посмотри, у неё ж колесо кривее моего ебала, она у тебя развалится через три шага. — И с этой гневной тирадой Артём пошел к самому дальнему ряду тележек, придирчиво подёргал одну из них, вытащил и с видом знатока двинулся в сам магазин. Глеб лишь снова улыбнулся, опустив глаза, и покорно последовал за Шатохиным.       Торговый зал встретил их тишиной, нарушаемой только ненавязчивой музыкой из динамиков и гулом холодильников. Кое-где на глаза попадались поздние покупатели, но их было невероятно мало, по сравнению с привычным количеством. Миновав товары по акции, которые в гипермаркетах располагаются прям на входе, первым делом мальчики пошли к овощному отделу. Артём оставил тележку и, оторвав пару прозрачных пакетов, неспеша двинулся между стендами с овощами. Глеб же решил не стоять на месте и пошёл за фруктами. Побродив с пакетами в руках между рядами пару минут, он увидел ящики с апельсинами. Вспомнив, что Артём без ума от цитрусовых, блондин начал складывать самые красивые, по его мнению, плоды в пакет. Неожиданно, любитель всего кислого материализовался рядом. — Ты хоть иногда смотри, что берёшь то, — отняв у Глеба кулёк с апельсинами, пробурчал Шатохин. — Этот мягкий, скорее всего гнилой, этот ещё зелёный, а у этого.. блять, у этого вообще тёмное пятно на боку. Ты чё, не умеешь апельсины выбирать? — Хули тут уметь-то? Самые красивые кидаешь, и всё. — оскорблённо произнес Голубин и отошёл в сторону, открывая эксперту дорогу к фруктам. — Если это по-твоему красивые, то у меня сейчас очень упадёт самооценка! Глеб недовольно фыркнул, закатил глаза и направился дальше, оставив Артёма самого разбираться со своими цитрусами. Он медленно шёл мимо разных сортов яблок, груш и персиков, как вдруг внимание блондина привлекли арбузы, аккуратной горкой лежавшие на одном из стендов. «Ну уж тут-то я справлюсь» — подумал он и, зацепив взглядом самый большой, взял и придирчиво хлопнул по нему ладонью. Оставшись полностью удовлетворенным раздавшимся звуком, Глеб повернулся и вновь наткнулся на Артёма, который стоял, почти что снисходительно разглядывая младшего, и также снисходительно улыбался. — Глебушек, ты что с этой хуйнёй делать собрался? – со слащавой интонацией протянул старший. — В смысле что? Узоры на кожуре, блять, вырезать, люди же для этого арбузы берут! — А ничего, что сейчас май? Мало того, что ты въебёшь на него косарь, так он ещё и несъедобный будет. Положи на место, ради бога. — С видом всезнающего агронома проговорил Шатохин, и подошёл к Глебу, протянув руки, чтобы забрать несчастную униженную ягоду.       Голубин цыкнул, пробормотал что-то по типу «ну и ебись сам с этой зеленью, короче» и пошёл обратно за тележкой. Пока Глеб обиженно стоял в стороне, Артём выбрал все необходимые товары и вернулся к своему горе-помощнику. Следующим на очереди у них был мясной отдел. Шатохин, как истинная мамочка-хозяйка направился к прилавкам, надеясь найти что-то наиболее часто употребляемое ими, а Глеб покорно следовал за ним и катил перед собой тележку. Как правильно выбрать мясо, блондин тоже не знал, поэтому, решив, что Артём справится и без него, развлекал себя, как мог. Сначала он пытался отличить сорта по внешнему виду, но, когда это занятие ему наскучило, он резко вспомнил, как убивал время в детстве. Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что рядом нет никого, кроме его парня, Глеб немного разбежался, опёрся о ручку тележки и приподнялся на руках, оторвав ноги от пола. Он проехался так несколько метров, после чего повторил все действия. На третий раз, он немного не рассчитал силу, вследствие чего благополучно врезался в холодильник. Услышав грохот и маты за спиной, всё это время сосредоточенно оценивавший продукты Артём повернулся и, увидев представшую перед ним картину, в который раз за вечер, закатил глаза. Глеб сидел на полу, вокруг него валялся упавший с полок фарш, а тележка отлетела куда-то в сторону. Блондин виновато посмотрел на Шатохина и, пробормотав что-то из разряда извинений, попытался встать, но поскользнулся и вновь грохнулся на кафель. Артём, не выдержав, рассмеялся и поспешил ему помощь. — Ну ты и дебил, конечно, Голубин. Детство в жопе заиграло? — Ты говоришь, как моя мать, — приняв протянутую руку, пробубнил Глеб и поднялся с пола. — Твоя мать тоже считала тебя дебилом? Какая проницательная женщина. — Артём отряхнул штаны Глеба и дал ему лёгкий подзатыльник. — Это, чтоб мозги включил, — сказал он на возмущённый взгляд младшего и вернулся к своему первоначальному занятию. — Тём, я вообще-то тоже хочу быть полезным. — Сходи пока за сыром тогда, ты вроде как шаришь, — не оборачиваясь, произнёс Депо.       Глеб отправился в сырный отдел. Артём был прав, в чем в чем, а в сортах сыра Голубин отлично разбирался. Он остановился возле прилавка, набитого разными видами продукта, и оценивающе оглядел его. Рядом стояла женщина лет сорока, которая держала в руках две упаковки, и явно уже долгое время выбирала между ними. — Берите маздам. Он бюджетнее намного, плюс используется широко — его и к вину, и на бутерброд можно. Эмменталь это уже для салатов, фондю и прочей ереси. По вкусу то же самое почти, только стоит в два раза дороже, — с этим словами Глеб указал на ценник второго сорта сыра. — Ой, а я даже не заметила! — воскликнула женщина и поспешно положила головку пафосного эмменталя на место. — Спасибо, молодой человек. Я вообще ничего в сыре не понимаю, долго бы тут ещё торчала, если б не вы. — Да не за что, вы чего! Я только рад помочь, — сказав это, Глеб подарил даме самую лучезарно-обольстительную ухмылку из всех, имевшихся у него в запасе. Женщина кокетливо улыбнулась ему в ответ и направилась дальше. — Стоит мне на секунду отвернуться, как ты уже нашёл милфу, — горячий шёпот прямо на ухо, по спине Глеба пробежал табун мурашек. Сохранить самообладание было чертовски сложно, но блондин всё же повернулся к подкравшемуся Артёму и осуждающе посмотрел в его наглые глаза. — Я просто помог ей с выбором. — Ага, а потом обнажил все свои тридцать два и распустил флюиды на старушку. — Старушку? Тём, ей максимум сорокет. — А я что говорю? — ехидно ухмыльнувшись парировал Шатохин. — Клади свою молочную гадость, и пошли дальше.       Глеб взял приглянувшиеся ему упаковки сыра, кинул в тележку и направился за своим кудрявым нахалом, предварительно возмущённо помотав головой.       Они остановились возле холодильников с молоком. Решив, что «мамочка-тёма» справится и без него, Глеб пошёл в ряды, которые манили его с момента входа в магазин. Перед ним открылся настоящий рай. По обе стороны множество различных сладостей самых необычных сортов и видов. Тут и драже, и мармелад, и все виды печенья. В глазах Голубина появился детский восхищённый блеск. Он медленно двинулся вперёд, осматривая всё, что попадалось ему на пути. Глеб словно вернулся на десять лет назад, когда ходил с родителями за продуктами и хотел смести с этих полок все товары, но, естественно был ограничен. «Не больше одной сахарной дряни за раз» звучал строгий голос матери в его голове. Но мамы рядом нет, денег у него предостаточно, а это значит, что сейчас он сделает то, чего так сильно желал.       Артём, в это время, уже разобрался со всеми продуктами, которые мог выбрать и без помощи Глеба, и теперь пытался найти его. Какого же было его удивление, когда он обнаружил фараона с охапкой разных сладостей на корточках перед стендом с кислыми мармеладками. – Господи, ну и за что мне такой ребёнок, – с улыбкой закатив глаза, произнёс Шатохин и присел рядом с младшим. – Нахуя тебе столько, Глеб? – Я исполняю свои детские мечты, не бухти. Зря, что ли, рэпером стал? – с этими словами, блондин попытался дотянуться до пачки мармелада в глубине, но случайно ударился затылком о верхнюю полку и от неожиданности уронил всё, что держал. Артём рассмеялся и, оглядевшись вокруг, прижал к себе неуклюжего мелкого и поцеловал его в макушку. – Ты такой смешной у меня, Глебушек. – с неприкрытой нежностью произнёс Депо. – Давай соберём тут всё. Они сгребли упавшие на пол снеки. Оглядев кучу в своих руках, Артём пробурчал: – Смотри, чтоб жопа не слиплась от такого количества сахара. – Ну ты, если что, мне с этим поможешь. – Сказал Глеб, но, увидев ехидный оскал Шатохина, осознал, что только что пизданул, покраснел и смущённо опустил глаза. – Я имел в виду, поможешь съесть всё это, а не то, о чём ты подумал, извращенец! – Да что ты говоришь, милый, – совершенно не скрывая насмешки, сказал Артём и, кинув всё, что держал в руках, в тележку, двинулся вперёд в сладкий рай.       Глеб продолжал бросать всё, что ему нравилось в корзину, а Артём смотрел на него и не мог перестать улыбаться. Он обожал такие моменты, когда его мальчик пробуждал своего внутреннего ребёнка. Шатохину, как никому другому, было известно, какого это – повзрослеть слишком рано. Всегда отстранённый, холодный и местами агрессивный, всегда готовый к удару, собранный и внимательный, независимый и сильный Голубин становился похожим на маленького смешного котёнка. Поэтому Тёма старался отлавливать эти внезапные милые детские выходки и откладывать в своей памяти. И сейчас, глядя на блондина с горящими глазами и очередной пачкой хрен пойми чего в руках, Артём чувствовал бесконечную нежность и любовь, желание оберегать и заботиться, обнимать и целовать в лоб перед сном. Внутри было так тепло и хорошо, как бывает только при виде самого любимого на свете человека. И Глеб был таковым для него. И он был таковым для Глеба. Артём знал это и думал, как же ему повезло.       Ряд со снеками закончился, и мальчики повернули в соседний. И Шатохин понял, что они тут задержатся. Впереди их ждали полные полки шоколада. Артём ничего, кроме Глеба, так в этой жизни не любил, как шоколад, но всегда ограничивал себя, следуя зову рациональности и экономии. Денег теперь хоть и было достаточно, но человеку, привыкшему считать каждую копейку, перестроиться было сложно. Но раз у них сегодня день исполнения детских мечт, то он не может пройти мимо. Поэтому в его руках оказалось сразу три разных плитки, как только они ступили на территорию страшного сна диабетиков. Глеб на это лишь ухмыльнулся и молча последовал за Артёмом. Тут взгляд последнего зацепился за полку с киндер-сюрпризами. Буквально главная детская слабость Шатохина, которая всегда была ему не по карману. «Сегодня можно» промелькнуло у него в голове, поэтому, недолго думая, он схватил целую коробку и, поставив в тележку, потянулся за ещё одной. – И это я-то ребёнок? – смеясь сказал Глеб. – Ой, заткнись, а! Зря я, что ли, рэпером стал? – вернул Голубину его же слова Депо.       На это блондину было нечего ответить, поэтому он остался стоять в стороне, наблюдая за своим любимым шоколадным маньяком. Он испытывал примерно те же чувства, что и Артём, когда тот смотрел на него, сгребающего мармелад. Ему было радостно и хорошо. Он бесконечно сильно его любил.       Из раздумий его вывел голос Шатохина: – Глеб, помоги, пожалуйста. – Депо указал на верхнюю полку, до которой в силу своего роста не мог дотянуться. – И харе ржать, только попробуй что-нибудь пиздануть сейчас! – Да я и не собирался, родной. Глеб подошёл к нему, встал сзади и прижался всем телом. Положив руку на талию Артёма, второй он достал сверху нужную шоколадку, наклонился к его уху и прошептал: – Эта? У старшего перехватило дыхание от близости Голубина, он чуть заметно кивнул, а сам едва мог на ногах стоять. Рука Глеба поползла ниже, забралась под толстовку и коснулась оголённой кожи, ошпарив. Артём почувствовал поцелуй на своей шее, и его будто током прошибло. Рвано вдохнув, он повернулся лицом к блондину, но тут же оказался прижатым спиной к полке. Не дав ему ни секунды на раздумье, Глеб накрыл губы Шатохина своими. Он целовал его медленно, с наслаждением, а Артём и не думал сопротивляться. Мир словно перестал существовать. Этих двоих совершенно не заботило, что в магазине всё ещё остались люди, что повсюду стоят камеры, и их могут спокойно увидеть. Они целовались в окружении полок, набитых шоколадом и чувствовали себя самыми счастливыми. Тёма закинул руки на шею Глеба, прижавшись к нему ещё сильнее. Он ощущал тепло его тела, и от этого тепло было у него на душе. Глеб же чувствовал себя дома. Он чувствовал, что в его жизни всё правильно, так, как и должно быть. Рядом с ним самый любимый и самый дорогой на свете человек, с ним ему хорошо и спокойно. Его хочется целовать как дома в кровати, так и в супермаркете среди продуктов. С ним всегда хочется быть рядом, не отпускать его ни на секунду, сколько бы времени они не проводили вместе. На него хочется смотреть постоянно: когда он пишет треки, когда спит и когда сметает с полок шоколад. С ним хочется жить во всех смыслах этой фразы.       Сделав над собой невероятное усилие, Артём всё-таки оторвался от губ младшего и зарыл лицо в его толстовку, чтобы перевести дыхание. – Люблю тебя, – проговорил он, на что получил поцелуй куда-то в затылок. – Мы же сегодня исполняем детские мечты? Позволь мне ещё одну. – С этими словами Глеб понял Шатохина и посадил его в тележку прямо поверх продуктов. – Голубин, ты что, совсем сдурел?! – смеясь закричал Артём и попытался расчистить себе место, чтоб сесть поудобнее. – Всегда раньше хотел кого-нибудь покатать, по воле судьбы жертвой будешь ты. Держись крепче, Тёма.       И, оттолкнувшись посильнее, Глеб помчался вперёд. Артём смеялся и хватал на ходу плитки шоколада, до которых успевал дотянуться. Они неслись мимо рядов, сонных покупателей, разворачивались и повторяли свой путь. Глеб периодически приподнимался на руках, чтоб тоже прокатиться, а Артём издавал звуки, похожие на мотор гоночного автомобиля. Внутри каждый из них чувствовал такую лёгкость, беззаботность и чистое счастье, что хотелось кричать. Мальчики гоняли по всему свободному пространству, пока чуть не влетели в прилавок. Решили чуть-чуть сбавить скорость, и тогда Артём достал телефон. Сделав быстрое фото, он выложил его в сторис и подписал «моё зеленоглазое такси».       Наконец, они затормозили возле рядов с вином. Глеб оставил тележку с сидящим в ней Артёмом и взял с полки их любимый совиньон. – Тебе не продадут алкашку, ты ведёшь себя, как ребёнок. – Молчи, повелитель киндеров, я, в отличии от некоторых, не выгляжу на шестнадцать.       Блондин вручил Шатохину «самый ценный груз» и повёз его дальше. По-быстрому наполнив корзину всем необходимым под чётким руководством старшего, «зеленоглазое такси» остановилось перед кассой. Пришло время Артёму вылезать из тележки, что оказалось весьма проблематично, учитывая то, сколько сверху на него накидали продуктов. Половина из них оказалась на полу, за что парочка получила осуждающий взгляд кассирши. Осуждение сменилось на ахуй, когда она увидела сколько сладкого появилось на ленте. Всеми силами пытаясь скрыть свой шок, женщина начала пробивать товары. Когда мальчики расплатились, собрали пакеты и пошли к выходу, продавщица решила, что больше не будет выходить в ночную смену.       Артём настоял на том, что поведёт он, ведь Глеб сегодня уже поработал водителем. Голубин даже не сопротивлялся - почти в самом начале обратного пути он уснул, свернувшись калачиком на пассажирском сидении. А Артём смотрел на дорогу и думал, как же всё-таки ему повезло с его мальчиком и как же всё-таки сильно он его любит. А ещё думал о том, что надо бы включить такие поездки в их ежемесячные традиции.