Любимая гарпия

Рейта хорошо помнил тот день. Он был счастлив. Руки был в ужасе. Его омега истерично размахивал тестом на беременность, и Рейта почувствовал, как его сердце забилось чаще. Руки… его Руки носит под сердцем их малыша?.. Тогда Рей на радостях сграбастал вопящего парня в охапку, приподнял и закружил по комнате, целуя, куда придется. Руки растерялся и прекратил истерить. — Ты… правда рад? — спросил он тогда изумленным тоном. Но ему не было нужды сомневаться. На лице Рейты всё было написано крупными буквами. — Конечно рад, глупый! — Но мы же не собирались?.. — И что? Значит, так нужно. Я очень счастлив, Ру! Я люблю тебя. — И я тебя. Руки был растерян и напуган, и Рейте пришлось еще несколько дней подряд доказывать, что он действительно рад такому положению событий. Ну и что, что им всего по 23 года, и они еще не доучились. Им оставался последний курс. Руки как раз должен успеть окончить университет. Правда к тому времени он будет совсем круглым. Кстати о круглости… Это была больная тема. Его омега всегда выделялся среди других в университете. Он не искал внимания альф, не набивал себе цену. Своим поведением он наоборот их отпугивал, ведь был слишком активным, упрямым, дерзким. Если поначалу альф привлекала такая диковинка, то после они в ужасе сбегали. Единственным, кто терпел характер Руки, оказался Рейта. Они подружились еще на первом курсе. Рей, посмеиваясь, наблюдал за любовными провалами друга, слушал его заверения о том, что «эти тупоголовые неженки альфы ему нахрен не сдались» (к Рейте это не относилось) и что «не создан я для отношений и семьи, и вообще мне прекрасно одному». А потом как-то неожиданно для них самих между ними вспыхнули чувства. Возможно потому, что они видели друг в друге именно то, что скрывалось в самой сердцевине. Рейта видел, что под всеми защитными слоями Руки прячется тот самый омега, который жаждет любви и ласки. Что видел в нем Руки — оставалось загадкой. Но вот уже три года они вместе. Любить Руки непросто. Но Рейта даже не задумывался о том, чтобы разорвать отношения, даже в самые сложные периоды. И вот теперь, на пятом курсе, Руки неожиданно залетел. Пережив бурю и непринятие в начале, Рейта расслабился. И зря. — Нет, ты посмотри на этот ужас! Они не застегиваются! Мои любимые джинсы! — Руки в ярости швырнул свой предмет гардероба на кровать. В его глазах застыли злые слёзы. Рейта опешил. Он поспешил обнять всхлипывающего омегу. Руки заметно округлился на шестом месяце. Он выглядел настолько очаровательно, что у Рейты буквально щемило сердце, когда он тискал пухлые щечки и гладил круглый живот. Руки был иного мнения. Он всегда пёкся о своей фигуре, и потерять ее было для него нехилым ударом по самолюбию. — Какого хрена я родился омегой? За что? — выл тогда Руки, пока Рей укачивал его в своих объятиях, уверяя, что в скором времени Руки снова сможет их надеть, а пока купят ему новые. Это было два дня назад. А сейчас Рейта случайно застал картину, заворожившую его. Он уже смирился с тем, что даже беременность не сделала его омегу более мягким. Руки оставался колюч, и стал еще более вредным и раздражительным. Он не обращался к ребенку, не сюсюкал с животом, ни разу не сказал, что ждет его появления на свет и рад ему. Рейта даже немного опасался, как Руки вынесет период младенчества. Но его омега ни разу не заикнулся об аборте в самом начале, и это давало надежду, что он всё же готов стать родителем. Но, возвращаясь к картине, разворачивающейся перед глазами. Руки как обычно встал раньше своего альфы, но и Рейте не спалось. Он тихо шел в сторону ванной, как вдруг услышал тихий хриплый голос. — Ты уже такой большой. Мне страшно, но я хочу тебя увидеть. Надеюсь, ты будешь таким же красивым, как Рей. Рейта замер на пороге спальни, а потом тихонько выглянул из-за угла. Руки стоял в коридоре у ростового зеркала, приподняв спальную футболку и поглаживая свой живот. На его губах бродила нежная улыбка. Левая щека еще хранила след от подушки, отросшие по плечи волосы были растрепаны. Он выглядел таким уютным и трогательным, что у Рейты невольно вырвался вздох восхищения. Руки тут же обернулся. Его глаза в панике метнулись к лицу альфы. — Что ты тут?.. — Ты такой красивый. — Что?.. — Самый очаровательный и милый омега. — Прекрати! Ты же знаешь, я не люблю все эти розовые сюси-пуси, — Руки нахмурился, но покраснел. Рейта подплыл к нему и обнял со спины, устраивая руки на круглом животе. — Я всё видел. Ты говорил с ним. Руки напрягся и покраснел еще сильнее. — Я не… — Милашничал. — Не милашничал! — Ты правда хочешь, чтоб он был похож на меня? — Рейта специально драконил своего омегу, потешаясь над его возмущением. Он выглядел чрезвычайно очаровательно сейчас. — Если твое самомнение из-за этого раздуется, то… Руки вывернулся из объятий, повернувшись лицом и воинственно сведя брови. Рейту это нисколько не напугало. Он мягко положил ладони на плечи и наклонился к самым губам омеги. — Не раздуется. Ты будешь прекрасным папой. Руки растерянно моргнул, и Рейта воспользовался его растерянностью, завладевая мягкими пухлыми губами. Руки пару мгновений стоял столбом, а после расслабился и отдался сладкому поцелую, отдающему щемящей нежностью. Поздним вечером того же дня. Они лежали на кровати в обнимку. Руки листал телефон, а Рей уткнулся ему носом в шею, потихоньку отъезжая в царство снов, как вдруг Руки зашевелился, оборачиваясь. — Рей, спишь? — Мм? Что такое? Руки завозился, разворачиваясь лицом и откладывая телефон. — Ты меня любишь? Рейта разлепил сонные глаза. Лицо омеги выглядело подозрительно. — Люблю. — Очень? Рей недоуменно уставился в теплые карие глаза, лучащиеся каким-то ехидством. Руки никогда не страдал такими разговорами, он был достаточно в себе уверен. — Очень-очень. А что? — Сходи в магазин. Я хочу фейхоа. Пухлые губы расплылись в довольной улыбке, а глаза Рейты округлились. — Ты серьезно? — Вполне. — Сейчас? — Да. Рей бросил взгляд на настенные часы. 23:37. Отлично просто. — И с чего вдруг тебе захотелось это фейхоа? — осторожно спросил Рейта, приподнимаясь на локте. — Ну знаешь, эти странности беременных, — и глаза честные-честные. Вот только Рейта подозревал, что это ничто иное как месть за утро, когда Рей застал его врасплох таким беззащитным. — А что оно собой представляет? Какое на вкус? — Понятия не имею. Увидел на картинке и захотелось попробовать. Рейта скрипнул зубами, прикрыв глаза. Руки издевался над ним и был чертовски доволен этим. — Ты же сходишь? — Схожу, — Рей обреченно пополз к краю кровати и, свесившись вниз, начал нашаривать домашние тапочки. — Ты самый лучший. — Ага. Рейта встал и обернулся к лежащему на боку омеге. Его улыбка была широкой, как у Чеширского кота, а глаза превратились в две щелочки, спрятавшись за круглыми щеками. Рейта молча оделся под жадным прожигающим взглядом, блуждающим по его фигуре, а после склонился над кроватью, оперевшись руками по обе стороны от тела омеги. Руки замер, вглядываясь в темные глаза. — Если эта фейхуя окажется херней, то я не виноват. Омега захохотал, и Рей улыбнулся, наблюдая за веселящимся парнем. Да, он сделает всё, что угодно, чтобы его омега всегда смеялся. Чтобы мог, наконец, не бояться проявлять нежность и быть тем, кем рожден. Хотя любит его Рейта таким, какой он есть. Маленьким и милым круглым комочком с характером гарпии.