Ты себе иллюзий не строй

Кирилл пытается скрыть волнение, которое накатывает волнами каждый раз, когда он думает, что это конец. Конец их истории любви и отношениям, затянувшимся не на один месяц, а почти на два года. Гордеев не любит разговоры. Он вообще лучше бы просто молчал, но так будет неправильно по отношению к Казьмину. Актёр топчется у двери, ключи с ярким брелоком зажаты в руке, но он всё никак не может решиться. Всего лишь зайти в квартиру, чтобы рассказать Саше обо всём. — Я всё знаю, Кирилл. — Говорит Саша серьёзно, а потом смотрит на Гордеева снизу. — Вижу, как ты смотришь на него. На меня ты уже давно так не смотришь. Кирилл лишь виновато вздёрнул плечами. Что ему ответить? Казьмин был прав: Гордеев ничего не мог с собой поделать. Это началось не вчера, будто бы чувства всегда жили где-то в нём, а теперь вылезли наружу, а рассудок помутился. — Прости. Я не хотел… Саша выставляет руки вперёд, чтобы закончить этот разговор. Кирилл протягивает Казьмину ключи, а сам начинает наскоро собирать вещи. Хорошо, что их в московской квартире не так много. Хорошо, что хватает сумки. — Почему он? Гордеев стоит на пороге и смотрит на Казьмина. Он не знает, как объяснить Саше, что ему роднее теперь совсем другой Саша. За своей работой и бегом за новыми проектами и ролями они и не заметили, как потеряли друг друга. Раньше было интересно и весело дурачиться, так легко, будто у тебя в лёгких столько воздуха перед прыжком в бассейн или океан. Вот только затем дышать стало нечем, там, под водой. — Я устал от несерьёзности. Ты живёшь в своём мире, а я — в своём. Наше пересечение — это только игры. Когда мы последний раз говорили по душам, а не про работу? — Гордеев тяжело вздыхает. Это началось не вчера… Когда у Кирилла сорвался голос в разгар мюзикла, а потом он умирал дома, то на помощь пришёл именно Суханов. Почему-то он после скорого утреннего «Сапсана» до Москвы, не выспавшись толком, писал Гордееву каждый час, чтобы убедиться, что тот соблюдает режим. Казьмин же отделался лишь «выздоравливай», а потом будто пропал на пару дней. Кирилл не хочет устраивать разборки. Внизу в машине его ждёт Суханов, который готов увезти его хоть в Петербург, если тот захочет. Их отношения не были похожи на то, что было у Гордеева с Казьминым. Они вообще были не похожи ни на что, но Кирилл чувствовал себя нужным и важным. Суханов понимал его с полуслова и стал той самой опорой, которой так не хватало актёру после болезни и начала бешенного блока «Шахмат». — Ты молодец. Правильно, что ты обо всём ему рассказал, — произносит Суханов, когда Гордеев усаживается на место рядом с водительским сиденьем. Кириллу становится легче, он вздыхает и смотрит в голубые глаза Саши, поправив лёгким движением руки локоны чёрных волос, что выбились из причёски. — Скоро дорастут до моего уровня… — Кирилл улыбается тепло. — Нет, до твоего уровня времён 2014-го года мне далеко. — Саша смеётся. — Всегда хотел спросить: это такой период был? Кирилл мягко толкнул Суханова в руку, а потом улыбнулся. Да, в то время он был неказистым и длинноволосым, а Саша уже тогда излучал свою брутальность, которая так нравилась Гордееву.