Bilberry

В девятнадцать у них были Энчантиксы. В девятнадцать они завершили сами себя. В девятнадцать руки Флоры, затянутые в матерчатые переливающие перчатки, лежали на ее плечах, пока Текна, хватая ртом воздух, ежась от холода, пробирающего до костей, пронизывающего самое сердце, смотрела в глаза феи природы, просто смотрела, ощущая тепло ее прикосновений. Подруга рядом. Все Винкс рядом. Они встретились и нашли друг друга. Посреди этого треклятого ужаса, вызванного Валтором, после того как она упала в воронку закрывающегося портала. Она искала способ связаться с ними. И они пришли за ней. Первой ее нашла Блум, и тогда Текна не могла сдержать слез, потому что обнимать подругу после стольких дней отчаяния, когда даже нельзя было закричать, когда нужно было собрать волю в кулак, чтобы тебя буквально не раскромсали на части, было самым бесценным. И теперь остальные Винкс присоединились к ним. Там, впереди, отчаяннейшие головорезы. Там, впереди, огромные белые змеи, стреляющие струями леденящей, смертельной магии. Вокруг - холодные, молчаливые, белые снега. Но они вместе. И никакие опасности не страшны. В девятнадцать они дышали полной грудью. В двадцать три они уже прошли многое. В двадцать три за их спинами трепещут крылья не одного превращения. В двадцать три они перенесли не одну потерю и прожили не один ужасный день, когда казалось, что надежды уже нет. Они повзрослели. Они стали во многом похожими друг на друга, потеряли тот огонь чувств, который горел в груди раньше, кровь уже не бурлила в жилах, как в те же девятнадцать. В двадцать три ум занимали уже другие вещи. В двадцать три они изо всех сил пытались дышать, чтобы жить, жить, мать его, и жили во имя тех, девятнадцатилетних, которые верили, что перед ними открыты все дороги. Которые потеряли себя буквально через небольшой промежуток времени. Чтобы вернуться обратно, им потребовалось очень много сил. Но и теперь они не дотягивают до истинных оригиналов. Они - тьма. Они - боль. Они - усталость. Их взгляд задернут мучной пленкой. И в то же время он горит. Горит отчаянно, ярко, крича. Они пытаются дотянуться до прежних себя. Не осознавая, что уже никогда не вернутся к ним. Оригинал всегда останется оригиналом, даже если он будет отброшен далеко назад, в непроглядную тьму. Даже если он будет бесконечно уставшим и измученным. В девятнадцать они дышали полной грудью. В двадцать три они дышат так отчаянно, будто живут в последний раз. И теперь плечи Текны сжимают руки, уже не затянутые в матерчатые переливающиеся перчатки. Теперь Текна чувствует тепло кожи. И смотрит в зеленые глаза Флоры. Не мигая.