Bilberry

Один-точно-не-пейринг и еще-не-но-уже-почти-пейринг. Грани очень тонкие. Дафна делает шаг-шажочек. Кружится в изящном платье с вздымающимися над полом юбками, стоит ей чуть на носочки подняться или ускориться. Раз-два, наследная принцесса Домино радуется жизни, она молода и весела. Шаг-шажочек, фея кружится на очередном балу, которые может от души ненавидеть и до невозможности любить – разницы, в общем-то, никакой, ее мнение учитывается в последнюю очередь. Принцесса должна сиять – раз. Принцесса должна улыбаться – два. Представлять образец вежливости и этикета – три. Быть лицом своего государства – четыре. Дафна соответствует. Изо всех сил. Живая, бойкая и огненная Дафна может загнать саму себя глубоко внутрь, если потребуется, и улыбаться – до боли, чтобы потом на следующий день щеки болели, но ни один мускул, конечно, не дрогнет, спина всегда ровная, ноги прямые, живот втянут. Золотое правило «язык мой – враг мой» выучено назубок, ни одного лишнего слова не слетает с губ. Белокурые волосы уложены в сложную прическу, платьем восхищаются все попеременно, медовые глаза излучают живость и яркость, а губы – ну губы растянуты в улыбке, без этого никуда. Полли тоже здесь, кружится где-то совсем рядом, с очередным кавалером, который сжимает ее за талию аккуратно – руки там где надо, все прилично, никаких вольностей. Королевский бал, как-никак. Шаг-шажочек – оркестр заканчивает играть очередную мелодию. Можно передохнуть. С минуту буквально, глубоко вдохнуть, принять приглашение на танец от очередного герцога, графа или – если выпадет такая честь! – аж от самого принца (и неважно, какого королевства) и снова в путь. Долгий, трудный и изнурительный. - Разрешите пригласить на танец? Оп-па! Она знала, что он появится. И снова в маске: благородно-алой, закрывающей все лицо, только серые глаза блестят, пробирая до самого сердца. Свои волосы он всегда прячет под беретом – бархатным таким, с небольшим пером для украшения. Сама таинственность. - Конечно, - Дафну и уговаривать не надо, она тут как тут, степенно принимает его приглашение, протягивает руку в длинной перчатке, чтобы он легко коснулся ее пальцев своими губами. Пары выстраиваются в ряды, дамы в платьях, мужчины в костюмах – все сливаются в пестрое пятно, и Дафна легко теряется в нем со своим кавалером. Он приобнимает ее чуть выше талии, а она кладет одну руку ему на плечо, вторую же отводит в сторону, сгибая в локте, и их пальцы соприкасаются, сжимаясь в крепкий замок. - Вас давно не было видно, - они передвигаются по залу легко и бесшумно, Дафну просто в восторг приводит, как двигается ее кавалер: почти невесомо и грациозно, будто скользит, никакой грузности, кажется, будто он танцует не один век. - А на Домино давно не устраивали стоящих балов, - замечает он. – Но неужто скучали по мне, принцесса? - Делать мне больше нечего, - смеется Дафна: никакого широко открытого рта или громких звуков, даже здесь контроль, пусть она и расслаблена больше обычного. - А птичка все также, смотрю, бьется в клетке, - по его губам ползет нехорошая ухмылка. - А предложения от незнакомцев, я смотрю, все не меняются, - передразнивает своего кавалера Дафна. Серые глаза смеются и окидывают ее внимательным взглядом, будто пытаются заглянуть в самую душу, Дафна и не препятствует: ну, смотри, вот она я, вся как на ладони перед тобой, что интересного ты нашел? - Так что, опять предложишь сбежать? – она с любопытством смотрит на нее, шаг-шажочек – и они вышагивают среди других танцующих пар, он слегка приподнимает ее над полом, совсем чуть-чуть, чтобы ступни в хорошеньких туфельках лишь слегка оторвались от земли, и кружит вокруг себя, после чего опускает вниз: мягко-мягко, как никто другой. - Мое предложение всегда в силе, - он наклоняется над ее ухом. – Ведь я знаю, что ты этого хочешь. Ты устала, ты выносить этого не можешь, а я предлагаю тебе свободу. Ну и что, что ты меня совсем не знаешь, даже имени своего я тебе не назвал. Не всякий раз наследным принцессам предлагают сбежать незнакомцы. - А они, будто дуры, обычно ведутся, а? – ее глаза озорно блестят. - Бывало и всякое, - соглашается ее кавалер, - но вы, принцесса, однако, мастерица держать заинтересованных в вас на далеком от себя расстоянии. - А вы мастер ходить вокруг и около, совершенно никакой конкретики, - смеется Дафна. И вновь ничего не меняется. Он начал окучивать ее еще пять месяцев назад, впервые появился вот так же, как и сейчас: на балу, в своей маске, пригласил на танец, шепнул на ушко парочку комплиментов, рассказал ее суть и предложил сбежать. Она играючи провела с ним беседу, а затем, широко улыбнувшись, ответила, что его идея отклоняется, и упорхнула в другой конец зала. И все это повторяется каждый раз. Она не знает о нем ничего: ниоткуда он приходит, к какому двору принадлежит. Он не называл свое имя – она и не спрашивала. Он читал ее очень неплохо, так, пожалуй, умела только Полли, но и он знал не все. Был близок, так скажем, но не всегда попадал в точку. Она наблюдала. Даже поощряла его исследования, Дафне было интересно, как далеко он зайдет. С ним было странно и интересно. Она совершенно не притворялась и играла одновременно, думается, он вел себя точно так же. Они острили, слегка дерзили, он шептал ей чарующие комплименты, от которых ей полагалось растаять, она загадочно улыбалась и водила его за нос, мастерски увиливая от прямого ответа. Он все время предлагал ей сбежать. Говорил, что покажет то, что сокрыто от глаз других. Говорил прямо, и не понять, всерьез или нет. Рассчитывал ли он, что она согласится? Может быть. Он точно обхаживал ее – это было совершенно очевидно, она разрешала ему это делать, но не более. Ей, конечно, всего семнадцать, жизни она не знает, ума-разума у нее нет, и ничего она в этом мире еще не видела, но Дафна ума хватает, чтобы взглянуть на все достаточно трезво и относиться к этому с долей скептицизма. По-хорошему давно пора было бы уже сказать отцу или хотя бы Полли. Но ей же всего семнадцать, ей же можно простить, верно? У нее кровь в голове, жажда рвать и лезть куда ни попадя, встревать в передряги и доказывать, что ей все нипочем и высшие силы склонятся перед ней. Что ей непременно удастся то, от чего другие веками шарахаются. - Времена нынче неспокойные, - замечает она. – Три Древние Ведьмы, Валтор. Разве не слышал о них? Сбегать в таких условиях, знаешь ли, себе дороже. - Боишься их? – проверяет. - Не знаю, - честно признается Дафна, - но оказаться бы с ними лицом к лицу не рискнула. Они говорят и на «вы», и на «ты». Границы размываются незаметно, игра, она ведь такая и стоит свеч. - Опасались бы вы, принцесса, говорить с незнакомцами. Времена нынче неспокойные, - передразнивает Дафну ее кавалер. Музыка все не кончается, и они танцуют, но Дафна знает: скоро, совсем уже рядом финальные аккорды, блестяще бы выполнить последние па и вздохнуть. - Обязательно последую вашему совету, - соглашается она. - И все же, - он наклоняется к Дафне, и она подается чуть ближе, так, что он шепчет ей почти прямо в губы, - согласитесь, и я защищу вас: и от Ведьм, и от Валтора. Поверьте, мне хватит сил. - Я верю вам, - взгляд глаза в глаза: озорные медовые смотрят на безразличные серые. И она подается еще вперед, будто намеревается подарить ему поцелуй под последние звуки угасающей мелодии, ее дыхание почти на его губах, но она замирает буквально в нескольких миллиметрах, чуть задерживается, а затем, слегка посмеиваясь, резко выпрямляется и с вызовом глядит на своего кавалера. Она дразнила его так много раз, и он никогда, к его чести, не переступал границ, - но принцессам не пристало сбегать с незнакомцами. - Это смотря каким принцессам, - чуть улыбается он. - Глупым, наивным и до невозможности романтичным. - А вы не такая? - Нет, - она говорит это с наигранным сожалением, - не такая. Клетка, - слова слетают с ее губ четко и быстро-быстро, - слишком крепко вгрызлась в птичку. И он не успевает даже моргнуть, как она, махнув ему рукой на прощание, тут же исчезает среди танцующих пар, чтобы через пару минут горделиво вышагивать с каким-то герцогом – до невозможности напыщенным и упивающимся собственной красотой. О да, он точно пользуется успехом у женщин и наверняка надеется завладеть сердцем Дафны. Валтор лишь качает головой, с сожалением наблюдая за этой картиной. Принцесса – орешек крепкий, так просто не поддается. Он рассчитывал сначала быстренько окучить ее, быть может, даже подарить ночь, самую незабываемую в ее жизни, но принцесса оказалась слишком вертлявой и слишком прыткой, играючи уходила от любых вопросов, лишь смеялась на прямые предложения, комплименты принимала, но не таяла. И вообще выглядела довольной своей жизнью. Нет, Дафна – далеко не романтичная барышня. Не чета всяким Суинь. К такой нужно еще найти подход. В другой раз, быть может, если бы ему хотелось или если бы она действительно вызывала в нем сильный интерес, он бы, конечно, обязательно добился ее, но Валтор ленится. У него есть куда более важные задачи, а Дафна… Так, повод отвлечься, поупражняться в искусстве очаровывать женщин. И их редкие беседы отлично позволяют этим насладиться. Валтор задерживается здесь еще ровно на две минуты, чтобы убедиться, что все в порядке и Дафна больше не ищет его, а затем исчезает, растворившись в вечерней прохладе Домино - планеты, на которую всего через несколько месяцев опустятся вечные снега.

***

- Я, конечно, все понимаю, с учетом твоего рассказа, но видишь ли, еще чуть-чуть, и это выйдет за рамки приличия: Тимми никогда себе не позволял так долго провожать взглядом Дафну, - замечает Текна, отрываясь от созерцания экрана планшета. В ее голосе – ни намека на какую-то ревность, которую можно было бы попытаться углядеть, будь на месте Текны другая женщина. Ее слова отрезвляют Валтора, который, задумавшись и вспоминая свое странное прошлое, на время выпал из реальности. Дафна проходит по двору, светясь изнутри своей благородной силой, плывя, словно лебедь, излучая спокойствие и уверенность. И он невольно сравнивает. Была принцессой – стала королевой. Он помнит, как сильно удивился, обнаружив после своего возрождения в теле этого специалиста, тот факт, что Дафна тоже воскресла и – более того – состоит в счастливом браке. Это потом выяснилось, что нимфа теперь принадлежит змею. Он долго и внимательно изучал: что в ней изменилось, что исчезло, а что добавилось, и пришел к выводу, что она выросла. Женщина в теле молоденькой девочки, женщина, прошедшая через годы одиночества в компании язвительного змея (Валтор-то знал, что это такое), женщина, с честью выдержавшая все испытания. Женщина, за которой, быть может, он снова – чисто интереса ради – попытался бы приударить. При других обстоятельствах. Она не вызывала в нем ни страсти, ни похоти, ни каких-то сильных чувств – о нет, ничего такого, всего лишь легкий интерес, желание проверить, как она себя поведет. У нее - одной из немногих, кстати, - была весьма интересная и сильная душа. Сильная, интересная… Но не такая вкусная, как у Текны. Нимфа и феи технологий – они вообще на разных полюсах стоят, казалось бы, но если приглядеться, у них общего больше, чем кажется. В Текне дышит женщина, красивая женщина. Классической красотой, с правильными чертами и точеным профилем, с удивительно слаженными пропорциями. Все в ней кажется идеально, сантиметр к сантиметру, мускул к мускулу. Ей свойственно изящество, которое присуще жителям Зенита – спокойным и хладнокровным. Но иногда в них бьют ключом эмоции (а в Текне они порой чуть ли не фонтаном взлетают вверх), и это порой завораживает: поразительное сочетание, которое не встретишь ни у кого другого. А еще – Валтор, пожалуй, ценит это больше всего: с Текной не нужно притворяться. Не нужно лгать, изворачиваться и быть не самим собой. Он никогда не играл с ней: ни на Омеге, ни сейчас. Она требует честности и сама пытается играть по этим же правилам, ну, конечно, где-то с небольшими оговорками, но в целом – никакого притворства, этого фея технологий не терпит. И Валтору невыносимо легко от этого, пусть он даже и признал это для себя не сразу. Текна, она в этом плане для него как Сиреникс, только, кажется, ближе… Да, ближе. Были балы, дворцы, интриги, матушки, множество женщин, а был змей, и Валтор точно знал, где было больше настоящего его. Теперь же есть новая жизнь, отголоски прошлого (с тем самым змеем, кстати), человеческое тело, отступивший демонический голод, и есть Текна и магический контракт – и вот там, с этой феей и этой их связью, Валтор настоящий более чем полностью. У него, конечно, много скелетов в шкафу сокрыто, но ей он показал гораздо больше, чем даже змею. Валтор бы, наверное, удивился, но не в том он положении. Текна принимает его таким, какой он есть. Не высказывает одобрения или недовольства. Да, демон. Да, бывший враг. Пожирает человеческие души и охотлив до мощных заклинаний. И что с того? Текна – ну ладно, уж себе-то в этом Валтор точно может признаться – единственная женщина, которой он может без оговорок что-либо высказать. И вовсе не потому, что они оказались связаны по воле обстоятельств. Просто он с самого начала совсем почти перед ней не юлил. Почему? И сам объяснить не может. Но когда они докопаются до природы клейм на их спинах, когда Валтор поглотит душу Текны в себя, то, пожалуй, ему будет ее не хватать. Очень даже. Это Валтор знает точно. Принцессы, которые стали королевами, его не интересовали никогда. Уставшая женщина с Зенита – железного и непоколебимого – тем более. Но именно последней он отдает сейчас предпочтение. И, пожалуй, будет пока что отдавать.