Сюрприз для Сушки

Олег был трудоголиком до мозга и костей. Все свое свободное время он посвящал работе, все же изготовление натальных карт, создание браслетов и картин и заговоры зеркал требовали, чтобы на них убивали все свободное время, а они взамен выедали все силы и энергию. Альфа гордился тем, что он делает, получал от рабочего процесса исключительный кайф и удовольствие. Постоянно приходилось ездить из Москвы в Самару, чтобы работать и решать какие-то дела. Сероглазый радовался каждому новому заказу и с трепетом его готовил, а затем заботился о максимальной защите своего товара, чтобы тот дошел до заказчика в сохранности. Олег ни в чем себе не отказывал, потому что после каждых расходов у него оставалось ещё очень много. И этот остаток он тратил на своего любимого человека. Олег прекрасно понимал, что любовь, которую он испытывает по отношению к своему родному брату, жутко неправильна и аморальна, но феромоны старшего твердили альфе обратное, заставляя подчиняться. Альфа любил Сашу всей душой, постоянно окружал заботой и любовью и делал все, в чем тот нуждался. Каждый отъезд в Самару Олег старался сократить на максимальное время, чтобы поскорее приехать домой и сгрести Сашу в охапку, прижать к себе, в метку за ухом уткнуться и не отпускать. В этот раз сероглазый задержался, планы, которые он хотел решить за неделю, растянули его пребывание в Самаре почти на месяц. И как только парень закончил, купил первые билеты до Москвы и сразу поехал в аэропорт, уже предвкушая встречу со своей омегой. Квартира встретила альфу тишиной и запахом облепихи, который впитался в каждый миллиметр жилплощади, пока сероглазый отсутствовал. Олег устало бредет в ванную, чтобы принять душ и освежиться, затем заваривает себе чай, который быстро выпивает, и наконец-то доходит до кровати, заваливаясь на нее. Каждая подушка пропитана облепихой, что внутренний волк Олега одиноко воет от нехватки источника запаха рядом. Олег на часы поглядывает периодически, понимая, что скоро у старшего заканчивается рабочий день, поэтому пора бы начать готовиться к встрече. Альфа спрыгивает с кровати и идет на кухню, поднимая с пола пакет из «Пятерочки». Из серванта достает небольшую миску, высыпая туда Сашины любимые маршмеллоу, и два бокала под вино, которое сероглазый тоже приобрел. Несет все это в спальню, раскладывая на кровати специальный поднос с ножками, на котором он постоянно приносил омеге завтрак в постель, и аккуратно раставляет, стараясь ничего не разлить или не уронить. Снимает с себя футболку, обнажая подкаченный торс, и кладет её на спинку стула. Все готово, остается только дождаться омегу. От предвкушения встречи альфа едва слышно скулит, подавляя в себе нахлынувшее возбуждение. Часики тикают, часовая стрелка продолжает свой уверенный путь, стремительно перешагивая каждую цифру, а Саша так и не появляется. Олег уже начал волноваться, но звук поворота ключа в дверном замке заставляет его выдохнуть и слегка улыбнуться. Он дышит через раз, внимательно слушая, чтобы уловить момент когда омега пойдет в сторону спальни. Вот ключи ударяются о полку рядом с обувным шкафчиком, и что-то тяжелое падает на пол с сильным грохотом. Альфа слышит не шаги в сторону спальни, а какое-то бурчание и шуршание. Саша с магазина что ли? Если так, то почему он не раздевается? Чего топчется на пороге? В комнату постепенно прилетает запах омеги, и Олег машинально втягивает его носом, надеясь удовлетворить свою потребность в родном запахе, но в ту же секунду зрачки испуганно расширяются, и альфа несется в коридор к Саше. Кислая облепиха ударила в нос альфе, рисуя в его голове одну надпись «Спасти, уберечь, спрятать!» — Не с магазина.., — осознает альфа, когда он вылетел в коридор и увидел своего омегу на полу. Саша лежал спиной к Олегу и тихо всхлипывал, закрыв лицо ладошками. Сердце у сероглазого мгновенно сжимается и вот-вот треснет от жалости. Он подлетает к брату, кончиками пальцев касаясь его плеча. Голубоглазый на этот жест дергается, оборачивается и испуганно смотрит на своего альфу, подавляя громкие всхлипы внутри себя. Джинсы порваны в районе паха, лицо изуродовано парой царапин, а черная Олегова рубашка, которую Саша у него отжал, испачкана в чужой... сперме. Сероглазый ещё раз принюхивается, словно зверь, и понимает, что от голубоглазого пахнет другим альфой. Какой-то противной кислятиной, что блевать охота, и Олег сжимает руки в кулаки, по звериному скалясь, оголяя белоснежные клыки. — Нет, только не его кот, не его ягодка.., — проносится у Олега в голове, пока ярость постепенно заполняет собой парнишеский организм. Альфа готов прямо сейчас взять и отрубить этому ублюдку руки по самые плечи и вставить в жопу, а ещё, желательно, избить до полусмерти. Саша не мог ему изменить, сероглазый сразу откидывает эту мысль подальше, потому что омега на такое не способен, Олег слишком хорошо его знает. Он смотрит в голубые глаза напротив, а омега дрожит и смотрит на Олега так, будто видит его впервые в жизни. — Л-леж, — заикнувшись, хрипит Саша не своим голосом. — Кто, Суш, кто эта мразь? — спрашивает Олег, опускаясь перед омегой на корточки. Может его ласковое прозвище хоть чуть-чуть успокоит? — Я.. не знаю, — беспрерывно мотает головой старший, голубые океаны вновь наполняются слезами, и с губ срывается настолько горестный и отчаянный всхлип, что Олег сам готов разреветься прямо сейчас. Альфа предпринимает ещё одну попытку прикоснуться к омеге, но тот крупно вздрагивает и уходит от прикосновения, спиной прижимаясь к стене. — Суша, пожалуйста, идем ко мне, — сохраняет спокойствие Олег, чтобы не напугать омегу ещё сильнее. — Я испорченный, — всхлипывает Саша, давясь рыданиями. — Я не нужен тебе. Рот Олега открывается от удивления, а внутренний волк рычит в полном несогласии с только что сказанными словами. Никогда, в следующей жизни, в другой галактике или мире, но точно не здесь, этот человек не станет ему не нужным! — Сашенька, ну что ты говоришь, я тебя очень сильно люблю, ты самый прекрасный в мире, — убеждает сероглазый, постепенно приближаясь к брату, но не касаясь его. — Любил, а сейчас нет, — противоречит словам альфы брюнет, уткнувшись носом в колени. Саша прекрасно понимает, что сейчас он получит звонкую пощечину, а затем вылетит из этой квартиры с матами за спиной. — Я всегда тебя любил, люблю и буду любить, — без доли лести говорит Олег, зачесывая собственные волосы назад. — Правда? — не верит брюнет, наконец-то поднимая на альфу заплаканные глазки. Как же Олегу сейчас хочется положить ладони на худые щеки и исцеловать каждый сантиметр родного лица, а губами собрать каждую соленую каплю. — Конечно, Суш, ты же знаешь меня, как облупленного, — усмехается младший, замечая на лице старшего небольшую улыбку. Саша улыбается, но через секунду эта улыбка пропадает, а слезы снова собираются в голубых глазах. — Я пойду приготовлю тебе ванну, хорошо? — предлагает Олег и, получив согласный кивок, сразу бежит в ванную, начиная набирать воду. Альфа кидает в воду две желтые бомбочки, щедро льет какое-то средство, которое создает воздушную пену, и высыпает половину пакетика с красной солью для ванны. Через пару минут в ванную заглядывает голубоглазый, еле держась на ногах. Олег выдыхает и ласково улыбается, кивком головы приглашая омегу пройти. Саша осторожно проходит и останавливается около раковины, оперевшись на нее бедрами. — Я помогу тебе раздеться? — уточняет альфа, не желая переходить границы, которые сейчас выстроил Саша. Голубоглазый сразу возвращается в реальность, обнимает себя руками и отрицательно мотает головой. — Н-нет, я с-сам, — всхлипывает старший, потянувшись к верхним пуговицам рубашки. — Хорошо, я подожду, — соглашается с условиями Олег, кивнув. Старший стягивает с себя джинсы, и Олег только сейчас замечает, что омега без нижнего белья, и носки, а с рубашкой возникают некие трудности, потому что руки трясутся, а пальцы не слушаются. Омега хнычет, дергая рубашку вниз, и альфа сразу спешит на помощь. — Я помогу, Суш, — останавливает это Олег, пальцами подцепляя мелкие пуговицы. Да, теперь эта рубашка точно отправляется на помойку. Саша залезает в ванну, оставляя над водой только голову, а Олег все время сидит рядом, оперевшись рукой на бортик ванны. Внутренние инстинкты не позволяют ему бросить старшего тут одного в таком состоянии. Он замечает на шее старшего несколько синяков и красные полосы. Сашу душили..? Ярость начинает бурлить в жилах, покрывая щеки младшего красным румянцем. Олег достает из шкафа аптечку, желая обработать царапины, но Саша мотает головой, пряча лицо в ладонях, тогда альфа бросает эту затею, вновь возвращаясь к омеге. Они покидают ванную только тогда, когда вода остывает, и голубоглазый хнычет, показывая, что ему некомфортно. Олег омегу в полотенце укутывает, сдерживает себя, чтобы не оставить поцелуй на родном лбу, и ведет старшего в спальню, придерживая за плечи. Саша выстроил надежную баррикаду вокруг себя, поэтому сероглазому явно придётся попыхтеть, чтобы раздобыть от этой крепости ключик. Альфа убирает с кровати поднос, оставляя его на рабочем столе, и наблюдает за омегой. Саша ложится на кровать прямо в полотенце, накрывается одеялом полностью, оставляя на воле только нос, чтобы было чем дышать, и до ушей Олега снова долетает пара всхлипов. Он не знает, что ему делать, куда себя деть, как успокоить и показать, что он рядом. Сероглазый ложится рядом и аккуратно поглаживает всхлипывающий кокон ладонью, шепча бепрерывное тихое «тш-ш». — Суш, я сделаю тебе чай? — интересуется альфа, но старший мотает головой в знаке отрицания. — Все равно сделаю, — думает Олег и покидает спальню, возвращаясь через пару минут в кружкой в руках. Альфа возвращает поднос на кровать, опуская на него кружку с зеленым липовым чаем и оставляя на нем мисочку с маршмеллоу. Олег осторожно трясет ревущий кокон из одеяла, тем самым привлекая к себе внимание. — Сашечка, тебе нужно поесть, пожалуйста, — жалобно просит Олег, помогая омеге сесть. Тот всхлипывает от боли, но все же садится, кивая. Руки у старшего трясутся так, будто тот болеет Паркинсоном, поэтому Олег заботливо придерживает кружку, помогая брату пить. Голубоглазый кладет в рот буквально шесть маленьких зефирок, полностью выпивает чай и снова прячется под одеяло, желая скрыться от всего мира. Олег собирается встать и унести все ненужное, но его хватают за лодыжку, останавливая. — Н-не уходи, прошу, — хнычет омега, не ослабляя хватку. — Никогда не уйду, Сушка, я посуду унесу и вернусь, — обещает Олег и быстро идет на кухню, оставляя посуду в раковине, а миску с маршмеллоу убирает в шкаф, делая себе пометку, что потом его нужно обязательно доесть. Возвращается Олег очень быстро, снова опускаясь рядом с омегой. Он не обнимает, а лишь макушкой упирается в худую спину, показывая самому себе, что омега рядом. Они оба забываются беспокойным сном, еще не зная, что кошмары на ближайшее время станут их лучшими друзьями.

***

Всю следующую неделю Олег не отходил от омеги, а лишь прыгал над ним, как курица-наседка, пытаясь накормить или же напоить. Альфа водит старшего в туалет под своим присмотром, ожидая его в коридоре, а затем доводит до кровати, помогая улечься. Саша был самим не своим, он перестал разговаривать, улыбаться, закрылся в себе, желая только умереть. Сероглазому хотелось натурально выть в голос, потому что ему было невыносимо видеть омегу таким. Никогда Саша таким не был, сейчас он казался полной противоположностью себе когда-то. Олег пытался как-то развеселить брата или выманить на разговор, но тот никак не реагировал. Голубоглазый ел и спал из-под палки, постоянно лежа на кровати и сверля одну точку перед собой. Олег был в отчаянии, поздними вечерами, когда Саша засыпал, он закрывался в ванной и рвал на себе волосы, бил кафельные стены кулаками, сбивая костяшки на руках в кровь, плакал, рычал и скулил, не понимая, что ему делать. Внутренний волк метался в поиске своего веселого омеги. Каждую ночь в одно и то же время Саша просыпался от кошмаров, громко завывая на одной высокой ноте. Олег сразу же подскакивал, поил водой и укладывал обратно, не позволяя себе слишком много держать худое тело в руках. Ещё через неделю Саша наконец-то вылезает из-под одеяла и плетется на кухню, чтобы что-то приготовить. Олег, когда это увидел, закрылся в ванной, включил воду в раковине и разрыдался, словно он мама ребёнка, который только что сделал первые в жизни шаги. Голубоглазый смотрит телевизор, читает книги, гладит и стирает вещи, а также протирает пыль, косясь на младшего, который постоянно стоял и с глупой улыбкой и слезами в глазах наблюдал за старшим. Но хватает Сашу ненадолго. Периодически он останавливает свои действия, а в глазах снова собираются слезы, что заставляет Олегово сердце разбиваться на тысячи мелких кусочков. Олег перевелся работать из дома, а доставка еды стала их частым гостем, поскольку альфа не мог оставить Сашу даже на секунду без внимания. — Олег, зачем тебе это все? — не понимает Саша, смотря в серые глаза с болью и непониманием в собственных. — О чем ты? — не понимает сероглазый, закрывая книгу. — Я тебе зачем? — Олег уже хочет начать говорить, но голубоглазый его перебивает. — Правда, я знаю, что ты меня сильно любишь, но мне уже получше, ты можешь идти, или я могу уйти, — лепечет омега, прижав руки к груди. Глаза Олега расширяются от шока. Что значит уйти? Что значит «можешь идти»? Неужели Саша правда думает, что Олег уйдет из-за этого? Альфа пытается в глаза старшему заглянуть, но тот активно сопротивляется, не позволяя это сделать. — Сушка, куда же я уйду, малыш? — начинает Олег, садясь напротив старшего, тем самым вынуждая смотреть себе в глаза. — Я же не смогу без тебя. Мы же с тобой связаны, не только кровно, Саш, — объясняет альфа, не пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Я не смогу без твоих глубоких рассуждений, без твоих старческих приколов, без твоих песен, без твоих блинчиков по утрам, без твоего сопения ночью, без твоих прекрасных глаз, без твоих напоминаний одеваться теплее, без твоего запаха облепихи, не смогу без тебя, как же ты не поймешь?! — к концу младший срывается на крик, а серые глаза наполняются влагой. — А если я больше никогда не смогу доверять? — горько усмехается Саша, сжав руки в кулаки. — Я тебе даже дотронуться до себя не даю! Я, когда понимаю, что когда-то же наступит моя течка, настанет время близости, почти блюю на эту кровать! Я не хочу больше жарить блинчики, прикалываться, рассуждать, петь песни! Ничего не хочу, блять, я хочу только умереть! Вскрыть себе вены, с крыши прыгнуть, таблеток наглотаться, не знаю, что-нибудь, лишь бы забыть и не помнить! — он снова задыхается и захлебывается в слезах, не переставая кричать. — Вот скажи, за что мне это?! Я до сих пор помню, как он меня душил, как трогал меня руками своими, как целовал меня и лизал везде языком и как рвал меня без растяжки и подготовки, используя мою кровь вместо смазки! У меня в носу до сих пор его запах, меня тошнит, выворачивает, даже твой запах не способен выбить его феромоны! На этом Олег не выдерживает и прижимает Сашу к себе, позволяя уткнуться носом в ключицу, где находилась метка, громко рыдать навзрыд и бить ладонями по спине. Ничего, альфа не сахарный, потерпит. Саша пытается вырваться, но Олег не дает, и беспрерывно шепчет о том, что хочет умереть, лучше бы его никогда не было, а своим существованием он только портит альфе жизнь. Младший покачивается в стороны, сжимая в объятиях родное тело, целует в макушку, желает раствориться в Саше, словно сахар в горячем чае, и посильнее перехватывает руками, лишь бы чувствовать его тепло и близость. — Сушка, я всегда буду рядом с тобой, слышишь? — шепчет Олег, и омега едва заметно кивает, продолжая реветь. — Ты не виноват, я люблю тебя и приму любым, но только не отвергай меня, пожалуйста, не заставляй бросить, я не выживу без тебя, — просит сероглазый, целуя брата в висок. — Мне плевать на всех, я хочу чувствовать, обнимать, любить, целовать и трогать только тебя, поэтому просто будь рядом, и мы со всем справимся. Вместе..