Ни в коем случае не подходи ко мне

      Следующий день после ссоры между братьями. 1 сентября — 1 день школы. Гамбол его ненавидит. Впереди целый учебный год, а ты только в начале. Хочется дальше сидеть дома у телевизора и бездельничать. Ужасный день. Так ещё вчера он поссорился с Дарвином, хуже не бывает. Для младшего это тоже не лучший день, но он ещё не знал, что его ждёт впереди. Утро. Гамбол еле как встал с кровати и пошёл завтракать. В этот раз он сел рядом с Анаис. Он даже не взглянул на Дарвина. Младший до сих пор переваривал вчерашний конфликт: «Неужели, всё настолько плохо?» — подумал он. В школьном автобусе все одноклассники делились, как провели лето, но Гамбол опять делал вид, что младшего нет. Дарвин где угодно, заболел, прогулял, только не рядом с ним. Они уже в школе. Дарвин как обычно сел рядом с братом. Контрольная, мисс Симиан как всегда дала «лёгкую проверочную работу», она ходит по рядам, не спуская глаз с учеников. Вот невезение, у Дарвина закончилась ручка. — Эй, Гамбол, дай, пожалуйста, ручку, — шёпотом аккуратно сказал Дарвин. Его брат даже не пошевелился, продолжил дальше писать, не обращая внимания. — Гамбол, — более резко сказала рыбка. Неожиданно сзади себя он услышал очень громкий голос, который заставил его вздрогнуть. — Списываешь! Два, Уоттерсон! — мисс Симиан вырвала работу из-под Дарвина и довольная направилась к своему столу. Очень обидно получить двойку в первый же день, её потом закрывать сложно будет. — Я не списывал, у меня ручка закончилась, Гамбол, скажи что-нибудь — сказал Дарвин и повернулся к своему лучшему другу в ожидании ответа, но ничего не произошло. Гамбол даже голову не поднял. Он просто молчал. — Два за поведение, Уоттерсон! — прибавила Симиан. Дарвин лёг на парту и хотел расплакаться, у него несколько двоек и его лучший друг его игнорирует. Ужасный день.       Перемена. Уже несколько человек подходили к Дарвину с вопросами. Он не хотел вспоминать вчерашнюю ссору, но все вечно напоминали своими вопросами. Дарвин отвечал «мы просто поссорились», да было бы это так просто. Дарвин весь день думал о ссоре. Он хотел чтобы всё поскорее закончилось и стало, как раньше. Уже дома, после ужина, Гамбол лежал на кровати под одеялом, залипая в телефон. Погода ухудшается. Ранняя осень. Поднимается сильный ветер. Эта ночь будет холодная. В комнату зашёл Дарвин. Он тихонечко подошёл к Гамболу и сел на край кровати. — Гамбол, прости меня, пожалуйста. Я понимаю, что испортил тебе вечер с девушкой, мне правда очень жаль, — выталкивал из себя слова Дарвин. Он очень переживал, и его голосок дрожал. Он говорил это искренне. Потом он продолжил: — Я сделал это на эмоциях, я не хотел тебя обидеть или разрушить твои отношения с Пенни. Просто, понимаешь, я расстроился из-за… — Гамбол не дал ему закончить. — Да, да, я понял, что тебе жаль. Сделай одолжение: ни в коем случае не подходи ко мне. — грубо сказал он, не отводя глаз от экрана телефона. Он даже не взглянул на младшего. В его тоне слышалось безразличие. Кажется, у рыбки треснуло сердечко. Это было слишком грубо даже для Гамбола. Дарвин расплакался и убежал из комнаты. Ему было ужасно обидно слышать такие слова от своего лучшего друга, который по совместительству объект его симпатии. Так прошла вся неделя. Вечер пятницы. Дарвин зашёл в ванную. Он уже устал, он бросил попытки поговорить с братом. Под конец недели было видно, что он очень измотанный и усталый. Теперь Гамбол приходит домой позже Дарвина. Дарвин чувствует себя плохо. Плохо внутри. Безразличие Гамбола бьёт всё больнее по сердцу младшего. Кажется, что каждый осколок его сердца откалывается и, падая, режет и исцарапывает всё внутри, создавая невыносимую боль. Впивается в кожу и остаётся там, не давая Дарвину преодолеть жуткую тоску, которая накатывает его с головой. Он сел на пол, в его голову лезли навязчивые мысли: «Неужели, он больше не хочет меня видеть? Это невыносимо. Как будто бы у меня вырвали из рук самое важное, отобрали частичку меня. Я проводил с ним почти каждый день, как так получилось? Гамбол, почему ты так зол на меня? Это глупая ссора, неужели, он всерьёз ненавидит меня за это, может, тут что-то другое? А что? Как жаль, что у меня нет ответов на эти вопросы. Я так хочу его внимания, в его объятия. Мне кажется, что я начинаю скучать по его голосу, как бы странно это не звучало». Дарвин рыдает и не может остановиться, а поток его мыслей не собирается прекращаться. «Мне он очень нравится, а я ему нет? Я хочу сохранить с ним хотя бы общение, а вдруг он вообще никогда со мной не поговорит», — после этой мысли ему стало трудно дышать. Необъяснимое чувство тревоги. Дрожь в коленях. Он не понимает, что с ним. Ему становится страшно, мысли путаются в голове: «Со мной что-то не так, а вдруг я умру?! Я схожу с ума?! Что со мной?» — его накатывает с головой, и вот он уже приоткрывает рот, жадно захватывая воздух. Что-то необъяснимое не даёт и глотка воздуха сделать. Он тонет в собственных чувствах. Дезориентация. Ощущение отключения от реальности. Дверь резко открывается и Дарвин упал в чьи то объятия. Он не мог нормально мыслить в тот момент и даже не понял кто это. Его гладят по головке и приговаривают: «Всё хорошо, я рядом». Чей-то до боли знакомый голос, но чей? Незнакомец прижимает его сильнее к себе и утыкается в шею, так же гладя по голове. Ему становится легче.