Любовь и брак

      Тиара представляет собой изящную серебряную ленту с острыми крыльями, развевающимися по обеим сторонам.       Она украшена одними из самых редких драгоценных камней в Алфее, и когда Королева, ее мать, а сейчас, прежде всего: Королева, надевает её тебе на голову, Муза просто чувствует её невыносимую тяжесть.       Она сглатывает, пытается сдержать эмоции, пытается держать стены высокими, потому что двор Замка полон людей. Она поднимается из своей вежливости, пытается не позволить их эмоциям просочиться внутрь, ни своим вытечь наружу, и она пытается улыбнуться.       — Какая чудесная принцесса из тебя получится, — бормочет Королева, касаясь подбородка Музы и приподнимая ее лицо.       В толпе Муза находит его, как всегда.       Он прислонился к одной из мраморных колонн, увитых виноградной лозой, и его глаза горят от эмоций.       Она едва может смотреть на него.       — Муза из Мелодии выйдет замуж за принца Харви в июле! — Королева сияет, толпа взрывается аплодисментами, а все, что чувствует Муза, — это тяжесть тиары, а все, что видит Муза, — это глаза Ривена.

***

      В тот момент, когда они остаются наедине, Ривен прижимает ее к стене, а его губы накрывают ее губы.       Она чувствует его. Гнев. Любовь. Душевную боль. Все в одном. Она целует его в ответ и просто показывает, как сильно она его обожает. Как сильно она его хочет.       Это немного помогает, но разочарование все равно кипит в его душе.       — Я не позволю этому случиться, — шепчет он, когда они наконец отрываются друг от друга. Его пальцы дрожат на ее ключицах, на ожерелье, которое он ей подарил. — Я не позволю ей, черт возьми, выдать тебя замуж за какого-то мудака, которого ты даже не встречала.       — Для нее это просто политика. Более крепкий союз между Мелоди и Алфеей…       — Мне плевать! — кричит Ривен, отстраняясь от нее. Он одет в черное, в армейскую форму Алфеи, скорее всего, только что вернулся со своих обязанностей. — Я бы предпочел, чтобы была гребаная война, Муза, чем чтобы тебя заставили это сделать.       Она не знает, что делать. Его эмоции кружатся в воздухе, и она чувствует легкомыслие. Она не уверена, что принесет ей будущее. Она не уверена. Ге уверена, с тех пор как королева объявила о планах помолвки. Она просто продолжала двигаться вперед, ошеломленная, пытаясь пережить каждый день.       — Может, нам просто уйти, — хрипит она, окаменев, — Мы с тобой можем просто уйти. Может, нам отправиться в Первый мир. Спрятаться. Прожить там жизнь. Начать заново…       В три широких шага Ривен пересек комнату. Он стоит над ней, любовь написана на его лице.       — Ты оставишь все это? — шепчет он, — ради меня?       — Конечно, — шепчет она в ответ.       Его руки тянутся к ее тиаре. Он снимает ее с ее головы, и серебро сверкает на его пальцах.       Его глаза закрываются.       — Я не могу.       Она знает это. Его отец, запертый в подземельях под замком, навсегда останется для него связующей цепью. Неразрешенная нить судьбы, крепко обмотанная вокруг его ног.       — Но я хочу, — настаивает он, — я бы сделал все, что угодно — может быть, мы сможем поговорить с королевой. Может быть, я смогу объяснить.       Ривен снова целует ее, и у Музы не хватает смелости признаться ему, что она уже пыталась.

***

      Королева, ее мать, снисходительна, когда хочет утешить. Она обнимает Ривена и Музу и говорит им, что первая любовь всегда кажется концом света, но когда они вырастут, чувства померкнут и улетучатся, оставив только счастливые воспоминания.       В тот момент, когда она уходит, Ривен бросает три кинжала в то место, где она была.       Муса чувствует якорь в животе.       — Рив, — шепчет она, осознавая реальность. — Что мне делать?       — Я что-нибудь придумаю, — клянется он. — Я придумаю.

***

      Ее нарядили в сиреневое платье с пышным шлейфом и блестками, и хотя она не может поспорить с результатом в зеркале, она определенно чувствует себя не очень комфортно.       Ривен ходит взад-вперед, словно тигр в клетке, а Муза сидит у окна, вытягивая шею, чтобы увидеть приближающиеся экипажи.       Сегодня она встречает своего будущего мужа.       — Никогда не знаешь, — слабо шутит она, пытаясь разрядить обстановку, — может, он взглянет на меня и убежит. Это решит все наши проблемы.       Ривен смотрит на нее. Окидывает взглядом длинную фиолетовую юбку ее платья, как оно сидит на груди, и длинные локоны ее волос. Он смотрит на эту чертову тиару:       — Муза, — вздыхает он, гнев покидает его только при виде ее. — Он должен быть слепым. Ты…восхитительна».       — О? — поддразнивает она, ухмыляясь, — Я восхитительна, не так ли?       Он смеется, и когда она протягивает к нему руки, он подходит, как моряк, привлеченный сиреной, и нежно целует ее.       Снаружи раздается топот лошадей, и подъезжает карета.

***

      Ривен вонзает нож в один из мешковинных тренировочных мешков, и семена рассыпаются по всему полу. Остальные солдаты обходят его стороной пошире, чем обычно.       Не то чтобы он замечал. Он видит красный; багровый, который граничит с краем его зрения. Гнев, ревность и ненависть настолько сильны, что почти едкие.

Чертов Принц Сэм.

      Он не знал, чего ожидать, он пытался подготовиться и настроится на любой случай, но улыбчивая, добродушная, уравновешенная земная фея со способностью заставить Музу покраснеть? Это не то, на что подписался Ривен. Не то, на что он, черт возьми, согласился.       — Разве это не…хорошо? — осторожно говорит Скай, держа щит поднятым и не приближаясь ближе, чем на пять футов. — Если ее заставляют выходить замуж за кого-то, разве не хорошо, что это не придурок?       Ривен уносится прочь. Конечно, это так. Конечно, это так. Конечно, он не хочет, чтобы Муза вышла замуж за придурка. Он хочет, чтобы она была счастлива, но он не хотел… он не думал, что ему придется увидеть ее с пушистым придурком с блестящей короной.       Он бродит по дворцу, видит, как они двое (юные влюбленные, как их принято называть в Королевстве) прогуливаются по садам.       Он наблюдает, как Сэм наклоняется и срывает цветок. Он преподносит его Музе, на которой надета тиара и еще одно атласное платье, и Муза берет его с застенчивой улыбкой.       Грудь Ривена болит. Пульсирующая агония.       Он помнит то утро, когда он держал Музу на руках и она сказала, что предпочла бы провести остаток вечности с ним, прямо здесь.       Теперь это точно не выглядит так. Сэм предлагает ей руку и помогает ей перебраться через гребаную лужу. Он вымещает на ней злость.

***

      — Не будь таким, Ривен, — настаивает Муза, дергая его за руку. Он стряхивает ее, и Муза чувствует, как тонет. Чувствует, как тонет без него.       Его разум — яростное волнение гнева и ревности.       — Не быть каким? — кричит он, и у него синяки на костяшках пальцев, и она задается вопросом, что, черт возьми, произошло на тренировке, — Мне нельзя злиться?       — Не нужно ревновать…       — Не лезь в мою голову!       — Я тебя люблю.       — Ну, это совсем не похоже на правду, — усмехается он, его лицо искажается в уродливой усмешке, — Что, Муза? Ты видела его корону? Видела его королевство? Влюбилась в него всего через две недели? Я не слепой, черт возьми. Я вижу, как ты на него смотришь!       Она делает глубокий вдох. Пытается не обращать внимания на его слова и читать его эмоции. Страх. Ревность. Он набрасывается:       — Ривен, — начинает она мягко, со всем терпением, на которое способна, — Я люблю тебя. Сэм? Он… ну, оказывается, он не полный придурок, прости. Прости, я не ненавижу его так, как ты, но он не плохой парень. Его тоже заставили жениться, и он просто смирился с этим. Я просто играю свою роль. Я не хочу выходить за него замуж. Знаешь, если бы я могла, я бы вышла за тебя… — она обрывает себя, боясь того, что может выйти наружу.       Ривен отворачивается от нее.       — Ну, ты не можешь. Так что вы могли бы тоже       — А что, может быть? — сердито спрашивает она.       — Можно влюбиться в него. Выйти за него замуж. Что бы там ни было.       Ты не это имел в виду, я слышу, что ты чувствуешь…       — Давай, Муза! — кричит он, поворачиваясь к ней лицом, гнев на всех его чертах. — Как будто это могло продолжаться вечно. Как будто у нас когда-то были серьезные отношения. Твоя родственная душа здесь, он провальсировал сквозь стены по требованию Королевы, и ты должна быть с ним       Она качает головой, хочет, чтобы он обнял ее, хочет понять, почему он продолжает нападать.       — Это так сложно, — шепчет она, обхватив себя руками, чтобы держаться вместе. — Это так сложно. Я знаю. Знаю, тебе отстойно, Ривен, но и мне тоже отстойно…       — Ты бы все равно ушла? Прямо сейчас? Со мной? — спрашивает он, и в комнату проникает новая эмоция. Ясно как день.       Предательство.       Она смотрит на него: ошеломленная. В его голове она уже потеряна для него. Он уже избегает ее.       — Ты же не думаешь, что я бы так поступила? — шепчет она, и его челюсти сжимаются.       — Я же говорил тебе: не лезь в мою голову, Муза…       — Я бы сказала, если бы ты когда-нибудь просто сказал мне, что ты чувствуешь…       — Мне тошно. Тошно от того, что ты улыбаешься этому парню, потакаешь ему…       — У меня нет выбора!       — Флиртуешь с ним! Ты собираешься выйти за этого парня через неделю? Это то, что произойдет? Отчаяние, отчаяние, отчаяние.       — Каждый день, — говорит она сквозь слезы, — я провожу часы в библиотеке, ища выход из этого. Какую-нибудь юридическую лазейку. Что-нибудь. Я ничего не могу найти, Ривен, я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сделала. Ты отталкиваешь меня…       В этот момент входит служащий, и, судя по всему, он тут же жалеет об этом.       Ривен выходит, дверь за ним захлопывается, а Муза разражается слезами.

***

      Ривен с ней не разговаривает.       Прилагает все усилия, чтобы ее избегать.       Муза чувствует себя одинокой. Исчезли их тайные улыбки и взгляды. Украденные поцелуи. Она получает проблеск его эмоций, здесь и там. Но теперь они кажутся темнее от ненависти и недоверия.       — Привет, эмпат, — тихо говорит Сэм, в нарядной тунике и с мечом в кобуре, которым он не знает, как пользоваться. Его золотая корона красуется на его вьющихся волосах, — Хочешь прогуляться со мной по территории?       Муса встает и позволяет ему вести ее.       Сэм милый и славный. Как тёплая сахарная вода. Она думает, что они, вероятно, могли бы стать лучшими друзьями когда-нибудь.       — Итак, — говорит он, засовывая руки в карманы. — Брак. Свадьба.       Она смотрит на гравий под ногами: — Ага.       — Немного странно, не правда ли? Брак по договоренности.       — Это действительно так. Он внезапно останавливается и берет ее за плечи.       — Я хочу кое-что попробовать, — говорит он, как гром среди ясного неба. Муса удивленно моргает:       — Эээ… что это? Мне стоит волноваться?       — Муза, ты мне нравишься. Я думаю, ты замечательная, и, честно говоря, я ожидал худшего, когда услышал об этом. Но ты… ты потрясающая. Никаких жалоб. Но… брак. У моих родителей прекрасный. Должна быть искра, и я хочу посмотреть, есть ли она у нас.       Она не может не рассмеяться:       — Ты имеешь в виду, что хочешь поцеловаться?       Он кивает. Он как щенок. Ривен бы его точно ненавидел. Эта мысль заставляет ее улыбнуться.       Но она отрезвляется:       — Сэм, а если искры не будет? Ты бы… — надежда расцветает в ее сердце. — Ты бы отменил свадьбу?       — Я имею в виду, да — если бы ты согласилась. Я знаю, насколько это важно для твоего королевства, так что если ты действительно хочешь жениться на мне…       — Давай поцелуемся, — Муза перебивает, нетерпеливо перекатываясь на носках, — Никакой искры — Я говорю, что мы отменяем все это. Ты заслуживаешь брака, как твои родители.        Он улыбается ей, довольный, — Ладно, да, здорово, давай сделаем это.       Она тянет его за галстук и целует: — Идеально. Ни единой искры.       Она имеет в виду — все в порядке. Абсолютно в порядке. И совсем ничего, совсем ничего, похожего на тот огонь, который она чувствует, целуя Ривена.       Они разъединились, и мир не наклонился в сторону. Фейерверки не взорвались. Все так же, как и было. Прекрасный летний день.       Он смущенно потирает затылок.       — Какая жалость, — говорит он, но при этом задевает ее плечом. — Но я думаю, мы были бы отличными друзьями       Теперь она может быть честной:       — О, конечно, — соглашается она, взволнованная перспективой, — отличные друзья.

***

Королева будет в ярости, но Музе наплевать. Ей нужно найти Ривена, нужно сказать ему…       Ее втаскивают в темный коридор и целуют.       Он полон искр. Полон страсти. Полон любви.       Это Ривен.       Он целует ее так крепко, словно изголодался по ней.       Но когда он отстраняется, его лицо закрыто, его глаза насторожены.       — Так ты себя чувствовала? — шепчет он ледяным голосом, — когда он тебя поцеловал?       Она должна была знать, что он будет шпионить.       Внезапно она просто чувствует себя уставшей. Опустошенной. Он игнорировал ее несколько дней, и она была так рада его видеть, а теперь он здесь, и он весь закрытый и злой, и…       — Я пойду, — говорит она, вырываясь из его объятий и выходя в залитый солнцем зал.       Проходит некоторое время, прежде чем он следует за ней:       — И это все? Ты просто…       — Свадьба отменяется, Ривен, — она говорит ему, разворачиваясь на каблуках. — Я собиралась тебе сказать, но ты такой придурок. Спасибо, что так поддерживал меня в это действительно трудное для меня время. Спасибо, что сумел подумать о ком-то, кроме себя — о, погоди. Ты ничего из этого не сделал…       Он прижимает ее к стене, целует, затыкает ей рот, и когда они отстраняются, его глаза слезятся. Она поражена видом слез. Он не плачет. Он никогда не плачет.       — Я придурок, — шепчет он, тяжело дыша. — Я думал, что потерял тебя, я думал, что теряю тебя…       Она бьет его, и от облегчения у нее кружится голова от радости.       — Ты почти сделал это, придурок.       Они смотрят друг на друга и смеются.       Он целует ее в лоб, и она чувствует, как его смех грохочет по его телу.       — Я искал яды, чтобы убить его, — говорит он ей в волосы.       — О, Ривен.       — Я не собиралась позволять тебе выходить за него замуж. Я имею в виду, за земную фею? Нет.       — О, да? На какой фее мне следует жениться? — поддразнивает она, и вдруг он смотрит на нее, мягкий и открытый, снова ее Ривена.       — Может, и не фея вовсе, — бормочет он, заправляя прядь волос ей за ухо, — может, специалист. Кто-то, у кого кольцо было готово для тебя еще со второго свидания. Или кто-то вроде того.       Она открывает рот, но слова не выходят. Он шутит. Он должно быть —       — Я бы отдал его тебе, — мурлычет он, — но ты уже носишь его, — его рука тянется к ее ожерелью. Цепочка такая тонкая, что ее почти не видно, но кулон в виде сердца щелкает в его пальцах и распадается на два золотых кольца.       Ее взгляд скользит от колец к его лицу, и она клянется, что ее сердце перестало биться.       — Какого черта… — шепчет она, — когда ты успел стать самым романтичным человеком на свете?       Это ожерелье у нее уже больше года       Он расстегивает его, снимает кольца и надевает одно на палец.       — Когда я начал встречаться с тобой, — Он пожимает плечами, а затем протягивает ей кольцо.       Она наблюдает, как он надевает его ей на палец, и притягивает его к себе для поцелуя.       — Это может начать войну, — предупреждает она, — теперь мы разрушили наши связи с Алфеей.       Ривен обнимает ее за талию и крепко прижимает к себе.       — Милая, — протягивает он, — ты — единственное, что имеет значение.