Желая беззаветно

      - Нёвиллет, ты так прекрасен этим вечером, как луна, освещающая наш романтический ужин… - Ризли смотрел на юдекса влюбленно и преданно, целуя нежно его ладонь, пока пара сидела за накрытым кружевной скатертью круглым столиком на балконе дома судьи. Герцог целовал пальчики Нёвиллета с окрашенными поблескивающим голубым лаком ноготками. Мужчина гладил запястье юдекса, и тот млел под ласковыми касаниями рук любимого мужчины.       - Ризли, ты не менее прекрасен, спасибо, что согласился на мое предложение, я так рад, что тебе понравился тортик, что я приготовил… - мурлыкал юдекс, гладя губы целующего его пальчики Ризли. Тот нежничал еще больше, сытый, довольный и настроенный на продолжение свидания. Как и сам судья.       - Нёвиллет, я не могу выразить словами, как сильно тебя люблю… - выдохнул в запястье дракона герцог.       - Тогда… - обворожительно разулыбался юдекс на эти слова. – Вырази это по-другому. Я постелил новое белье на свою широкую кровать, мы там определенно поместимся вдвоем… - глаза Нёвиллета блестели озорством и нежностью.       - Ни слова больше, - резко встал Ризли, испугав юдекса, замершего на стульчике. Но судья сразу расслабился, когда сильные руки мужчины легко подхватили его, и герцог понес дракона в спальню, где мягко уложил на белые простыни среди подушек, целуя его лицо под вздохи дракона. Нёвиллет широко улыбался, льнул к рукам и губам партнера, обнимая его за шею и притягивая ближе.       - Нёвиллет, сегодня ты будешь моим, - заявил Ризли, и юдекс продрожал от желанной власти любимого мужчины над собой.       - Как же давно я мечтал стать твоим… - не скрывал своих желаний судья, выгибаясь к телу возлюбленного своим.       Они неуклюже раздевались, тягая одежду цепкой хваткой, неспособные оторваться от губ друг друга. Юдекс постанывал, льнул и ластился, пока герцог покрывал его шею влажными касаниями губ, держал крепко за талию, не давая двинуться в сторону, и Нёвиллет сходил с ума от того, как его удерживали и подчиняли. Нежно, ласково, любовно и тепло. Лоно уже все истекало смазкой, дракон сжимал бедра, оставшись в одних трусиках перед Ризли. Тот тоже был раздет до черных боксеров, и судья облизывался каждый раз, когда его взгляд падал на бугор в трусах партнера, округлый и крупный. Идеальный, такой желанный…       Герцог властно и нежно одновременно развел ноги судьи, схватившись за его колени. Дракон продрожал от того, как уверен в себе и настойчив Ризли. Трусики насквозь промокли от его действий. Мужчина схватился за трусики сбоку, юдекс с улыбкой кивнул, закусывая губу, и герцог ловко стянул последний элемент одежды с партнера, отбрасывая себе за спину.       - Ох, какой ты… - разулыбался Ризли, смотря на розовое мокрое лоно.       - Нравлюсь? – игрался дракон.       - Безумно, - выдохнул герцог, опускаясь к половым губам и целуя набухший клитор.       - О-ох, - откинул голову Нёвиллет, а потом упал спиной на простыни, еще больше разводя ноги.       Герцог процеловал половые губы, полизал сладкую смазку, чувствуя, как дрожит и выгибается от каждого касания судья над ним. Юдекс не держал свой голос, хныкая, всхлипывая, охая и вздыхая, пока любимый мужчина старательно вылизывал зудящее влагалище, не боясь проникать языком в жаркую узость, раздвигать им вспухшие от возбуждения стеночки, чвокать собственной слюной от такого изысканного угощения, даже тортик Нёвиллета не сравнится с его горячим девственным лоном и этим туманящим разум диким возбуждением соком, что обильно течет из узкого влагалища. Дракон поталкивался бедрами, вжимаясь возбужденным лоном в лицо Ризли, а тот и не думал отстраняться, максимально высунув язык и толкаясь им в жаркие глубины стеночек любимого дракона, что распластался по простыням, сжимая и комкая их в ладонях, извиваясь змейкой, мыча от наслаждения и частя «Еще! Еще! Еще!».       - Думаю, ты уже готов, - под разочарованный стон герцог отстраняется от почти кончившего влагалища и хватается рукой за свои трусы.       - М-м-мх-х-х… - хнычет разгоряченный судья, потянувшись пальцами к своему лону, чтобы довести начатое до конца, но Ризли перехватывает милого за запястье и качает головой с улыбкой.       - Сейчас будет еще приятнее, сладкий… - урчит мужчина, сжимая ткань своих боксеров.       Нёвиллет восхищенно округляет глаза при виде шикарного члена герцога, который одновременно хотелось обсосать полностью и поскорее насадиться на него до самого основания. Крупный, продолговатый, с аккуратной головкой густо-красного цвета и овитый лиловатыми тонкими венками, этот орган был великолепен. Дракон не удержался, потянувшись рукой к шикарной плоти, обхватывая ее ладонью и пожимая. Твердый, горячий, потрясающий. Не отпуская член, Нёвиллет потянул его к своему влагалищу, предвкушая лучшую ночь в своей жизни и долгое милование. Вот головка уже уперлась в пульсирующие половые губы, герцог схватился ладонями за край кровати, пристраиваясь к жаждущему входу. Сейчас эта сочная плоть войдет, раздвинет стенки и будет толкаться внутри, юдекс уже не может ждать.       - Ризли… - молит Нёвиллет.       И герцог поводит бедрами в тело судьи, в его мокрое, горячее, дождавшееся близости лоно…       … И на этом сладкий сон прерывается на самом приятном моменте. Юдекс просыпается с хныком, взмокший и дико возбужденный. Влагалище судорожно сжималось, зудело до боли и требовало сейчас же член внутри. Юдекс отчаянно простонал, понимая, что это всего лишь очередной влажный сон. Разум понимал, что все это обман, но телу было совершенно все равно, истекающее смазкой влагалище снова отключало голову хозяину, и желание этим же утром написать письмо герцогу и попросить прийти сюда, чтобы дракон наконец рассказал ему, как мучается, становилось непреодолимым. Но сейчас надо успокоить назойливый зуд между ног, от которого дрожали бедра и поджимались пальцы на ступнях. Совсем не думая, чтобы хотя бы до душа дойти, Нёвиллет сразу запускает ладонь в трусики, нащупывая пальцами взбухшие половые губы и поглаживая их, будто пытаясь успокоить их страдание. Дракон не медлит и проникает в себя сразу двумя, быстро толкаясь вглубь, задевая чувствительные точки на верхней стенке, чтобы поскорее довести жаркое лоно до оргазма. Стенки обжимают пальцы, требуя большего растяжения и чтобы это был член любимого мужчины. Всхныкнув, дракон вставляет третий палец и еще ускоряется, приподнимая бедра от возбуждения и напряжения. Ноги дрожали, дыхание совсем сбилось, прерываясь стонами, хныками и плачем, пока пик наконец-то не наступил, разливаясь по телу долгожданной разрядкой. Дракон повалился на простыни под одеялом, пропищав от того, как лоно сократилось, да, было приятно, но близости и члена хотелось только больше. Может, все-таки заказать игрушку?.. Нет. Он вытерпит. Будет удовлетворять себя пальцами раз за разом, но вытерпит и добьется того, чтобы это влагалище потеряло девственность от живой мужской плоти, а не резинового дилдо. Обязательно. И это будет Ризли, никто другой.       - Как же я хочу тебя… - выдохнул Нёвиллет, свернувшись клубочком на боку под одеялом и обнимая подушку. Он зажмурился, сжав подушку в руках, пока одинокая слезинка стекла по щеке, растворяясь в ткани простыни. - … Ризли… - дракон приоткрыл подернутые влагой глаза и хныкнул, утыкаясь лицом в ткань перед носом. Плечи дрожали, ладони комкали ее, и только теплая мягкая ткань видела и знала плач дракона. Влюбленного и такого измученного желанием дракона.              «Здравствуй, Нёвиллет. В крепости все хорошо, я сегодня тренировал новобранцев на ринге. Мальчишки способные, но уж больно нетерпеливые, все рвутся мне навалять и делают много ошибок. Пока не получили по носу пару раз каждый – не успокоились. Но я их натренирую, будут неплохими бойцами.       Сиджвин подлатала этих парнишек, я ей помогал в лазарете. Малышка такая умница, мне совсем не нужно беспокоиться о парнях после тренировок благодаря ей. Приношу ей печеньки время от времени, чаевничаем вдвоем, обсуждая жизнь в крепости. Люблю такие вечера.       Вчера обошел всю крепость, проверяя трубы. Спасибо, что оперативно ответил на запрос о поставке деталей для прохудившейся трубы, мы ее уже заделали, избежав большой протечки. Да, пришлось потом хорошенько поработать тряпками на нижнем этаже, но мои парни справились, накормил их второй порцией обеда за это.       А, еще я вчера починил тренировочный манекен, который сам и сломал. Слишком сильно вдарил, он и разлетелся. Ну ничего, я его заново собрал и укрепил некоторыми деталями, надеюсь, теперь понадежнее будет. Мне нужен крепкий манекен, чтобы не терять хватку, ты знаешь.       Может, встретимся у тебя в кабинете как-нибудь? Я уже соскучился по нашим беседам за чаем. Так хочется поболтать с тобой. Я тебе печенек Сиджвин принесу, знаю, как сильно ты их любишь. Попрошу испечь твои самые любимые, с сахарной пудрой. Думаю, малышка не откажется.       Надеюсь, ты не слишком завален работой. Отдыхай как следует, Нёвиллет. Жду встречи.

Твой коллега глава крепости Меропид

Ризли».

      Герцог потянулся, сидя за своим рабочим столом. Он вычитал все отчеты, что нужно сегодня отправить во дворец, запаковал их и отдал курьеру – бойкому мальчишке, который отлично бегает и мог бы даже неплохо поучаствовать в соревнованиях по легкой атлетике. Ризли советовал ему записаться на отборные, паренек смутился и застеснялся, утверждая, что в нем нет ничего особенного. Герцог настаивать не стал, но дал работу почтальоном, и мальчонка с радостью бегал по всей крепости, разнося письма.       - Герцог! Вы нам нужны! – постучался в кабинет один из стражников.       - Что случилось?       - Два заключенных подрались, Вы нужны, чтобы рассудить их, - доложил охранник, и герцог со вздохом поднялся из-за стола, шагая через весь кабинет к двери.       В итоге, ничего серьезного не обнаружилось. Два паренька просто повздорили, заключив спор, кто быстрее починит механизм в мастерской. Один смухлевал, другой смухлевал, оба поняли, что обмануть друг друга не удалось, и пустили в ход кулаки. Ризли растащил шипящих парней и, выяснив, что случилось, оставил их без ужина в наказание, посоветовав больше не обманывать друг друга. Спорщики демонстративно отвернулись друг от друга, сложили руки на груди и выглядели крайне недовольными, но против слов начальника пойти не осмелились.       Ризли вернулся в кабинет и вновь сел за стол. Надо продолжать работать, ему еще необходимо сверить счета и вписать показания по воде и электричеству за этот месяц в специальный бланк, чтобы отослать его вместе с отчетами во дворец. Но из-за спорщиков настроение пропало, и герцог решил сделать перерыв.       Он пошерудил рукой в нижней полке стола, доставая фотографию в золотой резной рамке. Фотографию дорогого юдекса. Это было его постановочное фото в мантии Верховного судьи, которое Ризли купил в одной лавке пару лет назад, когда поднялся на поверхность для очередной встречи с Нёвиллетом. Герцог бережно вставил фото в рамку и тщательно хранил у себя в столе, никому не показывая, даже Сиджвин. Никто не знал об этом сокровище мужчины, он прятал фото от всех без исключения. А когда наставало вот такое время, и Ризли оставался с ужасным настроением, он доставал свою драгоценность, ставил на стол перед собой и долго любовался судьей со строгим взглядом и неприступным видом.       Мужчина рассматривал его неотразимое лицо, глубокие лиловые глаза с суровым взглядом – другого у великого дракона Фонтейна быть и не должно – и тонковатые губы, однако же такие притягательно розовые. Округлые скулы, однако же изящный острый подбородок – лицо Нёвиллета будто было высечено из самого дорогого мрамора искусным скульптором. Весь дракон походил на изящную статую, а как грациозно он двигался…       Ризли положил ладонь себе на бедро. Дверь кабинета была предусмотрительно заперта.       Как юдекс вышагивает по кабинету, цокая каблучками. Его ноги так привлекательны, стянутые ботфортами почти до верха бедер. Черная блестящая кожа, что подчеркивает силуэт и изгибы бедер и голеней. Он неотразим. Недосягаем, как облака в небесах и далекая Селестия.       Пальцы обхватили твердый ствол. Головка дернулась, когда Ризли нажал на вход уретры указательным пальцем.       Какой у Нёвиллета прекрасный тягучий голос. Такой глубокий и мужской, так ему подходит. Может быть мягким и нежным, а может зычно прогреметь «Тишина!» - и ни один в зале суда не посмеет ослушаться. Теплый голос, когда дракон разговаривает с герцогом. Холодный голос, когда Нёвиллет отчитывает очередного преступника на заседании. Притягательный голос, независимо от интонации.       Герцог неистово дрочит. Сжимает член почти до боли, водя быстро-быстро напряженной ладонью.       Глаза юдекса полны красоты и загадочности, цвета спелого вереска. Смотрят внимательно, цепко, а у кончиков подведены лазурной тушью, что делает глаза визуально длиннее. У дракона острые ромбовидные зрачки, что сужаются, когда он рассержен или напряжен, и так по-кошачьи расширяются, когда он спокоен и расслаблен. Они белые, сияют магией и зоркостью, хотя пару раз Нёвиллет уже жаловался на упавшее зрение.       Ризли судорожно дышит, добавив вторую руку и лаская поджавшиеся яички, оглаживая и поминая их.       Интересно, какой дракон без одежды? Он наверняка подкачен и строен, даже под слоями одежды можно угадать изящность и стать тела. Мужчина мечтает увидеть ноги дракона без ботфортов… Нет, его совсем без одежды, но в ботфортах. О, это было бы великолепно!.. А какой у юдекса член? От чего он возбуждается и возбуждается ли в принципе? Ему нравятся мужчины? Он бы согласился с Ризли?..       - Мгх! Аргх-х-х! – рычит герцог, пуляя струей семени в край стола, пока сидит за ним, водя узким колечком пальцев по пульсирующей плоти. Кончив, Ризли падает, бьясь лбом об край стола, но боль не пугает, он испытывал и пострашнее в своей жизни. Да, лоб ноет, но как же ноет сердце, стоит лишь подумать, что никогда дракон Фонтейна не взглянет в его сторону. Что ему до тридцатидвухлетнего мальчишки, когда самому Нёвиллету больше пяти сотен лет? Ризли для него ребенок, не более.              Глупые, глупые влюбленные тугодумы. Им бы признаться, да ни один не решается.