Пушистый хвостик

Понивилль — это лабиринт из бледных жёлтых крыш, пышных крон яблонь, бликов от весёлых ручейков и мелькающих повсюду кьютимарок. Тут витает запах шерстки кроликов, пряной выпечки и свежей травы. Солнце, кажется, никогда не садится, и бабочки не устают пархать своими хрустальными крылышками. Селестия много трудилась, чтобы создать тут атмосферу уюта и доброты, однако взявшаяся из ниоткуда сходка фурри сообщества погубила красочное цветение. Пони напевали песенки о дружбе, искали новые знакомства и трудились на ферме, как вдруг их размеренная жизнь внезапно прервалась. Какой-то фурри стал дико флексить прямо на крыше школы Понивилля. Он неуклюже размахивал своими накладными лапами и хвостом, выкрикивая неприличные слова. Его костюм напоминал собаку из фильма ужасов, едва только без головы. Возле него на полную громкость работал магнитофон, а оттуда доносилось: «...Baby I can do this every day and night... Drive...». Вокруг него начали собираться обеспокоенные жители, на их мордачках читалось откровенное беспокойство и непонимание, а что собственно с «этим» делать? Пока вонючий живой костюм на крыше продолжал изображать знание текста (он просто без конца кричал «Drive» и «Yeeaaaa, c'mon»), из толпы в небо полетели подобные вышеупомянутому фуррю тканевые головы поней, жители от ужаса начали разбегаться кто куда, оказывается среди толпы затесались остальные участники этого сообщества. Они начали поддакивать своему другу и, как настоящие животные, карабкаться прямо по стене на крышу. Их было 13. И все они дёргали своими телами, попадая в такт, но выглядело это как припадок. Их главарь набросился на костюм «щенка» и стал танцевать с ним танго. Они двигались так слаженно, словно тренировали этот момент несколько лет. Накладная голова собаки полетела на землю и оттуда выглянула голова смущенного парня. У него были темные волосы и нос горбинкой, широкая улыбка и голос, он отлично знал текст и наслаждался происходящим. Ловко переставлял ноги и сливался с мелодией воедино. — Кай, ты лучший партнёр на свете, — лидер говорил громко и голос его явно сбился из-за усердного танца. По лицу стекал пот, однако это только добавляло его внешности изюминку. Руки их крепко сплетены. Пушистые бедра и хвосты играют с музыкой. — Хенджин-и Хён, ты говоришь мне это уже пятый раз за день, — фурри радостно подмигнул, кажется, из его глаз полетели искорки искры. Ещё шаг, второй, ой, они уже на краю крыши, но их это совсем не волнует. Пускай они отступятся, упадут, или, даже сломают что-то, но зато их сердца бьются в унисон, а мягкие голоса, словно ручейки, разливаются по венам, насыщают нежностью и любовью. — Знаю, но я больше не могу ждать, давай поскорее уйдем в наш домик, я....я так тебя люблю, Хюнин — парень прошептал последние строчки, его сердце бешено билось, а ладони потели, парень напротив сводит его с ума похлеще яблочного пирога Бабули Смитт. — Дорогой, я тебя тоже - кричал Кай, он так ярко улыбается, сейчас сбывается его мечта, этот танец дарит ему столько эмоций, Хенджин — его любимая песня, его хрустящая сладость и самый пушистый фуррь. Их танго было страстным и мягким, однако настоящая и пылающая хореография произошла в постели. Они ничего не стеснялись, наоборот, пользовались своей обаятельностью и гибкостью. Кай, пародируя собаку, взвывал от удовольствия и не забывал облизывать мускулистого хозяина. Им было так хорошо, как никогда, в костюмах было неудобно, поэтому их фурри игры быстро прекратились и огонь без лишних тканей вспыхнул сильнее прежнего. Хенджин смеялся от радости, лучшего парня он и пожелать не мог, как же тот горяч и ловок, а как же он радовал своего хозяина... К сожалению, их фурри тусовка не могла продолжаться дольше и Селестия как следует их всех отчитатала, жёстко и незамедлительно вышвырнула из мультивселенной. Все они вновь вернулись в дождливый Санкт-Петербург, где по средам продолжат собираться в пабе на всем известном проспекте, и их горячие игры не закончатся. Если в этой вселенной не получилось, значит просто нужно найти свою, где можно и потанцевать и покрутить хвостом, как говорится.