Королевы, лошади и красные нити

Книга III

Бьякуя осторожно измерил хороший порошок матча в чашку перед ним и взял часен. На глаз он налил правильное количество воды и уверенными движениями начал взбивать. Он мог поручить эту задачу слуге, но эта чайная церемония была важной. Почти такой же важной, как та, которую он проводил годы назад, когда ярковолосый мужчина сидел напротив него и просил благословения. Сегодня её проводила Шиба Кукаку, одетая в хорошее кимоно. Он видел узор раньше, скорее мужской, чем женский, что Шиба считали своим. Он вспомнил, что видел его на Шиба Кайене на свадебной церемонии. Она сидела в сейдза, положив руку на колени. Правый рукав кимоно был застегнут у плеча, где резко заканчивалась её рука. Но он никогда не питал много уважения к семье Шиба в старые дни. Они были громкими и неотесанными. Кукаку была далека от женщины, а её младший брат пах кабаном. Даже Кайен, глава клана до смерти, был слишком весёлым и озорным, чтобы быть подходяшим лейтенантом, по его мнению. Но он должен был поблагодарить Кукаку за пушку, которая закинула Ичиго в Сейрейтей для спасения его сестры. И Гандзю противостоял ему, пытаясь сделать тоже самое. И Ичиго… Бьякуя выдохнул. Ичиго был причиной, почему Шиба Кукаку сидела в его чайном домике. Он закончил взбивать чай в миске перед ним и осторожно повертел в руке, прежде чем поставить перед ней и вернуться к своему. Из чаш, которые он использовал, доносился травянисто-свежий аромат его самого лучшего матча: они были самого лучшего качества, темного цвета, так что густой, пенящийся чай в каждой чаше казался ещё ярче. Только когда чашки опустели, Бьякуя заговорил. — Шиба-сан, — спокойно сказал он. — Куросаки Ичиго, член вашего клана, пришёл ко мне год назад и попросил моего благословения, чтобы ухаживать за Кучики Рукией, моей сестрой по браку и приемной. Кукаку усмехнулась ему, но ответила в том же духе: — С моего благословения, Ичиго предложил семь ухаживающих подарков, чтобы заслужить расположение вашей сестры. — Они были приняты, и моя сестра согласилась выйти замуж за вашего кузена. Для меня большая честь предложить союз между кланом Кучики и кланом Шиба, когда они вступят в брак. — Чьё имя они берут, Кучики? — прямо спросила она. Губы Бьякуи сжались. — Они бы хотели, — сказал он, — взять имя обоих кланов. Её усмешка превратилась в улыбку. — Мой кузен будет сражаться с системой ради твоей младшей сестры? Это должно быть интересно. — Хн. — Он сделал ещё один глоток чая. — Они хотят всё изменить. Конкретно — в Руконгае. Я согласен с их планами. Кукаку подняла бровь. — Кучики согласен с реформой? Парень Иссина, должно быть, убедительнее, чем я думала. Губы Бьякуи дёрнулись. — Со временем он мог бы стать весьма серьёзной проблемой. Угрозой без должного руководства. — Разумеется, тебе, — Кукаку скривила губы. Но лицо Бьякуи не поменялось от обвинения. — Отчасти, — признал он. — Моя сестра способна удержать его на верном пути. Она хмыкнула. — Без шуток. Малыш сжёг бы всё это место дотла ради неё, если бы она попросила, и тебе повезло, что она не просит. Чего ты добиваешься, Кучики? Какими бы грубыми её слова не были, Кукаку не ошиблась. — Куросаки однажды растоптал наши правила и традиции, чтобы спасти Рукию, — спокойно сказал Бьякуя. — Под руководством он продолжит разрушать традиции, и останутся только правильные. На лице Кукаку заиграла усмешка. — Что ж, Кучики. Тогда давай поговорим о союзе. На другом конце Сейрейтея Ичиго расхаживал перед окном кабинета. Между бумажной работой, обязанностями по тренировкам и организацией первого визита Ренджи в Угендо, чтобы увидеть Ичику (и Казуи) впервые более чем за два месяца, у Ичиго было мало времени на обдумывание проблем кланов и имён. Каждый раз, когда он пытался, он закипал; он никогда не встречался со старейшинами клана Рукии, но он с радостью швырнет Гецугу во всех них за то, что они забрали у Рукии имя. Потом было его имя. Кукаку, по его настоянию, разрешила ему использовать Куросаки, но если он станет Кучики, имя Куросаки может умереть — в обоих мирах. Юзу почти наверняка возьмёт фамилию мужа, если когда-нибудь выйдет замуж. Он понятия не имел, что сделает Карин (и не особо хотел раздумывать о том, чем занимались Карин и Хицугая в Каракуре, даже если ей уже было за двадцать). Хотя у Хицугаи вроде не было семьи, кроме Момо; может, он возьмёт Куросаки. Куросаки Тоширо звучит неплохо. «Может, поволнуешься о собственной свадьбе, прежде чем начать планировать свадьбу Карин?», — с иронией предложил Зангецу. — Тц. Всё равно всё займёт несколько месяцев, — небрежно сказал Ичиго. Две ночи назад Бьякуя за ужином сказал, что примет Кукаку за чаем в обед, и о соглашении, которое он собирался составить с главой клана Шиба. Он не возражал, если свадьба потребует времени; в первый раз их обоих бросили к алтарю. По крайней мере, Рукия заслуживала того праздника, который хотела. «А ты?» — спросила его невеста (и от простой мысли о этом слове его губы изогнулись в улыбке). Вместо того, чтобы сразу же ответить, Ичиго уставился на окно своего кабинета — где он писал записку Бьякуе — и долгое время думал. «Я всё ещё испытываю небольшую вину», — наконец-то признался он. По другую сторону тонкой стены, разделявшей их офисы, он ощутил, как Рукия замерла. «Из-за чего?» Не в силах всё сформулировать, он отправил ей мешанину эмоций: сохраняющуюся вину за то, что не был рядом с ней десять лет назад, вину за то, что был счастлив, когда бросил Орихиме и сделал её настолько несчастной, что она пренебрегала Казуи, вообще за желание настоящей свадьбы перед их друзьями и семьями вместо того, чтобы расписаться в бумагах как годы назад. Дверь в его кабинет открылась и закрылась, и тонкие руки обхватили его сзади за туловище. Её реяцу обвилась вокруг него, холодная, но уютная. — Дурак, — сказала она, но слово было мягким и ласковым вместо оскорбления. — Ты носишь слишком много вины. — Ичиго повернулся в её руках и невинно поцеловал в лоб. — Видимо, так. — Но Рукия также чувствовала вину, она делилась по связи: за то, что не освободилась от сил Ичибея самостоятельно, за всё, через что прошёл Ренджи после аннулирования брака, за чувство обиды вместо благодарности к брату за выдачу её замуж, чтобы спасти от позора, когда она была беременна и не замужем, за то, что была причиной, почему он бросил Орихиме, за то, что была плохим другом. — Ты тоже много носишь, — тихо сказал Ичиго. На шее Рукии сверкал и сиял свадебный подарок, и Ичиго не смог удержаться, он протянул руку и провел пальцами по камню. Бриллианты его матери сверкали в узоре, платина была теплой на ощупь от прикосновения к коже Рукии. Она не надела хаори, как он заметил, хотя она редко снимала его за пределами их покоев. Он осторожно удержал от неё мысль, что без него она выглядела менее подавленной; он знал, кто дал ей предмет одежды и не хотел обижать её чувства, как бы сложны они не были. — Хн. — Рукия прислонилась к нему. — Это нормально — хотеть настоящую свадьбу и церемонию сан сан ку до и всё остальное. Включая традиционную одежду. — Последнее предложение было сказано игриво, и Ичиго хмыкнул, краешек его губ поднялся. — Да, включая её, — тихо сказал Ичиго и убрал прядь волос ей за ухо. Втайне он подумал о том, как бы она выглядела в традиционном широфуку, одетая в белое, и сжал её крепче. Времена в жизни, когда он видел её в белом, не были счастливыми: тонкая простая роба, которую она носила, когда её чуть не казнили; широфуку и фата на её свадьбе. — Тогда нормально быть счастливой со мной. И ты не плохой друг. — Ну, послушай меня, — пробормотала Рукия и отстранилась от него. — Мне надо закончить бумаги, и разве у тебя нет встречи с офицерами? — Хн. Да, — согласился Ичиго. Он прижался ещё одним поцелуем к её виску, прежде чем отпустить её. Почтительный стук в раздвижную дверь его кабинета оттокнул их ещё дальше, и Ичиго провел рукой по её пояснице, прежде чем крикнуть: — Войдите. Вместо одного из их подчиненных в дверном проеме на коленях стоял один из стражников Кучики, жилистый и в маске. — Сообщение от Кучики-сама, — официально сказал он, протягивая тонкий, запечатаный конверт. Рукия преодолела расстояние между ними после того, как взглянула на Ичиго, и взяла конверт. — Спасибо, — сказала она. — Он требует ответа? — Нет, капитан Кучики, — тихим голосом произнес стражник и исчез в шунпо так быстро, что дверь задребезжала. Рукия закрыла её и провела пальцами по сургучной печати на бумаге. — Это печать реяцу, — вслух подумала она. — Брат использует её только для официальной переписки. — Что? — Печать реяцу. Письмо можно открыть только правильной реяцу. Если ты попытаешься насильно, письмо взорвётся. — Рукия отправила нить силы в воск, и печать сломалась, позволяя ей открыть письмо. — О. Это… странно. — Хм? — Благодаря высокому росту Ичиго с лёгкостью заглянул через её плечо на аккуратные кандзи, редко разбросанные по странице. — Нет, — согласилась Рукия. Она схватила кисть и аккуратно зачеркнула несколько кандзи на странице. — Постой, я думал, это твоя уловка, — сказал Ичиго, с его губ сорвался смех. Она снова просмотрела письмо. — Это так, — признала Рукия. — Но когда Куроцучи начал… слежку после войны, я научила его. Изначальное письмо было простым, но второе было полной чушью, пока Рукия не нашла ключ: одна буква со слишком сильным мазком, не похожая на безупречную аккуратную работу брата. Ичиго пора представиться старейшинам. Приходите в поместье через две ночи на полседьмого. Оденьтесь, как на официальное мероприятие. Не опаздывайте. Личная встреча последует после представления и ужина. Когда были убраны лишние кандзи, появилось второе сообщение: Ичика и Казуи будут в Руконгае со слугами Шиба, вместе со стражниками, выбранными лично мной, чтобы избежать обнаружения. Их также будет охранять Абараи. После представления будет много что обсудить. Ичиго фыркнул. — Полагаю, я должен пообещать хорошо себя вести? — спросил он, когда Рукия дала вспышке кидо сжечь письмо. — Пожалуйста, постарайся не убить старейшин, — с усмешкой сказала Рукия. — Некоторые ужасно хрупкие. — Тц. Я буду держать себя в руках, пока они не скажут ничего плохого о тебе, — согласился Ичиго. — Что со второй частью? — Понятия не имею, — призналась Рукия. — Мы узнаем. — Хм. Не уверен, что чувствую от присутствия Казуи в Руконгае. — Я не уверена, что чувствую от того факта, что брат отправляет Ренджи, — пробормотала Рукия. — Они до сих пор не разговаривают. Ичиго пожал плечами. — Мы не можем заставить их. Если Бьякуя будет упрямиться, он не сдвинется с места. Пока я снова не намылю ему шею. Эй! Рукия потерла место на его груди, которое слегка ударила. — Даже не думай об этом, — предупредила она. Его рука накрыла её. — Да, да. Может, я смогу подтолкнуть Ренджи, заставить их разобраться с напряжением между ними. Она скорчила гримасу. — Пожалуйста, не говори со мной о напряжении моего брата. Ичиго усмехнулся. — Ладно. Мне надо на встречу, а потом мне надо убедиться, что у меня есть достаточно хороший наряд для ситуации. Твой брат дал мне два дня, чтобы найти хорошее кимоно. Выяснилось, что Ичиго не надо волноваться: спустя несколько часов пришла посылка от Кукаку с указаниями надеть свои лучшие хакама и кимоно, а также с тонко завуалированной угрозой расчленения, если он испортит фурошики. От него исходил слабый запах трав и кедра, очевидно, он хранился долгое время. — Не сходи с ума, — тихо сказал Ичиго, когда Рукия вышла из ванной, её стройную фигуру облегала лавандовая юката, а волосы были заплетены в длинную свободную косу, спускавшуюся по спине. — Кукаку отправила мне это. Я не надену его, если ты не хочешь. В узорчатой ткани лежало шелковое хаори черного цвета с вышитыми на нем белыми символами клана Шиба и Готей 13. — О, — слабо сказала она. — Оно… — «Кайена». Он медленно вдохнул. — Да. Серьёзно, если ты не хочешь, чтобы я надевал его, я отправлю посылку обратно Кукаку и скажу, что хаори не подошло или ещё что-нибудь. Но Рукия решительно затрясла головой. — Нет! Нет, ты должен надеть его, Ичиго. Это проявление поддержки от клана Шиба. — Да, но… — Я буду в порядке. — Кончики её пальцев слегка коснулись шелковой ткани, и, хотя рука на мгновение дрогнула, выражение её лица было спокойным, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него. Что ещё важнее, так это её мысли. — Я обещаю. Спустя два дня Ичика нетерпеливо постукивала ногой у входа в поместье Кучики. — Куда мы снова идём? — спросила она. — И почему мы не можем поужинать с вами, дядя? — Солнце ярко светило над головой и сверкало на её ярких волосах; несмотря на все усилия, последний алый оттенок потускнел, и волосы стали такими же яркими, как у её отца. — Хн. Вы посетите ваших кузину и кузена, — объяснил он. — Шиба Кукаку и Шиба Гандзю. Вы поужинаете и проведете ночь в их доме в Руконгае. Казуи моргнул. — Если они кузены, почему мама и папа не идут? — Он потянул за оби и вскрикнул, когда ткань выскользнула из узла. Но выскользнуло ещё кое-что, достаточно громко, чтобы Бьякуя и Ичика услышали. Ичика бросила взгляд на дядю. — Думаю, маме и дяде надо обсудить что-то важное с дядей. Всё ещё сжимая ослабленный оби, чтобы его одежда не упала прямо во дворе, Казуи моргнул, видимо, осознав, как только что назвал Рукию. — Нормально… нормально, если я назову её так? — мягко спросил он. Бьякуя дал воспитателю и няне детей выходной, поэтому во дворе стояли только они трое. Он внимательно наблюдал за тем, как Казуи опустился на одно колено и потянулся к полоске ткани. — Ты неправильно завязал, — объяснил он. — Подтяни кимоно сильнее. — Да, дядя, — Казуи сделал, как он сказал, поправляя кимоно на стройном теле. Бьякуя аккуратно обернул оби вокруг его туловища и крепко завязал. — Надо использовать такой узел, и оби останется на месте, даже если ты настаиваешь на том, чтобы бегать по каждому двору в моем доме. — Бьякуя выпрямился, когда закончил. — Да, так намного лучше. — Одна рука упала Казуи на голову, слегка укладывая волосы. — Мы выбираем нашу семью, — напомнил он. — Спасибо, дядя. — Казуи ярко улыбнулся ему. — Папа говорит, это нормально, если я бегаю, пока я не уничтожаю какие-либо цветы. Он сказал, что вы правда разозлитесь, если я так сделаю. — Хн. — Легкий ветерок взъерошил волосы Бьякуи, и он удовлетворенно кивнул, когда шесть его лучших стражников приземлились на аккуратно подстриженную траву, образовав аккуратный круг вокруг двух детей. — Абараи опаздывает, — пробормотал он. От очередного дуновения ветерка затрепетали кимоно Ичики и Казуи и появился Ренджи. — Вы двое готовы? — спросил он, повернувшись спиной к Бьякуе, чтобы растрепать волосы Ичике и стукнуться кулаком с Казуи. — Подождите, пока не увидите дом Шиба! У ваших родственников странный вкус в архитектуре. — Папа! — Ичика вскрикнула от того, что ей растрепали волосы, но обняла его. Казуи улыбнулся ему. — Дядя не говорил, что ты пойдёшь с нами. — Ха. Да, я ваш сопровождающий на ночь вместе с этими ребятами. Мы будем использовать шунпо, так что доберёмся туда очень быстро. — Ренджи слегка постучал ладонью по рукояти запечатанного занпакто. — Я понесу тебя, Ичика, а один из стражников понесет Казуи. Бьякуя кивнул лидеру команды стражников. — Вы будете сопровождать детей и лейтенанта Абараи в поместье Шиба и втайне будете на страже до утра, после чего обеспечите дорогу назад сюда. — Да, Кучики-сама, — синхронно ответили стражники. Ренджи поднял Ичику на руки, а один из стражников, стройный, темноволосый мужчина с эльфийской внешностью, подобрал Казуи. Бьякуя наблюдал, как они пропали из виду, потом повернулся и зашел на энгаву. Ему следует закончить приготовления. Через несколько часов в комнате, одолженной у Бьякуи, Ичиго переоделся в лучшие хакама и кимоно и накинул на плечи черное шелковое хаори. Пока служанка помогала Рукии повязать серебристое оби, он как смог привел в порядок волосы длиной до плеч. Она была прекрасна в иротомесода, сливовая ткань ярко выделялась на фоне бледной кожи. Верхняя половина кимоно была простой, за исключением волн на рукавах, плечах и груди, но нижняя половина переливалась ярким узором из нарисованных и вышитых цветов. Благодаря помощи той же служанки волосы Рукии были закручены и закреплены хрустальным канзаши, который он ей подарил. На шее сверкал новый кулон. — Помни, — сказала Рукия, подходя ближе к нему и поправляя его хаори, задержавшись пальцами на символе Шиба. — Тебе надо держать реяцу под контролем. И темперамент. — Тц. Я буду хорошо себя вести, пока и они будут, — пробормотал Ичиго. «Не забывай, я знаю, что они сделали». Он вспомнил день, когда почувствовал злость и боль Рукии даже в Каракуре, день, когда Зангецу потянулся настолько далеко, насколько мог, чтобы они могли успокоить её. «И ты знаешь, что они на самом деле не могут остановить нас, – напомнила ему Рукия. Она ещё раз поправила хаори и отошла. — Бабушка Саюри возможный союзник». «Ладно, я постараюсь быть к ней добрее», — сказал Ичиго через связь. Он заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо и обхватил её подбородок, наклоняясь, чтобы невинно поцеловать. Они покинули комнату для гостей, их занпакто покоились на подставке, а между ними тихонько пульсировала сила. Ичиго чувствовал, что Зангецу не совсем доволен тем, что его оставили; отчаянно влюбленный в Соде но Шираюки, занпакто хмурился при мысли о том, что старейшины Кучики снова расстроят её хозяйку. Ичиго протянул руку Рукии, и они зашагали вдоль энгавы. Уже давно наступили сумерки, и их тяжелые официальные одежды укрывали их от холода. Фонари освещали деревянный помост и внутренний дворик, отбрасывая вокруг них круги теплого желтого света. Казуи и Ичика находились далеко от поместья: Ренджи несколько часов назад отвел их к Кукаку за пределы Сейрейтея, глубоко в лес Руконгая. Они прошли половину огромного поместья, пока не добрались до открытых раздвижных ширм сёдзи, ведущих в самую официальную комнату, которую Ичиго когда-либо видел за всё время, проведенное в Сейрейтее. Вдоль стен тянулись шелковые панели, каждая из которых была расписана вручную множеством цветов. Пол под татами был голым, и Ичиго подавил стон, он знал, что от него потребуют сесть в сейдза, что он делал крайне редко и только по принуждению. Бьякуя ждал их. Как и более дюжины мужчин и женщин, одетых в элегантные кимоно. Все они были намного старше Бьякуи, и Ичиго невольно задался вопросом, сколько же им на самом деле лет, учитывая, что большинство людей в Сейрейтее могут прожить сотни лет без единого седого волоса. «Вторая женщина от центра — Кучики Саюри», — прошептала Рукия через связь. Ичиго взглянул в её сторону: как и остальные, она выглядела пожилой, но в её выражении лица было что-то более доброе, менее суровое. Остальные выглядели не слишком довольными; один или двое выглядели так, словно проглотили осу. — Рукия, Ичиго, — спокойно поприветствовал Бьякуя. По такому случаю он тоже принарядился: как и Ичиго, он надел тёмное шёлковое хакама, а на его хаори были символы клана Кучики и Готей 13. — Добро пожаловать. — Кучики-сама. — Ичиго отпустил руку Рукии и поклонился вместе с невестой. Бьякуя дал им только краткое описание того, чего ожидать. — Итак, это риока, который думает, что может вступить в клан, — заметил один из старейшин, прежде чем Бьякуя успел сказать что-нибудь ещё. Старый и сморщенный, он закутался в черное кимоно с золотым узором и такое же роскошное хаори. «Кучики Эйко», — подсказала Рукия. «Он не наш фанат, да?» — Ичиго сохранял нейтральное выражение лица, как только мог, направив силу внутрь. Рукия попросила его вести себя хорошо, и он это сделает. — Могу я представить Куросаки Ичиго, — спокойно сказал Бьякуя, как будто Эйко не говорил. — Глава клана Куросаки, побочной ветви семьи Шиба, и лейтенант тринадцатого отряда. — Ты мальчик Шиба Иссина, — прямо сказал другой старейшина, Кучики Джуничи. — У тебя внешность Шиба. — Верно. — По жесту Бьякуи Ичиго опустился на пол и сел в сейдза, предусмотрительно подняв руку, чтобы предложить Рукии что-нибудь для равновесия, если она в этом нуждается. По другому сигналу появились слуги, поставили перед ними низкий столик и налили чай из изящного позолоченного чайника в столь же изящные чашки. Появились ещё слуги, предлагая чай старейшинам и Бьякуе, который опустился в сейдза намного элегантнее, чем Ичиго. — Риока вообще следовал надлежащим правилам ухаживания? — потребовал Джуничи. Комнату наполнило раздраженное бормотание. — Девушка — приемный оборванец из Руконгая, она с трудом заслуживает их, даже если он не ухаживал, — произнес другой. Реацу Ичиго вспыхнула раньше, чем он успел остановить её, и только присутствие Рукии рядом с ним охладило его гнев. Его чашка зазвенела, когда он опустил её на пол. Взгляд на Бьякую показал, что его будущий шурин сидит с каменным лицом, а его сила не просачивается ни на йоту. «Всё ещё такой же невозмутимый, как и всегда», — пробормотал он про себя. — Я подарил семь подарков Кучики Рукии, и она приняла их, — жёстко сказал он. — Но мы не приняли тебя, риока, — снова сказал Эйко, выглядевший так, будто думал, что он воняет чем-то гнилым. — Лейтенант Куросаки мой заместитель. — Слова Рукии были спокойными, но Ичиго чувствовал раздражение, поднимающееся над поверхностью. — Я буду благодарна вам, если вы не будете обращаться к нему так, словно ему не место в Обществе Душ. — Что важнее, — добавил Бьякуя. — Именно Куросаки Ичиго спас нас всех от Айзена Соуске и Яхве. Ещё больше бормотания. — Какие подарки вы подарили, Куросаки-сама? — спросила Кучики Саюри. — Мне не терпится услышать, что вы предложили Рукии-чан. «Полагаю, она союзник», — подумал Ичиго через связь. — Я подарил семь подарков в знак уважения, которое я чувствую к Рукии, — начал он. — Два из них она носит в этот вечер. — Он объяснил каждый: набор канзаши и зеркала заслужил не более, чем моргание, и даже Эйко одобрительно кивнул, когда он упомянул истоки кулона, но клиника… — Строительство чего-то в помойной яме, чем является Инузури, с трудом можно считать подарком для ухаживания, — усмехнулся другой старейшина. — Рукия выросла в Руконгае. Когда я присоединился к Готей 13, я дал ей обещание, что улучшу ситуацию в Инузури и за его пределами. Я был врачом в мире живых и я дал обещание самому себе, что использую свои навыки, чтобы принести больше пользы, чем мог бы, размахивая мечом. — Взгляд Ичиго не дрогнул, когда он по очереди посмотрел на каждого старйшину. — Мой шестой подарок Рукии — создание приюта в том же районе, что ваш клан щедро поддержал. Эйко фыркнул, но губы Саюри приподнялись. — Вы подарили Рукии сострадательные и долговечные подарки, — одобрительно сказала она. — Какие четвёртый и пятый подарки? Прежде чем Ичиго мог дать объяснение, Бьякуя снова заговорил. — Как вы знаете, управление отрядом Готей 13 — сложная работа. Куросаки Ичиго внимательно организовал Рукии несколько дней отдыха в особом рекане, — плавно сказал он. — Он также подарил мне востребованную, ограниченного издания плюшевую игрушку для моей коллекции Чаппи, — добавила Рукия, прежде чем они могли остановиться на вопросе её отдыха. — Были созданы только десять. — Детскую игрушку, — рассудил Джуничи, хмыкнув. — Но, впрочем, ты из Руконгая, полагаю, нельзя ожидать, что у тебя будет какой-нибудь вкус. Реяцу Ичиго вспыхнула, заставив зазвенеть чайные чашки на столах и надавив на стариков и женщин, собравшихся только для того, чтобы осудить его, только для того, чтобы причинить боль Рукии. — Я обещал, — сказал он низким и напряженным голосом, — что буду вести себя прилично в этот вечер и не позорить мою будущую жену. Но я не позволю вам оскорблять её. — Ичиго, — прошептала она рядом с ним. В отличие от всех остальных — даже у Бьякуи появилось несколько капель пота на виске — Рукия сидела спокойно, легко дыша под его силой. Он протянул руку и схватил её за руку, нежно сжимая. — Прости, — прошептал он ей и с усилием подавил силу. — Ты же знаешь, я могу чрезмерно защищать. — Бьякуя! — выдавил Эйко, когда вышел из ступора. — Этот мальчик только что напал и оскорбил весь наш клан! Выгони его и немедленно разорви эту помолвку! — Клан Шиба павший, девушку выгоднее выдать замуж за мальчика Цунаяширо или лейтенанта Омаэду, — вставил Джуничи. «Только через мой труп». Реяцу Ичиго снова вспыхнула в предупреждении. — Он такого не сделает, — вмешалась Саюри со своего места, и, Ичиго клянется, она подмигнула ему. — Иначе он нарушит закон, существующий в этом месте, из-за нас. Покажи нам, Рукия, — приказала она. Вместе они потянулись, и красная нить, широкая и окантованная сверкающим золотом, обвилась вокруг них. — Ичиго следовал нашим традициям ухаживания, хотя они не его традиции, и он относился ко мне с честью и заботой. Но даже если бы он этого не делал, старейшины, каждый из вас уже знает, что ни брат, ни вы, ни Совет 46 не может возразить против нашей свадьбы. — Ты заслуживаешь их, — прошептал он рядом с ней и незаметно шевельнул бедрами; сидеть в сейдза уже становилось неудобно. Он не знал, как кто-то такой старый, как Саюри, справляется. «Она использует табуретку, — объяснила Рукия. — Это снимает часть давления с её ног, но выглядит так, будто она в сейдза». — Тц. Этот бессмысленный старый закон, — проворчал Эйко. — Красная нить — дешевый трюк, искаженное кидо. Саюри — благослови её — наклонилась вперед и ударила Эйко в плечо складным веером. — Не будь глупцом, — отчитала она. — Кучики Хикари и Шиба Гиичи погибли, потому что наш клан разлучил их. Закон существует из-за нашей глупости. Эйко вздрогнул и отстранился от неё, потирая плечо. — Эта история настолько старая, что практически миф! — История реальна. — Бьякуя сделал глоток чая. — Старейшие из наших записей говорят нам, что она была членом нашего клана, и что её держали вдали от мальчика Шиба против её желаний. Ичиго моргнул. Кто, черт возьми, Хикари и Гиичи? «Старая история в книге Бьякуи, помнишь? – подсказала Рукия. — Они были парой, которая погибла из-за того, что кланы разлучили их». Кучики и Шиба. Ичиго обменялся с ней взглядом. Он однажды сказал, что считал, что их первая встреча взаправду не была их первой, что, возможно, были другие жизни. «Ты же не думаешь?..» Плечи Рукии приподнялись. «Это не невозможно». — Очень хорошо, — пробормотал Эйко. — Видимо, нет ничего, что мы можем сделать, чтобы остановить вас. — Саюри ещё раз ударила его в плечо. — У вас есть наше благословение, Куросаки Ичиго, Рукия-чан, — сказала она намного любезнее. — Свадьба состоится. — Спасибо вам, — тихо сказала Рукия, и Ичиго повторил её слова. — Предполагаю, с этим браком клан Шиба имеет возможность стать одним из Великих Благородных Домов ещё раз, — проницательно сказал Эйко. — Тебе придется найти другого наследника, Бьякуя. Бьякуя бросил на Ичиго уничтожающий взгляд, и Ичиго с усилием обуздал свой нрав — и свою силу. — Этот вопрос ещё не решен. Клан будет проинформирован о моем выборе в надлежащее время. По жесту Бьякуи дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, и в неё бесшумно вошел настоящий парад слуг, внося блюдо за блюдом изящно сервированной горячей еды. Каждый из гостей Бьякуи получал за столом настоящий пир; он явно не любил оставлять своих гостей голодными. Никто не разговаривал, пока слуги снова не удалились, и разговор на некоторое время сменился трапезой. — Когда состоится свадьба? — спросила старшая женщина, которая не сказала ни слова до этого момента. — А… Мы ещё решаем, — произнесла Рукия, сделав ещё глоток чая. — Мы не спешим, надо будет многое спланировать, и Ичиго хочет, чтобы присутствовала его семья, так что мы назначим дату заранее. «И будет сложно привезти Юзу из Австралии сюда», — подумала Рукия. — Я полагаю, клан Шиба обеспечит выкуп за невесту? — спросил Джуничи. — Хн. Мы ведем переговоры. Шиба Кукаку прислушивается к моим предложениям. «Приданое? Бьякуя ничего не говорил». Ичиго даже не думал, что клану Кучики оно могло понадобиться. «Брат и Шиба-сан пили чай на днях», — напомнила ему Рукия. Когда остатки трапезы были убраны, слуга опустился на колени рядом с Бьякуей и что-то прошептал ему на ухо. Бьякуя поднялся, и по его жесту Ичиго и Рукия последовали за ним. — Пожалуйста, — сказал он, — наслаждайтесь. Я должен поговорить с сестрой и её суженым лично, по очень важному вопросу. Рукия и Ичиго поклонились на прощание и последовали за Бьякуей из зала собраний в небольшую столовую, более роскошную, чем та, в которой они обычно ужинали с детьми. Как и в церемониальном помещении, стены были обиты крашеным шелком, а на деревянных балках был вырезан герб Кучики. Кукаку уже ждала их, как и Йоруичи, одетая в самое шикарное кимоно, которое Ичиго когда-либо видел на ней. — Йоруичи? Что ты здесь делаешь? — сболтнул он. — На ночь она Йоруичи-сама, — исправила Кукаку и ударила его по затылку, прежде чем он подумал уклониться. — Ой! Что происходит? — спросил Ичиго, потирая больное место на голове, пока Рукия прятала смех за рукой. — Поздравляю с помолвкой, Ичиго, Рукия. — Йоруичи широко улыбнулась им с места перед низким обеденным столом. — Малыш Бьякуя отправил милое, загадочное приглашение на выпивку. — К нам присоединится ещё один гость, — объяснил Бьякуя. — Пожалуйста, сядьте. Тем временем мы выпьем ещё чая. «Я уплыву от всего этого чая», — проворчал Ичиго. К счастью, здесь были более толстые подушки, и он опустился на одну из них и сел, скрестив ноги, протягивая Рукии руку, чтобы она могла опереться, если ей это понадобится. — Старые козлы доставили вам трудностей? — спросила Йоруичи, когда Бьякуя присоединился к ним и налил чаю ей в чашку. — Они пытались, — пробормотал Ичиго и проворчал, когда Рукия ткнула его в бок. — Они же пытались! Им не понравилось, что я подарил тебе что-то важнее, чем кисти для калиграфии. — В итоге они дали нам благословения. — Рукия положила руку на руку Ичиго. Они позволили связи рассеяться, но она по-прежнему крепко держалась за них. «По крайней мере, они не задавали слишком много вопросов о нашем отдыхе». «К счастью. Это было бы… неловко». — Так, кто выиграл ставки? — спросила Йоруичи с усмешкой. Их щеки порозовели, когда Кукаку фыркнула. — Какие? Гандзю поставил на ту, когда вы переспите. Бяькуя прочистил горло. «О, хорошо, Бьякуя скажет им заткнуться», — подумал Ичиго. Его будущий шурин задумчиво сказал: — Если не ошибаюсь, Эгучи Акеми из тринадцатого отряда выиграла это пари. — Не могу поверить, что ты знаешь, — простонал Ичиго. — Моя собственная подчинённая. — Голос Рукии был слабым. — Что насчёт помолвки? Я поставила много денег. — Йоруичи допила остатки чая и протянула чашку за добавкой. — Было несколько ставок на это, — сказала Кукаку с усмешкой. — Вам, шинигами, должно быть, скучно. — Она рассмеялась, увидев румянец на лицах Ичиго и Рукии. — Ха! Почти трагичная любовная история, продолжавшаяся пятнадцать лет, между спасителем Общества Душ и одним из его капитанов? Неудивительно, что все вовлечены. — Йоруичи рассмеялась. — Так кто выиграл, малыш Бьякуя? Губы Бьякуи сжались, когда Йоруичи во второй раз использовала прозвище, которое, как догадался Ичиго, было ему давно ненавистно. — Лейтенант Мацумото ещё не раскрыла результаты. И тебе нужно спросить у Коцубаки, кто выиграл ставки тринадцатого отряда. Дверь сёдзи в дальнем конце комнаты отворилась, и один из слуг Кучики поклонился, чтобы пропустить в комнату Хирако Шинджи. — Добро пожаловать, — сказал Бьякуя, вставая. По сигналу от Рукии Ичиго также встал, подняв её с собой. Через связь пронеслось удивление. «Что он здесь делает?» – прошипел Ичиго через связь. И всё же он кивнул Шинджи в знак приветствия. — Как ты знаешь, Ичиго и Рукия поженятся. — Бьякуя указал на пустое место, оставшееся за столом. — Поздравляю, — протянул Шинджи, занимая место за столом. — Мацумото сказала мне, что я проиграл пари. Слышал, она и парень Ямада разделяют большой приз. Но ты позвал меня сюда не для этого, Кучики. Бьякуя подал знак служанке, всё ещё ожидавшей у двери, и она быстро вышла, захлопнув её за собой. — Нет, — согласился он. — Хотя я доволен выбором моей сестры, это не праздничная вечеринка. «Ух ты, прозвучало почти как комплимент». Сидевшая рядом с ним Рукия спрятала улыбку за рукавом кимоно. В комнату вошел слуга с подносом, на котором стояли чашки и большой графин с бледно-желтой жидкостью, а также графин поменьше с водой. Бьякуя налил каждому из них. Ичиго поднес чашку к губам и принюхался. Умешу — определил он. Сливовое вино. — Ну, Кучики? — спросил Шинджи. Он повертел бледно-жёлтое умешу в чашке и сделал глоток. — Обществу Душ, — спокойно начал Бьякуя, — надо измениться. Ичиго и Рукия обменялись взглядами. Неудивительно, что его записка была такой загадочной. — Этот брак даёт возможность снова подняться статусу клана Шиба, — начал он. — Но прямо сейчас наши законы требуют, чтобы Рукия отказалась от прав на клан Кучики, если выйдет замуж за члена клана Шиба. И наоборот. Шинджи поднял бровь. — Почему просто не отдать наследство ребенку? Ичике? — он усмехнулся Ичиго. — Тонко, Кучики. — Имя Кучики наполнено ожиданиями. Я не могу возложить такое на ребенка. — возразила Рукия, игнорируя слова Шинджи. — Но брат, я уже сказала Ичиго, что откажусь от имени, если это означает, что мы можем улучшить Руконгай и законы Общества Душ. Бьякуя сделал размеренный глоток. — Ты могла бы, но это оставит меня без наследника, пока я не объявлю, что твоя дочь или будущий ребенок не займут эту роль. — Законы клана действовали в Обществе Душ тысячу лет, — заметила Кукаку. — Как ты думаешь, что эта группа будет делать? Йоруичи усмехнулась. — Ты хочешь, чтобы я поговорила с ним, верно? — спросила она. Ичиго взглянул на Рукию. «С ним?» Он получил только растерянность в ответ. — Из-за чего, ты думаешь, он поддержит тебя? — спросила Кукаку. — Клан профинансировал проект Ичиго о приюте, — просто сказал Бьякуя. — Каждый большой дом сделал пожертвование, кроме Цунаяширо. «Пятый дом». Пятый дом. Тот, с которым он даже не знал, как связаться. В итоге ему и не пришлось. — Мне даже не пришлось спрашивать, — вставил Ичиго. — Посыльный появился с пожертвованием утром. Шинджи опрокинул в себя остатки умешу и подождал, пока Ичиго нальет ещё в его чашку. — Насколько большим? Ичиго обхватил руку Рукии под столом. — Достаточно большим, чтобы мы могли начать строительство в Сакахоне, — тихо сказал он. — У нас должно быть достаточно средств, чтобы купить землю и начать строительство, когда приют в Инузури будет запущен. Йоруичи тихонько присвистнула. — Может, он поддержит тебя. Это не совсем в его стиле. Ичиго взглянул на Шинджи. — Без обид, но почему ты здесь? Шинджи фыркнул. — Если ты хочешь изменить ситуацию, тебе нужен свой человек. — Когда Ичиго непонимающе посмотрел на него, он закатил глаза и небрежно помахал рукой. — В Совете 46 десять лет есть открытое место. Лучше тебе не знать, откуда я знаю. — Конечно… — Значит, пятому отряду понадобится новый лидер, — добавил Шинджи. Рукия сжала руку Ичиго. — Ты хочешь, чтобы Ичиго занял твоё место, — выпалила она. Шинджи ухмыльнулся. — Тебе понадобится обучение. Рукия-чан старается над тобой, но она всё ещё новичок. — Он сделал долгий глоток из своей чашки. — Если ты хочешь получить эту работу, то начнешь работать со мной, Кенсеем и Бьякуей, чтобы освоиться. И мы выдвинем твою кандидатуру, когда придет время мне уйти в отставку. «Мне даже не будет 40». Ичиго медленно вдохнул. «Шинджи прав, нам нужен свой человек, – подумала Рукия. — Но это большая ответственность, Ичиго». «Значит, меньше времени с тобой. Но… у капитана есть влияние. А у того, который глава клана…» «Верно». «Так почему Шинджи протягивает предложение нам, как на блюдечке?» — Они часто так делают? — спросил Шинджи Бьякую, ткнув большим пальцем в Рукию и Ичиго, которые сидели, встретившись взглядами, в полной тишине. — Довольно часто, — вежливо сказал Бьякуя. — Что насчёт других лейтенантов? — спросил Ичиго, вырвавшись из личного разговора с Рукией. — Хотя бы у трёх есть банкаи и они все занимали свои должности дольше меня. Может, Иккаку не хочет работу, но что насчет Ренджи и Хисаги? Йоруичи пожала плечами. — В плане грубой силы ты мог бы одолеть каждого из них, и кроме того многих капитанов. И у тебя будет десять лет, чтобы учиться у этих двоих. — Она наполнила чашки Кукаку и Рукии. — Чего ты хочешь от клана Шиба взамен? — потребовала Кукаку. Она молчала, хотя Ичиго заметил, что она наблюдает за ним. — Ты добровольно протягиваешь роскошное белое хаори на серебряном блюдечке. Почему? Шинджи усмехнулся ей. — Я не хочу чего-то от клана, это выгода Кучики. Меня считали предателем сто лет, потому что старик Ямамото был стар и упрям. Кьёраку гибче, но он всё ещё мирится с дерьмом Совета 46. Но этот? — Он указал на Ичиго наполовину полным стаканом. — Этот не потерпит такого дерьма. Бьякуя хмыкнул от грубости, но кивнул, соглашаясь. — Как у капитана Куросаки — у тебя будет влияние. Разумеется, тебе надо быть верным Готею 13. — Считаешь, я недостаточно верен? — требовательно спросил Ичиго. Йоруичи засмеялась. — Ты присоединился к Готею 13 из-за Рукии. Только идиот подумает, что твоя верность им сильнее, чем к ней. Ну… Ичиго не мог этого отрицать. Его колено столкнулось с коленом Рукии под столом. — Прямо сейчас ты мог бы пойти против многих и выиграть. Через десять лет, через сто лет, ты сможешь стать таким же могущественным, как старик Яма. Я хочу такую силу на нашей стороне в следующий раз, когда появится кто-то вроде Яхве. — Шинджи выразительно пожал плечами. — Я хочу такое влияние на нашей стороне в следующий раз, когда Совет 46 сделает что-то глупое. — Значит, ты добровольно поручишь мне целый отряд и поможешь нам изменить законы Общества Душ, только чтобы убедиться, что я размахиваю мечом в правильном направлении? — Ичиго озадаченно смотрел на него, не притрагиваясь к вину. — Я добровольно помогу тебе изменить законы Общества Душ, потому что Совет 46 так же коррумпирован, как тогда, когда Айзен убил всех, — исправил Шинджи. — Ублюдок превратил меня в вайзарда и попытался стать богом, но он не ошибался о коррупции. «Я хотел силу, чтобы защитить друзей. Чтобы защитить тебя», – прошептал Ичиго через связь. Пальцы Рукии снова переплелись с его. «Я знаю». «Если я так сделаю, мы сможем изменить Руконгай. Сделать так, чтобы дети не жили так, как ты и Ренджи. Так, чтобы люди, похожие на Хисану…» — Серьёзно, что с ними не так? — требовательно спросил Шинджи. Кукаку снова наполнила стакан. — У тебя не будет влияния на Совет 46 ещё десять лет, — заметила она. — Как ты собираешься изменить брачные законы сейчас? Или эти два идиота будут сожительствовать ещё десять лет? Бьякуя подавился вином, а Йоруичи захохотала, ударив Кукаку в бок так сильно, что она едва не упала. — Не веди себя так, будто это не так, малыш Бьякуя, — поддразнила она. Щеки Рукии стали ярко-красными. — Брат… Её брат слегка прокашлялся в салфетку и вытер губы. — Помолвка такой продолжительности не в моих интересах, — сказал он с пустым взглядом. — Полагаю, Хирако, у тебя есть идея. Шинджи ухмыльнулся, обнажая слишком много зубов. — Конечно же.