Love on ice

Хонджун заходит в уютное кафе, находящееся недалеко от Ледового дворца. В его нос тут же ударяет запах свежесваренного кофе и сладкой выпечки, от которого скапливается слюна во рту. Он подумывает взять что-нибудь перекусить, но через пару часов тренировка, поэтому налегать на еду не стоит. К тому же альфа пришёл сюда не кофе пить, а кое с кем поговорить. Хонджун замечает нужного ему человека, сидящего у окна, и направляется к нему. — Хёнджин, верно? — неуверенно спрашивает Хонджун, и альфа поднимает на него тёмно-янтарные глаза, в которых сразу появляется приветливость. — Да, а ты, видимо, Хонджун. Садись, — Хёнджин кивает на стул напротив. — Будешь что-нибудь заказывать? — Нет, у меня скоро тренировка, — вежливо отказывается Хонджун, оставляя сумку на полу возле стула. — Ты ведь понял, зачем я тебя позвал? — Догадываюсь, хотя до сих пор не могу понять, откуда ты взял мой номер. — Один мой друг знаком с твоим омегой — Феликсом, если я не ошибаюсь. — Ага, значит, ты обратился к Ёсану? — поднимает бровь Хёнджин, облокачиваясь на спинку стула, получая в ответ негромкое «да» от альфы. — Ты хочешь поговорить о Сонхва? — Да. Вы ведь были напарниками в фигурном катании, но потом… вы перестали кататься. Почему? Хёнджин нервно прикусывает нижнюю губу, отводя взгляд в окно, за которым виднеются проблески голубого неба среди густых белых облаков. — Мы с Сонхва познакомились, когда попали к одному тренеру по фигурному катанию. Нас почти сразу поставили в пару, сказав, что мы идеально подходим друг другу, — Хёнджин поднимает уголки губ, почувствовав нотку ревности в запахе Хонджуна. — Как фигуристы, конечно же. Из нас получился хороший тандем, а когда мы подросли, стали одной из перспективных пар по фигурному катанию, которые могли поехать на Олимпиаду. — Но почему вы не поехали? У вас возникли разногласия? — Хонджун старается подбирать слова и не давить на альфу, но ему не терпится узнать причину ухода пары из спорта. Во взгляде Хенджина мелькает грустный блеск, с примесью не ушедшей боли от того, что случилось. — Год назад мы готовились к очередному Чемпионату, после которого пара, занявшая первое место, поехала бы на Олимпиаду. У нас было по две тренировки каждый день, мы пахали, как вне себя. Думаю, это и стало причиной неудачной прокатки номера, — Хёнджин смотрит на Хонджуна взглядом побитого зверя, от чего тому становится не по себе. — На контрольной тренировке я заметил, что Сонхва выглядит уставшим и немного истощенным, но не придал этому значению. Всё-таки на кону стояло участие в Чемпионате, многие устают на тренировках, но всё равно упорно продолжают тренироваться. Сонхва — один из таких. Хёнджин собирается с мыслями, чтобы сказать следующие слова. — На тренировке у нас не получился один совместный фрагмент на высокой скорости, и мы, ничего толком не успев сделать, упали на лёд. Хонджун расширяет глаза, боясь даже на секунду представить, что испытала пара в тот момент. Упасть на лёд — больно, а на неконтролируемой скорости — ещё хуже. — Я отделался небольшим сотрясением, а вот Сонхва… Хёнджин смаргивает пелену с глаз, опускает взгляд в кружку с чаем и делает глубокий вдох. — Он сломал ногу и даже со льда самостоятельно уйти не смог, — альфа говорит совсем тихо, но Хонджун прекрасно слышит его голос, в котором чувствуется отчаяние. — Мы не поехали на Чемпионат, хотя в тот момент мне было наплевать на него, ведь я волновался за Сонхва и его здоровье. Хёнджин зачёсывает светлые волосы назад, громко выдыхая и устремляя взгляд в потолок, после переводя его на Хонджуна. — Сонхва пришлось уйти из фигурного катания, так как его травма несовместима с жизнедеятельностью профессионального спортсмена. Я… я никогда не видел Сонхва таким подавленным и разбитым и до сих пор виню себя, что не отговорил его от тренировки. Хёнджин смолкает, не в силах сделать даже глоток чая, чтобы унять когда-то заглушённую в груди боль. Альфа не может простить то, что произошло год назад, чувство вины вновь захлестывает его. Но выговорившись Хонджуну, мало знакомому человеку, которому явно не безразличен Сонхва, ему стало чуточку легче. — Здесь нет твоей вины, Хёнджин, — неожиданно говорит Хонджун, заставляя альфу поднять на него взгляд. — Как бы это грубо не звучало, в профессиональном спорте травмы неизбежны. Я это понимаю, как никто другой, — Хонджун смотрит на Хёнджина спокойным взглядом, хотя в его глазах отчетливо видно сочувствие. — К тому же, думаю, Сонхва не послушал бы тебя. — Возможно, ты прав, — вздыхает Хёнджин, делая глоток остывшего зелёного чая, чуть морщась. — Он слишком трудолюбивый и упорный. Но я приятно удивился, когда узнал, что он стал менеджером хоккейной команды. — Нам очень повезло с ним, — искренне отвечает Хонджун, в глубине души довольствуясь этим фактом. — Так, значит, Сонхва нельзя кататься на льду? — Можно, — без сомнений произносит Хёнджин, а Хонджун непонимающе моргает. — Только Сонхва боится. Я чётко помню, что врачи разрешили обычное катание на льду, но мне кажется, в Сонхва появился страх того, что тот случай может повториться. Я некоторое время настаивал, чтобы он хотя бы попробовал выйти на лёд, но он наотрез отказывался. Хонджун хмурится, хотя понимает беспокойство омеги. Из-за физической травмы в человеке может появиться страх или боязнь вновь сделать то, что когда-то он любил. Альфа иногда замечает тоску во взгляде Сонхва, стоит омеге посмотреть на ледовую площадку, и от этого у Хонджуна сжимается сердце. Сонхва явно хочет вновь встать на коньки, но нужно, чтобы кто-то помог ему с этим, иначе омега так и не сможет снова ощутить трепещущее чувство во время катания на льду. — Хёнджин, спасибо, что рассказал мне, — говорит Хонджун и с полной уверенностью заявляет. — Обещаю, я помогу Сонхва и заставлю его вновь полюбить лёд. Хёнджин удивляется запалу хоккеиста, ощущая в груди облегчение, что рядом с его бывшим партнёром находится такой внимательный альфа. — Я буду очень рад, если Сонхва снова засияет на площадке. — Засияет? — Ты поймёшь, если увидишь это. — Увижу, будь уверен, — Хонджун смотрит на экран телефона и берёт с пола сумку. — Ладно, мне пора, а то опоздать не хочу. — Был рад познакомиться. Альфы прощаются рукопожатием, и Хонджун с лёгкой улыбкой говорит напоследок: — Приходи как-нибудь к нам на игру. Думаю, Сонхва будет рад увидеть тебя, — он подмигивает Хёнджину, закидывая сумку на плечо. — Если что, помогу с билетами. Хёнджин мягко усмехается и кивает, отвечая, что обязательно подумает над его заманчивым предложением.

***

Сегодня тренера явно хотят выжать из команды все соки. Хоккеисты ещё никогда не получали настолько тяжёлую нагрузку, как сейчас; они на высокой скорости обходят конусы и ведут шины по льду, стараясь не упасть от усталости. Пот непрерывно течёт по их лицам, ноги чуть ли не подкашиваются, но альфы усердно и без нытья продолжают выполнять упражнения, зная, что потом на матчах им будет в разы легче обходить соперников. Услышав свисток и слова тренера Чона, что можно пару минут отдохнуть, вся команда облегчённо выдыхает. — Я сейчас упаду прямо здесь, — Хонджун снимает шлем и делает глубокий вдох, переводя взгляд на Чонхо, который кажется не сильно вымотанным. — Хорошо тебе. — Ты это про что? — вратарь поднимает бровь, не понимая, что имеет в виду альфа. — Тебя не так сильно напрягают, как нас. — Ну, знаешь, мне тоже непросто: попробуй уследить за шайбой, которая летает по площадке со скоростью света. А меня, между прочим, на тренировках заставляют ловить такую каждую от вас, — Чонхо недовольно фыркает. Хоть и большую часть он проводит в воротах, ему приходится не менее трудно, чем другим. — Или ты хочешь сказать, что это просто? — Да ничего я не хочу сказать! Отвали, — угрюмо отвечает Хонджун, что не в состоянии трезво мыслить. Он не хочет грубить другу, но усталость берёт над ним верх. — Так, что у вас тут происходит? — слышится голос Богёна, стоящего у борта площадки вместе с Ёнхо и альфой, при виде которого вся команда расширяет глаза. — Хонджун считает, что вратарём быть легче, чем центральным нападающим или защитником, — хмыкает Чонхо. Альфа не в обиде на друга, так как давно знает его характер, но слова слегка задели Чонхо. Тренер Чон хочет что-то сказать, но в итоге смотрит на Джэхёна, который внимательно оглядывает Хонджуна. Альфа выходит на площадку и уверенно ступает по льду, несмотря на то, что на нём нет коньков. Команда переглядывается между собой, не зная, приветствовать бывшего игрока сборной или продолжать молчать. — Пусть вратарь даст Хонджуну ловушки, а сам Хонджун встанет в ворота, — без тени сомнения говорит Джэхён, не спуская взгляда с Хонджуна. — Остальные игроки, возьмите все шайбы, которые у вас есть, и встаньте в линию перед воротами. Команда безмолвно смотрит на своих тренеров, и те одобрительно кивают, зная, что хочет сделать Джэхён. Это будет жёстко, но всем, в том числе и Хонджуну, не помешает преподать небольшой урок, а то в последнее время команда немного распоясалась. Хонджун надевает свой шлем и, приняв ловушки от Чонхо, встаёт в ворота. Он глядит на каждого товарища по команде, ожидая дальнейших действий, и его бросает в дрожь при виде множества шайб у ног игроков. Как понял альфа, ему придётся ловить шайбы и защищать ворота. — Пусть начнёт капитан. Девятый номер, если я не ошибаюсь, — Джэхён бросает взгляд на Сана, и тот робко кивает, выходя чуть вперёд. — По моей команде будете бросать шайбу в ворота, попрошу отнестись к этому серьёзно и не халтурить. — Прости, Хон, — шепчет Сан и делает первый бросок. Хонджун успешно ловит шайбу и отбрасывает её в сторону. — Следующий! — тут же кричит Джэхён, наблюдая в стороне за альфой. Хонджун старается поймать каждую шайбу, но это, к сожалению, даётся ему с большим трудом. Каждая летит прямо в него, задевая незащищенные блокером ноги, попадает то в плечо, то в руку, которую альфа вытягивает при ловле очередной шайбы. Альфа ругается себе под нос, но не думает сдаваться, даже когда очередная шайба попадает в живот. Благо защита надёжная, хотя от сильного удара может остаться синяк. — Тебе небольно, Хонджун, — слышит он стальной тон Джэхёна, пока перед глазами чуть плывёт из-за усталости и тяжести в теле. — Обязанность любого хоккеиста — это не только забрасывать шайбы в ворота противника, но и защищать свои. Защищай их, Хонджун. Всем телом защищай! Хонджун падает на колени, не опуская голову, ведь понимает, что на площадке нельзя проявлять слабость. Он кашляет из-за пересохшего горла, смаргивает с глаз пот, что застилает ему обзор на лёд. Товарищи беспокоятся за альфу, особенно Чонхо и Мёнхёк — второй вратарь команды, — которые как никто другой знают, насколько это тяжело, но все продолжают выполнять указание, пока не услышат команду «стоп». — Дядя, хватит! — голос Сонхва, вернувшегося из кабинета Тэна, разносится по всей арене. Только увидев, что происходит на льду, его сердце охватывает волнение. — Прекратите! Джэхён поднимает руку вверх, как бы говоря, что достаточно. Окинув запыхавшегося Хонджуна взглядом тёмно-карих глаз, альфа прощается с хоккеистами и идёт к выходу с ледовой площадки. — На сегодня хватит, — говорит Богён и смотрит на Хонджуна, который с трудом встаёт на ноги. — Тренировка завтра в пять часов вечера.