Храни тебя Господь

Там, где пушатся воздушные белоснежные облака, практически полностью закрывая собой всю бренную землю, лежащую, как разбросанный конструктор, где-то далеко внизу, сияет золотистым шаром, совсем близко, божественное Солнце, и также отчётливо виднеется луна, озаряя небесный простор своим умиротворяющим светом. Здесь не бывает плохой погоды и плохих людей. Здесь обитают только крылатые существа с нимбами на головах — ангелы. Не каждый из них может представить жизнь на земле и правильно сравнить себя с обычным человеком, ведь был рожден на необъятных небесах, к тому же с, божьим подарком, умением летать. Невероятная удача — можно подумать, лишь посмотрев на ослепительно чистых детей небес. Однако это только первое впечатление. Ведь по сравнению с человеческим миром, в небесном намного больше законов и правил, с нарушением которых вас легко могут выгнать не просто куда-то, а в самое пекло ада. Так же, стоит отметить, что и работа здесь тяжелей, когда набожных людей становится всё меньше и веровать в защищающих их день ото дня крылатых существ мало кто способен по настоящему. Да, работа ангелов-хранителей нелегка. Это мог подтвердить и новобранец в хранительских рядах, Сигма. Долго обучаясь на данную должность (так как всему в этой жизни надо учиться), слушая советы более опытных старших ангелов-хранителей и самостоятельно наблюдая сверху из-за плывущих над головами и постройками человеческими облаков на людей. Несколько раз даже спускался туда и его чуть не сбил самолёт — ощущение, если честно, не самое приятное. Но в тот момент он и вдался в учение, дабы больше не попадать в подобные неловкие ситуации. И, словом, добился своего. Закончил обучение даже, можно сказать, с отличием. Этот день был его первым рабочим и главным волнением в его жизни, после экзаменов. Сегодня ему должны... или точнее: Сигму должны выдать, как ангела-хранителя, новорождённому ребёнку, чтобы он оберегал его и всегда направлял на правильный путь. Защищал и хранил. И Сигма уже самому себе поклялся постараться сделать всё возможное для своего ребёнка. Он должен вырастить из него хорошего человека, каких бы сил ему это не стоило. Он же справится?.. Не зря же он столько учился? Вначале Сигма и не надеялся, что у него всё будет получаться идеально, но он готов расти и работать над собой. В общем, готов на всё. Только всё ещё переживает в трепетном восторге в зале ожидания... Раскрывается дверь с надписью: "Выдача подопечных ангелам-хранителям" и из неё выходит девушка в белом аккуратном платье и с длинными чёрными волосами, ниспадающими на белые небольшие крылья за её спиной, держа в руках толстую папку, в которой непременно лежит документ о её принадлежности какому-либо человеку и вся информация о нём, причём с фотографией, она проходит по коридору, скрываясь за поворотом. Вслед за ней, раздаётся строгий срывающийся голос: "Следующий!", и Сигма, словно пружина, подскакивает на месте, почти взлетая, заскакивает в кабинет. — Начинающий ангел-хранитель Сигма, — проговаривает он, выкладывая на стол паспорт, диплом и заявление. Руки его слегка дрожат, а в груди витает непонятное, но жгучае чувство, что сейчас будет определена его дальнешая судьба, тот человек, которого он встретит при рождении и которого проводит до гроба. Сидящая перед ним женщина тщательно перебирала документы, вчитываясь, кажется, в каждое слово и совсем не поднимая глаз на юношу. А вдруг там что-то не так? Вдруг где-то ошибка? В душу Сигмы закрадывался страх, заставляя поток мыслей взбудоражить его голову, что тому почудилось, что его волосы поднимаются дыбом. Подрагивающей рукой он провёл по сиреневой пряди одной стороны волос, в общем количестве достоющих ему до талии, а другую, серую половину, убрал себе за плечо. Женщина наконец подняла на него голову, тряхнув тёмным каре, как бы сверяя его фото в паспорте с ним самим. Сосредоточенно так просидев с минуту она умиротворённо вздохнула и улыбнулась. — Ах, точно, сам Сигма, лучший выпускник этого года, — она достала какой-то большой и толстый журнал и принялась листать его, пробегая по строчкам глазами. — Присаживайся, я могу долго искать, — не отрываясь, обратилась она к преминающегося с ноги на ногу Сигме, и тот, в ожидании ломая руки, присел на близстоящий чёрный стул со спинкой и твёрдой оббивкой. Честно говоря, он даже подумать не мог, что всё будет проходить так долго... Просто, раз он так хорошо выучился, неужели его нужно так сильно проверять и подбирать ему ребёнка? Они ему не доверяют? — Понимаю вопрос в твоей голове, — пересекла его раздумья женщина, — но, поверь, не в этом дело. Всё даже наоборот. Чтобы выбрать тебе подходящего подопечного, я должна учесть все твои знания и качества и сравнить их с характером выдаваемого тебе человека, — после того, как она пролистала всю папку, она склонилась к ящику стола, копаясь и в нём, но вдруг, что-то вспомнив, она тут же воскликнула: — а, я знаю, это точно должно подойти! Под грудой мукулатуры, лежащей на столе, оказалось ещё больше всяких бумажек, ручек, печатей и вычурных подписей. У Сигмы начали разбегаться глаза. Что это всё за анкеты, документы?.. Не похожи они на простые заявления. Тем временем элегантная женская рука уже успела вынуть и разглядеть очередной, полный текста лист бумаги, удерживая его перед глазами. Снова улыбнувшись, она объявила: — Ну вот, как я и сказала, идеально подходит! — Кто это?.. — Сигма нахмурившись рассматривал любезно переданный ему лист, с которого на него смотрел юноша на вид лет шестнадцати-семнадцати. И точно, так и оказалось — под фотографией указывался и рост, и вес, и возраст, и, в общем-то, имя. Осаму Дазай. Карие глаза, тёмно-каштановые волосы... Однако... — Ангелы же выдаются при рождении, — озвучил своё опасение запутанный Сигма. — Ну да, это так, — не спорила сидящая напротив женщина, прибывающая до странности в хорошем настроении и подперевшая рукой щёку. — Но также не секрет, что ангел-хранитель может отказаться от своего человека и подать заявку на замену. — Но ведь тогда... — Сигма распахнул глаза, но закончить ему помешал вставший в горле ком, и сидящая напротив закончила за него: — И тут ты прав, — кивнула она. — Тогда он будет вынужден потерпеть наказание в виде лишения крыльев и, собственно, возможности летать. — Какой же это ангел-хранитель, который отказывается от своей работы? — Ох, и не говори... Хотя не всегда стоит перебрасывать всю вину только на нас, — женщина усмехнулась. — Хорошо ознакомься с этим человеком и не вздумай повторять ошибки твоего предшественника, хорошо? — Сигма кивнул. — А теперь можешь идти. — И юноша послушно встал, собрал свою папку и поспешно вышел, сказав тихое: "до свидания", как зал ожидания снова огласило: — Следующий! Ну что ж... Над пунктом: "получить своего человека" можно смело ставить плюсик, но, вот проблема, Сигма не чувствует ни смелости, ни радости прохождения столь важного этапа. Никак не думал он, что ему выдадут чьего-то покинутого юношу. Ощущение такое, что Сигма донашивает за кем-то старую и потрёпанную вещь, из которой тот успел вырасти, а ему отдали, потому что "идеально подходит". Лишь одна новость радовала Сигму — хоть лист информации об Осаму Дазае был всего один, но составлен был весьма умело и ёмко. Ничего лишнего, одни голые факты. Вычитав от туда, где живёт его мальчик, Сигма пролетая сквозь порывы ветра и смотря по сторонам, а то, не дай бог, опять какой-нибудь самолёт ниоткуда вылетит, спустился с небес на землю. Дом, впрочем, представлял из себя обычную панельку. Пройдя по адресу, ангел оказался в просторной трёхкомнатной квартире, бывшей полностью пустой, то есть совершенно безлюдной. Это прилетевшего слегка смутило, но тут же он вспомнил, что люди, особенно подростки, имеют свойство учится в школе и сверив время, он только убедился в своём предложении. Лететь в школу однако не стал. Очень уж стало интересно в какой комнате проживает Осаму. Тем более на то, чтобы шарится в чужих домах у него есть специальное хранительское разрешение. Проверив две комнаты, а именно попав на кухню и в ванную, он споткнулся и ввалился в третью. Лежать здесь на полу оказалось очень даже приятно, потому что на нём расстелился круглый и мягкий коврик, небольшого размера, но Сигма поместился. Юноша быстро вскочил на ноги, воровато оглядевшись и отругав себя за неосторожность, закрыл дверь обратно и отряхнулся. Если бы он так упал в присутствии кого-то, то вполне мог получить выговор на работе. В общем-то сейчас он был один и был этому рад. Оглядевшись, он заметил, во-первых, что упал он достаточно аккуратно и ничего не задел, а, во-вторых, что в комнате настолько пусто, что было бы странно, если бы он действительно умудрился что-то задеть. Лишь около окна стоял письменный стол, да кровать у стены со шкафом рядом. И всё. Ангел какое-то мгновение поколебался: правильно ли он зашёл? Но после решил всю квартиру ещё обсмотреть, а позже вернуться и уже с уверенностью окрестить эту комнату Дазаевской. И, как ни странно, но так и вышло. Пройдя туалет, гостиную, спальню родителей Осаму (это было понятно по двухместной кровати и фоткам со свадьбы), он только больше убедился, что тогда упал в правильную дверь. А сейчас с фотографий на Сигму глядели рыжая девушка в свадебном платье и брюнет, похожий на Дазая тёмными волосами и карими глазами, волосы которого были собраны в короткий хвост. Вновь припав к анкете подопечного, ангел узнал, что мужчину зовут Мори Огай, а о женщине информации не нашёл. Н-да сглазил он всё-таки своего предшественника. Итак, вернувшись в Дазаевский уголок в этом доме, он выдохнул, вдохнул и принялся располагаться. Убедившись, что на шкафу достаточно пыльно для того, чтобы утверждать, что на него никто не лазает, Сигма закинул на него свой невидимый для человечьих глаз чемодан с вещами, тем самым, подняв целое облако пыли и чихнув, утёр нос. Ну хоть не за печкой, как домовой и не под кроватью, как бабайка жить будет и на том спасибо! Для верности ангел также облазил каждую щелочку, поискал личный дневник, не нашёл его и решил на этом осмотр закончить, и направиться наконец в школу. Надо же на ребёнка своего хоть посмотреть, а то вдруг он без него уже под машину прыгнуть хочет? Сигма расправил свои крылья, до селе сложенные компактно на спине под волосами и по размерам они достигали почти его роста. Перья распушились, готовясь к полёту, и он взмахнул ими раз, взмахнул два и выпорхнул из открытого окна, паря над автомобилями и варьируя между домами. Ему нравилось чувство полёта, свободы, но при этом летал он нечасто и в свободное время, когда никуда не торопился, предпочитал передвигаться пешком и даже гулять в земном парке, по очень простой причине того, что на небесах их нет. По времени у Осаму как раз должен был закончиться последний урок, так что Сигма решил подождать его во дворе. Но всё же трепетность к работе и тревожность взяли своё и он не церемонясь прошагал внутрь учебного заведения. Сердце чуяло (в самом деле чуяло, потому что теперь его и Дазая связывала специальная небесная печать, как человека и его ангела-хранителя) в каком кабинете находится юноша, и ангелу не составило труда его отыскать. При входе в кабинет он заметил несколько таких же ангелов-хранителей, остальные видимо не считали школу опасным местом для их детей и не соизволили никого сопровождать. Тем не менее, на последней парте, где Сигме и удалось высмотреть Осаму рядом с белокурым мальчиком, оказался стоять ангел по возрасту чуть старше Сигмы, но по виду намного опытнее него. Подойдя ближе, сложно было не отметить, что выглядит он болезненно и истощённой. Неужели устал следить за этим светлым мальчишкой? Не успел Сигма закончить свою мысль, как парту с грохотом перекосило в одну сторону, и учебники проскользили по ней, как по горному склону, с глухим звуком падая на пол. Произошло всё это так неожиданно, что Сигма даже подпрыгнул на месте. А вот усталый ангел-хранитель лишь на шаг назад отступил и то, только для того, чтобы на него всё и не упало. Белобрысый юноша с косичкой, как позже увидел Сигма, и Дазай расхохотались. — Галёрка! Это вы значит болты с моих парт выкручиваете!? Сейчас после урока чинить, останетесь! — Тут же закричала на них учительница и кричала она довольно долго, даже когда её начал перебивать звонок, хотя даже его было еле слышно за громовым раскатом голоса этой преподавательницы. Два друга же просто вохапку, не разбирая где чьё, похватали с пола свои вещи и с хохотом выбежали из класса, проорав напоследок: "Извините!!!". Сигма застыл, не зная, плакать ему или смеяться?.. Отличное начало рабочего дня. — Ты новенький? — Послышался хриплый бархатистый голос, и Сигмин взгляд сфокусировался на своём собрате хранителе, которого он не заметил, когда тот подошёл. — Да, я новый ангел-хранитель Осаму Дазая, — спохватился Сигма и сконфузившись под пристальным взглядом спокойных тёмно-фиолетовых глаз, отвёл взгляд. — А, ясно. Ну удачи тебе. А я хранитель Коли Гоголя, — усмехнулся юноша и протянул руку. — Фёдор Достоевский. Сигма в ответ протянул свою, до сих пор поражаясь какой этот ангел спокойный, как будто его уже просто невозможно ничем удивить. Будто бы уже всё на своём веку повидал. И Сигме становилось от этого слегка жутковато. Однако спокойствие, как и страх, имело свойство передаваться, поэтому новенькому рядом с опытным Фёдором стало немного легче. — Сигма, — пожал он руку товарищу в честь их знакомства, — приятно познакомиться. — Взаимно, — улыбнулся Фёдор. Догнав весёлую парочку своих подопечных, они убедились, что те живы, здоровы и также веселы. Сидели же они на лавочке возле школы и копались в учебниках, ведь когда сгребали их впопыхах в свои портфели, убегая от учительницы, некогда было определяться: свой ли взял? — Так, это вроде мой, — говорил Дазай, листая страницы учебника по алгебре. — Не ври на твоём обложки не было, это мой! — звонко заявлял Гоголь, выхватывая у друга книжку и стукая ей Осаму по голове. Тот обиженно поморщился и показал Коле язык, одновременно потирая руками свою лохматую вьющуюся макушку. Но тут вмиг лик его переменился и брови полезли на лоб. — Так у тебя тоже обложки не было! — Даже вскрикивает он. — Ха, ха... Ну значит будет! — Сначала тоже удивившись и посмотрев на учебник, нервно усмехнулся Гоголь, но после видно порешил, что не стоит унывать. Осаму возмущённо фыркнул. — Нет, я его первый взял! И Сигме с Фёдором пришлось наблюдать, как два юноши дерутся за учебник по алгебре из-за обложки. Достоевский тяжко вздохнул и накрыл лицо рукой, на что Сигма заключил, что это было не в первый раз. Тяжело ему придётся однако. — А ты с рождения Гоголя его ангел-хранитель? — Задал мучающий его вопрос Сигма, не спуская глаз с дерущихся. — Ну да, — кратко ответил Фёдор, искоса поглядывая на Колю, как бы осуждая и скрестя руки на груди. — Редко случаются отказы от людей. Только от совсем безнадёжных, — сочувствую посмотрел он на Сигму. — То есть хочешь сказать, что Дазай... — Уже сказал, — перебил Фёдор. — Дазай, конечно, не то что бы плохой, но точно неисправимый. Уследить за ним будет трудно, но и мне, знаешь ли, не очень-то легко, — кивнул он на Колю, победоносно держащего в вытянутой вверх руке учебник, другой упираясь в лоб разъярённого Осаму, а ногами уже стоя на лавочке, да ещё и одну на спинку закинув. Сигма распахнул глаза, не понимая, как всё так быстро произошло, что он даже не успел заметить?! — За ними только глаз да глаз, — наставнически проговорил Достоевский, добавив, качая головой: — Ни минуты покоя. Сигма Фёдору верил, наверное, потому что сам был свидетелем, как потом Коля и Осаму перебегали дорогу. И ладно ещё Коля, он бежал как олимпийский спортсмен и был физически развитее, нежели Осаму, покуда тот был объективно скелетом. Хотя может и не скелетом, но всё же бесспорно худым. И при этом высоким. Бежал он неплохо, но всё равно не так как Гоголь, да и уставать начал быстрее. А когда перебегал дорогу ещё и споткнулся! Вот сойгак несчастный! Если бы не Сигма, с душой ушедшей в пятки, придержавшей его за ворот рубашки, то страшно было бы представить, как бы он разбил нос и кто бы его потом задавил! И Сигме бы передалась это ощущение подавленности. Он бы сам не пережил. Держа руку у сердца он не переставал молиться за Дазая себе под нос, хотя стоило бы проклинать. — О Господи Боже, спаси его душу грешную, избавь от... от-т... — Слабоумия, — подсказывал Фёдор. — Ах, да, точно... — в каком-то трансе проговорил Сигма, но смысл Фединых слов быстро дошёл до него и брови сами взметнулись вверх. — Погод- Фёдор приставил палец ко рту Сигмы и серьёзно посмотрел на него. — Стой. Как-то слишком тихо, — заметил он. Сигма тоже напрягся и прислушался. Действительно было тихо. Ни слова, ни движения. Как будто бы сам мир вокруг остановил своё вечное движение, в котором так часто из-за импульсивных поворотов судьбы твоя жизнь превращается в сплошные эмоциональные качели. Что уже могло случиться?! Где их люди?! Сигму чуть не прошиб холодный пот, но Достоевский вовремя повернул его голову в сторону двоих друзей. Те стояли молча. — Что с ними? — Изумился Сигма. — Боюсь, что Коля снова забыл включить звук на телефоне и не услышал, как ему звонила бабушка, а смотря на его испуганное лицо, звонила она много, — констатировал Фёдор, наблюдая за телефоном возле уха Гоголя. — Сейчас он от неё получит. — Ал-ло-о, — тотчас же донеслось от Гоголя, говорящего голосом, человека, знающего, что его сейчас отругают по первое число. — Привет, бабушка, ты звонила?.. — Здравствуйте, Клавдия Викторовна, — радостно подхватил Дазай, и из телефона ласковый старческий голос ему ответил: — Здравствуй, Саму, подожди, сейчас я с Коленькой поговорю. Видимо для коли это совсем уж означало, что ему конец, раз он так жалостливо посмотрел на ухмыляющегося Осаму. И не зря. Ругающий его голос из трубки было слышно, кажется, за три километра. Как Коля только не оглох для Сигмы осталось загадкой. — Сам виноват, — развёл руками Фёдор, как будто Гоголь мог его услышать. Только если в виде совести, впрочем. Коленька однако достойно завершал звонок. — Да, хорошо, пока, жди, — кинул он в трубку и отключился, оборачиваясь к Осаму. — Нужно сходить за хлебом. — Ну и иди, — пожал плечами тот. — Как? Ты меня не проводишь?! — Не-а, мне слишком лень, — закинул руки за голову Дазай, чуть потягиваясь в спине, развернувшись и поворачивая в свою сторону, противоположную маршруту Коли. — Всё, давай, пока, увидимся ещё. — усмешка, — наверное... — Окей, с крыши только не прыгай, — кричит ему вдогонку Гоголь. — суицидник. — Ничего не о-бе-щаю, — на роспев откликается Дазай. Сигма ничего не понимает из их краткого диалога и автоматически замирает, с опаской поглядывая в глаза своему крылатому товарищу. С опаской, потому что чёрт, прости Господи, знает этих детей! Но Фёдор лишь флегматично кидает: — Дальше наши пути расходятся, удачи. — Пока... — тускло проговаривает Сигма. Теперь ему нужно будет действовать одному, полагаясь лишь на высшее образование, которое походу мало чем ему поможет при данных обстоятельствах, и интуицию.

***

Как ни странно, но дома Осаму вёл себя весьма спокойно, не заставляя своего ангела-хранителя лишний раз волноваться и подскакивать на шкафу, где он смог довольно удобно расположить свою лежанку и посчитать, что здесь ему даже комфортно и уютно. Приглушённый свет настольной лампы, по мнению ангела, хорошо восполнял пустоту Дазаевской комнаты и у него больше не появлялось чувства потерянно, при первом своём появлении. Белые стены, стали желтоватыми и значительно потемнели, переставая напоминать собой палату психбольницы, всю выкрашенную в белое, что сам запутаешься, где пол, а где потолок. Какого интересно приходится ангелам психически больных? Сами от них с ума не сходят? Сигма от таких мыслей помотал головой. Кто и сходит с ума, так это он сам. Если он только пол дня с Дазаем прожил, а уже устал, то что будет если он проживёт так неделю? Месяц? Всю жизнь?.. Лучше перед сном о таком не думать. Осаму ещё читает какую-то книжку, то ли делает уроки, но... вроде бы он тоже устал за день и наконец-таки успокоился и перестал удивлять Сигму. Поэтому ангел может, перекрестившись и ещё разок помолившись за Осаму, лечь спать.