Стоп, снято!

      Хьюга фыркает и складывает телефон в карман, прокручивая в голове, как ей остаться вечером незамеченной другими сотрудниками. Она вернулась в фудтрак к уставшей и затюканной Ино. Блондинка оказалась не расположена болтать, как обычно, обо всем на свете. Сказывалась утомленность. Поток людей исчез с окончанием обеда, и теперь обеим девушкам предстоит прокрутить в голове недавние события и сделать выводы.       — Что это было сегодня днём? Между тобой и Сакурой? — Хьюга решается прервать затянувшееся молчание и оторвать коллегу от обозревания очередного журнала.       — Ты не смахиваешь на человека, которого будут интересовать рассказы про отношения, — Ино отрывается от глянца и кивает на майку бариста с говорящей надписью «RelationShit». — Мы были подругами, когда-то.       — И вмешался Саске? — блондинка права, Хинату мало волнуют чужие драмы, но темноволосая также неплохой слушатель, и знает, что Яманака сейчас это нужно.       — Вмешалось её самомнение. Сакура посчитала, что она лучше других, раз Саске регулярно ложиться с ней в койку, — Ино пальцами потирает виски, будто у неё разболелась голова.       — А у тебя с ним что-то было?       Взгляд испуганной лани устремляется на Хинату и встречается с серыми, ничего не выражающими глазами. Бариста не судит, не смеется, не презирает. Темноволосая зрит в корень, задевая слабые места.       — Да, пару раз…       — Поэтому тебя и колбасит, — Хьюга утомленно вздыхает и отводит глаза в сторону павильона. — Что касается Саске, думаю, тебе нужен другой мужчина, который увидит в тебе нечто большее, чем объект сексуального воздействия.       — Меня никто не цепляет, сердце не ёкает, — Ино пожимает плечами и тоже отводит взгляд.       — Уверена, что ты и не пыталась это изменить, предпочитая каждый день кормиться своим отчаянием. Жалеть себя проще, чем осознать проблему и стремиться к её решению…       — Да что ты вообще знаешь! — Ино вскакивает со стула, но не рискует грозно направиться к собеседнице       — Твоя реакция это подтверждает, — Хината даже не дернулась, хоть боковым зрением заметила выпад блондинки. Её голос оставался стальным, а слова подобны острому лезвию, что кромсает воздух на клочки.       Ино продолжает грубо втягивать в себя воздух, но отсутствие бурной реакции Хинаты заставляет её снова безжизненно опуститься на стул.       — Мне продолжать? — на уточнение Хинаты, ответом служит молчаливый кивок блондинки. — На счет Сакуры — тебе не обязательно с ней бодаться. Ты прекрасна и уникальна, одна в своем роде. Другой Ино не существует. Но если ты не можешь иначе, заставь все негативные эмоции: злость, гнев и, вероятно, зависть — направить на самосовершенствование. Преврати их в свою движущую силу. Если тебе так будет проще.       — Легко говорить, она актриса! А я кто? Буфетчица! — блондинка вскидывает руки и сильно хлопает себя по коленям, лицо кривиться в негодовании.       — Ты еще нутрициолог и главная поддержка здесь на студии, — Хината примирительно хмыкает, стараясь разрядить обстановку.       — Скажешь тоже…- Ино умерила свой пыл и тоже попыталась выдавить что-то похожее на улыбку. — А если часть меня хочет вернуть с ней дружбу?       — Как ты могла понять, я не лучший пример построения отношений, хотя раздаю тебе здесь советы. Но я всегда считала, что лучше сделать, чем жалеть о несделанном. Хотя я живу по второму варианту. Будь я смелее и на твоём месте, я бы протянула трубку мира. А примет её человек или нет — уже его личное решение. Насильно мил не будешь.       — А почему ты выбрала второй вариант? — Ино впитывала всю информацию как губка, ей открывалась новая сторона коллеги и она не хотела упускать этой возможности.       — Так безопаснее. Но исходя из моей однообразной жизни — такого я никому советовать не буду.       — А как ты сама поступила бы в ситуации с Сакурой? — блондинке казалось, что она стала хуже слышать и пододвинула стул ближе к Хинате.       — Я всегда ухожу. Сжигаю мосты и не оставляю о себе напоминаний, — Хината тяжело и громко сглотнула, вспомнив лица тех, кого безжалостно оставила в прошлом. В её голосе ощущалась застарелая боль, которая давно не просачивалась наружу. Обычно она от неё отмахивалась.       Хьюга продолжала смотреть в сторону павильона, избегая зрительного контакта с глазами Ино, наполненными сочувствием и сопереживанием. Темноволосая даже не заметила, как коллега тихо подошла к ней и, наклонившись, осторожно обняла без лишних слов. Ино хотела вложить в это объятье что-то личное, сделать этот момент значимым для зарождающейся между ними дружбы. Это длилось мгновение, будто блондинка осознала, что нарушила личные границы Хинаты. Яманака вернулась на свой стул и потупила глазами в пол.       — Извини, само собой получилось…       — Ничего, не трать свои переживания на меня, — Хината слабо улыбнулась коллеге. Темноволосая тяжело принимала заботу по отношению к себе. Ей казалось это чем-то инородным, неестественным. Она слишком долго полагалась только на себя, слишком долго одна справлялась со своими демонами.       Ино молча продолжила смотреть на Хинату, но, не дождавшись начала нового диалога, углубилась в свои мысли. Она перемалывала слова Хьюга в голове, пытаясь понять, насколько предложенные методы отзываются ей самой. Представляя, как подходит к Сакуре, предлагая помириться, как встречается с другим парнем, который буквально носит её на руках. Ино пыталась прочувствовать каждый воображаемый момент. Правда ли ей нужен Саске или всё это лишь соперничество с бывшей подругой. Один разговор с Хинатой явно не изменил всё её сознание, но посеял нужные семена, Яманака осталось лишь решить, будет ли она их взращивать. Ино почувствовала подобие облегчения, будто бушующий шторм внутри стих. Тревога и дискомфорт ещё оставляют напоминания о себе, но дышать стало легче.       За весь оставшийся день девушки больше не касались, цепляющих нервы, тем и продолжили рутинную работу. Изредка, когда Ино натыкалась на что-то интересное в журнале, она озвучивала подруге. От неё звучали правила питания, правила соотношения пищи на тарелке и чем отличаются животные и растительные жиры. Хинате полюбилось в эти моменты доставать из сумки заготовленные на день печенья или поглощать круассан с хамоном, которые она стала приносить из дома. Лицо Яманака в такие минуты стало бесценным, её глаз с бровью дергались, но она продолжала просвещать темноволосую девушку, в надежде, что когда-нибудь её слова отпечатаются у той на подкорке.       Вечерело и на площадке начинали суетиться люди. Актеры уходили одними из первых, так как уборка не входила в их обязанности. Большая часть из них проходили мимо фудтрака, помахав рукой девушкам на прощание.       — Хорошо отработали, девчонки? — стоило ожидать, что оранжевый ураган не оставит их без личного внимания.       — Если ты планируешь снова украсть у меня Хинату, то иди в жопу, Наруто. Мы убираемся, — Ино гордо вздергивает носик, пока Хината смиренно пожимает плечами.       — Ладно-ладно, я просто проводить хотел…- парень обиженно надул щеки, но долго без улыбки удержаться не смог. — Кстати, мы с тобой так и не обменялись телефонами. Продиктуй свой.       — Эм, хорошо, — спокойно реагируя на приказ, который только слегка смахивал на просьбу, Хьюга диктует свой номер.       — Супер! Я напишу тебе, чтобы ты себе тоже сохранила. До завтра тогда!       Наруто машет им обеим рукой и удаляется следом за идущими вместе Саске и Сакурой по направлению к выходу. Те никогда не подходили к фургону ни поздороваться ни попрощаться, что играло на руку двум девушкам, которые не обрадовались бы иной перспективе.       Хината периодически кидала осторожный взгляд на Ино, просчитывая ходы к отступлению. Главная задача девушки остаться незамеченной на площадке, где, так или иначе, всегда полно народу. Должно найтись адекватное оправдание её задержки для коллеги и для охранника, который всегда отмечает время прибытия и выхода персонала у себя в журнале. Самым очевидным оказалось свалить всё на состояние здоровья. Хинате не терпелось узнать у Кибы о причине его поведения. Еще больше она желала ощутить в полной мере это таинство встреч, которые сокрыты от всего остального мира. Внутри зажигались искры не только от интриги, но и от предстоящей близости. Он, она и трейлер. Что может пойти не так, а точнее — насколько далеко всё зайдёт, что будоражит её фантазию и откликается в теле приятным разливающимся теплом. Это первая их встреча наедине вне квартиры Хинаты за прошедший год так точно.       — Ино, я отойду, если что не жди меня, просто закрой фургон, — Хината делает последний взмах рукой, пропитывая бумажным полотенцем капли со стола подачи обеда, и спешит вытащить ключи из маленькой черной сумки. — Я, кажется, что-то не то съела. Ключи возьму с собой.       Темноволосая девушка осознает, что обманывать отравлением навязчивого нутрициолога — затея сомнительная. Выражение лица блондинки моментально меняется, приобретая злорадный вид. Хьюга отступает назад, нащупывая одной рукой железную дверь выхода, Яманака не сможет загнать её в угол.       — Я поняла-поняла, пока! — Хината пулей вылетает из фудтрака. Из неё не лучшая актриса, таковой она не была никогда, каждый может прочитать все мысли на белоснежном лице. Но сейчас, в её порыв добежать, якобы, до туалета сработал бы на любого зрителя. Вдалеке лишь слышится противный победный визг Ино «Я же говорила!».       Хината почти уже скрылась за углом павильона, но боялась умерить свой шаг. Её ноги и спина подрагивали от возможности быть застуканной. В это время странно увидеть бариста, шатающуюся у трейлеров актеров и персонала.       Одни фургоны похожи на дома на колесах, садись за руль и езжай куда глаза глядят. Другие же выполняли роль прицепа. Их размеры и дороговизна отделки зависели от обладателя. Актерские трейлеры имели более эстетичный внешний вид, глянцевое покрытие черной или белой краски, отсутствовали царапины, ржавчина. У персонала же они смахивали на консервные банки, с которых содрали этикетку и взору предстала ребристая поверхность. И правда, на пятом трейлере, к которому приближалась Хината, виднелись следы от содранной бумаги, штрихи от соприкосновения, вероятно, с шероховатыми поверхностями, и пару вмятин.       Девушка тревожно оглядывается по сторонам, с видом кролика, за которым ведется охота. Павильоны напротив уже давно пусты, производственный процесс другого фильма закончился раньше обычного, возможно перевыполнили план. Хьюга, еще раз прокручивает в голове, кто из её знакомых точно отправился домой, и облегченно выдыхает, исключая их из списка возможных сталкеров. Перед её побегом от Ино она видела, как последние помощники на площадке собирались на выход.       Чья-то крепкая настойчивая рука хватает Хинату и затягивает внутрь трейлера. Продолжая озираться, девушка не заметила, как тихонько подошла вплотную к подобию консервной банки, как и не услышала звук открывшейся двери за её спиной. Если бы обладатель мертвой хватки тотчас не ослабил её, Хьюга начала бы обозначать границы физически.       — Киба, что б тебя… — Хината шепчет, закрыв за собой дверь и оказавшись в полумраке трейлера, в котором стоял холостяцкий аромат. — Вы тут что, все вместе живёте?       Её нос морщится и приходится спрятать ноздри в предплечье руки. Прищурившись от запаха носков и застарелых вещей, она слабо различала очертания своего друга. Жалюзи на окнах плотно закрыты, исключая любой источник света.       — Да брось, принюхаешься и привыкнешь. — в голосе звучала ухмылка партнера.       Старый трейлер, который видел не мало лиц и жизненных сцен — единственное их убежище на всей киностудии, где они могут побыть только вдвоём. Инузука никогда не водил Хинату по романтическим местам, где они могли бы с мороженным любоваться цветением сакуры. В их отношениях нет места ресторанам, в которые оба они бы собирались часами, стараясь удивить партнера нарядом и чувством стиля. Они никогда бы не ходили на озеро, где можно покормить уточек и наблюдать за каждым мгновением жизни этих забавных и милых существ.       На задворках памяти лишь оставались воспоминания о веселых днях их дружбы, когда они могли ходить в кино на комедии и драться за остатки попкорна на дне картонного ведерка. Но это было так давно, что кажется неправдой. Так давно, что кажется их больше ничто не соединяло, кроме физических потребностей.       Их отношения за последние годы ограничились серо-фиолетовыми стенами и всеми, удобными для секса, комнатами квартиры Хинаты. Киба не счел своё приглашение в занюханный трейлер чем-то оскорбительным и недостойным для спутницы. Его порыв и желания брали верх над, и так дремавшей вечным сном, романтической натуры.       — Вопрос, если тут посветить ультрафиолетом, есть ли хоть одно место, куда можно сесть или чего можно коснуться? — девушка внешне и девушка в душе. Как бы пофигистично порой Хината не относилась к теме гигиены и уборки, брезгливостью Хьюга обделена не была.       — Забудь и возьми мою руку, — Киба протянул ладонь в сторону подруги, чтобы та не споткнулась ненароком о разбросанные кем-то вещи и ботинки. — На коленках тогда у меня посидишь.       — После твоей выходки — и не подумаю, — несмотря на резкий строгий тон, девушка берётся за слегка шершавую ладонь Инузуки и позволяет вести себя туда, где они начнут разговор.       Запах устоявшейся вони от пота и чего-то кислого не давал Хинате полностью собраться с мыслями и выстроить в голове диалог, который расставит все точки над i.       Киба медленно и аккуратно вел девушку вглубь трейлера, пока они не оказались у дивана, накрытого плотным покрывалом. Глаза привыкли к темноте, и Хьюга могла рассмотреть на кожаной мебели потертости, дырки, которые кто-то всеми силами старался прикрыть пятнистым, коричневого цвета, пледом. Парень развалисто уселся на диван, раскидывая руки по обе стороны, и ожидал, что подруга воспользуется его советом, покорно оказавшись на его коленях.       Хината упряма как стадо баранов и даже узнав все подробности о случившемся с этим диваном, не сдала бы позиции. По привычке девушка оперлась на ладони, устраиваясь рядом с другом. Пальцы коснулись засаленного ворса, будто об него регулярно вытирались, испачканные в жире, руки. Следующая ошибка — машинально вдохнуть поглубже от возникшего негодования. Аромат толпы мужчин окончательно поселился в носу. Теперь Хьюга волновал не предстоящий разговор, а как долго она пробудет сегодня в душе, драя себя деревянной щетинистой щеткой.       — Хоть бы дезодорантом побрызгал…       — Хо-хо-хо, когда это Хьюга стала такой привередой? — одна рука Кибы скользит со спинки дивана и тяжело ложится на плечи девушки. Он не торопит события и предпочитает отложить разборки еще на пару минут.       — Видимо, с этого дня, — темноволосая не испытывает импульса прильнуть к любовнику, всё её существо хочет убраться вон из подобия бомжатника, которое устроила толпа мужчин.       — Ну, Хината, войди в положение, это лишь перевалочный пункт для отдыха или для поездок, мы здесь или пьём или ночуем. Только и всего, — Киба укоризненно цокает и закатывает глаза, чего Хината не может увидеть, сидя рядом. «Всего-то, подумаешь, почти половина суток в этой грязи.»       Воображение накрылось плотным туманом представлений, что же может издавать такой запах и спровадило прочь любые эротические фантазии. Хината не старалась и представлять, чем закончится встреча. На смену жгучим покалываниям внизу живота, пришёл противный вязкий комок в желудке.       — Долго будешь ходить вокруг да около? — Хьюга первой идёт в лобовую атаку, отрезая путь к смене темы снова.       — Хината, честно, я подумал нам двоим так будет лучше. — голос Кибы стал тише и неувереннее, легкое подрагивание выдавало в нём нарастающую тревогу.       — Предпочитаю, чтобы моего мнения спрашивали, — Девушка отрезает холодно и резко, что заставляет парня немного поерзать на месте.       — И как ты себе это представляешь? Там был Наруто, при нём пришлось действовать быстро, — Инузука едва повышает голос и вскидывает вверх кисти рук, оставляя Хинату в своих объятьях.       — Думаю, Наруто сохранил бы тайну, если бы мы решили всё оставить в секрете, — Хината слегка опускает голову и её тон смягчается, при упоминании блондина. В её голове мелькает его блестящая на солнце улыбка и образ тут же растворяется, возвращая девушку в настоящий момент.       — Ты знаешь его меньше недели! Очнись, он же абсолютно летящий! — парень с каштановыми волосами резко подаётся вперед, стараясь заглянуть в лицо девушке, которая прочно поселилась в его мыслях.       Напряжение во всём теле Кибы нарастает, ладони рук сжимаются в кулаки от бессилия и невозможности повлиять на другого человека. От невозможности заглянуть еще глубже в эти бездонные серые глаза, понять её мысли, желания, чувства. Он не может и не хочет верить, что Наруто его соперник. У Кибы есть только этот день для всех ответов, больше ждать нельзя. Инузуку сокрушает мысль о том, что блондин уже проник в душу темноволосой девушки. Он не может допустить, чтобы она их сравнивала, чтобы она думала, что есть еще кто-то кроме него самого.       — Я не собираюсь каким-либо образом осуждать или обсуждать другого человека, — Хината тоже гневно вскидывает голову и смотрит на собеседника в упор. Блондин добр и отзывчив, каким бы он ни оказался в итоге, пока для неё важны уже свершившиеся поступки. — Мы пришли разговаривать о нас. И, пока что, я не услышала понятной мне причины твоего поступка.       — Я решил, что это нас сблизит, — Киба отстраняется и отводит взгляд, парень сбавляет пыл и возвращается в исходное положение. — Мы бы смогли тайком встречаться. Сыграть в эту игру, а потом стать ближе и для всех.       — А если, за это время «игры», — Хината пальцами в воздухе обозначает кавычки. — Со мной бы сблизился кто-то ещё?       — Я бы этого не допустил, — Инузука закусывает нижнюю губу до боли и прячет свой взгляд, подняв голову.       — А если бы я сама этого хотела? — девушка выбрала правильную тактику для себя. Ей необходимо расставить границы с человеком, который пока что был на этой площадке ей ближе всех.       — Я бы этого не хотел…       — Киба! Ты как ребенок! — Хината выходит из себя и встаёт на ноги, продолжая буравить глазами обреченное лицо друга.       — Хината, послушай. Это важно для меня, — парень игнорирует нарастающий бунт девушки и сосредоточил всё своё внимание на невыраженной по сей день пронизывающей боли, которую Хьюга упорно игнорировала все годы.       — Дерзай, я вся во внимании, — руки девушки скрещиваются на груди, что эмоционально отдаляет собеседников еще больше.       — Я…       Киба будто набирает в себя весь вонючий затхлый запах этой комнаты, который породнился уже с его носом, и его глаза распахиваются от моментального озарения. Он вот-вот всё испортит, у него не будет больше шансов. Он лишиться возможности прикоснуться к ней, целовать покусанные от нервов губы, смотреть на тело, которое каждый раз извивается в танце удовольствия в его руках.       — Давай это сделаем. Здесь и сейчас, — Инузука резко возвращает голову в привычное положение и его хищный взгляд устремляется к девушке, которая больше похожа на ледяную статую.       — Мы пришли к тому же, с чего начали, — только вскинутая бровь легкого недоумения выдавала в ней её живость и способность двигаться. — Ты вообще слышал, о чём я…       Его теплая сильная рука резко хватает Хинату за предплечье, отрывая от тела. Эффект неожиданности сработал и девушка не смогла ничего противопоставить, не то что устоять на ногах. Киба удерживает её от падения и резко сажает к себе на колени. Крепкая большая ладонь ложиться Хинате на шею, а вторая рука обхватывает колени.       — Ты должен хорошо меня знать, чтобы понимать, насколько я не люблю принуждение, — брови сведены вместе, нос сморщен, а из губ Хьюга вырывается едва слышимый грозный рык.       Инузука всегда повиновался. Он всегда был призван для удовлетворения её потребностей. Парень хотел этого, но всегда боялся спугнуть добычу, переступить грань дозволенного и увидеть Хинату другой. Увидеть её сопротивление, её отказ. Но когда ты на краю обрыва, готовый прыгнуть, лучше при этом ни о чем не жалеть.       — Ты просто не пробовала.       Инузука прикладывает силу и тянет девушку за шею, принуждая к нежеланному ей поцелую. Она сжимает рот в тонкую жесткую линию, не собираясь сдаваться. Киба подминает её губы своими, пытаясь углубить поцелуй. В этом сражении они продолжают сжигать друг друга глазами. Он прижимает колени сильнее, и Хината бедром ощущает, насколько её сопротивление завело партнера. Она солгала бы, если бы сказала, что всё еще волновалась об окружающих ароматах и обстановке.       Хьюга всегда держит контроль за ситуацией, не позволяя вносить коррективы в свои планы. Если она прогибается под мужчину, то это только её собственная воля. Это она решила прогнуться, показать слабость или отдать инициативу партнеру.       Её шея начинает болеть от натяжения рукой Кибы. В соревнованиях силы она проиграет мужчине. И проигрывает сейчас. Ладони девушки со всей жесткостью упираются в грудь парня, она старается выпрямить руки в локтях, чтобы создать между ними пространство и дать ей возможность выскользнуть.       Их война началась снова, но парень никогда не был так решительно настроен в достижении цели. Он сдавался на милость королевы. Но как он может быть её королём, если всегда валяется в ногах, порой в прямом смысле.       Инузука не может преодолеть очевидную преграду в поцелуе, а Хината не ослабляет рук и своего намерения разорвать близость. Девушке стоит признаться себе, что её борьба вызвана исключительно гордостью. Хьюга ощущала растущую температуру и разливающийся по телу жар, она сдерживалась насколько можно, чтобы не прильнуть всем своим существом к парню и не сгореть в этом пожаре чувств. Но разум не сдавался, он отдавал приказ бежать, бороться, отстоять свои границы.       — По-моему там кто-то за окном. — Киба резко отстраняется от напряженных губ девушки и взглядом указывает на жалюзи.       — Что?!       Хината вздрагивает с распахнутыми от ужаса глазами, и теряет остатки контроля. Она хотела повернуться, но уловка сработала и Киба удачно преодолевает последний выстроенный барьер девушки. Его рука мощно сжимает хрупкую шею Хьюга снова и повелительно тянет на себя, углубляя поцелуй в приоткрытый от удивления рот. Девушка охает то ли от неожиданности, то ли от ноющей боли в шее. Хината прикрывает глаза в безнадежности положения и Киба считает это первой победой. Его язык властвует над её, обводит зубы, нёбо. Он заполняет всё пространство и не оставляет возможности произнести хоть слово.       Хьюга с силой сжимает бедра, не осознавая, что делает своё положение ещё более плачевным. Она потеряла контроль над руками ранее и теперь почти касается грудью торса Кибы. Между ног противно предательски жжётся, она не хочет проигрывать, но тело уже машет белым флагом, желая продолжения.       Парень зарывается ладонью в темные длинные волосы на макушке девушки. Это не тот нежный жест, которым он бы одарил девушку ранее. Рука сжимается в кулак и резко откидывает голову Хинаты назад, разрывая поцелуй. Киба впивается губами в пульсирующую жилку на шее, вызывая у девушки отчаянный поверженный вздох. Она чувствует себя тряпичной куклой, которую гнут по все стороны. Парень оставляет на белой коже резкие рваные поцелуи. Он борется с желанием оставить засос, поставить свою метку, но понимает, что такого девушка не потерпит даже в возбужденном виде. И уйдёт он уже не с оргазмом, а разбитым носом.       Он аккуратно посасывает нежную кожу на шее девушки, от которой исходит едва уловимый, тот самый, аромат морской волны. Киба всего секунду слышит воображаемый шум прибоя и столкновения волн о скалистые камни на берегу. Он хотел бы всегда это чувствовать. Чтобы она дарила ему эти ощущения, чтобы она была с ним, была рядом.       Отгоняя наваждение, парень грубо впивается зубами в бледную тонкую кожу на шее Хинаты. Темноволосая собирает свою волю и остатки здравого смысла по крупицам в своей голове. Блестящие волосы с лиловым отблеском всё еще сжаты в крепком кулаке Кибы, сильно натягивая кожу, что так напоминает те моменты, когда он у неё в спальне ставит девушку на колени.       Муха попала в паутину. Теперь хозяину ловушки требуется лишить добычу остатков надежды на спасение. Движения Кибы резкие, рваные. Бушующее желание и давящий на ширинку джинс стояк делают его нетерпеливым и неосторожным. Правая рука отпускает бедро, в которое до этого вонзались его пальцы от возбуждения. Он ловко приподнимает черную майку Хьюга и нащупывает трепыхающуюся, в сбившемся ритме дыхания, грудь. Пальцы касаются мягкого темного кружева, единственной преграды к её мягкой приятной коже. Инузука ухмыляется. Её формам позавидует каждая девушка и Хината не скрывает своих достоинств. Пышную манящую грудь прикрывает черный без поролона бюстгалтер на косточках. Он поглаживает кружево, и его пальцы нащупывают горошину соска, который реагирует на прикосновения.       Хината отчаянно пытается восстановить дыхание, её руки обмякли, сдаваясь в плен ласкам партнера. Её ладони сжимают белую майку Кибы, когда парень начинает перекатывать сосок между пальцев. Инузука не давал волю девушке и волосы Хинаты еще оставались в его цепком захвате. Приглушенный сдавленный стон уносится в потолок, Хьюга держит под контролем то, что ей осталось. Нельзя позволить себя никому обнаружить.       Киба отрывается от разгоряченных покрасневших губ, освобождает волосы девушки из захвата и полностью переключается на её грудь. Майка задрана почти до ключиц и его взгляду предстают две упругие подрагивающие от дыхания вершины. Он наклоняется, что позволяет пальцам девушки скользнуть к его взъерошенным волосам и уцепиться за них. Она возвращает контроль, она хочет снова руководить. На мгновение Киба позволит ей, для усыпления бдительности.       Его напряженный язык скользит по окантовке кружева, задевая приятную ткань и кусочек обнаженной горячей кожи. Хината выжидающе закусывает губу и легко направляет голову парня ниже, прямиком к самой чувствительной зоне. Его план не так прост, как могла подумать девушка. Он скользит языком ниже, стремясь удовлетворить желание подруги и обхватывает губами сосок, сокрытый за черной узорчатой тканью. Вторая рука скользит к внутренней поверхности бедер темноволосой, начиная поглаживать легкую ткань джоггеров между ног. Голова Хьюга дергается, издавая очередной стон, её бедра приподнимаются в направлении Кибы. Ладонь проникает глубже в области паха, окончательно ломая броню Хинаты, развеивая на ветру её остатки. Рука сильно сжимает её промежность, когда он начинает покусывать её соски, уделяя каждому внимание.       — О-ох…       Голова девушки опускается в попытках скрыть слабость и смущение. Волосы падают на лицо, закрывая разгоревшийся румянец на щеках. Желания выше гордости. Похоть преодолела воздвигнутую ею стену льда. Жар страсти безбожно топит её, оставляя жалкую лужицу.       Киба увеличивает трение ладонью, ускоряет темп, заставляя подругу умолять его о продолжении, умолять сорвать с неё всю чертову одежду. Он чувствует, как намокает тонкая ткань штанов между ног и победно улыбается, проводя напряженным языком по ореолу взбухшего соска. Её тело уже умоляет, ему этого достаточно. Хината тяжело дышит, её ладони переместились на спину и сжимают майку Кибы так сильно, что костяшки побелели.       — Привстань. И снимай.       Он хочет, чтобы она сделала это сама. По его воле, по его приказу. В подтверждение своих слов, его большой палец сильно давит на область, где должен располагаться клитор.       Хьюга протяжно стонет ему в плечо, еще сильнее склонив голову и желая спрятать своё желание тут же подчиниться. Парень резко убирает руку и отстраняется, смотря на девушку с призывом. Весь его вид указывает на отсутствие продолжения, в случае её отказа.       Отголоски гордости еще трепыхаются в её сознании. В его настойчивости она видит вызов и борется с желанием бросить свой. Часть хочет прогнуть свою линию. Встать и уйти, смотря на его реакцию, как он метнётся её возвращать. Хината обводит его взглядом и картинка в голове меняется, представляя, как он достаёт свой член из штанов и имеет её здесь, в этом клоповнике. А она готова ему отдаться где угодно, лишь бы он продолжал доводить её до пика удовольствия.       Хьюга смущенно привстаёт с колен парня и, глядя прямо в его прищур глаз, аккуратно медленно стягивает с себя джоггеры, а следом и кружевные стринги. Киба в хищной ухмылке наблюдает за этим зрелищем в полумраке и достаёт шуршащий квадратик из кармана джинс. Не прерывая зрительный контакт с телом девушки, он вальяжно расстегивает ширинку и достаёт свою затвердевшую набухшую плоть. Он закусывает губу и поглаживает член, будто ему еще недостаточно возбуждения. Киба старается запечатлеть каждый момент, каждое ощущение этого томного вечера. Зубы ловко закусывают квадратную упаковку. Рывок и всего пару мгновений отделяют парня и девушку напротив. Хината смотрит как завороженная на ласки партнера и соблазнительное открывание презерватива. Она борется с желанием надеть латекс своим ртом на его достоинство. Её руки машинально сжимают собственную грудь, предвкушая яркость последующего момента.       — Оседлай меня.       Расправившись с презервативом, Киба развалился на диване со спущенными штанами. Одной рукой он похлопывает себя по коленке, призывая Хинату выполнить указания.       Не нужно просить дважды, чтобы девушка устремилась прямо в руки своему соблазнителю. Её колени упираются в засаленный плед, ладони хватают парня за плечи и она оказывается на нём, изнемогая от желания. Их глаза встречаются, но борьбы больше нет. Он победил, а она это признала. Этот момент значит для них лишь одно — каждый получит то, что он хочет.       Инузука облизывает губы, не отрывая пронизывающий взгляд от побежденных серых глаз. Его рука обхватывает основание члена и он начинает водить головкой по набухшим половым губам Хинаты. Они сочатся влагой и каждое его движение отзывается в ней пробежавшим электрическим зарядом. Её тело содрогается и Хината старается двинуться так, чтобы он оказался внутри. Второй рукой Киба не пускает её дальше и жестко, впиваясь пальцами, сжимает мягкое бедро. Головка скользит по влажным губам, клитору, промежности. У входа он притормаживает, медленно проникает внутрь и сдает назад, принимаясь снова дразнить Хинату, отказывая ей в большем. Она стонет себе в тыльную сторону ладони, слегка прикусывая тонкую кожу. Её бедра не оставляют попыток прервать игры Инузуки и взять своё.       Введя подругу в заблуждение, Киба резко насаживает её во всю длину, хватаясь за ягодицы с мимолетным желанием оставить на них следы от своих пальцев. Хината закусывает ладонь сильнее и запрокидывает голову от неожиданности. Задаваемый ритм парня жесток и быстр. Грубо сжимая её задницу, он руководит процессом.       Темноволосая теряется в пространстве и времени, она еле успевает приподниматься в коленях, стараясь успевать за темпом партнера. От резких движений она не может уловить то самое всепоглощающее ощущение, те самые нарастающие импульсы, разряды по телу. Хьюга возбуждена от жесткости партнера, от его властности и эгоизма. Но она пытается снизить скорость, чтобы урвать кусочек и для себя.       Инузука так поглощен своей победой, тем, что он ведущий этого безудержного танца, что игнорирует попытки партнерши перестроиться на свой лад. Хинату это не устраивает. Тело девушки подается вперед, чтобы оторвать спину парня от дивана и обхватить её своими руками. Он откликается на её инициативу, продолжая напрягать все свои мышцы, чтобы толкнуться в девушку ещё глубже.       Хьюга двигает бедрами взад вперед, создавая трение на клиторе, насаживаясь глубже, чтобы задеть самые чувствительные точки. Движения короткие и Киба оказывается в её плену. Теперь она его поймала для удовлетворения своей потребности в оргазме. Её пальцы блуждают по его белой майке, нащупывая изгибы рельефа мышц. С каждым мигом приближающейся волны, ладони напрягаются так, что ногти царапают ткань и жаждут ухватиться за неё, как за спасательный круг. Киба рычит от полноты ощущений, он не сможет долго держаться при такой близости.       Приятное покалывание усиливается, его масштаб растет, грозясь в любую секунду накрыть девушку с головой. В порыве страсти и напряжения она кусает его за плечо. Заряд прошибает тело, отзываясь в каждой клеточке и заполняя собой всё пространство. Хината отрывается от тела Кибы и запрокидывает голову. Глаза прикрыты в приятной истоме, а из губ вырывается тихий протяжный стон, больше похожий на выдох, несоразмерный с реакцией от взрыва фейерверков в мозгу.       Киба отбрасывает свою терпеливость по отношению к партнерше. Тело Хинаты обмякло и стало более податливым, что проще в его управлении. Сжимая ягодицы девушки с силой, что можно оставить синяки, Киба решает прокатить Хьюга по американским горкам, где есть взлеты и падения. Он почти полностью выходит, обнажая головку, и сразу же вводит член во всю глубину. Инузука продолжает движения, пока не замирает рыча с последним толчком. Наполняя спермой латексное изделие, всё еще находясь внутри.       Единственной опорой Хинаты являлись плечи партнера, на которые упало её уставшее взмокшее от пота тело. Её руки скользят по влажной майке Кибы, изнуренно повисая в воздухе. Оба тяжело дышат, стараясь не нарушить момент лишним словом и комментарием. Инузука держит девушку в своих объятьях, поглаживая ладонью темные волосы и вдыхая аромат прошедшего возбуждения их тел.       Время неумолимо, как бы они не хотели его остановить и продлить умиротворение. Хьюга слезает с колен своего партнера и направляется к недавно брошенным на грязный пол джоггерам. Она одевается не произнося ни слова. Она чувствует, что сдалась. Что физический соблазн стал для неё выше принципов. Хината хотела держать лицо, а теперь ей стыдно, что любовник, которому она никогда не отвечала взаимностью, взял верх над её желаниями. Он знал на какие кнопки нужно нажимать. Более того, быть в подчинении ей понравилось. Она согласилась уступить и испытала удовольствие.       Поправив на поясе резинку от джоггеров, Хьюга решила выскользнуть из начавшегося анализа всей ситуации и обратить внимание на Кибу. Парень привёл себя в порядок и упаковал использованный презерватив в какой-то пакет, попавшийся под руку в груде всякого хлама. Он оперся локтями о колени, сцепил руки в замок и, прикоснувшись к ним подбородком, грустно смотрел на Хинату. Его легкая полуулыбка не могла скрыть той печали в глазах, которая часто наполняла его после их секса.       — Хината, — Киба решил первым прервать их звонкое молчание. — изначально я хотел сказать другие слова.       — Подозреваю, что так, — ничего нового Хината не узнала бы из их разговора. Он всегда начинался почти одинаково, так же однообразно он и заканчивался. Киба всегда уходил с тем, о чем они договорились на берегу их взаимоотношений.       — Я хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя. Я верю, что у нас…       — Ки-и-иба…- брови Хьюга виновато изгибаются, она шепчет почти ласковым успокаивающим голосом. Будто пытается убаюкать его, чтобы он закрыл глаза и не продолжал фразу.       — …всё получится! Хината, я изменю всю свою жизнь. Переверну с ног на голову. Соглашайся. Я постараюсь сделать тебя счастливой… — Инузука расцепил замок рук и раскинул их так широко, жестом показывая, что он весь мир положит к её ногам.       — Я не цель. Я не трофей, — Хината жёстко его обрывает. — Ты хочешь этого, потому что не мог никогда достичь. Это навязчивая идея, которую ты преследуешь. Ты сказал «постараюсь», ибо сам не уверен до конца в том, что говоришь.       — Конечно, куда мне до тебя, до полной «осознанки»! Ты всё просчитываешь, анализируешь. Сегодня всё пошло не по твоему плану и ты осталась довольна. Почему нельзя прыгнуть в омут с головой? — в порыве возникшего раздражения парень вскакивает со своего места и решительно надвигается на темноволосую.       — Хороший секс не единственная составляющая отношений. Киба, ты веришь, что такая как я, сделает тебя счастливым? В своем жгучем желании отношений сколькими вопросами ты задавался касательно будущего? — Хьюга остается непреклонной в своих суждениях.       — Я живу настоящим. А в нём мне нужна ты. С остальным мы разберемся, — он прищуривается и сжимает ладони в кулаки, веря, что поступает правильно, высказывая всё, что наболело.       — Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь. И ты сам не понимаешь, о чем говоришь. Твердишь, что я тебе нужна, но в роли девушки я лишь галочка, которую ты поставишь в списке достижений. Достиг, молодец, смог. А какими будут свидания? Каким будет быт? Знакомство с родителями? Проживание кризисов? Или ты про двухнедельные отношения, как пробная подписка на Netflix?       — Хината! Ты меня не слышишь! — Киба почти срывается на крик, забываясь, где они находятся. — Я говорю попробовать, ты не хочешь даже этого!       — Ты ответил на свой вопрос сам, так почему настаиваешь на продолжении разговора? — Хината тяжело сглатывает, понимая, что после этих слов обратного пути не будет.       — Я верю, что справился бы даже с этим, — Киба всеми силами пытается дожать девушку и привести к желаемому ответу. Часть жизни Кибы стоит на кону и ему нужен ответ.       — И был бы несчастен, пока пытался, — Хьюга тяжело вздыхает и потирает пальцами переносицу. — Ты давно бы мог отказаться от связи со мной, пойти своей дорогой. Но ты оставался и испытывал боль. Понимаю, что только ты ответственен за свои решения, но я чувствую свою вину. Я отталкивала тебя и держала на расстоянии, думала, что когда охладеешь, уйдешь сам, самоустранишься. Но ты продолжал верить и ждать изменений       — Я надеялся, что мы станем ближе, — Киба кладёт свою ладонь на плечо девушки. Та в ответ накрывает её своей.       — Киба, ты дорог мне. Мы были прекрасными друзьями когда-то. Мне хорошо с тобой в моменты близости. Я хочу тебя, я обожаю наш секс. Но я не испытываю к тебе того глубокого чувства, о котором ты мне говоришь, — серые бездонные глаза наполняются виной и заглядывают в прищур Кибы. — И в твои чувства, увы, я не верю. Я считаю, что ты принимаешь ложное за действительное.       — Ты не имеешь права решать за другого человека…       Инузука убирает руку с её плеча и отстраняется. Каждое слово девушки как пощечина, звонко отзывается болью в его душе. Он ожидал подобного исхода, но маленький уголёк надежды оставался по сей день. Пока она не выплеснула на него ведро ледяной воды, утопив и их костер страсти, который они разжигали раз от раза. Эти угольки теперь не воспламенить…       — Прости, Киба. Но тебе правда нужно о многом подумать.       Хинате тоже больно. Она поджимает губы и приобнимает себя руками за плечи. Все эти годы парень был единственным знакомым лицом в Лос-Анджелесе, который продолжал поддерживать с ней связь и встречаться почти каждую неделю. Он был иллюзией защиты и опоры. Наивным представлением, что она не одна. В каких бы отношениях они ни были, туманное ощущение нужности оставалось, пока он продолжал стучаться по вечерам в её дверь.       — Я так понимаю, это наш конец. — Киба смотрит в сторону закрытых жалюзи, боясь показать слабину. Пути обратно нет. Пробил тот час, их взаимоотношения превратились в тыкву.       — Видимо, да… — губы и голос Хинаты дрожат, одинокая слеза скользит по щеке и девушка старается незаметно запрокинуть голову, не давая упасть остальным.       Хьюга всегда тяжело переживает расставания. Но иначе было нельзя. Она могла бы приводить аргументы, пояснить свою позицию касаемо его чувств, но всё это бессмысленно. Он сам должен найти ответы. Возможно тогда вернется хотя бы их дружба.       — Выходи первой. Я выйду через пять минут следом, чтобы никто случайно не увидел, — его голос сухой и безжизненный, Киба так и не решается посмотреть на подругу.       — Киба, я…       — Хината, не стоит. Я тебя понял. Мы не сможем ничего вернуть обратно. По многим причинам. Уходи.       Хьюга поспешно выходит из трейлера, не оборачиваясь. Она не может сдержать эмоций, только не сейчас. Хината знает, эти отношения должны были закончиться. Но почему же она опять не может это воспринимать как естественный ход событий.       Предательский ком в горле и ручьем стекающие по лицу капли выдавали боль от потери. Она никогда не врала, что он был ей дорог. Когда-то, действительно, был. И намного больше, чем сейчас. Хината виновата, что отталкивала, что игнорировала и просто брала своё. Она разрушила тот хрупкий мостик, который их соединял и связывал. Между ними зияет пропасть. Возможно, спустя время, они смогут вернуть былую дружбу без доли романтики. Смеяться над комедиями с Адамом Сэндлером, радоваться и делиться успехами в карьере, быть друг для друга опорой иного толка. Когда-нибудь, может быть.       Хината спешила скорей убраться с территории киностудии и смыть с себя запах вонючего трейлера, недавнего секса, и утраченных отношений. На улице стало совсем темно и девушка решила вызвать такси. Она влетает в фудтрак, хватает сумку, бегло осматривает помещение на забытые вещи или дела, и мчится на выход, вытирая рукой мокрые от слёз глаза.       Киба стоит в трейлере обещанные 5 минут и вертит в руках телефон. Смешанные чувства разрывают на части всё существо парня со взъерошенными волосами. Страх о неизбежности череды событий, боль потери подруги, партнера и любимой. Стыд за то, как обошёлся с Хинатой напоследок. Он не был ангелом и совершал свои ошибки, выбирал неверные пути. Как теперь развернется его жизнь, он представлял смутно. Отношения с Хинатой потеряны, он уверен, теперь она не захочет иметь с ним никаких дел. Остаётся только принять неизбежное и, возможно, разделить этот вечер с кем-то еще. Человек всегда обязан отвечать за свой выбор и решения. Кибе предстоит столкнуться с этим в полной мере.       Инузука разблокировал дисплей телефона, открывает мессенджер и быстро набирает сообщение, видя, что абонент в сети. Киба: Пошли выпьем. Тяжёлый выдался денёк.       Он не собирался делать глупостей, но отвлечение от предстоящего кошмара переживаний ему необходимо. Собеседник читает сообщение и, видимо, обдумывает его, пробуя перспективу на вкус. Шикамару: Погнали. Встретимся в Андерсоне через полчаса.       Киба отправляет поднятый вверх большой палец и блокирует телефон, пряча его обратно в карман. Парень выходит из трейлера и наполняет свежим воздухом легкие. Фигура со взъерошенными волосами неспешно удаляется к выходу со студии, попутно вызывая такси. Его взгляд украдкой скользит по фудтраку, где каждый день работает Хината, и Инузука делает вывод, что лучше как можно меньше появляться у неё на глазах. Киба понимает, что им придётся сложно на одной площадке, но он всем сердцем надеется, что всё обойдется меньшей кровью.       Парень тяжело вздыхает, стараясь усмирить тревогу и продолжает свой путь, ведущий его за одну барную стойку с другом и беседе за пьянящим холодным напитком.