Neck kisses

      Лу Гуан стоял спиной к стойке у входа в фотостудию, сосредоточенно протирая объективы и аккуратно складывая их обратно на полки. Было раннее утро, поэтому у них еще оставалось немного времени до начала рабочего дня. Под яркими лучами солнца Гуан почувствовал, как на него навалилась усталость, отчего непроизвольно его рука потянулась ко рту, и он не смог удержаться от зевка. Он положил последний объектив на полку и уже хотел поднять другую руку, чтобы убрать выступившую от зевка слезу, однако его прервало то, что он меньше всего ожидал почувствовать ранним утром, да и в любое другое время суток: чьи-то руки заключили его в объятия со спины.       Похоже, что, пока Лу Гуан самозабвенно предавался зевкам и прочим утренним делам, кто-то беззвучно подкрался к нему сзади, подгадал момент, когда тот был меньше всего готов к этому, и совершил жестокое нападение с таким самодовольным и по-глупому счастливым лицом, что, увидь его Лу Гуан, точно откомментировал бы каким-нибудь “ребячество!” или “дурак…”.       – Что ты… – гневно начал Лу Гуан, однако не смог договорить: он почувствовал, что человек за его спиной, издав смешок с нотками озорства, приблизился совсем близко к его уху. Он мог ощущать его дыхание, которое касалось самого кончика его и без того чувствительных ушей. Не зная, как себя повести, Лу Гуан начал паниковать, нахмурился и быстро, чтобы скрыть неловкость, прикрыл ладонью начинающее краснеть ухо.       – Мне всегда было интересно. Ты похож на кота, а утром, когда твои волосы выглядят вот так, – Чэн Сяоши кивнул в сторону стеклянной дверцы, в которой Лу Гуан мог расплывчато видеть собственное отражение, в котором было заметно, что его прическа была не в лучшем состоянии, – иногда мне кажется, что ты на самом деле кот, который каким-то образом стал человеком. И я читал недавно одну статью в интернете, что котам нравится… когда их чешут за ушком… или в области шеи…       Предчувствуя что-то нехорошее, Лу Гуан еще больше разозлился и, прикрывая нарастающее смущение, недовольно проворчал, толкая парня сзади локтем в живот:       – Чэн Сяоши. Ты говоришь глупости! Я не кот. Если хочешь на ком-то это проверить, то иди и навести Элизабет–       Его гневные тирады так и прервались на середине. Сяоши, не желая больше ничего слушать, широко улыбнулся и опустил свою голову еще ниже, закрывая глаза и невесомо дотрагиваясь губами сначала затылка парня, после чего он стал медленно продвигаться такими же лёгкими поцелуями к тому месту на шее, где можно было почувствовать бегущий в безумном ритме пульс. Лу Гуан застыл на месте, все слова вылетели из головы, и он позабыл, как правильно дышать. По его телу словно прошёлся заряд электричества. Это было одновременно раздражающее и приятное чувство, о котором он ни в коем случае не собирался сообщать тому, кто так жестоко решил подшутить над ним этим утром.       Лу Гуан уже хотел оттолкнуть Сяоши, как вдруг он заметил, что кое-что не так: в отражении стеклянной дверцы на него смотрели два темных глаза, выражающие непостижимые ему эмоции. Чэн Сяоши, похоже, решил окончательно довести его: пока целовал его шею, он не заметил никакой реакции и хотел отшутиться со словами: “похоже, что в интернете соврали”, однако прежде, над ним победило любопытство – ему захотелось взглянуть на Лу Гуана, что оказалось его фатальной ошибкой.       Лу Гуан, хоть и старался не показывать никаких эмоций и всегда ходил с каменным выражением лица, на этот раз не смог скрыть то, как весь залился краской, а дыхание сбилось. Чэн Сяоши почувствовал, что и его сердце не выдержит такой картины: его захлестнуло волной нежности, и он уже не контролировал то, что говорил в следующее мгновение, голосом, который он сам не смог бы узнать:       – Гуан-Гуан… Тебе же понравилось?..       Чэн Сяоши снова потянулся к тому самому месту, на котором он оставил свой последний поцелуй, его губы уже почти коснулись кожи, а Лу Гуан, обдумывая план побега, уже сжал кулаки, готовясь к удару…       – Доброе утро, мальчики! – неожиданный крик донёсся буквально в метре от двух парней, которые все еще стояли, один обнимая другого. Дверь в фотостудию открылась, и на первый этаж пролилось ещё больше солнечного света. На пороге встала Цяо Лин, которая внимательно просматривала что-то на телефоне. – Сегодня–       Девушка наконец подняла взгляд от телефона и потеряла дар речи, роняя полупустой стаканчик с чаем. Чэн Сяоши, который стоял на расстоянии поцелуя, от неожиданности подпрыгнул, а Лу Гуан, весь красный, как рак, прикрыл шею и, стараясь отдышаться, взял первую попавшуюся под руку книгу и, предварительно проверив, не слишком ли она тяжелая, запустил ее в полет в сторону Сяоши.       – Лучше читай больше книг, идиот! – гневно сказал Лу Гуан.       – Как я должен читать книги, если ты ими бросаешься? – уворачиваясь от опасного снаряда, пропел Чэн Сяоши.       – Эй! Вместо того, чтобы заработать денег и быстрее выплатить долг, что вы тут устроили?! – оправившись после шока, прикрикнула Цяо Лин. – Думаете, вам заплатят за то, что вы тут у всех на виду обнимаетесь?!       – Я только проверял одну теорию! – выбегая из-за прилавка, чтобы не получить еще больше тумаков, сказал Сяоши, остановившись напротив Цяо Лин. – Рассказывай, есть какое задание на сегодня?..       В этот момент Чэн Сяоши мало понимал, что говорила девушка перед ним. Он, как зачарованный, не мог прекратить бросать взгляды в сторону, где стоял Лу Гуан, плечи которого часто вздымались, а его правая рука то и дело прикрывала ту часть шеи, к которой прикасался Сяоши. Прикусив нижнюю губу, чтобы не высказать лишнего вслух, он подумал: “Ему действительно понравилось! Но я проверил недостаточно хорошо, нужно будет повторить. Если почесать у него за ухом, интересно, будет такая же реакция? А его лицо, когда я…”       – …Сяоши?.. Чэн Сяоши?... Ты слышишь? – Цяо Лин помахала перед его лицом ладонью, но так и не дождалась никакой реакции. Приподняв одну бровь, она, в надежде быть услышанной, повернулась к единственному человеку, у кого должен был сохраниться здравый смысл. – Гуан-Гуан, надеюсь, ты всё понял? Или ты тоже утратил умение размышлять и различать человеческую речь после таких чувственных объятий?–       – …да, – прокашлявшись, он повернулся к говорящей лицом, успешно вернув себе привычное безразличное выражение и проигнорировав ее последнее замечание, – я все понял, мы беремся за это задание.       Несмотря на свой всецело идеальный, подобающий вид, внутри него все вскипало от смущения и гнева, а мысли были лишь об одном: “Не позволяй ему касаться шеи…”.       …На сколько же сильно Лу Гуан заблуждался в том, что это никогда не повторится, а Чэн Сяоши – в том, что он раз за разом проворачивал это только для того, чтобы доказать (неизвестно кому), что Лу Гуан – кот, как бы глупо это ни звучало. Еще немыслимое количество раз Сяоши успеет оставить на чувствительной шее Лу Гуана несколько отметин, из-за чего тому позже приходилось надевать одежду с высоким воротником, однако он ни разу вслух не призна́ется, как сильно ему это нравится, а Чэн Сяоши не призна́ется в том, как его сводит с ума выражение лица Лу Гуана, из последних сил сдерживающего вырывающиеся из его рта звуки при прикосновении к этой зоне.

***

      Поздняя ночь. Лу Гуан, тяжело дыша, расположился на коленях Сяоши, который сидел, опираясь о стену. Взгляды обоих парней были словно затуманены. Чего-то молчаливо ожидая, Лу Гуан смотрел прямо в темные глаза напротив. Парню не пришлось долго думать, чего от него ждет Гуан. Он запустил свои пальцы в белоснежные мягкие волосы, притягивая такую желанную и нетронутую шею ближе к губам, которые давно жаждали оставить на ней свои метки. Лу Гуан схватился двумя руками за спину Сяоши, как за последнюю спасительную соломинку. Кусая и после вылизывая укушенные места, свободной рукой Чэн Сяоши стянул с Лу Гуана его белую рубашку, после чего он потянулся ниже и почувствовал, как все тело парня на нем слегка дрожало. Сяоши отстранился, чтобы посмотреть в лицо напротив. Серые, влажные от непролитых слез наслаждения глаза смотрели на него так, словно умоляли не останавливаться, губы были приоткрыты, а щеки заалели.       Лу Гуан ощущал, что еще немного, и он позорно кончит только от того, что его шею несколько раз покусали. Он положил одну ладонь на лицо Сяоши и сам подался вперед, чтобы накрыть чужие губы своими, желая отсрочить свой позор. Но и это ему не очень помогло: от одного поцелуя его обдало еще бо́льшим жаром и, приподнявшись обратно, он попытался восстановить дыхание, однако без секунды промедления на его шею снова опустились горячие губы. От теплого прикосновения точно в том месте, где можно было почувствовать частоту биения его сердца, Лу Гуан не выдержал, и с его уст слетело тихое:       – М…       Словно преследуя какую-то навязчивую идею, Чэн Сяоши не стал останавливаться на этом. Услышав приглушенный стон, он понял, что идет по верному пути, и с новыми силами стал кусать лихорадочно пульсирующую область на шее. Он почувствовал, как дрожь в теле Лу Гуана усилилась, а его руки непроизвольно зарылись в волосах Сяоши, изредка сжимаясь. Его дыхание стало таким тяжелым, что Чэн Сяоши не на шутку испугался: “Гуан-Гуан ведь не задохнётся от такого?..”, однако после нескольких особенно нежных поцелуев, которые сменили свою траекторию на выступающий кадык, Лу Гуан, почти с отчаянием, выдал последнее “А…” и, похоже, кончил?.. Сяоши не был до конца уверен. Он поднял взгляд с шеи, которая теперь была вся покрыта оставленными им же следами, на лицо, но разглядеть его выражение он не успел – Лу Гуан, этот любитель поспать в любые непонятные случаи жизни, едва выровняв дыхание, почувствовал сонливость и уронил свою голову прямо на плечо Сяоши.       – Э??? Лу Гуан??? – в недоумении сказал парень, тряся уже порядком засопевшего на его плече человека. – Ты же все еще в одежде…? В которой ты только что…       Но ответом ему послужило довольное “хм” и усиление хватки рук, которые Лу Гуан переплел за его спиной.       – …а как же я?... – уже с меньшей надеждой на ответную реакцию прошептал Чэн Сяоши, почесав затылок.