Яша, лед трещит

— Коленька, ну что же ты там стоишь? Вперед! — уже смело стоявший на льду Гуро подзывает жестом руки к себе парня, что стоял как статуя, и никак не решался сделать первый шаг. Одно неверное движение — и он распластается на льду, как лягушечка. Он словно маленький ребенок, что только-только начал ходить, но до сих пор опасается, что упадет… Причём мужчина знал, что Гоголь не умеет кататься на коньках, но все равно потащил его в январе на Байкал! Николай от всей души был благодарен тому, что кроме них на зимнем Байкале никого не было, а это значит, что никто не увидит его позорных падений. Да и кому вообще придет в голову приходить сюда в такой мороз вечером… — Яша, это была плохая идея! — осторожно делая шаги, Николай двигался к Якову, что уже успел сделать несколько маленьких кругов вокруг брюнета. — Я не дружу со льдом, чего ты от меня добиваешься? Красные от январьского холода руки уже успели немного околеть, отчего парень не мог пошевелить пальцами. — Не будь трусом, надо же пробовать что-то новое в этой жизни. Все у тебя получится! Тем более, я тебе буду помогать, — улыбнулся мужчина, слыша, как его дорогой Гоголь бурчит под нос ругательства. — Тебе не холодно? — с какой-то неуверенностью спросил он, оглядывая красные руки и щеки Николая. Если прислушаться, то можно было услышать постукивание зубов. — А ты как думаешь? — с плохо скрытой обидой в голосе спросил Гоголь. — Знаешь же, что я отрицательно отношусь к холоду. Ветерок маленький дунет — неделя с температурой в постели обеспечена. — Да ладно тебе! — махнул рукой Гуро. — Как ты мог заметить, я не замерз. Желаешь узнать почему? Гоголь остановился и устало кинул взгляд на следователя. Яков оттолкнулся левой ногой и плавно подъехал к парню. — Потому что на тебе более теплое пальто, чем на мне? Он был в этом уверен, ведь алое пальто мужчины и вправду было куда более утепленным, чем черное Николая, но Гуро не ответил. Он хмыкнул и наклонился чуть ближе к писателю, отчего тот, мягко говоря, опешил, ведь расстояние между ними стало уж слишком мало. — Потому что я активно двигаюсь, чтобы не замерзнуть. Ты, милый мой, какой-то чересчур дохленький. Неудивительно, что ты околел за полчаса. — Яков скрестил руки на груди и улыбнулся шире. — Не побоюсь предположить, что это все из-за твоего сбитого режима питания. Дознаватель с восхищением устремил взор на красивый закат, чувствуя тяжелый взгляд, прикованный к себе. Похоже, сегодняшний вечер не пройдет без жертв. — Ты меня сюда притащил, чтобы научиться кататься на коньках, или чтобы меня позлить и обсудить мои недостатки? — Каюсь, виноват, — мужчина поднял руки в знак капитуляции. — Я готов тебе показать пару трюков, но для начала ты должен научиться просто кататься. Демонстративно закатив глаза, Гоголь аккуратно обошел собеседника, не желая продолжать диалог. — Обиделся всё-таки? — развернувшись, спросил Гуро, хотя это прозвучало скорее как утверждение, нежели вопрос. — Нет, просто я самоучка. Писатель попытался оттолкнуться, но поскользнувшись, едва не упал, кое-как удержав равновесие. — Держи спину прямо, колени слегка согни, — мужчина заметил, как коленки Коли подрагивали от волнения. — Оттолкнись ребром лезвия, немного наклонив ботинок внутрь, потом верни ногу в исходное положение и повтори то же самое со второй ногой. Парень колебался, но всё же сделал так, как ему сказали, и на удивление, у него получилось. Не совсем правильно, конечно, но для первого раза было неплохо. По мере повторения движений, результат становился все лучше и лучше. Страх улетучился, и Гоголь улыбнулся собственному достижению. Так он смог проехать около пяти метров. — Яша, смотри, у меня получается! Ответа не последовало, и писатель уже хотел повернуться, как вдруг к нему со спины на полной скорости подъезжает Гуро, обхватывая в полете талию парня, отчего тот вздрагивает. — А я говорил, что получится! — гордо заявил следователь. Они кружились, будто на каруселях. Николай звонко рассмеялся. «Танцы» продолжались недолго, и через несколько секунд коньки начали тормозить, а вот координация знатно подвела ребят, из-за чего оба свалились на лед. Голова кружилась, но что одному, что второму было всё равно. Голубое небо с розовыми, как сахарная вата, облаками, вращалось перед глазами всё медленнее и медленнее. Оба повернули головы одновременно, переводя дыхание. Спустя мгновение послышался звук, что донёсся откуда-то снизу. — Яша, лед трещит… Мужчина лишь улыбнулся, забавляясь растерянным видом парня. — Трещит. Он с тобой разговаривает.