Together Forever

***

      Утро добрым не бывает.              Свернувшись всем своим корпусом к искре, желая стать меньше, незначительнее, он укрыл лицевую термотканью, утаивая от неприветливой тьмы помещения едва источавшие свет окуляры. Их работа была насильно приглушена и сту́шена, отчего и взгляд стал прозрачен и сбит. Забившись свертком на самый край платформы, мехлинг едва походил на живого в собственном страхе шевельнуться и растерять все то свое, в существенность которого еще хоть как-то можно было верить. Все то, что еще вчера он считал родным и близким искре, в одно мгновенье превратилось в угрозу, испытывающую презрение от одно только его существования и подталкивающую ближе к той бездне, считавшейся пропащей. И чем больше юнлинг думал об этом, тем более страшным зверем он представал перед самим собой, перевирая и драматизируя. Спасало лишь то, что эмоционально истощенная искра еще в первые клики истерики вместе с перенасытившимся импульсивными всплесками процессором пресекли дальнейшую работу корпуса и его систем полной перезагрузкой всех механизмов.       Очнулся юнлинг уже в опустевшей каюте, укрытый тонкой накидкой и ужасной процессорной болью, реагировать на которую не было ни сил, ни желания. Окунувшись по шлем в беспросветный кокон, он задумывался лишь о том, можно ли вообще ему называть себя Смоукскрином? Теперь это имя, казалось, принадлежит и все время принадлежало совершенно иному, достойному формеру. Но ведь его, это самое достоинство, как и позывной, можно заработать только стиранием собственных манипуляторов, в то время как происхождение не имеет здесь и малейшей доли. Другое дело, что теперь его раскрывшиеся корни были способны перечеркнуть даже самый благой поступок, стоит только узнать о них. — «А кто же узнает?..» — нерешительно задал он самому себе вопрос и в тот же клик услышал ответ. — «Оптимус…» — сможет ли Тот простить его, узнав? Но почему именно Его мнение так тревожило юное сознание? Замкнувшись на этом, юнлинг осознал, что желает… Нет… Жаждет только одного… — «Вернуться назад…» — да и кто бы не хотел, рассуждая, вывел он. — «Это не стоило того…» — далеко не каждая игра стоит вложенных усилий, и уж тем более не каждая сложится в вашу пользу. К сожалению, юнлинг не был готов признавать этого.       Все, чего он желал, обрести семью, снова и снова, вытягивая манипуляторы навстречу сияющей на горизонте надежде и в тоже время обжигая их, в слепой погоне подходя все ближе к бездне. Найти Альфу, хоть одного, каким бы… — «Он не был…» — не был тем, в ком юнлинг хотел видеть своего создателя. Но тогда кто? Оптимус? Сознание болезненно резало искру мыслями о том, чем может обернуться их встреча. Выходит, что мехлинг был бессилен, не способен принять не единой меры… — «Но так не может быть! Так не должно быть!» — круто вздернув с платформы брюшные пластины, автобот так же резво сбавил обороты, ухватившись за вспыхнувший болью процессор и испытав неприятное покачивание жидкостей в баке. Присев у самого края, формер опустил взгляд в серва, придерживая шатавшийся из стороны в сторону корпус, обняв себя в глупой надежде, что это сможет помочь, что это поможет перестать чувствовать себя ненужным, одиноким, брошенным. — «Альфа Трион?..» — механоид почтенных ворнов, приютивший его под своей крышей во времена самых первых облав на Кибертроне. Кажется, он и был одним из тех, кто прививал ему эти мысли, заставлял верить в такие глупости. — «Но ведь он верил в них…» — и никогда не ошибался. Тогда были ли его постулаты столь бессмысленны? — Ты всегда говорил, что мир вокруг гораздо проще, чем многие его себе представляют… — продавливая большим пальцем небольшую ямку в свободной ладони, мехлинг рассеянно потупил взор, вспоминая о том моменте, когда Трион попытался вложить эту мысль в его буйный процессор. — Но тогда почему я каждый раз убеждаюсь в обратном! — спрыгнув на серва настолько резво, что картина перед окулярами побежала блеклыми вспышками, юнлинг, заведя за спину манипуляторы и сцепив кисти в замок, маясь от собственного бездействия, закружил беспокойным шагом по комнате, вычерчивая круг. — «Все было бы проще, не развяжи он войну! Все было бы проще, не будь он таким!.. таким!» — раздутые от ненависти щеки дрогнули вместе с несумевшими сдержать ругательство губами. — Напыщенным ржавым оплавком! — по помещению разлетелось громогласное эхо, уходя дальше по коридорам десептиконской лаборатории, когда мех замер посреди очередного круга, приоткрыв вокодер и стравливая пары перегретого возбужденными системами воздуха. — «Трион все знал… Все его шуточки и намеки…» — сжимая со скрежетом суставов кисти, автобот пропустил сквозь свой корпус мелкую дрожь, взбудоражившую экзоскелет. — «Он прекрасно знал, каким неисправимым куском шлака окажется Мегатрон, но так ни разу и не сказал этого напрямую!» — слишком часто он был смирен и послушен, слишком часто он делал то, чего хотели другие. — Хватит! Я не намерен здесь задерживаться больше ни на клик своего актива!       

***

       — «Все было бы проще, не будь он малорослым оплавком!» — нервно постукивая когтем по заостренной скуле, Лидер десептиконов наблюдал за неспешно разворачивавшейся перед его оптикой пьесой, с долей ярого скептицизма выделяя на общем фоне главного героя, игру которого он не мог охарактеризовать никак иначе, как отвратительную. Прошел не первый джоор с момента, когда Мегатрон был выставлен с, как он привык считать, его собственных территорий с широкой вмятиной под самым окуляром и обязательством чувствовать себя виноватым. За что именно? Он не понимал ни тогда, оказавшись за пределами лаборатории, ни сейчас, наблюдая сквозь экран монитора, как его предполагаемый отпрыск метался по каюте, безмолвно разглагольствуя. — «Он ведет себя, как посмешище!..» — от вида неловко заведенных за спину манипуляторов и опущенного шлема Мегатрон не сдержал сорвавшийся с уст смешок.       Отодвинувшись от мониторов отсека, Лорд намеревался прекратить этот замкнутый круг, в обход запрету Шоквейва выдернуть юнлинг обратно на корабль, когда у самого выхода поймал себя на мысли о том, что поручение этой работы посреднику равносильно признанию собственной слабости. Обреченно стравив воздух вентами, десептикон, гордо расправив плечевые сегменты с заведенными назад манипуляторами, принял решение вернуться и дождаться, когда автобот сам соизволит покинуть пределы лаборатории. — «У этого щегла перфоратор не в том месте: еще немного, и он сам сдаст на попятную. Тем проще им будет управлять…» — безусловно, самый подлый способ мести Прайму, которому Мегатрон поклялся припомнить каждую обиду, сейчас был прямо на ладонях фиолетовозначного. Переделать неокрепший разум под иной стандарт и мышление, обучить базовым навыкам и постулатам с целью получения идеальной машины дезактива. Звучало безупречно, отдавая патокой в процессоре, от которой на лицевой Мегатрона невольно вздернулись уголки губ, но даже так оставалось парадоксальное "но". — «Какого шарка он ничего не делает?» — в процессоре заерничала противная мысль, механически скривившая фейсплейт. — «А что он должен был сделать после твоих слов?» — давно заброшенный в чертогах памяти голос, еще не просевший за ворны перегрузов и повреждений, неприятно шелестел в аудио, легким дуновением опускаясь тяжелым грузом на заостренные части корпуса. — «То же, что и всегда. Не сахарный, от правды не растает», — передернув плечевыми сегментами, формер попытался вытряхнуть из процессора нежелательный отклик искры, мотнув шлемом, но так и не добившись желаемого результата. — «Тем не менее, тебя волнуют его метания…» — «Только потому, что они могут сорвать мои пла…» — «Или же ты узнаешь в этом слишком знакомое чувство… Чувство, которое успел позабыть, не взирая на свое обещание…» — на мгновение Мегатрон ощутил внутри себя некий диссонанс, вызванный мягким нашептыванием. — «Тогда откуда тебе об этом помнить?» — «Поверь… Мне отведено помнить гораздо большее, чем я сам хотел бы… Тебе ли это не понимать…» — по спарклинговски хихикнув на скептичное хмыканье Лорда, откликнувшееся неприятным эхом в пустой комнате, голос, она, неспешно перелег на второй плечевой сегмент, словно это могло облегчить физический дискомфорт. — «Действительно, было бы странно, не понимай я сам себя!» — «Тем не менее, так оно и есть… Скажешь, что я не прав, и…» — «Только подтвержу твои слова…» — обреченно пропустив воздух сквозь венты, Мегатрон опустил веки, погружаясь в отдаленные банки памяти, надеясь, что это сможет заставить утихнуть шум в его грудной, или его закроет грохот воспоминаний, урывками посещавший процессор, по большей части напоминая лишь о пережитых чувствах и переживаниях, о том… — «От чего ты поклялся беречь каждого близкого тебе формера… Тогда почему же?» — вновь зазвучавший от самой искры голос заставлял вернуться из пучин забвения, отчего фиолетовозначный с неприязни скривил надлинзовые щитки. — «Он не…» — «Никто?.. Одиночка, никому ненужный и предоставленный самому себе посреди Мира, в которому ему не было место только по вине чьей-то капризной прихоти?!» — болезненно оседая на плечевых сегментах, тон понижался больше, срываясь на глубокий бас, гремящий во всем процессоре. — «Как когда-то ты сам…» — Довольно! — «Остался… один», — обессиленно рухнув манипуляторами на стоящую перед ним панель, формер спешно гонял воздух по перегревшимся системам, склонив шлем и лихорадочно проходя сквозь болезненные воспоминания искры.       Он стоял так и клик, и два, под гнетущей тишиной замкнутой комнаты, ставшей невероятно малой для того, чью грудную словно распирало изнутри осуждающим взглядом, принуждавшим вспомнить, как когда-то его посчитали слишком раздражающим, шумным и… Неудобным. — /Мой Лорд?/ — по внутренней связи поступило сообщение от связиста, приведшее в чувство и заставившее неспешно выпрямиться, вынося решение. — Открой мост в лабораторию. Сейчас.       

***

             Запал юного меха был громогласен и даже в какой-то мере грозен, однако крайне непродолжителен: хватило всего нескольких метров темного коридора и одной фигуры десептиконского ученого, чтобы укротить пылавший в его процессоре буран. Застыв в тени, юнлинг стравил обжигавший механизмы пар, провожая взглядом движения манипуляторов Шоквейва, единственного препятствия у него на пути, от вида которого в процессоре восполнилась полная картина ушедшего вечера, распалявшая в нем уверенность. Между ученым и его Лордом словно шарк пробежал, и, по всей видимости, последствия этого расцветали, как первые весенние бутоны: Мегатрона все еще не было, а Шоквейв, как подметил сам юнлинг, никак не мог сосредоточиться на работе, постоянно прерывая формулировки и потупляя фокус на мониторе. Чем не идеальная возможность для побега?       Глубоко вдохнув, обжигая вокодер воздухом, болезненно напоминавшим тот, с которым бот часто сталкивался в родном медицинском крыле, формер, прижимаясь к затемненным от света углам, неспешно ступал навстречу единственному пути наружу. Чувство свободы обжигало серва, а под пальцами, тянувшимися к панели, словно гулял холодный воздух, призывая к действию. — Далеко собрался? — голос, окликнувший его, казалось, заглушил собой ветер, ударивший прямо в лицевую и окружавший корпус, подталкивающий в отдаленные ходы пещеры. Но юнлинг не сделал и шагу. — «Дурак… И далеко ты собирался уйти?!» — облокотившись о ближайшую стену, он запрокинул шлем, прикрывая оптику, болезненно режущуюся о холод пещер. Сейчас соблазн сбежать казался таким неумолимо близким, обжигавшим серва… но какую цену он был готов заплатить за нее? — «Чтобы накрыть всю базу, не имеющую должной защиты, достаточно и одного жучка… Нет, это слишком рискованно для них…» — в процессоре неприятно ерзала не затлевшим угольком мысль о том, что при должной скорости его можно было бы проверить, сбросив оковы преследования, но мехлинг оставался нерешителен, утешая себя единственной мыслью. — «И не из такого выбирался… Так может все же попытаться?..» — терзаемый смутным сомнением, он сделал первый шаг, ощущая холод камня, простиравшегося под его супинаторами, застыв меж дверью и вглядываясь в искушавшие отблески породы. — «И что дальше? Что ты скажешь им? Что им скажет Мегатрон?» — несмело покачиваясь из стороны в сторону, он чувствовал, как в спину ему светит алый окуляр, продолжавший ничего не предпринимать, значит… Он не собирался его останавливать. — «Нет!.. Я не могу вернуться так, как будто ничего не случилось, я не могу просто взять и…»       Забыться? — Будь добр определиться и, наконец, прикрыть дверь с одной из ее сторон. Дует, — вздрогнув, юнец поднял шлем, натыкаясь взглядом на направленную в его сторону камеру, которую он по собственной глупости не заметил за своими безмолвными разглагольствованиями, что стало последним знамением перед тем, как автобот, склонив шлем, отступил, в последний раз вдыхая живые дуновения сырости и холода. — «Как я могу говорить об их безопасности, когда даже обыкновенную камеру разглядеть не в состоянии…» — манящая мгла была замещена светом холодных ламп, а венты наполняла стерильность. — «Должен быть иной путь».       Отступив от сомкнутых дверей, юнлинг обернулся обратно в комнату, но, не желая вертеться около ученого, чье поведение действовало вопреки обожаемой десептиконом логике, припал притушенным взглядом к распахнутым стеллажам, манящим мягкими цветами чистого топлива. От нечего терять, автобот протянул манипулятор к бирке одного из самых ближних, с интересом поглядывая на реакцию фиолетовозначного. — Это эпоксид, — одернув манипулятор, формер обратил взгляд на выведенную чистым почерком бирку, подтвердившую слова ученого. — Комплекс соединений, способствующих естественным путям восстановления корпуса и систем, — бот едва приоткрыл вокодер, еще формулируя вопрос, как в него уже прилетел ответ, огорошив и заставив глупо хлопнуть губами и понимающе кивнуть. — А для восстановления ментальной составляющей есть? — отчаянно отшутившись, юнлинг вздрогнул, когда, вместо полетевшего в шлем инструмента или ненавистно сдвинутых надлинзовых щитков к переносице, он получил спокойный ответ. — Вторая от тебя секция, нижняя полка.       Нервно бегая окулярами меж закрытым отделом и спиной ученого, мехлинг осторожно отступил назад, приоткрывая металлические пластины и испуская нервный смешок от вида заключенного в контейнерах разноцветного дыма.       Любопытство взяло верх, и юнлинг, не встречая сопротивления десептикона, все же осмелился выхватить одну из склянок. На деле это выглядело не более, чем небольшой светильник, своими отливами греющий окуляры, но стоило только зацепить спусковой крючок, заводивший механизмы шлюзов, как в венты ударил стойкий холод, приятно пощипывавший процессор изнутри. Застыв, формер испуганно скривил лицевую, ожидая все, что угодно, кроме обволакивающего корпус покоя. Распахнув окуляры, юнлинг поймал себя на том, что уже несколько секунд стоит без единого движения. — Неплохо пахнет, — невпечатленно качнув шлемом с широко распахнутой от удивления оптикой, он вернул контейнер обратно, закрывая за собой пазы отдела. — Лучше, чем воскрешенная вековая ящерица… — Похоже кому-то идет на пользу легкая стимуляция нервной сети… По крайней мере, хоть иногда. — Да, — гордо задрав подбородок, согласился гонщик прежде, чем с ударившим в аудио смешком дойти до сути сказанного десептиконом. — «Он знает, что такое шутка?..» — Ты так и продолжишь стоять в дверях или все же примешь решение? — А что я могу?.. — дрогнувший голос заставил ученого отнять окуляр от дисплея, обращая сквозь прозрачный экран к обогнувшему все помещение и вставшему в нескольких метрах от него мехлингу, пытливо вгрызавшемуся в единственную живую искру и обескураженно прижавшему дверки к спинным пластинам. — Все. — Нет! — он раздраженно вздернул плечевыми сегментами, отчаянно сопротивляясь захлестнувшим искру эмоциям. — Да. Ты сам определяешь ход своих действий, но вместе с тем и череду последствий, которые повлекут за собой принятые решения, — молодой отпрыск выглядел чрезвычайно обеспокоенно и рассеянно, задумчиво потирая ладонь большим пальцем свободного манипулятора, уткнувшись сбитым с фокуса взглядом в пол. — Но я… Я не знаю… — приглушенно прошептал он, сдавшись и все же бросив хрупкий взгляд в сторону ученого. — Я… — Смоукскрин, — позывной звонкой монетой отчеканился в процессоре юнлинга, — невзирая на вспыхнувшее в комнате бирюзовое марево и скрежетание разрывающейся материи — такой родной и, казалось, совсем забытый. Едва уловив мотивы шагов, неспешно наполнявших коридор, Шоквейв застыл всего на клик, ожидая, когда шум моста начнет сходить на нет. Лишь после, оглянувшись через плечевой сегмент в сторону едва материализовавшегося силуэта, он продолжил. — Какое бы ты не принял решение, оно будет единственно верным…       Отсек был быстро переполнен тишиной, трещащей и колкой, подначивая рискнувшего явиться формера, решительно выступившего в центр против поникшего в тени помещения бледно-белого корпуса. — Юный мехлинг, я прибыл сюда с единственным и, наверняка, понятным тебе намерением: забрать с собой, — голубая оптика настороженно блеснула исподлобья, внимательно впитывая чуждый ему тон и обращение, пока Мегатрон продолжал говорить, спокойно и четко. — Думаю, не стоит пояснять, что тащить тебя силком нет выгоды нам обоим, потому спрошу… — заскрежетав дентами, полководец тяжко провернул глоссой, осекшись и с трудом выговорив чужеродные ему по смыслу предложения. — Согласен ли ты сдаться и проследовать со мной без лишних фокусов? В противном случае я буду вынужден применить силу, — наблюдая в отражении монитора блиставшую самоуверенностью оптику, Шоквейв мог лишь тяжело провентелировать, принимая, что более никогда Мегатрон не будет способен переступить через собственную гордость и амбиции, мыслить иным путем, скорее подавляя, нежели увлекая следом. — «Сдаться?..» — Смоукскрин медленно расправил крылья, вздернув у самого верха. — «Ему?!» Нет, — тишину содрогнул ответ, приковавшей к себе удивленные окуляры обоих десептиконов. — «Только через мой собственный, Смоукскриновский, дезактив!» — юнлинг шагнул вперед, яро всполыхнув светом окуляров и режущей по чужой оптике ухмылкой. — Если я так сильно тебе нужен… — на мгновение отведя взгляд в сторону, застыв в собственных мыслях, автобот распустил в окулярах пляски шарктиконов, выказывая их вместе с задорно вздернутыми надлинзовыми щитками. — Догони… — Что? — ученый невольно одернул себя за аудио, повторно сканируя услышанное. — В таком случае… — вспыхнувшее самодовольство мехлинга умело поддевало Мегатроновское самолюбие, потянув за нужные юнцу ниточки. Пробужденный стойкостью пленника азарт пылал в алых чертогах Лорда, нутром не привыкшего признавать поражение. — Я дам тебе фору, — в окулярах формера заиграл первобытный интерес, желавший узреть зарождавшееся у сервов зрелище, на что Смоукскрин, ни проронив ни слова, гадко ухмыльнулся. — Начнем! — сломя шлем ринувшись вперед, элитгвардеец в одно верткое движение серва развернул свой корпус перед самой лицевой Мегатрона, встряхнув хрустевший от напряжения воздух перед чужой лицевой и метнувшись обратно. Едва ощутив за спиной хвост и треск перегруженных рывком плит пола, он, играючи виляя у входов в спальный отсек, вновь рассекая воздух под самым манипулятором бывшего гладиатора, развернулся, проскакивая за спину десептикона. Не останавливаясь ни на миг, формер метнулся в сторону терминала, от которого, ухватив все, что успел, как ошпаренный отпрянул ученый. В один прыжок автобот пересек терминал и на полной скорости совершил рывок в сторону открытого моста, завершая задуманный крюк. Всего за секунду он развернулся, в воздухе отсалютировав оставшимся позади десептиконам в полной уверенности в приближении к уже обжигавшей дверки воронке моста, в один клик обернувшейся прохладой помещения и грубым, усыпанным контейнерами разного веса и содержимого, полом. На полной скорости Смоукскрин зацепил собой лишь мелкие частицы материи захлопнувшегося в единый клик моста, с грохотом обрушенных стеллажей залетая в распахнутые двери склада. — Попался! — приглушая болезненный писк придавленного юнлинга гортанным ревом, Мегатрон с серва влетел следом, поднимая новый всплеск шума. — А-ай…       Уложив манипулятор на грудную, Шоквейв осторожно заглянул в сторону рассыпавшейся экосистемы и невольно вздрогнул от доносившегося из глубины воя юнлинга, предвещавшего для него много работы в ближайшее время.