Circuit de Barcelona-Catalunya

Уже как несколько дней Каталина шатается из кабинета в кабинет, терпит уколы один за другим и возвращается в палату после тренировок абсолютно измотанной. Её бы воля, и Кане бы так и лежала, закутавшись в белую простынь. В чём смысл лечения, если она не сможет жить как раньше? В чем смысл, если она больше не будет участвовать в гонках? Отчаяние накрывало Каталину с головой. Хватало за горло и топило в пучине страха и сомнений. Безусловно, безопасность в Формула-1 на высшем уровне. Но Каталине «повезло» разбиться. Конечно, система Halo смягчила удар, но последствия от этого менее ужасными не стали. Кане до сих пор мучается с головными болями.  Стоило Каталине зайти в палату, как взору сразу же бросилась бумажка на постели. Обронил кто? Или рецепт от врача? Девушка оглянулась, прежде чем взять бумажку в руки. «В саду на севере в полночь, не опаздывай.» Кане вопросительно подняла бровь. Это какая-то шутка? Девушка снова оглянулась, но никого не нашла. Это было… стрёмно. Взгляд Каталины вернулся на бумажку, на которой было написана одна фраза. Которая, к тому же, была явно написана наспех.  Кто-то назначил ей встречу? Кане взглянула на часы. У неё еще два с лишним часа в запасе. Да, рисково, но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Каталина уверенно ухмыльнулась. Она разгадает кто это и что им нужно, это точно! *** В саду при больнице ночью тепло. Слабый ветер развивал волосы и щекотал кожу. И невероятно тихо, ни души кругом. Кане никогда не думала, что тишина может быть… умиротворяющей. Успокаивающей душу.  Девушка осторожно шагнула дальше, все еще неуверенно. Для нее до сих пор ходьба дается с трудом, что заставляет Каталину следить за каждым своим движением. Не для того она пашет, чтобы по свой же неосторожности что-то сломать. И никакого страха. Кане была слишком очарована этой ночью. Все её душевные раны притихли, позволяя отдохнуть от груза сомнений и страхов. Каталина вдохнула свежий воздух полной грудью, слабо улыбаясь. — Не ожидал, что придёшь, Tormenta, — послышалось слева. Кане повернулась по направлению звука, замечая Форта. Вот и анонимный автор записки. — Номер… — удивленно спросила Кане, прежде чем перебить себя же саму, — Эктор.  — Запомнила всё же, — лучезарно улыбнулся парень, жестом приглашая Каталину сесть рядом, — всё никак у меня не получается с тобой пообщаться. Кане присела на лавочку рядом с Эктором, поднимая глаза на небо, усыпанное звёздами. Красиво. Хотелось бы потрогать эту космическую россыпь. Но человечки слишком маленькие, чтобы это сделать. Маленьким человечкам не понять глубины космоса. — Слушай, — начал Форт, пытаясь подобрать правильные слова, — мне жаль. То, что тебе пришлось пережить… это поистине ужасно. Каталина не ответила. Она лишь перевела грустный взгляд обратно на Форта, а затем опустила глаза. Эктор, поняв, что облажался, среагировал быстро. — Пойми, ты… превосходный гонщик! У тебя есть талант и цель. Ты не можешь просто опустить руки. — Могу, — отрезала Кане. Её голос весь пропитался болью и отчаянием. Ей было страшно возвращаться туда, где она почти умерла, — с такой травмой меня уже не пустят на гоночную трассу. — Чушь полнейшая! — возмутился Форт, складывая руки на груди, — мне ногу чуть ли не раздробило, но я буду играть. Потому что я этого хочу. И Эктор не соврал. Ну… в том плане, что он желает принимать участие в матчах. А насчет травмы… простое растяжение. Форт солгал, но он сделал это чтобы подбодрить загадочного и молчаливого гонщика. А Каталина поверила. Её добрый взгляд вмиг пропитался жалостью и грустью. Неважно насколько ей плохо, Кане не обесценит чужих проблем. Даже если это значит, что про свои придется забыть. — Но ведь… — удивленно начала Каталина, осматривая Форта, — как тебе не страшно? Ты не боишься травм в разы ужаснее?  Эктор моргнул пару раз. Так это и было причиной уныния Tormenta? Страх? Форт даже подзавис, пытаясь подобрать правильные слова. — А чего бояться-то? В спорте без травм никак. Каталина смотрела на футболиста с удивлением. В её глазах он выглядел бесстрашным. Даже после инцидента он полон энтузиазма играть дальше. Даже завидно стало.  Кане поджала губы от обиды. Обиды на себя. Неужели она такая слабачка и трусиха? Формула-1 стала для Каталины новым домом, а она не хочет возвращаться туда.  — Меня выписывают завтра, — резко сказал Форт, мило улыбаясь, — просто хотел пожелать тебе удачи пройти через это. Эктор поднялся с лавочки и направился ко входу в здание. Каталина лишь молча смотрела ему вслед. А слеза сами наворачиваются на глаза и сверкают на лунном свете. — Стой! — Форт удивленно обернулся на Кане, — спасибо! Эктор лишь усмехнулся. Забавная. Неужели так растрогалась от обычных слов? Хотя, именно эти слова и были важны для Каталины. Именно эти слова дали ей понять: она не одна борется с этим. — Сияй ярче звезд, Tormenta.