В целях безопасности.

Макима открыла дверь и повернулась к Денджи. Чуть улыбнувшись,мягко вытянула руку в сторону тёмного коридора, приглашая жестом парня пройти. Денджи внезапно стало неловко за то, как он него воняет кровью и за грязь и пыль на брюках, за заляпанные рукава рабочей рубашки. Он смутился и едва не упал на пороге, пытаясь не смотреть на Макиму и по сторонам, очень хотел сделать вид, как будто бы для него в порядке вещей заходить в квартиру женщины. Однако, казалось, что начальнице и дела нет до недостатков в одежде её послушного подчинённого. С лёгкой улыбкой, она зашла следом, коснувшись бедра застывшего Денджи ягодицей и закрыла дверь. На секунду Денджи подумал, что умер из-за неожиданно накрывшей его темноты и тишины. Но тут Макима дотянулась до выключателя и жизнь вернулась в тело парня. Он чуть вздрогнул, сглотнул и попытался осмотреться. Конечно, пялиться вокруг как неандерталец было неприлично, но для Денджи, который всю жизнь проводил в худшем жилье Токио и пригородов и лишь совсем недавно обретшего нормальные условия проживания (не считая трудности Пауэр с туалетом), всё вокруг казалось филиалом рая на Земле. Высокие потолки, мягкий тёплый свет, точечно рассыпанный по потолку, тёмный шкаф и комод в цвет, из гостиной выглядывал край светло-серого дивана, на котором небрежно брошен плюшевый плед. В коридоре пахло чем-то цитрусовым и немного химией для мебели. Макима уже разулась и достала домашние сабо с несколькими перекрёстными ремешками и толстой подошвой, которые надела и тихонько шагнула к Денджи. — Денджи, ты в порядке? Её голос вырвал Бензопилу из его умиротворенного транса. Он резко осознал, что у него даже рот приоткрылся от этого невероятного ощущения дома, который был до краев заполнен энергетикой своей хозяйки. И её запахом... Парень сглотнул и вытянулся по струнке: — Да, Макима-сан. Простите меня, я не... — Всё хорошо. Сегодня ты замечательно потрудился и наверняка устал как собака. Разувайся и проходи, я пока принесу тебе полотенца. Её голос струился нежной полосой шёлка по ушам измотанного Денджи. Он очень хотел забыть, как сейчас пахнут его белые (когда-то бывшие белыми, что уж там) кроссовки и просто последовать её совету. Он стыдливо запихал снятую обувь в дальний угол и ступил на половицы пола в носках. Казалось, что даже прикосновение дерева к ногам было ласкающим и тёплым, как и голос Макимы откуда-то издалека. Голос Макимы... Он опять выпал из реальности и не сразу понял, что зовут его. — Денджи, душ слева по коридору, я оставлю для тебя полотенца и одежду. Потом приходи на кухню, я сделаю ужин. Денджи? Ты слышал? Душ, ужин... Да за такое он бы растерзал Огнестрела голыми руками, без применения садового инвентаря в своей голове. Денджи встряхнулся, пару раз глубоко вдохнул и ответил — Да, Макима-сан. Спасибо, Макима-сан. Он двинулся налево. Квартира была просторной, наполненной воздухом, а днём наверняка тут было очень солнечно. Зайдя в ванную и посмотрев на себя в зеркало, Денджи вдруг осознал, как он вымотан и измучен. Он боялся всю дорогу спросить, куда Макима везёт его и почему, почему он не едет домой с Аки, неужели это за тот маленький турнирчик с Катаной, но ведь Аки тоже... И вдруг, он у Макимы дома, а она предлагает ему душ и ужин. Это выбивало его из колеи, но сил на сопротивление и удивление уже не осталось. Он очень старался двигаться как можно тише, он казался сам себе лишним в этой идеальной чистоте квартиры своей руководительницы. Макима распустила дежурную косу и собрала розовые мягкие волосы в хвост на затылке. Кажется, вчера она покупала стейки сёмги... Она уже успела сбросить в стирку одну из своих многочисленных рабочих рубашек и пару брюк, и теперь ходила в своей любимой футболке до середины бёдер, которая при наклоне тела в сторону обнажала плечо с тонкой бретелью темно-бордового бюстгальтера. Футболка досталась ей когда-то очень давно, в прошлой жизни, где были концерты популярных групп, подруги и вот такие дурные парни, как Денджи. Макима даже не задумалась, что её подчинённый — мужчина и стоит надеть что-то еще, ведь это её драгоценный питомец Денджи, какое может быть стеснение. Она тоже чертовски устала, на протяжении нескольких суток скрывая, как тяжело ей далась смерть собственная, смерть коллег и новости, что за сердцем Бензопилы открыла охоту какая-то сука из гражданских. Да, Бензопила должен был убить Огнестрела и тогда, в кабинете, она смотрела в его глаза и искренне была убеждена, что он убьёт, в этом и была главная ценность этого одержимого дурачка. Но, он был таким порывистым, таким... Наивным? Она опять чуть улыбнулась, выставляя температуру духовки. За размышлениями Макима привычными движениями разложила стейки на противень, сбрызнула лимонным соком, соевым соусом, добавила приправ. Духовка едва слышимо щелкнула, что означало готовность нагрева. Противень отправился в духовку, а женщина вернулась к холодильнику. Её не отпускала мысль о том, что впервые за много лет ей захотелось лично укрыть сотрудника отдела и лично взять на себя его защиту. Да, Аки и Пауэр были сильны, безусловно, но с силой от контракта Макимы им не сравнится. Она не смогла вверить им жизнь такого важного орудия, которое было самородком в истории 4 отдела. Орудия? Макима задумчиво прикусила нижнюю губу. Денджи это орудие, несомненно, но его эти глаза, собачья преданность в которых и искренний восторг от самых простых вещей, выбивали почву у неё из-под ног. Ему 16, разумеется, он чуть не умер от впечатлений, когда она позволила ему прикоснуться к её груди. А как он завис от чупа-чупса с колой, она тогда еле сдержала смешок. И как удобно, что для управления таким серьёзным орудием достаточно всего-то её, Макимы, тела. Это тоже почему-то странно влияло на ее состояние. Она и раньше знала, как мужчины смотрят на неё, но именно щенячий восторг Денджи вносил дисбаланс в её разум. Она так и продолжала раздумывать о новых мерах обеспечения безопасности Денджи после заданий и методах управления им, пока мешала на сковороде рис с овощами, что аппетитно шкворчали и чуть потрескивали из-за остатков воды после мытья Встав под струи воды, Денджи готов был отказаться от скелета, чтоб безвольной кучкой плоти сползти на пол и остаться под каплями навсегда. Боль в перенапряженных мышцах и несколько особенно глубоких ран, которые затянутся полностью только после пары глотков крови, резко дали о себе знать. Денджи чуть пошатнулся, скривился и упёрся ладонью во влажную стену. Волосы уже намокли, под ноги лилась вода с разводами земли, бетонной пыли и крови. Ему снова стало стыдно за себя. В этом идеальном мире Макимы, он был как прыщ на идеальном лице какого-нибудь идола. Он намылил голову, лицо, тщательно оттирая щеки и шею, стал разводить пену на груди. Неловко заведя руку за спину, прошёлся пенной ладонью по лопатке, по позвоночнику, на поясницу. От такого эпизода гимнастики тело взвыло, спину резко свело. Парень судорожно вдохнул, немного пены попало прямо в нос. И он вдруг понял, что этот цитрусовый запах, это мыло, им пахло в коридоре. Наверное, пахло от Макимы... Он втянул воздух ещё раз, прежде чем смыть мыло с себя и выключить воду. Он знал не так много приятных запахов, вроде поджаренного хлеба и джема, но этот аромат не то апельсина, не то грейпфрута, ему определённо нравился. Отодвинув дверцу душевой, Денджи аккуратно переступил на пол, всё ещё чувствуя себя каким-то слоном в посудной лавке, но сил на самоуничижения и осторожность оставалось всё меньше. Тёплая вода, жёлтый свет ламп, приглушённый, как будто пыльный, всё это очень его расслабляло. Он взялся за оставленное Макимой полотенце на крючке и накинул его на голову. Всё тот же цитрусовый аромат стал ярче под тканью. Денджи прижал полотенце к лицу, вдохнул и вдруг ему в мозг буквально впилась игла мысли: — Если Макима пахнет этим мылом, значит, она тоже принимает душ здесь? Обнажённая??? Глаза Денджи, которые были полуприкрыты до этого момента, распахнулись. Он нервно сглотнул, и, зачем-то, огляделся, как будто его кто-то мог застать за тем, как он совершает невероятные открытия о быте Макимы. Невиданная вещь, у человека одна ванная, где есть душ и душ принимает она без одежды. Для Денджи это стало сенсацией в эту самую минуту. — Да нет же, блять... — по плоскому животу стекали капли воды, аккурат на эрекцию, которая мигом возникла от последних новостей в мозге Бензопилы. Теперь Денджи испытывал настоящий животный ужас. Так страшно не было даже от угроз якудзы или когда им закусывали зомби. Он был в полотенце Макимы, в ванной Макимы, в квартире Макимы, Макима-сан была на кухне, а у него стоял как не стоят улицы Токио в час пик. Руки затряслись, в коленях стало предательски подвижно. — Сука, не могу же я дрочить в её душе, в её квартире! Я же не ебаный изврат, я просто девственник, но не изврат! Его доводы мало волновали его член, который всё так же был напряжён и чуть покачивался от нервной дрожи тела парня. Денджи снова несколько раз вдохнул и принял решение игнорировать такое неудобство. Он осторожно вытерся до конца, избегая ствол и кожу в радиусе 10 см от основания, во избежание эксцессов, так сказать, натянул трусы, поправив стояк так, чтоб он прижался к лобку и стал максимально незаметен, а затем надел чистые брюки и футболку, оставленные хозяйкой. Кинул взгляд в зеркало, оценивая масштабы катастрофы, которая никуда не желала уходить. Вроде, заметно было не сильно, в отличие от алых щёк и влажных губ, которые выдавали возбуждение, но не могли быть спрятаны за одеждой. Он решительно распахнул дверь, выпуская пар из ванной в коридор. — Денджи, кухня направо! Иди сюда! Но Денджи не нужны были инструкции, он уже учуял еду. Аромат запечённой рыбы, риса, овощей, пряного соуса. Он поплыл на кухню по зову обоняния. Его член мешал ему идти ровно, но голодный желудок оказался сильнее, всем организмом он таки добрался до источника аромата. И тут ему стало плохо. Макима повернулась к нему, видимо, на звук шагов, открыв ему вид на её грудь, очертания бюстгальтера с кружевом просвечивало через тонкую хлопковую ткань и едва прикрытые футболкой ноги. Член дёрнулся, что вынудило Денджи чуть согнуться и опустить голову. — Макима-сан, я... "Что я? Что я?! Я сейчас упаду в обморок или убегу в слезах? Придурок, соберись, она просто добра к нам." Денджи стало тяжело дышать, как будто Почито занял всё место, не оставив пространство лёгким. — Денджи, садись за стол, тут рыба и рис с овощами, надо поесть. Я и сама уже голодная как волк. Макима будто не видела странностей в поведении Денджи. Она мягко шагнула к столу, поправила салфетку и поставила тарелку с ужином перед уже отодвинутым стулом. Денджи проковылял несколько шагов и буквально рухнул на несчастный стул, благодаря вселенную, что сидя стояк будет видно точно меньше. Еда пахла сумасшедше вкусно, рот заполнился слюной. Может хоть за едой эрекция уйдёт? Денджи не отличался хорошими манерами. Схватив палочки, он собрал несколько кусочков перца, рис и моментально отправил всё это в рот. Макима со своей тарелкой только подошла к столу и села слева от парня. Она была ужасно голодна, ужасно уставшей и ее голова просто пульсировала от размышлений о будущем отдела и Бензопилы. Сказав на автомате "Приятного аппетита", Макима всё так же задумчиво приняла свою обычную позу для еды дома. Поставив левую ногу пяткой на стул, прямо около ягодицы, а правое плечо опустив чуть вниз. Частое нахождение в офисном кресле в последнее время давало о себе знать, хотелось чуть размять позвоночник какой-нибудь другой позой. Если бы Денджи был персонажем американского мультфильма, его челюсть бы сейчас упала на стол. Вместо этого, у него перехватило дыхание, а еда буквально застряла в горле. Макима, будто не видя его, поставила ногу на стул, обнажив внутреннюю поверхность бедра и темно-бордовое бельё. Оно было цвета старого красного вина, на контрасте с её бледной кожей. Сползшая с плеча футболка, которая была явно больше, чем требовалось, обнажила бретельку лифчика и едва заметные очертания ключицы, в том самом месте, где она крепится к плечу. Аппетит Денджи угас окончательно. Уши заложило, было слышно только шум крови, в глазах стало темно, а в штанах дико тесно. Он перестал дышать, сосредоточившись на том, что кусок надо проглотить. Макима продолжала жевать, как будто ничего не происходит. Пара прядей тихонько покачивались у её лица, на котором застыло ничего не обозначающее выражение. Она полностью погрузилась в свои мысли. Денджи наконец удалось сглотнуть. Он боялся посмотреть в сторону начальницы, боялся, что опозорится перед ней ещё хуже, чем тогда, в, баре. Но глаза предательски продолжали фиксировать окружающее. То, как Макима облизывает губы, как подносит палочки ко рту, как губами снимает кусочки рыбы с палочек. Как капелька соуса исчезает на её влажном розовом языке. Как её светящиеся жёлтые глаза чуть затуманены удовольствием от самого простого утоления голода. Член стоял в полный размер. Его нещадно придавливало бельё и тугой шов брюк. Ширинка ощущалась как миниатюра железной девы. Денджи не знал, то ли он заплачет, то ли его вырвет от нервов, то ли он отключится. Он знал только одно, за тонкой тканью трусиков темно-бордового цвета скрывается то, чего он не видел никогда, но считал смыслом жизни заполучить это. В голову лезли мысли, что там такая же розовая и влажная слизистая, с тем самым цитрусовым запахом... — Макима-сан, я должен идти, пожалуйста... Макима наконец-то подняла свой взгляд на парня. Пунцовые щеки, сбитое дыхание, опущенная голова. Ему плохо? Раны слишком серьёзны? Макима растерялась на минуту и уставилась на Денджи с недоумением. Он почти ничего не съел. — Макима-сан, пожалуйста, простите, спасибо за всё, я должен идти, я, пожалуйста, я уйду... Слезы? В уголках глаз, за светлой чёлкой, она видела слезы? Что с ним произошло? Они ведь просто сели есть, всё было хорошо. Макима отложила палочки и встала со стула, с полной решимостью узнать, что не так с Денджи. Он слишком ценен, слишком важен, не хватало, чтоб он умер за её столом. Парень сидел скорчившись, согнувшись как древний старик, вцепившись в сидение пальцами и уставившись перед собой. Как только Макима шагнула к нему, он дёрнулся так резко в сторону, что чуть не упал. — Макима-сан, прошу Вас, я пойду, можно я просто пойду, простите, простите... Денджи медленно поднимался со стула, пытаясь не разгибаться и сжав кулаки. Боль в паху была невыносима, если бы он хоть немного отпустил себя, то сразу бы расстегнул штаны и вытащил бы стоящий член наружу, чтоб на него не давило слоями ткани. Это так стыдно, так позорно, она ведь обещала ему желание, он не может контролировать себя в самой обычной ситуации. Слезы подступили к самому краю. Он попытался шагнуть в сторону выхода, опустив голову как можно ниже и не выпрямляясь в полный рост. — Денджи, нет, ты останешься здесь. Что не так? Неосознанно, он даже не понял как это произошло, рука дотянулась до области паха и оттянула ткань брюк. Секундное облегчение сменилось ужасом осознания,что он практически поправил стояк прямо напротив своей руководительницы. Разумеется, Макима заметила его движение и увидела, какой внушительный бугор на штанах пытается скрыть парень. "Я совсем забыла, что ему 16 и он девственник. Черт, да я сделала из этого только инструмент контроля и забыла каково ему... Дура! Сижу раздетая, а он как под пытками здесь." Макима сделала два быстрых шага к Денджи. Парень опять попытался отшатнулся, но она успела схватить его за футболку. — Выпрямись, встань нормально, ничего ужасного не случилось. Её мягкий, текучий голос проник сквозь пелену паники. Денджи выдохнул и разогнулся. Он был на голову её выше, но таким слабым, жалким. Слеза уже скатилась по щеке, удержать её он не смог. Он умирал со стыда, Почито в груди замер и не шевелился. Неожиданно, к его груди прижалась мягкая, тёплая грудь женщины. — Наклонись чуть ко мне. Денджи опустил голову, потянулся вниз, крепко закрыв глаза. Не слушаться Макиму он не мог, смотреть на неё тоже. Неожиданно, его губы накрыли губы Макимы. Она нежно коснулась, едва заметно, затем снова, уже сменив угол. Денджи окончательно утратил остатки самоосознания. Он стоял как вкопанный. Макима прошлась языком по его пересохшим губам, приглашая к глубокому взрослому поцелую. Денджи задрожал, но поддался. Её язык коснулся языка парня, прошёлся по-хозяйски, задел зубы. Денджи готов был умереть прямо там. — Идём, тут много острых углов. Макима повела его за собой, за руку, как великовозрастного ребёнка, он ковылял за ней, пытаясь не тереть жёсткой тканью по стоявшему колом члену. Прежде чем подтолкнуть его на диван, она уверенным движением расстегнула пуговицу брюк и молнию. Стояк высвободился, теперь его сковывало только бельё и от такого резкого облегчения Денджи застонал. — Денджи, ложись. Не бойся ничего, ладно? Макиме было и стыдно, и хорошо, и странно. Стыдно, что вот так бездарно чуть не испортила отношения с важным сотрудником из-за своей задумчивости и недальновидности. Он бы больше никогда в жизни не подошёл к ней, если бы она не заметила его состояния. Хорошо от его стонов и остекленевшего взгляда, от торчащего из его брюк возбуждения. Странно, от того, что это мальчишка из отдела, а она начальница и ничего подобного испытывать не должна. Денджи лежал на диване, укрыв лицо в локтевом сгибе своей руки, второй рукой сминая плед. Он не знал, что ему думать, что чувствовать. Боль в паху ослабла, но острое желание никуда не делось. Над ним стояла Макима, которая видела, как его стояк выпирает из расстегнутых штанов. Он скосил глаза вниз и понял, что на белье, в области головки, уже проступило тёмное пятнышко предэякулята. Он сжал зубы и решил не делать ничего. Умереть всегда можно, но сейчас у него такого варианта не было. Макима не стала больше ничего говорить. Он сейчас всё равно ничего не понимает, а ей не объяснить всё словами. Она перенесла ногу через тело Денджи и села на него. Чуть ниже яичек, на бёдра, чтоб ненароком не сделать больно. Денджи продолжал прятать глаза за рукой. Она наклонилась вперёд, коснувшись губами ямочки на шее, прямо между ключиц. Дыхание парня на секунду остановилось, но возобновилось частым, тяжёлым ритмом. Макима продолжила целовать ключицы, грудь, шею, куда могла дотянуться. Ей удалось немного пододвинуть парня, чтоб её нога поместилась между ним и спинкой мебели. Нависнув над Денджи на четвереньках, она тихонько позвала его: — Денджи? Я раздену тебя. Парень молча глянул на неё из-под руки. Но согласился подняться немного, чтоб она стянула с него футболку. А следом и с себя. Лифчик она тоже сняла сама, отметив, как быстро напряглись соски и если бы сейчас Денджи взял один в рот.... Макима вспыхнула. Она лишь решает проблему, которую создала сама же. Она не может смотреть как ему больно и стыдно. Но почему тогда в её белье всё влажнее? Она снова нависла над ним, целуя в губы, проводя языком и углубляя поцелуй. Денджи не сопротивлялся, он неподвижно лежал и лишь иногда постанывал. А потом она опустилась на него, легла на стройное тело своим. Груди плотно прижались возбужденными сосками к груди Бензопилы, шнурок запуска вдавился в левую, чуть ниже ореолы. Живот коснулся живота Денджи, в самом низу ощущалась твёрдая влажная головка. А её влажная ткань трусиков, которая уже оказалась между половых губ, прижалась к стволу. Подавшись бёдрами вперёд, не разрывая поцелуя, Макима почувствовала как клитор задевает переход ствола в головку члена Денджи. Денджи вздрогнул, резко убрал руку и ошалелыми глазами посмотрел на Макиму. — Макима-сан, это... Он тоже ощутил, как влажно у неё между ног. От этого рвало крышу и хотелось прижаться ещё сильнее членом к её белью. О том, что Макима пустит его внутрь он не мог и мечтать. У Макимы из головы вылетели последние предостережения. Она снова забыла, что ему 16, что он невинней овечки, что его первый поцелуй был с месяц назад и худшим в его жизни. Удивительно, но эта его неопытность, смущение, просто снесли ей голову. Она снова качнула бёдрами, прижимаясь чувствительной точкой к стволу и скользя по головке. От клитора расходились волны, отдавая в ноги, в глубину живота. Она тихонько застонала в губы Денджи. Парень подавался бёдрами навстречу, стараясь держать ритм. Женская грудь терлась об него, ему вдруг неодолимо захотелось взять сосок в рот и попробовать на вкус. Он протянул руку, осторожно сжав пальцами полукружие, а потом, обведя языком ореолу, обхватил губами сосок. Макима протяжно, громко выдохнула и застонала, вжавшись промежностью в эрекцию Бензопилы. Денджи внезапно почувствовал, как в животе собирается комок, как напрягаются пальцы на ногах и сводит бёдра. — Макима, Макима-сан, я се... Я... Женщина снова впилась в его губы поцелуем. Денджи быстро протянул руки вниз, между их тел, едва успев оттянуть резинку боксеров и отодвинуться назад от Макимы, чтоб не испачкать её. Второй рукой он направил член на свой живот, сделал пару резких движений вдоль ствола и кончил, постанывая в рот Макиме на каждый выплеск спермы. — Извините, Макима-сан, извините, я просто... Я не мог... Простите... Но Макима не дала ему договорить. Раз уж он таки решился снять белье (ну хотя бы приспустить), то она может получить всё. В 16-тилетних был один потрясающий плюс: неутомимость. Макима встала на ноги, параллельно стягивая уже насквозь мокрые трусики. Они пошли в ход, чтоб собрать сперму с живота Денджи. От картины нижнего белья женщины со следами её возбуждения и его семени, член снова стал твердеть. — Ляг пониже, Денджи. Я надеюсь, ты не против, чтоб мне тоже было хорошо? — Да, Макима-сан, я готов на всё, я клянусь! Она несколько опасалась его острых зубов демона, но при поцелуях они вроде не мешали. А она хотела ещё поцелуев, хотя и не таких, какие уже опробовали они с Денджи. Она снова перенесла ногу через Денджи, на этот раз устроившись влажной вульвой напротив его лица. Денджи в нос ударил аромат апельсинов и тонкий запах соли. Во рту появилась слюна, прям как за ужином. Денджи положил руки на ягодицы начальницы, сдвигаясь пониже, чтоб его рот оказался аккурат под нежными местами Макимы. Первое касание языком было очень несмелым, он едва надавил и прошёлся от малых губ до клитора. Но этого хватило, чтоб Макима судорожно вздохнула. Он снова пару раз быстро провёл языком, а затем обхватил губами клитор и стал слегка посасывать. Макима запрокинула голову и застонала, громко, в голос, не сдерживаясь. Она стала двигать бёдрами, поддаваясь внутреннему желанию, поддаваясь навстречу языку и губам Денджи. Парень готов был делать это вечно, лишь бы чувствовать, как Макима течёт на его лице. Он осторожно коснулся средним пальцем входа во влагалище, не зная, разрешит ли она или оттолкнет руку зарвавшегося нахала. Но она насадилась на палец и застонала: — Денджи, да, можно ещё, можно... Денджи не надо было просить дважды. Его член опять стоял, головка пульсировала. Он был уверен, что кончит ещё раз, если они продолжат в том же духе. Макима упёрлась рукой в спинку дивана, её раскрасневшееся лицо с покусанными губами светилось удовольствием. — Бензопила у тебя только в голове и руках? — Что? Вроде да.. Я... Денджи не успел договорить. Макима в секунду оказалась сверху на нём. Взяв его член, она стала едва насаживаться на головку. Денджи захрипел, глаза закрылись. Он подался вперёд, пытаясь войти, инстинктивно ища способ проникнуть в тело Макимы. Макима не стала ему отказывать. Опустившись до конца, она ощутила толстый ствол внутри себя, который раздвигал стенки и упирался прямо в шейку. Она двинула бёдрами и с удовольствием отметила как раскрылся рот парня. Ещё движение, Денджи протяжно застонал, положив руки ей на бёдра. Еще погружение и ещё, Денджи закрыл глаза и приподнял бёдра, чтоб входить глубже. Макима стала двигаться быстрее, резко опускаясь и медленно приподнимаясь на члене Бензопилы. — Я так не могу долго, Макима, я не могу... Денджи снова ощутил приближающийся оргазм. Ему было страшно, что он кончит внутрь, он боялся, что Макима разозлится. Он попытался было выйти, сдвинуть женщину, но она лишь ускорилась. "Она ведь не получила удовольствие. Я должен потерпеть" Но терпеть было невозможно. Всё внизу блядски хлюпало, по яйцам текла смазка Макимы, её грудь подпрыгивала перед его лицом. Он снова положил руки на её грудь, сжал, свёл две груди вместе, обхватил правый сосок губами, дразня языком. — Ох, Денджи, так хорошо, Боже... Макима задыхалась от удовольствия. Денджи переключился на левый сосок. От этих взаимодействий с грудью, сдерживать себя стало ещё сложнее. Он отвернулся, смотрел в спинку, но она мягко вернула его голову. — Не терпи, Денджи-кун, пожалуйста... Денджи очень стеснялся, что может кончить в неё. Он и так чуть не кончил в трусы, она видимо не понимает, что он уже почти... Он последний раз попытался вывернуться. — Я опять, я кончу сейчас, я кончу... Макима до упора опустилась и обхватила ногами бёдра парня. Головка члена упёрлась глубоко внутри неё и Денджи со стонами задвигался, почти вколачиваясь, изливаясь внутрь Макимы. От ощущения пульсации и горячей спермы, Макима, вскрикнув, прижалась к Денджи в судорогах оргазма, сокращаясь вокруг его эрекции. Макима опустилась рядом с Денджи на диван. Легонько поцеловав его в щеку, она подтащила серый плед, чтобы укрыть их. Денджи лежал с прикрытыми глазами, раскрасневшийся, мокрый. Макима не могла отвести глаз от его лица. — Денджи, поспи. И извини меня. — Не... Не надо... Денджи задышал ровно и глубоко, глаза закрылись. От всего пережитого, от усталости после миссии и нервов, от двух оргазмов, нервная система отключилась. Макима тихонько встала и вышла в коридор. Что ж, кажется Аки и Пауэр потеряли соседа. Исключительно из-за безопасности, разумеется.