The Blood

В центре столицы Когурё круговерть жизни, блеск огней, внешний лоск и веселье. Здесь же, под небоскребами, в лабиринте темных дворов распоясалась преступность, наркомания и проституция. Даже ходить далеко не надо, достаточно отъехать от центра и свернуть в узкую улочку от центрального проспекта, чтобы налететь на грабителя. Корё — это, наверное, самый опасный город северо-западной части полуострова, самый жестокий и недружелюбный, но не лишённый чувства горького юмора. Над вопиющей бедностью холеная рука бизнеса расставила роскошные витрины ювелирных магазинов и салоны красоты, брендовые бутики, в которых продаются тряпки для богатых, рестораны, гостиницы, частные особняки, фешенебельные апартаменты. Торговые центры занимают здесь целые городские кварталы, заманчиво поблескивая неоновыми вывесками и рекламными видеопилларами* сквозь сияющие стёкла. Более наглядного примера социального контраста в Когурё нет. День Намджуна проходит по обычному сценарию: спортзал, бассейн, стрельба на полигоне и занятие с тренером по боксу. Вот только вечером ему приходится сообщить семье, что он не сможет присутствовать на ужине, который каждые две недели устраивает его папа в роскошном ресторане в Пэкче. Этот ужин — важная традиция, призванная укрепить семейные узы, но на этот раз у Намджуна есть уважительная причина: он планирует провести сегодняшний вечер на долгожданном свидании. Готовясь к встрече, Намджун перебирает свой гардероб. С одной стороны, посещение ресторана само по себе подразумевает строгий элегантный костюм, но в нем он будет чувствовать себя скованно, да и за годы учебы в частном пансионе он устал от форменной одежды, к тому же под костюмом сложно спрятать оружие. С другой стороны, идти в дорогой ресторан в свитере и джинсах — верх безвкусицы и дурной тон. Брючный костюм из тонкой шерсти является единственным компромиссом в этом вопросе. Взглянув в зеркало, мужчина с удовлетворением отмечает идеально сидящий костюм, подчеркивающий его безупречный вкус. Поправив на запястье часы, украшенные драгоценными камнями, он с легкой улыбкой выходит из небольших апартаментов. Это элитное жилье стало его временным пристанищем, пока Пак Намджун готовится к самому важному событию в своей жизни — свадьбе с наипрекраснейшим омегой, Вороном, чей свет озаряет его мир ярче любого бриллианта. Намджун выбрал для свидания одно из самых престижных заведений столицы, в которое попасть можно только по предварительной записи, и ожидание может растянуться на несколько месяцев. Однако для детей элиты это не является преградой. Ресторан «Indigo», расположенный в самом сердце города, предлагает великолепный панорамный вид на центральный парк Корё. Интерьер ресторана выполнен в темных, глубоких тонах — от темно-синего до насыщенного фиолетового. Круглые столики, покрытые накрахмаленными скатертями, украшены изящными вазами с живыми цветами. Плафоны светильников, расписанные изнутри старинными сюжетами из фольклора, создают ощущение, будто человек смотрит постановку по мотивам легенд. Атмосфера заведения напоминает погружение в глубины океана цвета индиго. Здесь роскошь встречается с искусством, создавая идеальное пространство для представителей высшего класса. Намджун приезжает за пятнадцать минут до назначенного времени. Внутри нарастает нетерпеливое ожидание встречи, когда глаза наконец смогут полюбоваться красивым лицом, а обонятельные рецепторы — насладиться запахом. Пульс в венах отсчитывает минуты до встречи с омегой. И зверь под грудиной трепещет в ожидании нежного голоса, который льётся из невероятно пышных и манящих губ. Ожидание встречи с омегой затягивается, минуты тают, как песочный замок во время прилива. Напряжение нарастает, и в нём поднимается глухое раздражение, словно горячая волна, угрожающая захлестнуть. Чтобы отвлечься, Намджун мысленно произносит считалку, и это немного помогает. Альфа бросает взгляд на циферблат часов: стрелка упрямо застыла на цифре девять. Прошло уже больше получаса с назначенного времени встречи. Внутри уже кипит злость, вперемешку с негодованием. Намджун залпом допивает остатки виски, чувствуя, как обжигающая жидкость скользит по горлу. Горечь алкоголя на мгновение заглушает внутренний хаос, но лишь на мгновение. Он морщится, словно от физической боли, и тянется к телефону. Секунда колебаний, и палец уже жмёт на экран. В голове мелькает мысль позвонить и выплеснуть всю накопившуюся злость на этого омегу. Но уведомления, которые он так ждет, так и не появляются. Телефон остаётся молчаливым точно насмехаясь над ним. Намджун с силой кладет его на стол, и хмурый взгляд устремляется на гладкую деревянную поверхность. В тишине мысли становятся всё мрачнее, а ярость превращается в горькое послевкусие этого, казалось бы, воодушевленного дня. Сняв пижаму, Сокджин аккуратно кладёт её в дальний угол огромной кровати. Затем делает несколько жадных глотков воды из открытой бутылки, пытаясь взбодриться. Но, едва коснувшись подушки, он снова проваливается в сон. Усталость и недосып берут своё, и он засыпает до самого обеда, так и не сумев заставить себя встать. Движение на дорогах становится всё более плотным, а часы неумолимо приближаются к полудню. Сокджин, собравшись с духом, наконец встаёт и подходит к окну своего «гнезда». С высоты открывается захватывающий вид на оживленный город, который переливается движением и жизнью. Глубоко вздохнув, он делает первый глоток горячего, бодрящего кофе. Тёплый напиток медленно растекается по телу, наполняя каждую клеточку энергией. Настроение постепенно приходит в норму, а солнечный свет, пробивающийся сквозь окна, заряжает позитивом. Хочется включить музыку, чтобы добавить ярких красок этому дню. Через полчаса встреча с Чан Хёком в спортзале. Он должен быть в форме, его ожидает серьезная тренировка. Этот урок для него — не просто урок самообороны, это важный шаг к тому, чтобы больше никогда не чувствовать себя бессильным, уязвимым, жертвой. Проведя в спортзале до четырех часов дня, Сокджин вместо того чтобы отправиться домой для подготовки к свиданию, направляется в любимый клуб. Для большинства любителей тенниса, играющих по выходным, или клубных игроков, выход на корт — это просто развлечение, бег туда-сюда без четкого плана и цели. Но для Сокджина это нечто большее. Сквош — его страсть, где каждый удар, каждый отскок мяча становится возможностью не только размять мышцы, но и проанализировать свои мысли, разработать стратегии и планы для клана, семьи и Пак Намджуна. Три часа пролетают незаметно, и когда матч подходит к концу, наступает время для рутины — уборки мячей. Сокджин берет лопату и аккуратно собирает мячи. Сей процесс помогает ему завершить день с чувством выполненного долга. Сквош оставляет после себя приятную ноющую боль, которая разливается по мышцам. Такое ощущение приносит удовлетворение. Парень принимает душ, чтобы смыть пот и напряжение, которые накопились за тренировку. После душа омега быстро одевается, стараясь не тратить много времени. Сегодня по графику ужин с Пак Намджуном, и это означает, что ему нужно выглядеть безупречно. Он знает, что Намджун выберет для их встречи лучшее место, и ресторан «Indigo» тому подтверждение. Теперь ему нужно принарядиться и произвести впечатление. Намджун ждет его в шикарном ресторане с видом на город. Альфа выбрал место, где можно насладиться не только вкусной едой, но и атмосферой. Нельзя ударить в грязь лицом. Нужно привести себя в идеальный порядок. Кое-как расчесав влажные волосы, Сокджин садится в машину и достает из сумки косметичку. Нужно накраситься, чтобы выглядеть свежо и ухоженно. Тщательно подведя глаза, он наносит румяна и блеск для губ. Он не торопится и делает все аккуратно. Когда омега заканчивает, и смотрит в зеркало, то удовлетворенно кивает. Выглядит он безупречно и готов к встрече с альфой. Видеопиллар* — это вид рекламной конструкции, представляющий собой стойку с монитором. С его помощью можно показывать небольшие рекламные ролики.

***

Выскочив из автомобиля, крепкий мужчина обходит машину и распахивает пассажирскую дверь. Сокджин, выбравшись из салона, быстро поднимается на ноги и направляется к ресторану. Закатное солнце играет в светлых волосах, подчеркивая его красивый и изящный профиль. Как всегда, омега одет с иголочки: элегантный галстук, идеально выглаженная и накрахмаленная рубашка с защипами, безупречно скроенный пиджак и облегающие брюки. За несколько шагов до ресторана его окликает незнакомый голос. — Господин Ким Сокджин! — омега почти физически ощущает неприятный запах, и волоски на загривке встают дыбом. Охрана, идущая следом, мгновенно окружает его, готовая защитить хозяина. Обернувшись, он видит фигуру в темном костюме. Незнакомец делает несколько шагов, останавливается и, ухмыляясь, кладет руки в карманы брюк. Мужчина нагло обводит взглядом самого крупного охранника и с вызовом перекатывает язык за щекой, затем, не торопясь, запускает руку во внутренний карман пиджака. В тот же миг телохранитель скручивает его, хватает за запястье и, вывернув руку, заламывает ее за спину. Схватив альфу за зашеек, он сгибает его лицом к земле. Ким, медленно обойдя охрану, останавливается прямо перед ним, так что мужчина может видеть только его идеально начищенные туфли. — Неужели вы думали, что добраться до первого омеги клана будет так просто? — усмехается он, сочась в этот момент презрением. — Отпусти его, Peakboy. — Сокджин кивает охраннику, и тот отпускает мужчину. — Разве ты не чувствуешь, от него за километр разит законом и порядком? Мужчина, поправив пиджак и затянув галстук, выпрямляется, сверля телохранителя ледяным взглядом. Затем переводит глаза на его хозяина и произносит с легкой усмешкой: — Вы очень наблюдательны, господин Ким. Рука альфы снова ныряет во внутренний карман пиджака, и охрана мгновенно напрягается. Пальцы верзил тянутся к оружию, готовые в любой момент броситься в бой. Но Сокджин поднимает руку, останавливая своих людей. — Не стоит, — холодно говорит он. Мужчина хмыкает, уж точно ожидавший подобной реакции. Он неторопливо достает из кармана удостоверение и одновременно представляется: — Старший суперинтендант Кон Ю. — В данный момент у меня назначена встреча с будущим супругом, и у меня совершенно нет времени для беседы с вами, господин Кон Ю, — высокомерно произносит Ким. — Боюсь, у вас нет выбора: либо мы будем говорить с вами на моей территории, — офицер достает из кармана пиджака документ и пытается передать его омеге, но охранник, бесцеремонно перехватив бумагу, сам передаёт её хозяину. Сокджин внимательно смотрит на офицера, а затем медленно, неохотно опускает взгляд на документ, на котором красуется гербовая печать — официальный вызов на допрос. Офицер же, торжествующе завершает: — Либо вы последуете за мной в наручниках. Оказывается, через три дома на этой же улице, что и ресторан «Indigo», располагается небольшое кафе, спрятанное в тени фешенебельных отелей и бутиков. «Happy» — это место для тех, кто ценит уединение и изысканность. Здесь посетители могут насладиться авторскими блюдами, отдохнуть и почувствовать себя особенными. Тихое и уютное заведение, где аромат свежесваренного кофе наполняет каждый уголок. В меню не только кофе, но и разнообразные чаи, свежевыжатые соки, бутерброды и эксклюзивные пирожные, которые выглядят так аппетитно, что хочется попробовать всё сразу. Однако цены здесь настолько высоки, что даже самые искушенные гурманы могут почувствовать себя неловко. В дальнем углу зала сидит семейная пара с двумя детьми. Взрослые настороженно смотрят на вошедших, а дети с восторгом рассматривают серьёзных дядечек. Но, засмотревшись на охрану Кима, проверяющую помещение на предмет угрозы для хозяина, они отворачиваются. По их лицам видно, что они понимают: что-то не так. После короткого обсуждения семья расплачивается по счету и поспешно покидает кафе. В зале остаются только кассир и персонал кухни. Ким и представитель закона, входят в заведение. Шаги гулко раздаются в пустом зале. Они направляются к маленькому круглому столику на две персоны, расположенному в углу у окна. Омега, сохраняя невозмутимость, небрежно машет телохранителям, и те, не колеблясь, молча выходят из кафе, закрыв за собой дверь. Он садится за столик с уверенностью, которая, кажется, стала его второй натурой. Темный взгляд холоден и расчетлив, а лицо непроницаемо. Кон Ю выглядит спокойным, и в его глазах тоже читается уверенность человека, привыкшего к исполнению своих приказов. Альфа садится напротив, кладёт руки на стол и сразу переходит к делу. — Вы, конечно, знаете, почему я пришел по вашу душу? — с лёгкой ухмылкой произносит он, откинувшись на спинку стула и приняв расслабленную позу. — Вероятно, из-за исчезновения бухгалтера моей фирмы, господина То Гëнсу, — отвечает Сокджин, скрестив пальцы на коленях и откинувшись на спинку своего кресла. — Его родители обратились в бюро, и я осведомлён об этом. Готов оказать всяческое содействие в расследовании. Мужчина чувствует как внутри поднимается раздражение, смешанное с злобой и желанием подвергнуть Ким Сокджина тщательному допросу. Чуйка детектива подсказывает, что исчезновение и, возможно, даже убийство беспечного паренька, работавшего на клан Ким и решившего обокрасть «Воронов», — дело рук Розового омеги. — Из определенных источников мне известно, что перед исчезновением господина То Гëнсу на одном из его счетов волшебным образом материализовалось 2 миллиона долларов. — произносит офицер, внимательно следя за реакцией собеседника. Тот же делает вид, что эта информация его не удивляет. — Я готов сотрудничать с вами, офицер, но хотел бы подчеркнуть, что исчезновение Гëнсу вызывает у меня не меньше вопросов, чем у вас. — Спокойно произносит он. Кон Ю подается вперед, сузив глаза. — Господин Ким, не забывайте, что у нас есть все основания подозревать вас. И я настоятельно рекомендую вам быть предельно честным в нашем разговоре. — Вы ждете от меня каких-то признаний! Но разочарую вас мне не в чем сознаваться. Омега нервно сглатывает, но внешне все так же остается невозмутимым. — Прекратите, господин Ким. — нервно-издевательски смеется Кон Ю, негромко хлопнув ладонью по столу. — Мне известно о вашем статусе в клане Воронов. — мужчина угрожающе смотрит в упор, ждёт, когда на лице первого омеги вспыхнет признание, и с удовольствием тянет прозвище, которое ему дал. — Мясник. — он позволяет слову повиснуть в воздухе и еще пристальнее вглядывается в глаза напротив. — Вас ведь так называют? Сокджин стойко выдерживает давление служителя закона и, с вызовом усмехнувшись, произносит: — Почему мясник, офицер? Я слышал о себе другое. Осьминог или Принц-девственник. — А я наслышан о ваших кулинарных способностях, — удовлетворенно произносит Кон Ю. — Знаю о существовании вашей кухни, на которой вы готовите блюда из предателей и врагов. — Боже, что за нелепость, — Ким так же подаётся вперёд, и расстояние между их лицами сокращается до длины дула служебного оружия, которое он видит на поясе офицера. — В чём моя вина? В том, что я когда-то оплатил курсы у лучшего повара страны и учился у него? Или в том, что мне нравится готовить? — Он с презрением смотрит на законника, подчеркивая превосходство и уверенность в невиновности. Но как сейчас помнит крик несчастного бухгалтера, когда сам лично крошил суставы на руках, посмевших взять то, что принадлежит ему, деревянным молотком для мяса. — Вы обвиняете меня в том, что я умею готовить? — парень вскидывает брови. — Вы что, думаете, что я могу кого-то убить ради кулинарных предпочтений? — Я думаю, что вы способны на всё ради защиты того, что считаете своим. И ваш статус в клане Воронов подтверждает это. — Разве вы не видите, сэр, — Сокджин разводит руки в стороны, демонстрируя хрупкую фигуру и мягкий омежий облик. — Я всего лишь омега. Я будущий супруг и когда-нибудь любимый папочка, не больше. — Он продолжает издеваться над служителем закона и так же насмешливо произносит: — Если у вас есть доказательства, представьте их, иначе я буду считать это клеветой. — Мы здесь, чтобы достичь соглашения, прежде чем ваш клан начнет интересоваться, где вы, через вашу охрану, — Кон Ю вальяжно разваливается на стуле, сцепив руки в замок и положив их на живот. Его самодовольная ухмылка выдает уверенность в контроле над омегой Ким. — Я сам контролирую своё время, офицер, — твердо говорит Сокджин. Темный взгляд прожигает. Ким наклоняется вперед, опираясь грудью на столешницу, подчеркивая свою несгибаемость. — Мне безразлично мнение семьи, клана или любого другого альфы. Я действую в соответствии со своими собственными желаниями. — Давайте я всё обрисую. Положив на стол крупную кисть с растопыренными пальцами, так что они выглядят как паук на ножках, офицер продолжает: — Сейчас я могу вас взять за убийство вашего бухгалтера. Не говоря уже об истории с вашим «деловым партнерством» с синдикатом из Эмиратов. На слове «деловым партнерством» Кон Ю пальцами изображает кавычки. Сокджин снова никак не реагирует. Ему только не нравится тон — тон грубого шутливого снисхождения, которым офицер позволяет себе разговаривать с ним, с первым омегой клана, пусть и будущим, пусть и молодым. — Но у вас нет доказательств. Я не виноват, что один из сотрудников нашей компании почувствовал вседозволенность и решил сбежать, прихватив с собой два миллиона долларов, — ухмыляется он. А в его полуулыбке сквозит явное знание того, куда пропал их бухгалтер. — Я не всеведущ. — Послушайте, я могу посадить вас в тюрьму в Когурё, а могу позвонить, и вас доставят в одну из тюрем Формозы, — Кон Ю смотрит в лицо Кима и замечает понимание условий содержания в самой страшной тюрьме Азии. Довольный произведенным эффектом, он продолжает: — Где доблестные стражи закона, молодые и голодные до омег альфы, будут нарушать ваши гражданские права, пока им это не надоест. Огонь ненависти вспыхивает в омежьих глазах, но Сокджин, сдержав ярость, лишь тихо выпускает воздух через нос. А Кон Ю, очень довольный собой, продолжает поддевать парня на крючок. — Либо... Вариант первый: я вас шлепну прямо сейчас... — мужчина резко извлекает служебный пистолет и направляет его на Кима. Охрана омеги по ту сторону витрины дёргается, собираясь вбежать в помещение кафе. Кассир прячется за стойку, но Сокджин, выставив руку, останавливает своих людей. Не дрогнув ни единым мускулом на лице, что даётся ему с таким трудом, когда внутри поднимается целое облако паники. А офицер продолжает давить на его самообладание: — Такой вариант решит многие проблемы Когурё, закона, власти нашего великого государства и мои. — Либо? — Сокджин смотрит в упор на направленное дуло пистолета, процедив сквозь зубы. — Вариант второй. — Офицер убирает пистолет, ухмыльнувшись. — Вы работаете на меня и сливаете всех. — У меня есть третий вариант, — расслабляется Ким и, блеснув оскалом, откидывается на спинку стула. — Я могу дать вам то, что вы желаете. — Вряд ли вы знаете, чего я хочу, — усмехается Кон Ю. — То, чего желает моя сущность, не измерить материальными благами, доступными вам, господин Ким. Первый омега клана Трехногого Ворона. Наследный «принц» Корё. — Да! Теперь я вижу, что вы человек! Ибо только человек способен унять свои животные, низменные желания. Но что же в таком случае хочет человек, господин Кон Ю? А? К чему он стремится всю свою такую скоротечную жизнь? — Сокджин щурится, пристально глядя на офицера. — Власть... — протягивает он с наслаждением. — Вот то, к чему он стремится, идя по головам своих сородичей. Все, кто способен что-то сделать, должны иметь власть. Ибо только она способна заставить людей послушаться. Великие правители своей властью заставляют покорно следовать его воле вассалов. Альфа заставляет своего омегу подчиняться себе. Не редко прибегая при этом и к насилию. Родитель, уча свое неразумное чадо шлепками и затрещинами, тоже насаждает свою власть. Дитя, мучающее животное, тоже самоутверждается во власти. Власть даёт право сильнейшему навязывать свою волю. А что сейчас есть у тебя? А? Эта жалкая бумажка да погоны, которые не стоят и лепты? Что ты имеешь, офицер? Ни-че-го. Ты нищий. Сколько ты скопил капитала, зарабатывая своим трудом? А? Своими жалкими попытками навязать свою власть. Что дало тебе твое государство? Силу? Могущество? Власть? Не-ет. Оно лишь лишает тебя свободы. Я же могу дать тебе всё! Всё, что пожелаешь. Взгляни! — Сокджин отворачивается и обводит рукой карту, висящую на стене в деревянной рамке с пометками посетителей из разных стран и городов Когурë, которые побывали в этом заведении. Кон Ю, сидящий на противоположной стороне круглого столика, поднимает взгляд. — Я предлагаю тебе стать таким же, как глава клана. И не после увольнения. Нет. А сейчас. Ты будешь править с нами! Всё! Всё, что есть у Воронов, будет принадлежать и тебе! Нищий служитель Фемиды может стать повелителем этого гребаного полуострова! — Не в вашем положении торговаться, господин Ким, — шипит офицер и опаляет омегу черным огнем на самом дне зрачков. — Сейчас я уйду, сэр, и вы мне позволите это сделать. — Сокджин медленно встает, его движения уверенные, каждое из них — это твердое заявление. — Либо приходите ко мне с более весомыми доказательствами, либо с ответом на мое предложение. — Он смотрит прямо в глаза Кон Ю, не отводя глаз ни на секунду, и в его взгляде — лёд, который не растает. Пауза затягивается, напряжение растёт. В воздухе витает запах роз. Наконец он разворачивается и, не оглядываясь, направляется к выходу. Спина прямая, как шомпол, а шаги — твердые и решительные, но внутри — кратер, оставленный взрывом эмоций, которые он тщательно скрывает. Как только Ким оказывается за дверью, охрана тут же окружает его плотным кольцом, создавая непроницаемую стену. Только тогда он позволяет себе расслабиться. Мелкая дрожь пробегает по телу, но омега держит ее под контролем, чтобы никто не заметил, как сильно он сейчас уязвим. Пак Намджуна, конечно же, уже нет в ресторане, и встреча, которая должна была состояться сегодня, автоматически отменяется. Напряжение после разговора со служителем закона не исчезает, а только усиливается. Сокджин сейчас понимает, что слишком увлекся, упился безнаказанностью, и теперь ему нужно на время уйти в тень. А ещё он чётко осознаёт, что кто-то рядом с его плечом предатель и сливает информацию федералам. Мозг уже перебирает фамилии и имена приближенных, как счётная машинка. И уже привычно ему хочется к Тэхёну, его тянет к родной крови. Насытиться безусловной любовью и теплом, которые тот ему дает безвозмездно. Он поспешно набирает в телефоне номер младшего брата.

***

Увидев завидного жениха, застывшего у черного автомобиля, друзья облегченно расправляют плечи, стараясь выглядеть увереннее. Охрана, как тени, остается на расстоянии, бдительно сканируя окрестности, чтобы ни одна посторонняя душа не осмелилась приблизиться к хозяину. Тэхён первым делает шаг навстречу брату. Сокджин стоит неподвижно, окутанный аурой таинственности, как будто герой средневекового романа, знающий секреты мироздания и со скукой взирающий на суетливую толпу. — Джин-хён, что случилось? — с волнением интересуется он, подходя ближе. — Ты позвонил так неожиданно. — Привет, Тэхён, — отвечает Сокджин, он переводит взгляд за его плечо, и кивком здоровается с его другом. Чимин, в свою очередь, нервно теребит край рубашки, чувствуя напряжение, витающее в воздухе. А он вернув внимание к брату, интересуется: — Какие у тебя планы на сегодня? — спрашивает в привычной манере, той самой, что вызывает у Тэхёна чувство, что Старший всегда знает о его планах заранее, но хочет услышать ответ из его уст. — Ничего такого, — пожимает плечами Тэхён. — Мы сегодня решили сходить в клуб. Выпить и потанцевать. В общем, повеселиться. — Прекрасно! — бодро хлопнув в ладоши, заставив при этом вздрогнуть от неожиданности друзей, Сокджин, потирая предвкушено ладоши, заявляет: — Я с вами. — И, оторвавшись от капота автомобиля, интересуется так, будто любой другой ответ будет иметь для него значение: — Не против? Тэхён мнется, неловко косится на телохранителей брата и трёт шею. —Конечно не против, хён… Только вот охрана твоя, — неуверенно произносит он. — Мы не сможем нормально расслабиться и повеселиться, если они будут стоять рядом и смотреть на нас вот так. — Младший кивает в сторону Ви Хаджуна, который стоит изваянием и смотрит на них с каменным выражением лица. Брат понимает намек и спрашивает: — Хочешь, чтобы я отпустил их? — Ну да, — подтверждает Тэхён. — Хорошо, будь по-твоему, — соглашается Сокджин.

***

В приглушенном свете бара, где некуда поставить стакан, омега опирается локтями на стойку и смотрит на танцпол, там в данный момент даже воздуху тесно. Сокджин наблюдает за младшим братом. Тэхён и его друг, уже изрядно опьяневшие, громко подпевают голосу певца из колонок, их ор теряется в ритме музыки. Они держатся за руки и, как дети, прыгают, кружатся, смеются, вытесняя своей энергией других с танцпола. Который мигает под их ногами яркими разноцветными огнями, загораясь с периодичностью и складываясь в яркие мозаики на полу ночного клуба. Лучшие друзья наслаждаются молодостью, беспечностью и обществом друг друга. Они не думают о завтрашнем дне, живут здесь и сейчас, впитывая каждую секунду, каждую эмоцию, мгновение, которое может не повториться, а может повториться снова и снова, заполняя их дни такими моментами. Сокджин невольно задумывается о том, что у него никого нет. Ни друзей, ни родителей, ни любимого человека. Только Тэхён. Это осознание должно вызывать горькие мысли, но на мгновение он думает лишь о том, что будет с младшим братом, если однажды он вдруг не откроет глаза и преждевременно отправится в Дом Предков. Или если он потеряет Тэхёна, сможет ли он пережить эту утрату? Понимает — сможет. Но лишится единственного источника света и тепла в своей жизни. Он потеряет своё личное солнце, и тогда Ким Сокджин окончательно и без остатка погрузится во тьму. И вместе с ним этот чертов полуостров уже ничто не спасет, он погрузится в хаос и утонет в океане крови, которую он пустит по артериям городов. Больше никто не сможет остановить тьму, что живёт у него под рёбрами, в самой его душе, которая сейчас балансирует на грани лишь благодаря горячему и любящему сердцу младшего брата. Тэхён должен жить ради него, чтобы не опуститься на дно своего мира, в котором нет ничего, кроме стен его квартиры и бесконечного чувства неуемной ненависти и всепоглощающей жажды доказать всем альфам мира, что он чего-то стоит. И вот сквозь толпу к нему пробирается это солнце — его единственный родной человек, младший брат Ким Тэхён, ещё один омега из Дома Ким, как и он сам. И на лице Сокджина появляется лёгкая улыбка. — Хён, пошли танцевать! — кричит Младший, подбегая к нему и, схватив за руку, начинает тащить в сторону танцпола. — Идем же! — Тэхёни... нет-нет, ты же знаешь, я не танцую. — Откуда мне знать, хён? Мы никогда с тобой не гуляли вдвоём, — Тэхён произносит это с такой безразличной простотой. Произнесенные им слова не имеют значения. Потому что это всего лишь часть его жизни, повседневная реальность, которую он давно принял. Они никогда не гуляли вдвоём, не делились секретами, не узнавали друг друга по-настоящему. Родные братья по крови, но совершенно чужие люди. И от осознания этого его жалит совесть. Хочется сделать всё, что ни попросит младший брат. — Хорошо, Тэ, дай только допью, — улыбается Младшему Сокджин и залпом опрокидывает в себя шот. Так что после чувствует, как горячий алкоголь спускается по пищеводу и, словно разливаясь по каждой веточке бронхов, топит разум, оставив только эмоции, чувства и нахлынувшую радость. Сокджин послушно позволяет увести себя в центр танцпола. Он позволяет себе расслабиться и полностью погрузиться в музыку. Омега закрывает глаза, поднимает руки к потолку и ощущает лёгкую эйфорию. Только сейчас он осознает, что все эти сложные мысли, возможно, появились из-за принятой ранее дозы «Розы пустыни». Но ему определённо нравится этот момент. Пьяный Ким Сокджин оказывается полной противоположностью трезвому. К огромному удивлению Тэхёна и Чимина, этот парень им нравится в сто раз больше. Хмельной Сокджин весёлый, шумный и сочится энергией, будто опрокинул в себя несколько банок энергетика. Они не могут заткнуть поток его абсурдных шуточек и смеха, напоминающего звук очистителя для стекол. Он неожиданно тактилен и рассыпается комплиментами по поводу их внешности. Тэхён ловит себя на отвратительной мысли, что хотел бы, чтобы Сокджин был в таком состоянии чаще. И чтобы он так же крепко, с этой скрытой, но вырвавшейся в этот момент времени эмоциональностью, продолжал обнимать его и прижимать к себе давая возможность насладиться своим положением младшего брата, потому что ему это очень нравится. Он волнующе-приятно чувствует себя защищенным и любимым, находясь в объятиях старшего брата.

***

— Бля, я сейчас блевану, — икает Сокджин, пошатываясь из стороны в сторону и ожидая Тэхёна у кабинки. — Хён, два пальца в рот — и готово, — доносится голос братишки за тонкой дверью. — Сразу станет легче. И вообще, зачем ты меня караулишь? — Тэхёни, ты же самый красивый омега на всём земном шаре, — Сокджин поднимает палец, чуть не потеряв равновесие от этого, как ему кажется, резкого движения, и опирается плечом о дверь. — Между прочим, это ты заставил меня отпустить телохранителей. Теперь мне приходится охранять тебя самостоятельно. Ты ведь, черт подери, мой младший брат. Сокджин с трудом фокусирует взгляд на двери и добавляет: — Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. — Со мной может произойти только алкогольное отравление, если я продолжу пить ещё, — Тэхён открывает дверь так неожиданно, что пьяный брат едва не вваливается внутрь, но он успевает подхватить его. Оба заливаются смехом, передавая его друг другу. Сокджин выпрямляется, с силой выдыхает и говорит с самым серьёзным лицом: — Ты — всё, что у меня есть, Тэ. Тэхён смотрит на Старшего, и ему внезапно нечего сказать. Это истина, которая неоспорима. А в голове от чего-то мысли, что всё это совсем ненадолго. Ведь скоро Сокджин обзаведется семьей, и тогда уж точно их встречи из нескольких раз в неделю превратятся в очень редкие. И эта горькая мысль сразу же несет за собой привычное чувство обиды. — Хён, давай-ка лучше вернемся, заберем Чимина и поедем к нам домой. Это место уже кружится у меня перед глазами. Сокджин кивает, поддерживая Младшего за плечо, и вместе они пошатываясь выходят из туалетного помещения клуба. Кое-как прорвавшись через толпу на танцполе, они не находят Чимина и бросаются на его поиски. Сначала у бара, затем высматривая по разным зонам клуба. Спустя несколько минут они находят омегу в VIP-зоне, где Чимин отчаянно сопротивляется какому-то мужлану, который жадно его лапает. Его друзья, два изрядно выпивших альфы, усмехаются и мнут бока другим омегам, на лицах которых написано «элитный эскорт». Реакция Сокджина мгновенна: он ощущает внутри взрыв ярости и ненависти к этим людям. Вспоминаются все обидные высказывания от таких вот альф в его сторону, и он замирает перед их диванчиком. Тэхён же, не останавливаясь, сразу бросается к другу, чтобы вырвать Пака из рук извращенца. Но альфа хватает его за руку и резко тянет на себя, почти укладывая его животом на свои колени. — А ты, видимо, на десерт? — окинув Сокджина похотливым взглядом, альфа громко смеётся. — Малыш, боюсь, я тебе не по зубам, — отвечает Ким, подходя ближе. — Очень зря, — осуждающе цокает, покачивая головой. — Что, красавец? — Очень зря ты сейчас делаешь больно моему младшему брату, — Сокджин делает ещё шаг, медленно, в каком-то смысле соблазнительно, с грацией кошки, и неотрывно смотрит на Тэхёна. На лице которого гримаса боли от сильного хвата его руки мужчиной. — Моему брату больно. И, скорее всего, на его запястье из-за тебя останется синяк. У меня сегодня выдался не самый лучший вечер, — Сокджин наклоняется и, взяв с низкого стеклянного столика увесистую бутылку квадратной формы, подносит к пухлым губам. — Я очень раздосадован и зол, а тут как раз вы. Клянусь вашим сраным богом, я не хотел сегодня никого убивать. Но, — запрокинув голову, омега жадно начинает пить обжигающий алкоголь прямо из горла. Чем заставляет альф сопровождать каждое свое действие заворожёнными взглядами. А затем... Всё происходит в считанные секунды. Когда эта же бутылка четким и выверенным движением запускается в полёт и прилетает в самую середину лба альфы, отправляя его в нокаут. Воспользовавшись моментом, Чимин и Тэхён выскальзывают из рук отключившегося мужчины и отбегают в сторону. Двое других альф мгновенно выскакивают с дивана, чтобы отстоять честь своего отправившегося в забытье друга. А сопровождающие их омеги, схватившись за руки, уже сверкают каблучками, убегая от назревшего конфликта в VIP-ложе. Сокджин, повинуясь приобретенному инстинкту, встает в боевую стойку, а друзья, сцепившись, друг в друга вжимаются в стену за его спиной. — Ты, омега, охуел вообще? — цедит с гневом в глазах один из мужчин. — Страх потерял. Забыл, где твое место?! — Я знаю своё место. — То-то же, иди сюда, омега. — ухмыляется альфа и, раскрыв объятия, хищно приближается к Розовому принцу. — Иди к папочке на грудь! — похлопывает себя по груди, словно приглашая. Сокджин, подойдя ближе, пристально смотрит в глаза мужчины и внезапно бьет лбом в его переносицу. Когда тот, дезориентированный, отступает на шаг, омега наносит мощный удар ногой, отправляя альфача на пол. Встав ботинком на грудь поверженного противника, Сокджин надавливает всем своим весом, почти вжимая его в пол. — А твоё место у меня под ногами, альфа. — с презрением шипит он. В какой-то момент всё выходит из-под контроля. Потому что в жизни всё не так, как на татами с тренером. Тот, что второй, бросается на Кима, и начинается потасовка. Омега стойко держит защиту и как может пытается выйти победителем из схватки, а с пола уже поднимается поверженный ранее им же мужчина. Теперь двое против одного, и его противники это превосходящие в физической силе по своей природе альфы. Младший брат и его друг, не сговариваясь, бросаются на помощь, впиваясь в противников и взбираясь им на спины, чтобы ослабить натиск. Бой омег с альфами продолжается, и, на удивление, омеги не уступают. Они кусаются, царапаются, но не ретируются перед доминантными мужчинами. В случайном прямом попадании ногой в грудь мужчины Сокджин отправляет его в падение прямо со взбирающимся на широкую спину Чимином. Альфа падает на пол, увлекая за собой парня, который оказывается на нем, смягчая удар своим телом. Сокджин, осознавая, что именно омега принял на себя основной удар, прикрывает рот рукой от досады и шока. И мысленно извиняется перед Паком. Пожалуй, это единственный момент, когда он теряет самообладание. В ту же секунду он пропускает удар в челюсть. Однако с его молниеносной реакцией Ким успевает отклониться, и удар приходится лишь вскользь, оставив болезненный след, но не выбив из равновесия. Единственное, что их останавливает, это охрана клуба. С трудом, но она разделяет по разные стороны разбушевавшихся гостей, чтобы вывести их на улицу и передать в руки закона. Прибывшие на место происшествия полицейские в составе двух нарядов мгновенно берут ситуацию под контроль. Они увозят всех участников пьяного конфликта в отделение полиции для дальнейшего разбирательства. Все трое омег ведут себя очень шумно, как стая воробьев, устроивших переполох на крыше. Они поют хором песни так громко, что стекла дрожат, а стены отзываются эхом. Громко смеются, так что смех разносится по всему коридору, и всё время стучат по решеткам. Общение с полицейскими доходит до абсурда: троица подшучивают над ними, поддевают пошлыми шутками. Тэхён, изображая оперного певца, поет баритоном, добавляя наигранного драматизма. Чимин вместо ответов на вопросы полицейских пританцовывает, а Сокджин оседлав уши начальника, засыпает его дедовскими шутками и анекдотами. — Начальник, — Сокджин, опираясь локтем на стол, обращается к мужчине средних лет. — А знаете, что по вечерам делают коровы? — Не дождавшись ответа, он добивает концовку, видя лишь раздражение в глазах альфы. — Смотрят мууультики. Шутка настолько нелепая, что Сокджин сам не может сдержать смех, едва не падая со стула. Офицер, громко фыркнув, все еще пытаясь вести допрос. Он продолжает задавать вопросы, но ничего не может выяснить. Ему и так удалось выяснить только имя, фамилию, возраст и социальный статус дебошира, но он не может продвинуться дальше и понять, что именно произошло в клубе и почему возникла конфликтная ситуация. — А знаете, какая у меня группа крови, офицер? — спрашивает Сокджин, хитро улыбаясь и явно наслаждаясь происходящим. Мужчина обреченно вздохнув, неохотно произносит: — Ну? — Первая... Восхитительная, — добавляет омега, подмигнув. Из дальнего угла комнаты раздается крик Пака, который, кажется, только что очнулся от своих танцев. — Бля! А у меня тогда вторая, сногсшибательная! Глупая шутка вызывает новый взрыв смеха у всей троицы. Даже начальник, несмотря на свою серьёзность, не может удержаться от улыбки. А Чимин снова кричит: — По закону у меня есть право на один звонок! Офицер, тяжело вздохнув, устало прилаживает ладонь ко лбу. Эти трое омег полностью исчерпали его терпение и выпили достаточно его крови. В душе он облегченно выдыхает, надеясь, что их заберут родственники. — Дайте мне телефон, я хочу позвонить брату! — требует Пак Чимин. Намджун прибывает в участок в самом скором времени. Он оплачивает «штраф» за всех троих омег прямо на руки начальнику, чтобы избежать бумажной волокиты. Без протоколов и официального занесения дела в полицейскую базу начальник отпускает троицу на свободу. Громко и серьезно отчитав младшего брата, Намджун отвозит омег в поместье. Сокджина, прикорнувшего на заднем сидении, он везет в свои апартаменты. Хочется отчитать старшего омегу с особым пристрастием.

***

Намджун ощущает досаду от того, что Ким вместо их свидания оказался в клубе. Напился до невменяемого состояния, спровоцировал конфликт с VIP-клиентами и, в итоге, оказался в полицейском участке. Намджун невероятно зол, что омега вовлек в свои проблемы его младшего брата. В ярости он почти за шиворот тащит парня в квартиру, стараясь сдержать гнев и не дать эмоциям взять верх. — Эй, полегче, — Сокджин упирается в стену руками и усмехается. В его состоянии сейчас всё выглядит чертовски забавно, особенно лицо Намджуна с играющими желваками и самым серьёзным видом, на какой Пак способен. — Ты такой серьёзный, — на шатающихся ногах омега подходит к нему так, что прижимается к его вздымающейся от злости груди и проводит кончиком ногтя по острой скуле. Сокджин чувствует, как под его пальцами напрягаются скулы мужчины, но не отстраняется. Он смотрит ему в глаза, медленно скользя взглядом по каждой черточке лица, и задерживает на его полных губах. — Ты такой серьёзный, — шепчет он сладким мёдом в уши альфы. — Ты злишься на меня из-за брата или потому, что я пропустил ужин с тобой? — взгляд карих глаз горяч, в глазах плещется уверенность в кипящих чувствах мужчины. Намджун перехватывает его запястье и сжимает их. Ему неимоверно сильно хочется сделать физически больно омеге, чтобы тот прочувствовал, что он максимально зол внутри. — Умерь свою гордыню! — он небрежно откидывает его руку с манерной брезгливостью. — Мир не вертится вокруг тебя. — Не-е-ет, — обличающе тянет Сокджин и смеется, опираясь спиной о стену. Пьяная голова не позволяет сохранять твердое горизонтальное положение. — Я такой один. В единственном экземпляре. — Он икает и с трудом выбрасывает палец в сторону Пака, а затем начинает медленно оседать под тяжестью земного притяжения. Намджун подхватывает парня под руки, стараясь удержать от падения, но тот сопротивляется, пытаясь вырваться. — Перестань вести себя так, будто ты центр вселенной, — рычит Намджун с раздражением. А потом неожиданно подхватывает омегу на руки и несёт в просторную гостиную, где аккуратно опускает на диван. Пьяное тело сразу же погружается в мягкость дивана. Намджун, опустившись на одно колено, заботливо снимает с него туфли, поднявшись, помогает снять пиджак и не может совладать с прорвавшейся внутри дамбой одержимости и всепоглощающим желанием обладать этим идолом. Хоть сейчас Сокджин изрядно пьян, с помятой после потасовки в клубе одеждой и ссадиной под челюстью, что теперь горит ярко-красным огнем, незамеченная им ранее. Но из-за которой он завтра же найдет тех альф и переломает им руки, посмевшие осквернить своим прикосновением столь совершенное создание. Безумный омега Ким остаётся всё таким же желанным для своего самого ярого почитателя. Сокджин подаётся вперёд, крепко цепляясь пальцами за плечо Намджуна, который, опустившись на одно колено перед ним, продолжает залипать на красивое лицо. Затуманенные от алкоголя глаза пытаются сохранить серьёзное выражение. Он шумно выдыхает и шепчет: — Я подозреваю, что в моём стане завелась крыса. — Зачем-то приложив палец к губам, хотя в квартире только они вдвоём, —Меня сейчас пасут чёртовы федералы, и я не могу вырвать этой крысе его длинный язык. Ну ты понимаешь... — пьяными жестами омега пытается что-то донести до будущего супруга. — Что ты хочешь от меня? — сразу же напрямую спрашивает Намджун. Сокджин, продолжая удерживать его взгляд, отрицательно качает головой и машет рукой, ясно давая понять, что ничего не хочет и не требует. — Я просчитал всё и думаю, что это мой консильери, поганый Джун-Хо. Вот же гондон! — Сокджин сжимает кулак, будто мысленно переламывает того на пополам своими руками. — Я сожру его сердце! — Ким говорит это с такой сочащейся яростью, что даже Намджун, несмотря на своё хладнокровие, ощущает её как нечто имеющее материальную форму. — Тебе нужно его сердце? — вкрадчиво спрашивает он. — Ты хочешь его смерти? Сокджин кивает в ответ. — Он меня предал, — голос его становится тише, но от этого не менее грозным. — Теперь этот старый пердун отправится на отходы. Внезапно так неожиданно Сокджин игриво бьет по плечу Намджуна раскрытой ладонью и снова прикладывает палец к своим губам, а затем жестом изображает закрытый на замок рот и хмельно улыбается, что совершенно не вяжется с серьезностью этого разговора. А потом вообще встает с дивана и вертит какие-то мысли в своей голове, собираясь, видимо, что-то сделать. Намджун поднимается следом и обхватывает парня за талию, притягивая к себе. Он зарывается носом в русые волосы, глубоко вдыхая их аромат, и нежно касается губами его лба. И именно в этот момент решает, что теперь точно знает, каким будет первое подношение на алтарь этого омеги. — Что ты делаешь? — ошеломленно застенчиво спрашивает Сокджин, и кончики его ушей мгновенно окрашиваются в нежный розовый оттенок. Намджун улыбается. — Разве не очевидно? Обнимаю тебя, — просто отвечает он, словно это самое естественное и правильное действие в мире. Для него это очевидно. Но для Сокджина, который никогда раньше не чувствовал ничего подобного, это что-то совершенно новое. Объятия альфы дарят ощущение мужского тепла, которое проникает глубоко внутрь, заставляя омегу чувствовать себя защищённым. Он сам не понимает, почему его тело так расслабляется под прикосновениями альфы. Возможно, это из-за того, что Намджун держит его крепко, но нежно, словно боится сломать. Или, может быть, из-за тяжёлого груза усталости, который наконец-то начинает отпускать его. А может всему виной алкоголь, который он позволил себе в большом количестве. Алкоголь и «Роза пустыни» согревают его изнутри, делая мысли более легкими, а сердце — более открытым. В любом случае, Сокджин не хочет, чтобы этот момент заканчивался. Он опускает подбородок на плечо мужчины, позволяя себе полностью раствориться в тепле и силе. Руки, сильные и обросшие твердыми мышцами, обнимают его так бережно. Странное, но удивительно приятное ощущение. Он в безопасности, как будто всё, что ему нужно сейчас, это просто быть рядом с Пак Намджуном. И словно читая его мысли, Намджун снова подхватывает его на руки и несёт в свою спальню. Сокджин понимает, куда альфа направляется, и его мгновенно охватывает паника. Парень начинает брыкаться в крепких руках и невнятно бормочет что-то нечленораздельное. Разум и воля отчаянно сопротивляются омежьим инстинктам, которые требуют своего. Несмотря на сопротивление, Намджун продолжает уверенно нести его в спальню. Он мягко укладывает неожиданного гостя сегодняшнего вечера на кровать и садится рядом, пристально глядя на омегу. — Не бойся, Джини, я просто уложу тебя спать, — его глубокий голос успокаивает. — Я не сделаю ничего. Я не стану пользоваться твоим состоянием. Поверь мне. Ты просто переночуешь у меня, а на завтра вернешься к себе домой. Обещаю. — Моя пижама... — капризничает Сокджин, уже сидя на огромной кровати в спальне, обиженно надув губки. Он пьяно икает, что вызывает у Намджуна умиление, и продолжает настаивать: — Пижама... Я не могу спать без моей пижамы и подушки между ног. А Намджун думает, «какой он очаровательный». Он бы ничуть не удивился, если бы на его голове показались маленькие рожки в сочетании с этим овальным личиком. «Ммм… Уж точно не ангельские крылья». Он бессознательно гладит по русым волосам в том месте, где по его воображению мог бы быть этот дьявольский атрибут. Ким Сокджин смотрится так красиво в его постели, что он не может налюбоваться. И ещё больше чувствует, что пропадает, увидев, как округляется ротик с алыми губами, когда омега резко цепенеет от его прикосновений, и как выгибаются элегантные брови, показывая возмущение. Намджун позволяет этим мыслям разгуляться у себя в голове. С трудом уложив на горизонтальную поверхность кровати сопротивляющегося и вечно рвущегося куда-то пьяного парня, Намджун подоткнув под него одеяло, выключает ночник и ложится на другую половину кровати в одежде, чтобы лишний раз не пугать Кима. Но сила воли его оказывается не такой крепкой, терпение даёт трещину, и он, притянув к себе омегу, крепко обнимает его. — И что ты делаешь на этот раз? — раздается тонкий голос, приглушенный пышностью одеяла. — Просто хочу выспаться, — удовлетворенно отвечает Намджун, уткнувшись носом в волосы на загривке омеги. — Не могу отказать себе в удовольствии надышаться тобой. Сокджин не сопротивляется, потому что алкоголь затуманил его разум, и ему совершенно не хочется что-либо планировать или кого-то наказывать. Тем более он не хочет бежать куда-то. Он не хочет убегать от этого момента, потому что его буквально топят сейчас в нежности. Что отзывается внутри под грудиной и вырывается мурлыканьем. Но он уже не слышит этого, потому что засыпает в объятиях альфы, полностью расслабившись и доверившись ему. Намджун просыпается от солнечных лучей, бьющих в лицо. Тело ощущается тяжелым и не отдохнувшим из-за того, что он спал в одежде. Он хлопает по второй половине кровати и не нащупывает тело омеги. Его половина холодная, а значит, Сокджин ушел давно. Альфа думает, насколько давно? Как только он сомкнул глаза или с рассветом, или несколько часов назад? Намджун раздосадованно скулит, вскидывает руки и закрывает ладонями лицо, раздраженно трёт его ими, как будто пытается стереть последние следы сна. Отбросив руки в стороны и глядя в потолок, он цедит обиженно: «Ты как всегда! Не можешь иначе». Звучно с рыком прорычав, Намджун резко поднимается, пытаясь освободиться от тягостных мыслей, и снова возвращается к привычному распорядку дня.