The Blood

Седан Kaiyi медленно въезжает во внутренний двор, окруженный зданиями старого цеха, складскими помещениями и административной частью. За крышами высоток исчезает солнечный диск, а дымчатый закат над городом окрашивает атмосферу в оранжево-красный цвет. Под ногами потрескавшийся асфальт, сквозь который пробиваются сорняки. Завывающий морской ветер гуляет в заброшенном здании, издавая пугающие звуки. Мужчина выходит из седана и с неприятным скрипом закрывает ржавые железные ворота. Он подходит к автомобилю и, открыв пассажирскую дверь, протягивает руку. Омега с изяществом вкладывает маленькую ручку в его ладонь и покидает уютный салон. Оказавшись на улице, Тэмин с недоумением оглядывается по сторонам. Они молча приближаются к двухэтажному бетонному зданию, металлический каркас которого покрыт ржавчиной. Стены здания изрисованы грязно-жёлтыми разводами от проливных дождей, а на некоторых участках можно увидеть высолы* — кристаллические отложения на поверхности. Окна на первом этаже разбиты. Осколки стекла торчат из рам, создавая опасные зазубрины. Пара останавливается у металлической лестницы, ведущей на второй этаж. Юнги достает из кармана ключи и поднимается по ступенькам. Его спутник, немного помедлив, следует за ним. — Где мы? — с удивлением спрашивает Тэмин. — Считай, что это пещера Золотого Дракона, — с лёгкой насмешкой отвечает Юнги, открывая железную дверь. — Не бойся, проходи. Он пропускает гостя вперёд, который неспешно входит в двухуровневое помещение, где второй этаж, лишенный перекрытия, огражден перилами из красного дерева. Перед ним расположена кухня, оснащенная только самым необходимым: рабочая зона, раковина, плита, а в углу примостился старый холодильник. — Поднимайся наверх, — хозяин дома указывает на лестницу, состоящую из нескольких невысоких ступеней, выполненных из того же материала, что и перила. — Я скоро присоединюсь к тебе. На втором этаже располагается просторная комната, напоминающая скорее мастерскую художника, чем жилую зону. Вдоль трёх стен от пола до потолка тянутся окна с мелким квадратным остеклением, пропускающим лазурный свет, который мягко обволакивает пространство. Потолок и пол выполнены из все того же голого бетона, что свидетельствует о первоначальном предназначении помещения для административно-хозяйственных нужд. Однако хозяин, стремясь придать комнате хоть немного домашнего уюта, добавил детали, которые превратили это пространство в его личное убежище. Вдоль несущей стены стоят железные стеллажи с аккуратно разложенными книгами и виниловыми пластинками, выставленными обложкой вперед. Рядом с ними — музыкальный проигрыватель и маятник с тремя металлическими шариками на леске. В центре комнаты стоит маленький деревянный диванчик с красной обивкой и журнальный столик из дерева. Рядом расположено старое коричневое фортепиано. С потолка свисает кожаная боксерская груша на цепи, а с деревянных потолочных балок — красные фонари с иероглифами. В глубине комнаты стену украшает черный гобелен с желтым драконом. Под ним находится кровать из паллет с латексным матрасом и смятым терракотовым постельным бельем. Напольное зеркало и рейл с аккуратно развешенной одеждой завершают интерьер. Темин, не спеша, обходит комнату, внимательно разглядывая аккуратно расставленные стеллажи. Изучающий взгляд задерживается на корешках книг. Он не может удержаться от того, чтобы не взять в руки одну из пластинок, выстроенных на полках, и рассмотреть её поближе. Продолжая путешествие по комнате, Тэмин осторожно проводит рукой по мягкой ткани, висящей на вешалках. Он снимает с одной из них кофту с глубоким вырезом и подносит к носу, жадно вдыхая всё ещё хранящийся на ней запах альфы, а потом возвращает ее назад. Наконец, парень достигает зеркала, останавливается и внимательно смотрит на своё отражение. С недовольством скользит по лицу, замечая следы усталости и напряжения, которые проявляются в виде темных кругов под глазами. Недолго думая, он протягивает палец и растирает следы от туши. — У меня есть только пиво! — раздается громкий голос снизу. — Будешь? — Да, с удовольствием! — отвечает он, отходит от зеркала и садится на диван. Хозяин дома, протянув гостю открытую бутылку, устраивается рядом, откинув голову на спинку дивана. Он закидывает ноги на крепкий журнальный столик, открывая взору массивные черно-серые кроссовки. И с искренним интересом в голосе спрашивает: — Ну как тебе моя пещера? Гость, внимательно осмотревшись вокруг, поворачивается к хозяину лицом и с едва уловимой ноткой намека в голосе произносит: — Неплохое убежище. — Сделав паузу, добавляет: — Дашь мне ключи? —А ты хочешь? Юнги отпивает пиво и смотрит на блондина с игривой улыбкой, задерживая взгляд на полных губах чуть дольше обычного. Тэмин делает глоток и, убирает свою бутылку на стол. Орехово-карие глаза скользят по бледному лицу, он разворачивается корпусом и поддаётся вперёд, включаясь в игру. Отвечает точно таким же взглядом. С лёгкой улыбкой на губах забирает из руки мужчины пиво и, наклонившись ближе, ставит бутылку на столик. Лисий прищур внимательно следит за движениями искусителя. Взгляд мажет по нежному лицу, задерживаясь на розовых, пышных губах. Острые брови удивленно приподнимаются, выражая восхищение чужой смелости. А рот слегка приоткрывается, выпуская теплое дыхание.В чёрных углях глаз загорается предвкушение, потому что омега непозволительно близко. Тэмин прямо перед высеченным из белого мрамора лицом, и он может поклясться, что каждая его черточка уже ему знакома. Дыхание дрожит, когда он вглядывается в эти губы, маленькие и идеально очерченные, и не может оторвать взгляд. Между ними не более пяти сантиметров, и он, слегка прикрыв веки, произносит томно, прямо в губы альфы: — Я тебя хочу, глупый. Какое-то время они сидят не шелохнувшись. Не решаясь зайти дальше в этот омут. Завороженные друг другом, не в силах преодолеть внутренний трепет. Голодные взгляды встречаются, начинается немой диалог, в котором они, кажется, обмениваются мыслями и желаниями, не обращая внимания на пространство и время. Вполне объяснимый порыв заставляет Юнги оторваться от спинки дивана и податься вперёд. Он нерешительно прикладывает ладонь к щеке Тэмина. Скользит по сочным губам, нежно проводит пальцами по подбородку к шее, словно чертит невидимую дорожку для будущих поцелуев. Взгляд следует за каждым изгибом, и кожа под пальцами покрывается мурашками. А затем он уверенно обхватывает тонкую талию, приподнимает и усаживает омегу к себе на бёдра. Откидываясь на спинку дивана, гортанным голосом произносит: — Ли Тэмин, не играй со мной. — Большие изящные ладони движутся вверх по упругим бедрам, обтянутым джинсовой тканью. — Я могу не сдержаться. — Так не сдерживайся, — блондин с тягучим выдохом озвучивают свои пожелания. Поддавшись ближе к бледному лицу, Тэмин разводит руки по обе стороны от головы мужчины, вцепившись маленькими пальцами в спинку дивана, так будто хочет удержать его на месте. Юнги запускает руку в белоснежные волосы над загривком. Подушечки длинных пальцев начинают нежно массировать кожу головы, вызывая у омеги блаженные вздохи. Тэмин, закрыв глаза, следует за движением чужой руки у себя в волосах, повторяя головой ее траекторию. Юнги же не сводит глаз с красивого парня, наслаждаясь моментом и каждым прикосновением. Омега с тихим вздохом, полным желания, выдыхает. Немного смущается от собственного стона, но уже не может сдерживаться. Возбуждение придает уверенности. Он уже желает большего, чем просто целомудренные прикосновения. Альфа его хочет. Его зверь хочет сожрать этого красивейшего омегу. Вкусить его соки. Попробовать на вкус эту горячую плоть. Держать в своих руках столь желанный плод невыносимо для выдержки. Собрав в кучу остатки здравомыслия, Юнги решает, пока окончательно не слетел с тормозов, объясниться. — Тэмин, — продолжает он, нежно массируя голову и медленно переходя к шее, и вновь возвращаясь к белокурым волосам. — Я не смогу оставаться с тобой после. В ближайшее время я уезжаю. — Когда? — тихо спрашивают у него, наслаждаясь его прикосновениями. — Когда ты вернешься? — Нет, Тэмин. Я не вернусь. Юнги высвобождает пальцы из волос и убирает руку. Небрежно отбрасывает её на диван, как по щелчку выводя омегу из состояния гипноза. За доли секунд туман в голове парня рассеивается. Вмиг сильное чувство сладкого томления сменяется разочарованием, окатившим с ног до головы. Тэмин застывает, как ледяная статуя, нервно вцепившись пальцами в дерево. И смотрит сейчас растерянно, с немым вопросом в глазах. — Только если через пять лет. Возможно, через десять. — Голос Юнги звучит с неизбывной печалью, будто он уже давно свыкся с мыслью о разлуке. — Я не хочу чтобы тебе потом было больно. — Но почему ты должен уезжать? — Блондин порывисто хватает друга за воротник футболки, словно это может удержать его здесь. — Мой дом в Ямато. Вся моя жизнь там. Я здесь всего лишь гость. — Ты не гость. Ты мой друг, мой... — омега запинается, голос дрожит от едва сдерживаемых эмоций. — Я не вынесу, если ты уедешь. Я не могу снова потерять тебя. — Пойми, это не просто моя прихоть. У меня есть определенные обязательства. — Но что будет с нами? Мы будем видеться? Мы ведь только нашли друг друга спустя столько лет. Я ведь всё это время думал, что ты погиб. — Мы будем видеться, как только наши пути пересекутся. Я порой бываю по делам в Когурё, но если ты хочешь, может, я мог бы приезжать как можно чаще. Мы будем писать друг другу, звонить, общаться через интернет. Мы не потеряем связь. — Что это для меня! Мне этого не хватит… Я уже не смогу без тебя. Не смогу, не смогу. — парень расстроенно бьет ладонью по плечу друга. — И я, Тэмин, поверь. Больше всего на свете я бы хотел… — Юнги успевает удержать язык за зубами, чтобы не оформить мечты в слова клятвы и не дать им вырваться наружу. — Неважно… Но я должен вернуться домой. Тэмин мрачнеет. Уголки губ опускаются. Лицо теперь выглядит поблекшим, а взгляд тускнеет. Внутри становится холодно. Озноб. Грудная клетка становится словно не по размеру. Жмет и тянет. Он опускает голову. Теряется. Сейчас ему не хочется думать о плохом. Все, чего он желает — это тепла. Ему нужно, чтобы его согрели и укрыли от всех страхов. Чтобы не отталкивали и не лишали внутреннего покоя, который он испытывает только рядом с Мин Юнги. Звучит слабое, несмелое: — Тогда забери меня с собой. Он смотрит на давнего друга с надеждой и мольбой в глазах, ожидая ответа, который может изменить его жизнь. Юнги, оцепенев от неожиданности, с изумлением смотрит в лицо, искаженное печалью, не в силах прервать затянувшееся молчание. Впервые за много лет он теряется. Воспоминания из далёкой юности вновь всплывают в памяти, как тревожный колокол, заставляя сомневаться и метаться между разумом и чувствами. Он прислушивается к внутреннему зверю, который говорит с ним, наполняя каждую клеточку его тела нежностью к этому омеге. А ведь он готов распасться на миллионы частиц, чтобы окутать его своим теплом. Омегу хочется оберегать, хочется крепко прижать к груди и делиться спокойствием. Он безнадёжно уступает чувствам. Холодный разум, не в силах противостоять эмоциям, поднимает белый флаг. — Заберу! — Произнесённые с непоколебимой уверенностью слова, исходят из самых глубин души. Альфа порывисто притягивает омегу к себе, крепко обнимая за затылок и утягивая в пылкий поцелуй. Он с наслаждением погружается в мягкие губы омеги. Тэмин отвечает взаимностью, с готовностью откликаясь на его ласки. Языки сплетаются в страстном танце, исследуя глубины друг друга, касаясь нёба и зубов, исследуя «обратную» сторону губ партнера. Они растворяются в этом поцелуе, вовлекаясь в диалог языков, посасывая, прикусывая и сталкивая их в борьбе. И вот уже омега начинает двигаться, сидя на сильных бедрах, и ощущает жар, исходящий от тела мужчины. Пульс учащается, а разгоряченная кровь, приливает к тазовой области. На лице и шее вспыхивает сексуальный румянец. Естественная реакция на возбуждение нарастает, и в узких джинсах становится тесно.Тэмин отрывается от чужих губ и, тяжело дыша, произносит: — Юнги, ты должен знать, — он обхватывает ладонями бледное лицо и, приподняв, заглядывает в затуманенные от возбуждения глаза. — Я девственник. Юнги сейчас в замешательстве. Он не может поверить, что судьба преподносит ему столько счастья за один раз. Он никогда бы не подумал, что столь раскрепощенный, магнетический омега, который только одним своим сластолюбивым взглядом будоражит внутреннего зверя, окажется целомудрен. У него самые нежные губы и милое, по-детски очаровательное личико. И ему хочется верить, что всё это время Тэмин ждал именно его. Его, того самого мальчика, который когда-то в далёком детстве обещал ему, что они сбегут, и с которым этот омега обещал быть во что бы то ни стало. Вместе. Навсегда. Его охватывает эгоистичное желание завладеть девственным телом, к которому он испытывает безумную похоть. Но это нечестно по отношению к этому чистейшему, светлому созданию. Мин Юнги не тот, за кого себя выдает. Он совершил слишком много страшных, отвратительных и низких поступков. Сколько партий он сыграл в игре под названием «любовь». Сколько сердец несчастных ранил. Сколько использовал тел невинных, чтобы удовлетворить свою корыстную похоть. Он грязный. Из-за него неисчислимое число людей преданно страданиям утраты. Мин Юнги жестокий. Шуга есть боль. Вокруг него тьма. И даже в этой тьме он видит, что его руки по локоть в крови. Но он точно не откажется от этого омеги. Тэмин Ли пришел в этот мир для него. Может быть, со временем, постепенно, не здесь и не сейчас, он сможет заслужить его у этого мира. — Мы можем не делать этого. Я просто обниму тебя, и мы хорошенько выспимся, — выдавливает из себя альфа, стараясь контролировать зверя, который уже пытается вырваться наружу. Он обматывает вокруг его шеи толстую цепь на два раза, сдерживая его порывы. Сглатывает тугой ком желания, пытаясь успокоиться и показать свою волю. Тэмин щурит глаза и морщит нос, отчего на переносице появляются складочки. Он притворно хмурится, изображая злость, и затем произносит несколько незамысловатых ругательств. — Блядский Мин Юнги! — и хватает его за грудки, а потом шипит прямо в его губы. — Если ты не возьмешь меня прямо сейчас, сукин ты сын, я никуда с тобой не поеду, не строй из себя святошу! Он легонько целует Юнги в губы, но каждый раз, когда тот пытается ответить, отстраняется. Дразнит. Играет. Юнги же перестает пытаться и, глядя исподлобья на обольстителя, ухмыляется уголками губ. Соблазнительно высовывает язык и облизывает нижнюю губу, которая тут же начинает блестеть от влаги, скручивая нутро омеги узлом желания. Медленно, одну за другой, Юнги начинает расстёгивать пуговицы красной рубашки, распаляя омегу каждым движением. Узловатые пальцы скользят по ткани, наслаждаясь ее гладкостью. Он не срывает, не мнет. Не торопится сразу разворачивать обертку, оттягивая удовольствие от знакомства со своим подарком. Расстегнув последнюю пуговицу, он неторопливо разводит полы рубашки, открывая тело блондина. Взгляд скользит по упругой груди, любуется чётко очерченными мышцами и рельефным животом, изучая каждую деталь. Тэмин замечает в глазах Юнги глубокое восхищение и благоговение, в которых нет ничего пошлого. И это вызывает ещё больший трепет. Юнги приподнимается со спинки дивана и нежно касается губами длинной шеи. Он обнажает острые ключицы и вновь возвращается к поцелую, нежно касаясь языком. Проникнув руками под рубашку, он ощущает дрожь тела, которое до этого момента оставалось неприкосновенным. Слышит частое дыхание и сильное сердцебиение искусителя. Водит носом по тонкой и звенящей истомой коже, улавливая каждый нюанс ее изысканного аромата. Тэмин пытается рывками рук стянуть красную рубашку, которая завязла на застегнутых манжетах. А Юнги, мягко улыбнувшись, берётся помочь. Высвобождает его руки и медленно стягивает такую ненужную сейчас вещь, отбрасывая её в сторону. Омега перед ним с обнаженным торсом. Персиково-розовая кожа сияет, излучает жар и аромат имбиря. Он теперь полностью поглощен плотским вожделением. Кровь приливает к чреслам. Член становится твердым и пульсирует, увеличиваясь в размерах. Длинные пальцы поглаживают обнаженную спину, продвигаясь вверх вдоль поясницы, по линии позвоночника. Водят подушечками между лопаток. Ему отвечают каждым сантиметром кожи. Омега дрожит. Запускает табун мурашек. Сам тянется и льнëт ближе, изможденный ожиданием большего. Тэмину хочется раствориться в этом человеке. Стать частью его горячего тела. Он раньше и не знал, что можно настолько сильно кого-то желать. Слабый скулеж вырывается из груди, когда он ощущает, как зубы альфы легонько покусывают кожу на горле. Не в силах больше сдерживаться, Юнги рывком поднимается с дивана и подхватывает парня под ягодицы, крепко сжимая их. От неожиданности тот слегка вскрикивает и оплетает руками мощную шею. Стройные ноги обвивают крепкую талию, соединяясь в замок из лодыжек. Юнги несёт свою ношу к кровати, опускается коленями на матрац, не выпуская из рук, и движется к изголовью. Бережно опускает Тэмина на мягкие подушки, рывком подтягивая выше. Склонившись над омегой, распростертым под ним, он вновь погружается в бездну самых прекрасных ореховых глаз и с затаенным дыханием шепчет: — Я буду нежен с тобой. Высолы* — это белый налет (в виде пятен, чешуек или разводов) на наружной поверхности каменной кладки.

***

Тэмин не испытывает страха. Он полностью доверяет Юнги. Погружаясь в объятия альфы, он отдаёт себя в его власть. В ответ Юнги «обещает» избавить его от постыдного греха влечения к брату и взять под свою защиту. Сейчас Тэмин не чувствует того напряжения в душе, которое обычно вызывает напряжение в теле рядом с Каем. Он может расслабиться и следовать своим желаниям. Поцелуи этого мужчины правильные и не греховные. Рядом с ним словно раскрываются крылья. Близость Юнги не заставляет чувствовать себя униженным. А места на теле, которых касались его руки, не кажутся осквернёнными. Таким чистым и непорочным должен быть его первый раз. Оставшееся сомнения сменяется горячим приливом смелости. Тэмин разрывает поцелуй и на какое-то мгновение пристально вглядывается в глаза нависшего над ним Юнги, смотрит в саму душу. В этот момент, кажется, застывает всё: время, ветер над морем, даже дрожащие лучи заходящего за горизонт солнца. Омега выглядит таким смущенным и решительным одновременно. Тэмин медленно стягивает футболку с крепкого поджарого торса мужчины. Откровенно любуется маленьким носом, красивыми губами на гладкой белой коже лица. Завороженно разглядывает мускулы, мышцы напряженной шеи, обвитые выступающими венами. Шумно втягивает воздух через нос. Зрелище обнаженной крепкой груди, освещенное слабым закатным светом, завораживает. Солнце отбрасывает свет порциями, и кажется, что мощное тело поглощает свет и превращает его во тьму, и как же это гипнотизирует омегу. Тэмин обвивает шею руками и обхватывает желанное тело крепкими ногами. Они прижимаются друг к другу. Тесно. Юнги сжимает упругие ягодицы, покрывая сочные губы поцелуями. Распаленные обоюдным желанием, оба бесповоротно слетают с катушек. Терпеливые прикосновения превращаются в череду хаотичных объятий, нетерпеливых поцелуев и торопливых движений рук, помогающих расставаться с одеждой. С усилием стянув с омеги узкие джинсы вместе с нижним бельём, альфа оставляет его полностью обнаженным перед собой. Стройное тело завораживает взгляд. Волнующее томление охватывает его, когда он видит чужое возбуждение. Когда сам уже весь горит в паху. Но он не сделает ничего того, что будет противно или против воли омеги. Он должен сделать всё так, чтобы его первый раз был благопристойным и полным нежности. Юнги припадает к раскрасневшимся манящим губам. Они сливаются в нежном поцелуе. Оба совершенно обнаженные в объятиях друг друга. Тэмин чувствует прикосновение сильных рук на своем теле, и это ощущение наполняет его сладкой пульсирующей вибрацией. Вибрация перерастает в тепло. Тепло перерастает в нечто необъятное, поглощающее их обоих, — бесконечно приятное чувство сладкой истомы. Оно достигает своего пика и медленно растекается по каждой клеточке в организме, отражаясь в их глубоком и страстном поцелуе. Юнги касается губами подбородка, влажно зацеловывая, спускается к шее. Языком проводит дорожку ниже к пупку. Очерчивает вокруг влажные круги. Выдувает сквозь губы воздух, разгоняя табун мурашек по нежной коже. Тэмин, словно распятый на его постели, отрывает плечи от подушек и протяжно стонет, закатывая глаза. Пальцы крепко сжимают простынь. Альфа отстраняется и садится на постель. И омега распахивает глаза, вздрагивая от мгновенно охватившего его холода. Юнги тянет его за руку, заставляя приподняться. — Иди ко мне. Вытянув ноги и выпрямив спину, он похлопывает по бедрам, приглашая блондина сесть к нему. Тот послушно подчиняется. Подползает ближе, перекидывает ногу и устраивается сверху, прижимаясь ягодицами к его бедрам и упираясь согнутыми коленями в матрас. Юнги запускает руку в белокурые волосы на затылке и слегка оттягивает голову назад. Ласкает губами каждый сантиметр длинной шеи, нежно сжимает кожу и слегка прикусывает кадык. Спускается к острым ключицам и целует в ямочку между ними. Зарывается носом в шею и вдыхает аромат персиковой кожи. Омега от каждого поцелуя вздрагивает. Горячая кровь кипит в жилах, и по всему его существу разливается нестерпимое желание. Предвкушая будущие ласки, позы, ощущения от проникновения в сгорающее нутро. Дух захватывает от нового голода, от новой жажды. Жажда любви, жажда маскулинного тела — всё это манит и чарует. Жар изнутри сейчас спалит омегу до черной золы. Внизу живота тянет и пульсирует. Между ягодиц становится влажно. Он готов принять в себя альфу. Отдаться его власти. И Тэмин в нетерпении с трудом выговаривает, почти простонав: — Юнги, пожалуйста. — Я не сделаю тебе больно. Доверься мне. — Шепчет мужчина у самого уха и успокаивающе проводит рукой по спине, словно рисуя узоры. Другой рукой осторожно скользит вниз и дотрагивается до пульсирующего колечка, срывая с поджатых губ стон и вызывая сладостную дрожь. Ощутив влажное тепло, альфа слегка надавливает на колечко и вводит один палец внутрь. Громкий крик восторга, смешанный с шипением, вырывается из уст омеги. В порыве эмоций Тэмин сжимает твердые плечи партнера, прижимаясь губами к влажному виску. Оглаживая нежные внутренние стенки, альфа терпеливо ждет, когда смазки станет больше, и лишь затем вводит второй палец. Податливое тело омеги подбрасывает от наслаждения. Тэмину кажется, что внутри взрываются звезды, и он со скоростью света мчится, не имея возможности затормозить или свернуть с пути, несется прямо в пекло страсти. У него нет опыта с альфами. Тэмин не знает, как доставлять удовольствие партнеру. И так неуместно сейчас вспоминает, как другие омеги на его глазах ласкали его брата. Он опускает свою маленькую ладонь к паху любовника и начинает нежно поглаживать его жилистый и горячий член, водя по нему вверх и вниз. Но тот убирает его руку и возвращает на прежнее место, на своё плечо. Юнги произносит хриплым шёпотом, щекоча мочку уха: — Эта ночь только твоя. Он осторожно проникает пальцами в горячее и узкое нутро омеги, терпеливо растягивая его мышцы. Смазка выделяется всё обильнее. Альфа вынимает пальцы и, обхватив руками ягодицы, слегка приподнимает разгоряченное тело. Прижавшись твердой плотью к промежности, медленно опускает омегу, не входя в него до конца. Он растягивает его и позволяет привыкнуть к своим размерам. Юнги накрывает пышные губы своими, сжимая затылок. Поцелуй становится более «агрессивным». Тэмин запускает руку в пепельно-русые волосы, судорожно отстраняясь и вновь прижимаясь к мощному торсу. Постепенно узкие стенки растягиваются, а смазки становится настолько много, что движения уже не вызывают дискомфорта. На смену приходит волна наслаждения и спазматической пульсации. Омега сбито дышит, сам насаживается и требует большего. Юнги видит на лице Тэмина желание. Полуулыбку. Его мальчик прикусывает губы и закатывает глаза, откидывает голову назад и вновь возвращает её к нему на плечо. Альфа осторожно проталкивается внутрь до упора. Омега жалобно скулит от боли и шипит. Ему приходится выйти. Он осторожно снимает с себя сочное тело. И не отрывая от себя, меняет позу, укладывая парня на спину и опускается ниже, к груди. Он мокро облизывает сосок, нежно проходясь вокруг него языком. Водит губами по животу, прикусывает выступающие тазовые косточки, вновь разжигая огонь желания в омеге. Тот отвечает ласкающими слух стонами наслаждения, срывающимися с пухлых розовых губ. Юнги вновь возвращается к нему, нависает над ним, разводит стройные ноги и устраивается между ними. Он смотрит в затуманенные глаза и с беспокойством произносит: — Не молчи, если тебе больно или что-то не нравится. — Мне не больно, — тянет в удовольствии Тэмин. — Мне сейчас очень хорошо. Альфа медленно входит до самой пульсирующий точки внутри омеги, вызывая восхищенный возглас. Толкается медленно и глубоко. Постепенно наращивает темп. Движения становятся резче и смелее. Тэмин в порыве страсти впивается ногтями в спину Юнги, оставляя на белоснежной коже следы. Стонет от удовольствия и хаотично целует, попадая то в губы, то в нос, то в щеки. С каждым толчком приходит удовольствие, с каждым движением — жар. Так глубоко, что под веками вспыхивают звёзды, а внутри взрываются галактики. Под самый потолок поднимается запах бушующего океана. Слегка солоноватый, пахнет мокрой галькой и песком с примесью имбиря. Тэмина накрывает волной, тело прошивает тягучими импульсами. Он выгибается в спине, вновь опускается на подушки, обхватывает ногами талию любовника и с громким стоном кончает, изливаясь себе на живот. Он плотно сжимает в себе альфу, ощущая, как сильно пульсирует колечко мышц, и удовлетворение спазмом растекается внутри. Альфа ощущает, что находится на самом пике, и, входя еще глубже, он чувствует, как узел набухает, предвещая скорую сцепку. Он вынимает член и, крепко обхватив его рукой, несколько раз проводит по нему, а затем с протяжным рыком кончает, изливаясь на ягодицы омеги. Опускаясь на хрупкого парня, припадает головой к его груди, а тот, зарывается пальцами в его волосы. Оба тяжело дышат. Оба сердца учащенно бьются в одном ритме. Юнги приподнимается на руках, держась по обе стороны от узеньких плеч. И снова целует сладкие, пухлые губы, а потом переворачивается на другую сторону и ложится рядом. Вытянув руку, привлекает омегу в свои объятия. Тэмин уютно устраивается на широкой груди, прижавшись носом к шее, вдыхая аромат океана, и крепко обнимает Юнги. В ответ его ещё крепче прижимают к себе и невесомо целуют во влажную макушку.

***

Любовники наслаждаются ночью страсти до позднего рассвета. Оба пылкие и не могут насытиться друг другом. Оба потеряли счёт оргазмам. Альфа берет нежно, на грани с грубостью. Дарит ласки, забирая стыд, еще больше раскрепощая партнера. Тэмин замечает, что Юнги понимает его желания и даже предугадывает некоторые мысли. В его объятиях тепло и спокойно, а чувство защищенности заставляет жаться еще ближе. Он думает, что принял, пожалуй, самое верное решение в своей жизни. Теперь в нем горит желание провести всю жизнь рядом с этим мужчиной. Он уже готов быть с ним в радости и горе, уже готов подарить ему самых красивых детей и всю свою любовь. Становится неважно, что ждет впереди, Тэмин уверен в своем выборе. Этот мужчина готов положить мир к его ногам. Мин Юнги защитит и никогда не сделает больно. Он почувствовал это с той самой минуты, когда впервые заглянул в эти не по-детски умные и грустные глаза. Осознал, что любит еще тогда, когда впервые утонул в его море. Сейчас плевать, как побег любимого сына переживет отец. Пришло время бежать от брата как можно дальше, чтобы «паучьи» руки близнеца никогда больше не касались его, оскверняя и уродуя душу и тело. Предвкушение яркими вспышками горячит разум, а сердце заходится от радости при мысли о будущем. После очередного оргазма Юнги, тяжело дыша, откидывается на подушки. Чуть позже, насладившись пережитым блаженством, он садится у изголовья кровати, подложив под спину подушку, и подтягивает повыше омегу. Тэмин, уютно устроившись между его ног, прижимается спиной к широкой груди. Тело омеги еще не оправилось от пережитого наслаждения, сердце еще не улеглось, как и пульс. Маленькие пальчики перебирают узловатые пальцы, а в ушах эхом отдается размеренное биение чужого сердца, еще несколько минут назад клокотавшее от выброса окситоцина. Глаза Юнги закрыты, на губах играет безмятежная улыбка. — Знаешь, Тэ, ты очень вкусный, — шепчет он, поглаживая белокурые волосы одной рукой и глубоко вдыхая ванильный аромат шампуня, смешанный со сладким естественным запахом омеги. — Никогда не встречал никого слаще тебя. — У тебя было много омег? — Тэмин ощущает под ложечкой неистовое чувство ревности к прошлому Юнги, которое тот прожил без него. С досадой мечтая о способности поворачивать время вспять. — И что это еще за «Тэ»? — Я понял, буду называть тебя только по имени, без сокращений, — пытается уклониться от ответа Юнги. — Не хитри! Как много омег у тебя было? — Это совсем не важно. — Скажи мне, я хочу знать! — настойчиво требует он. — Давай, признавайся, распутник. — Ну, скажем так, девственником до тебя я точно не был, — несколько мгновений Юнги размышляет, будто пересчитывая количество партнеров, а затем уверенно заявляет: — Но поверь мне, ты самый лучший. Мужчина расцепляет их пальцы. И поднимает руку омеги, переворачивает и подносит к губам, целуя в раскрытую ладонь. Зудящее чувство ревности растворяется, вызывая жар во всём теле. Исходящее от альфы тепло окутывает, как пуховое одеяло. Запах его пота и морского воздуха кружит голову. Аура загадочности и бешеная энергетика стихии лишь добавляет ему нечто такое, от чего Тэмин забывает себя. — Мне не нравится то, что ты тратишь наше время, заставляя меня вспоминать безразличных мне омег. Их лица для меня просто размытые пятна, а имена — пустой звук. — Юнги ощущает необходимость успокоить заревновавшего его парня. — Все они меркнут на твоем фоне. Веришь мне? Тэмин, не шелохнувшись, наслаждается последними сказанными словами. Он чувствует прикосновение прохладных рук, ласково поглаживающих его по волосам, и влажных губ, касающихся легким поцелуем его виска. Все эти чувства обостряются. Ему хочется остаться в этом моменте навсегда. — Да, — уверенно отвечает он. Омега верит. Верит безоговорочно и безоглядно. Он чувствует духовную близость и искренность этого человека. Это новое, ранее неведомое чувство, но теперь он познает его. И это чувство, а также человек, который его породил, становятся для него настолько важными, что все остальное теряет смысл. Поэтому он решает перевести разговор на более актуальные для себя темы. — Чем я буду заниматься в Ямато? — с мечтательной улыбкой спрашивает он, перебирая пальцы альфы. — Тем, что лучше всего умеешь. — Юнги целует его в макушку и уверенно отвечает: — Танцами. — Ты позволишь? — Несомненно. Я буду сочинять музыку, а ты танцевать. — А какой у нас будет дом? — У меня там квартира. — произносит с некоторым сожалением в голосе Мин. — Но если ты хочешь, у нас будет дом. — Надеюсь, не такой, как этот? Юнги неслышно прыскает со смеху, прижимая к себе парня немного сильнее. Поводив носом по его шее, он отстраняет его от себя. Резкий холод обдает спину Тэмина. Он оборачивается с чувством внутреннего разочарования, думая, что, может быть, ненароком обидел своими словами хозяина этого убежища. Но его мгновенно заваливают на спину. Юнги садится сверху его голеней и начинает щекотать не ожидавшего подобной «расправы» парня. Омега заливисто смеётся, выкручивается из его рук, и отвечает счастливым визгом на его игру. — А чем тебе не нравится моя пещера? — голос Юнги меняется на чуть звонкий и чистый, почти мальчишеский, который внезапно срывается на рычание, вызывая трепет и восторг в сочетании с непередаваемым волнением. Тэмин наигранно сопротивляется и заразительно смеётся. — Нравится. — с трудом выговаривает он, размахивая руками. — А, значит, теперь нравится? — Нравится. Мне всё нравится... Всё, что касается тебя... И чего касаешься ты. — Он замирает, глядя в лисьи глаза. Искренне, с невероятной нежностью. Что так похоже на то, как смотрит на него Чонгук, что даже на мгновение удивляет Юнги. Он отгоняет эту глупую мысль и теперь сам пристально смотрит на блондина. Юнги прерывает «пытку» и с теплотой отвечает на взгляд. Он пристально изучает красивое лицо омеги. Любуется. И не может поверить, что Ангелы могут благословить такого как он, ниспослав одного прямо в его руки. Тэмин невольно пробегается взглядом по мощной груди и широким плечам. Вновь разглядывая подтянутое мужественное тело и тонкую белоснежную кожу, на которой уже горят следы его страсти. Они так близко друг к другу, что он снова начинает рассматривать чужие шрамы. Юнги замечает, как в орехово-карих глазах загорается интерес. Тэмин нежно прикасается кончиками пальцев к небольшому шраму на его плече, ведя дорожку к белой полоске шрама на животе. Поворачивает голову к одной из рук, с напряжёнными струнами вен, разведенных у его головы, которыми Юнги опирается на матрац. Смотрит на шрам на правом запястье: самый уродливый, самый большой, самый глубокий. Тэмин мягко проводит по нему кончиками пальцев, ощущая его неровную поверхность и чувствует, как напрягается рука под его прикосновением. Оглаживает. Замирает. А потом целует. — Дракон? — произносит он слова, понятные только людям, принадлежащим к кланам. Юнги мгновенно переводит взгляд на его запястье, где красуется изображение существа с ангельскими и демоническими чертами. — Уже нет, — ровным холодным голосом отвечает Юнги. В его словах чувствуется лед, способный заморозить даже самый жаркий разговор. Он возвращается в прежнее положение, прислонившись к изголовью кровати, и притягивает омегу ближе, продолжая тем же холодным тоном: — Не хочу говорить об этом. Голова Тэмина лежит на груди Юнги, и он прислушивается к размеренному биению его сердца. Он находится здесь, с ним. И это ни сон, ни мечта. Они ведь могли не встретиться больше никогда. Тэмин не жалеет о своем выборе. Присутствие Юнги рядом значит для него теперь гораздо больше, чем он может выразить словами. На его спине лежит ладонь — сильная и одновременно нежная. Ему даже представлять не хочется, что может быть иначе, как-то по-другому, с кем-то другим. Он именно там, где должен быть. В объятиях того, кто ему предназначен Вселенной. И крепкие объятия альфы, как защитный кокон. — Я хочу остаться здесь, с тобой, до нашего отъезда, — с мольбой в голосе произносит Тэмин, сгорая от недопустимого страха остаться без своего альфы. Юнги чутко улавливает его мгновенно напрягшееся тело на своей груди, ощущая чужое беспокойство и неуверенность. — Как ты объяснишь свое отсутствие семье? — спрашивает он мягко. — Я хочу остаться здесь, — повторяет Тэмин, садясь напротив него. В его глазах читается мольба. Он звучит как капризный омега, но Юнги замечает, что за этой интонацией скрывается нечто другое — нечто похожее на страх. — Скажи, что я могу остаться, — настойчиво просит он. — Твой отец и брат будут тебя искать. Разведут панику. Отмазка о твоем прослушивании в Корё уже затянулась. И вряд ли они в неё поверят. — Скажу, что у меня срочные дела в университете, и мне нужно задержаться еще на несколько дней. Думаю, они поймут. — Юнги замечает, как Тэмин начинает нервничать, понимая, как неубедительно все это звучит. — Не знаю... Попрошу друга прикрыть меня. — Что за друг? — Юнги вдруг ощущает легкий укол ревности, он хмурится, на лбу появляется сердитая морщинка, что не ускользает от внимания омеги. — Ревнуешь? — Улыбаясь, он наслаждается произведенным эффектом, но спешит успокоить своего мужчину. — Не переживай, он тоже омега. Пак Чимин. — А, Паки... — На несколько секунд Юнги замирает, уставившись в пустоту. В глубине его зрачков на мгновение вспыхивает огонек ярости. Но, стряхнув эти мысли, он уже спокойно продолжает: — Видел его, симпатичный омега. У Тэмина неприятно скручивает всю дыхательную систему. Слова Юнги, бьют под дых, а сердце начинает бушевать от бесправной ревности. Обиженно отвернувшись от наглеца, посмевшего обратить внимание на другого омегу, он пытается справиться с этим неприятным чувством и ловит ртом воздух, чтобы не расплакаться. — Хэй, ты что, обиделся? — Юнги мягко поворачивает его лицо к себе, обхватив за подбородок, пытаясь уловить «бегающий» взгляд. Притягивает ближе упирающегося блондина. — Успокойся, мне никто не нужен, кроме тебя. — Наконец остановив вялое сопротивление, он оставляет легкий поцелуй на распухших губах и заверяет: — Слышишь, никто. Только ты. Прости, моя шутка не удалась. — Дурак, — обиженно произносит Тэмин, ударив его в плечо. — И шутки у тебя дурацкие. — Всё, прости, не злись. — Так что, мне можно остаться? — Конечно, если ты позвонишь отцу и предупредишь, чтобы тебя не искали. Думаю, через два дня мы уедем. — Правда? — Правда, мой ангел. Они вновь сливаются в поцелуе, ведомые только чувствами и дикой страстью. Она — как безбрежный океан, в котором эмоции накатывают одна за другой, не оставляя места покою. Солнце поднимается все выше, но они продолжают страстно любить друг друга, словно боясь упустить этот момент. Только днём, уставшие, но насытившиеся, они засыпают в объятиях. Их сон окутывает запах разгоряченных тел с теплым, почти осязаемым запахом любви. В просторной комнате витает аромат морского бриза и имбиря, смешавшийся с топленым запахом секса.

***

Проснувшись, Юнги крепче обнимает Тэмина голова которого покоится на его руке, а сам парень спит спиной к нему. Он вжимает в себя его горячее тело. Свободной рукой поглаживает живот. Влажно целует нежную кожу на затылке, пустив импульс по всему телу, волной спустившемуся к паху омеги, отчего тот, просыпается и довольно мурлычет, жарко выдохнув, выгибается в спине, задевая упругими ягодицами затвердевший член альфы. Юнги поворачивает его голову и нежно проводит пальцами по щеке и по припухшей нижней губе. Он трется пахом об упругие ягодицы и осыпает его шею и лопатки поцелуями, спускаясь вниз по позвоночнику. Омега сладко стонет, сотрясаясь всем телом, и плавится от этих ласк. Изнывая от возбуждения, он начинает сочиться смазкой, оставляя влажные следы на животе и бедрах альфы. — Люби меня, — шепчет Тэмин, поворачиваясь всем телом и обвивая его крепкую шею. Тонкий голос дрожит от волнения, а глаза, в которых плещутся воспоминания, смотрят прямо в его, такие знакомые с детства, но теперь наполненные новой глубиной. — Я думал, что потерял тебя тогда. И так долго был без тебя, что уже не надеялся на что-то хорошее в своей жизни. Юнги обнимает его, прижимая к себе с такой силой, что чувствует сердцебиение омеги, как свое. — Я здесь, — говорит он твёрдо и уверенно. — Теперь я с тобой. Он целует его в пышные губы и, обхватив его руки, поднимает их над головой. Языком скользит по возбужденному телу, неспешно лаская грудь и покусывая соски. Юнги — молодой и сильный альфа, в прошлом не знавший отказа в своих желаниях. Он опытен и с помощью умелых движений губ и языка заставляет Тэмина выгибаться от удовольствия. Раздвинув ягодицы омеги, альфа смазывает колечко естественной смазкой. Когда тот расслабляется, он медленно входит в него, плавно толкаясь глубоко внутри. Жилистый ствол массирует узкие стенки, унося партнера в экстаз. Стройное и податливое тело любовника грациозно изгибается, двигаясь в такт его движениям. Тэмин прикрывает глаза и сладко стонет, даже когда сжимают или мнут его нежную кожу. Блондин прижимается всем телом и страстно целует в ответ, покусывая губы. Мужчина медленно двигаться, постепенно увеличивая темп. Он приручает партнера, усиливая напор и входя со всей силой в разгоряченное тело. Омега получает всепоглощающее удовольствие от этих движений и двигается навстречу. В глазах Юнги вспыхивает дикий огонь. Не давая омеге опомниться, он выходит из него под разочарованный возглас. Перехватив за талию, переворачивает его на живот и шлепает по попе. Тэмин вскрикивает от неожиданности, и все тело мгновенно покрывается мурашками. Жар, исходящий от альфы, впитывается в каждую клеточку. Прижатый к постели, он тает под поцелуями в спину и ягодицы, ощущая на себе вновь властный шлепок по попке. — Приподнимись, — хриплым голосом с рычанием приказывает мужчина, а затем слегка прикусывает зубами его упругую ягодицу, вызывая у него прерывистое дыхание. Тэмин послушно выполняет приказ. Юнги отстраняется, оставляя лишь сильные руки на его бедрах. Он требовательно притягивает его к себе, а другой рукой надавливает на спину, заставляя выгнуться, как кошку, и принять коленно-локтевую позу. Резкий рывок, и они становятся единым целым. Мощная сила, ворвавшаяся в омегу, вызывает у него крик. Он хватается пальцами за простынь и прикусывает зубами подушку. Дикое животное наслаждение растекается от низа живота к груди, заполняя лёгкие, поднимается по трахее и вырывается из рта звериным стоном. От остроты ощущений в глазах вспыхивают искры, а в ушах звучат только собственные стоны и рычание теперь уже только «его альфы». Тэмин ощущает, как пальцы Юнги вплетаются в его волосы и сжимают их. Оттягивая, они вынуждают запрокинуть голову. Чувствуется горячее дыхание на шее. Юнги периодически шлепает его по заднице, сжимает ягодицу, оставляя красные следы от своих ладоней и пальцев. Короткая боль будоражит, протягивается через все тело, превращаясь в яркое удовольствие на грани. Грубые и жесткие ласки, не такие, как прошлой ночью, заставляют его кричать снова и снова, до сорванного голоса и хриплых стонов. Он задыхается, содрогаясь всем телом от резких сильных толчков. Наслаждается звонкими шлепками от соприкосновения голых тел и внушительным достоинством альфы внутри себя, выкрикивая в темп движению: «Да! Да!» Хорошо до одури и умопомрачения. Резкий рывок назад и судорожный стон прерванный закушенной подушкой. Нарастающая пульсация и Тэмин ярко кончает. Омега кричит от волны оргазма, которая вызывает дрожь во всем теле. Колени трясутся, а пальцы ног поджимаются. Он словно растворяется в этом человеке, становясь с ним единым целым. Одним существом. Потому что Юнги достигает кульминации одновременно с ним, громко рыча и изливаясь на влажные от смазки ягодицы омеги. Придавив своей грудью спину любовника, он наваливается сверху, и Тэмин, растянувшись на кровати, сплетает их пальцы. Юнги, уткнувшись носом в загривок, жадно вбирает аромат имбиря и, тяжело дыша, произносит: — Тэмин, ты лучший. Он переворачивается на спину и снова привлекает к его себе. Парень прижимается головой к его влажной груди. — Скажи это снова, — просит он сорвавшимся дыханием. — Ты лучший, — повторяет Юнги, поднимая его подбородок и целуя в пухлые губы. — И ты тоже ничего, — усмехается омега, смыкая подрагивающие веки. — Тэмин... — Да? — Не открывая глаз, отвечает он, сильнее вжимаясь в грудь альфы и поглощая запах взмокшей кожи. — Завтра мне нужно будет уехать из города на весь день. Тэмин резко приподнимается, опираясь на локти, и с тревогой в голосе спрашивает: — Зачем? — Не переживай, — с трогательной заботливостью мужчина убирает за ухо прилипшие ко лбу белокурые пряди волос. — Я обязательно вернусь той же ночью. — Мы можем поехать вместе. Обещаю, я не буду жаловаться и ныть, если будет скучно. — Нет! — слишком резко обрубает Юнги. Тэмин вздрагивает, испугавшись неожиданной строгости в его голосе. — Прости, пожалуйста, — он смягчает тон, нежно поглаживая по плечу омеги. — Мне нужно будет уладить кое-какие дела, — добавляет он, а голос слегка дрожит, выдавая напряжение. — Я постараюсь вернуться как можно скорее, но мне нужно будет время. — Я тогда вернусь домой и заберу свои документы, — предлагает Тэмин. — А давай ты подождешь меня, и мы вместе съездим за твоими документами. Идет? — Но что мне делать весь день без тебя? — Прошу тебя, не делай ничего без меня, просто будь здесь, когда я вернусь. — Я сойду с ума один в этом месте! — Закажешь что-нибудь из еды. Можешь включить музыку на полную катушку. Танцевать. Сходить на пляж. Как тебе такая идея? — Посмотрим. — разочарованно и грустно отвечает омега. — Послушай, я просто… — а теперь голос Юнги дрожит, словно он боится собственных слов. — Я не хочу, чтобы это повторилось. Снова. Как тогда, в детстве. — Юнги, — с жалостью смотрит на него Тэмин и с умиленным состраданием прижимается к нему ближе и крепче. Хочется утешить, обнять, приласкать, сказать те слова, от которых станет легче на душе. — Я никуда не денусь. Я буду и хочу быть только с тобой. — Мне кажется я вложил в твои руки клинок. Теперь только ты сможешь меня убить, — произносит Юнги с торжественной уверенностью. Он касается губами каждого маленького пальчика омеги в их сплетённой ладони. Он сейчас ощущает себя таким всесильным. Ему кажется, что теперь никто и ничто не сможет его остановить. Единственный, кто теперь властен над его тьмой, над его яростью, над его душой и телом, находится в его собственных руках. Тэмин Ли отныне источник его жизненной силы, и, если он его потеряет, одновременно станет его же погибелью. И это, наверное, означает для Юнги любить свою смерть.

***

Два дня они практически не вылезают из постели, отдаваясь друг другу без остатка. Омега учится слушать свое тело, дивясь тому, насколько, оказывается, он извращен в своих сексуальных фантазиях. Альфа послушно выполняет всё, о чем просят в пылу страсти, поражая своей опытностью в постели. В глубине души Тэмина накрывает ревностью. Стоит ему только подумать, сколько партнеров было у Юнги, если тот может довести его одним лишь языком до состояния расщепления на молекулы. До взрывов сверхновых, до мурашек по коже. Успев попробовать на вкус шелковую белоснежную кожу, мягкие губы и внушительного размера пенис, омега теперь уже не представляет, как сможет существовать без своего альфы. Теперь жизнь без него — это жизни без него. Разнеженный негой Тэмин просыпается от аппетитного запаха жареного бекона и гремящей посуды с первого этажа. Юнги снова готовит для него. Парень лениво тянется в постели, из которой не хочется вылезать. Вновь сонно утыкается в подушку и дышит запахом альфы, пропитавшимся в ткань постельного белья. Он прикрывает глаза, ощущая необычайную легкость бытия и неуловимую волну счастья и блаженства. Омега чувствует себя самым счастливым. С каждым прикосновением альфы, с каждым его поцелуем рассыпаясь в прах. Остается только чистое осознание: больше нет страха, стыда, злости — всего того смердящего балласта, который вдавливает в грязь и сторожит в подвалах травмированного сознания. Теперь дорога к счастью под его ногами, и она свободна. От этого Тэмину хочется ликовать и отвечать всему миру любовью. — Доброе утро, — слышится хрипловатый голос Юнги у самого уха, и парень ощущает легкий поцелуй в щеку. — Доброе, — улыбается он и тянется за новой порцией поцелуев. — Тебе надо принять ванну. Ты пахнешь сексом. — Шепот, от которого мурашки разбегаются по коже, а мочка уха сгорает от жара дыхания. — Иначе я не смогу завершить свои дела в этом городе, и мы с тобой останемся здесь надолго. — Усмехается Юнги. — Я согласен. — Мажет по его губам Тэмин, оставляя влажный поцелуй. — Тогда ты навечно будешь заточен в пещере Золотого Дракона. — Ну уж нет! — Омега распахивает светящиеся от счастья глаза и притворно возмущается. — Я хочу в наш домик у моря. И никаких квартир! — Сделаю тебе ванну, — Юнги поднимается с кровати, ласково проводя рукой по его спине, и уходит в ванную комнату. Вода приятно окутывает вымотанное двухдневным секс-марафоном тело, расслабляя мышцы. Освежает липкую от пота и телесных жидкостей кожу. Вчера была жалкая попытка принять совместно ванну, закончившаяся в итоге интимом прямо в ней. Плавно перешедшая в постель. От ярких вспышек воспоминания о вчерашнем опыте омега сладко улыбается, опустив веки, наслаждается водой с ароматной пеной. Дверь приоткрывается, вынуждая Тэмина мысленно покинуть вчерашний вечер. В ванную комнату входит Юнги, и от него веет тем же счастьем, что и от омеги. Юнги выглядит таким домашним: с оголенной широкой грудью и в шароварах, висящих на выпирающих косых мышцах живота. Стройный, с растрепанными пепельно-русыми волосами и глазами, напоминающими глаза хищника. Мягкие черты лица и острые скулы, создают обманчивое впечатление добродушия, но что-то в нём есть такое тёмное. Самое удивительное в его внешности — это абсолютно белая кожа, точно фарфоровая — светящаяся. Уголки бесцветных губ ползут вверх, обнажая милую улыбку. В лисьих глазах проскальзывает голодный до его плоти взгляд: темный, блестящий, пожирающий. Присев на корточки и облокотившись о бортик ванны, Юнги зачарованно разглядывает ангельское лицо и оголенные покатые плечи. Его личный ангел словно парит в облаках, окруженный пушистой белоснежной пеной. — Я помогу тебе помыть волосы. Юнги, стоя у изголовья, заботливо льет воду на голову Тэмина из своей широкой ладони. Блондин, откинув голову назад, наслаждается тем, как нежные подушечки пальцев нежно массируют кожу, втирая мятный шампунь. Затем волосы ополаскивают под теплыми струями воды из лейки. Мягкая мочалка касается спины, кожа соприкасается с чужими руками, и Тэмин чувствует, как тает в этой же ванне. Юнги встает, обходит изголовье и тянется за полотенцем, его бугристые мышцы перекатываются под кожей. Омега, сидя в ванной, не может удержаться и запускает руку под воду, начиная ласкать себя. Он подолгу оглядывает альфу тающим взглядом ореховых глаз. Волна желания поднимается изнутри, заполняя сознание неудержимой жаждой близости. Хочется утянуть мужчину к себе, наброситься на него, позволить ему снова взять себя прямо в воде. От фантазий возбуждение нарастает с молниеносной скоростью. — Ты же говорил только о волосах, — едва слышно выговаривает он. — А теперь мне приходится сдерживаться, чтобы не затащить тебя к себе. — Поверь, я сам едва сдерживаюсь. — Тяжело сглотнув, отвечает Юнги. — Думаю, на этом всё. — Он подходит к распаренному манящему телу омеги, ткань штанов не в состоянии скрыть его возбуждение. — Иди ко мне. Укутав парня в велюровый халат, он одним движением закидывает его к себе на плечо, издав гортанный звук, распахивает дверь ногой и несет к уже застеленной новым постельным бельем кровати. — Зачем? Я сам могу ходить! — Возмущаются сверху. — А я хочу носить тебя на руках. — Альфа опускает омегу на постель и чмокает в распухшие губы, склонившись над ним, смотрит прямо в глаза теплым взглядом. — Мы с тобой вообще-то практически одного роста. — Тэмин усаживается на край кровати, поджав ноги под себя. — И что? Я в разы сильнее. Я же альфа. — Мой альфа. Тэмин обвивает руками мощную шею, жадно впиваясь в его губы. Вовлекает в жаркий поцелуй, равный укусам, вызвавший на губах Юнги алые капельки. Он слизывает кровь с лопнувшей губы, оставляя своеобразную метку, чтобы другие знали, что этот альфа занят. А потом обводит его взглядом в ожидании слов или реакции на свою беспрецедентную наглость, но видит напротив только спокойствие и чересчур довольное лицо. Юнги улыбается, не сказав ни слова. А затем все же говорит: — Твой... — Он шепчет ответ прямо ему губы и целует в нос, расплываясь в улыбке, а потом выпрямляется. — А сейчас время для завтрака. Плотно позавтракав жареным рисом с беконом и овощами, Тэмин смакует приготовленное для него дальгона-кофе.* Сладкий, со вкусом молока, в котором едва уловим вкус самого кофе. Юнги в сером, идеально сидящем по фигуре двубортном костюме с поясом поверх белой рубашки. На шее красуется серебристая цепь с массивными звеньями. На ногах спортивные кроссовки, что удивительным образом сочетается с серыми классическими брюками. Пепельные волосы уложены со спадающей на глаза челкой. — Вау, и куда ты так принарядился? — недовольным тоном выговаривает Тэмин, пряча негодующий взгляд в стакане с кофе, который уже не кажется таким уж сладким. — Я говорил, что мне надо закончить с одним делом. — Видимо, очень важное дело, что ты выглядишь на все сто. Вон какой костюм нацепил. Бесишь. Юнги отходит от зеркала и оборачивается, глядя на него. Тэмин не замечает умиленного взгляда мужчины, в груди которого растекается нежность к нему, — он сидит на кровати, поджав под себя скрещенные ноги, состроив наигранно обиженное лицо. И вроде пытается язвительно шутить, но Юнги чувствует за этим реальную обиду. Парень, сдвинув брови, хмурит лицо со следами от пенки от кофе над губой. Юнги смотрит на него так пристально, что Тэмину кажется, будто на его лице появилось что-то необычное, что должно вызвать у Мина такой неподдельный интерес. Юнги подходит к кровати и нависает над ним. Расставив руки по обеим сторонам, он упирается ими в жесткий матрас, вынуждая Тэмина чуть улечься на постели и опереться на свои локти. Тэмина окутывает незнакомый запах лавра. Юнги склоняется к его лицу так близко, что кажется, что он перестает дышать. Он чувствует темный взгляд, проникающий в него все глубже. Юнги выдыхает его тихий вдох. А потом омега слышит его низкий, страстный голос: — Тебе не стоит даже на секунду допускать мысли, что я могу захотеть кого-то другого. Когда у меня есть ты. — альфа слизывает сладкую пенку над губой, вызвав у омеги прерывистый стон и рваное дыхание. — Я буду думать только о тебе. Не знаю, справлюсь ли я. Когда все мои мысли будут о том, что ты лежишь здесь один, весь такой сладкий, в моей постели. Мой имбирный омега. — Поцелуешь? Перед тем как бросишь меня одного… дрочить на то, как ты сейчас выглядишь, Мин Юнги. Омега замирает как под гипнозом, убаюканный грудным голосом альфы. Он лишь слышит его рваное дыхание, такое же прерывистое, как его собственное. — Не сильно увлекайся. Не хочу остаться ни с чем, когда вернусь. — Тогда тебе стоит поторопиться и закончить со своими делами быстрее. Юнги трепетно накрывает его мягкие и соблазнительные губы своими. Неторопливо, нежно, с наслаждением проникает языком, исследуя каждый миллиметр рта блондина. Маленькие пальчики жадно хватаются за лацканы его пиджака, а из груди омеги вырывается мурчание. Гулкие удары собственного сердца заглушают мысли о том, что этот поцелуй может быть последним. Ведь Шуга не знает, какой может быть исход у сегодняшнего дела. Никогда ни один омега так его не зачаровывал. Сейчас будто вся рассудительность и здравомыслие оставили его. Теперь он в его власти. «Наверное, это и есть любовь». Думает Юнги. И цепенеет внутри. Он прерывает поцелуй. И так неожиданно для Тэмина проводит пальцами по его лицу, как человек, лишенный зрения. Запоминает. Впитывает. Закрепляет в памяти все его черты. — Запомнил. — Шепчет он и раскрывает глаза. — Навсегда. — Почему мне кажется, будто ты прощаешься? — Испуганно шепчет в ответ Тэмин. Он берёт его лицо в ладони, словно пытается удержать, не дать ему ускользнуть, и проникновенно заглядывает в темные, наполненные беспокойством омуты. Не сговариваясь, просто повинуясь внутреннему импульсу, они оба одновременно прикрывают глаза на несколько секунд и мягко соприкасаются лбами. В этот момент Юнги произносит с предупреждающей серьезностью: — Тэмин, если я не вернусь до полуночи, ты должен уйти. Не жди меня. Он легонько касается его губ своими, но отстраняется, словно это прикосновение обожгло его. Отступает назад. Затем срывается с места и быстро уходит. От непонимания происходящего Тэмин на мгновение теряется. Но вскоре, словно очнувшись, вскакивает с кровати и бросается вслед за ним. Он догоняет его почти у самого выхода, успевает схватить за запястье и остановить. — Что это значит, Юнги? Юнги оборачивается и делает короткий шаг, который разделяет их всего лишь на вытянутую руку. Он подходит к босому омеге, стоящему в белом халате с взъерошенными белокурыми волосами. — Я оставил дубликат ключа в комнате на столике. Пожалуйста, Тэмин, не покидай это место до тех пор, пока я не вернусь. Если же меня не будет к полуночи… Юнги стоит к нему так близко, но не обнимает, не ласкает, просто дышит его встревоженным дыханием. Тэмин стоит вплотную, уткнувшись лбом в его плечо, и застывает в молчании, как статуя, продолжая цепко сжимать его запястье, потому что не хочет отпускать, так сильно, что готов сейчас разрыдаться. И тот его успокаивает: — Впрочем… Я обязательно вернусь к тебе, а завтра мы уже улетим за нашей мечтой. Нам ведь надо еще приобрести домик у моря. Альфа распыляет свой феромон, стараясь успокоить омегу спокойствием океана, и вбирает его тонкий имбирный запах. Чувствует его дрожащее тело своим, он оставляет невесомый поцелуй у виска. — До вечера. Юнги разворачивается на пятках и уходит, оставляя за собой невидимый, но ощутимый шлейф морского бриза. Дверь с глухим щелчком закрывается, и мир вокруг мгновенно погружается в звенящую тишину. Она обрушивается на Тэмина, как тяжёлая, ледяная волна, сковывая его сердце ледяным холодом. Внутри него нарастает снежная лавина тоски, заполняя каждую клеточку его существа. Время словно застывает, растягиваясь в бесконечную паузу. И теперь он остро ощущает, как одиночество проникает в его душу, оставляя за собой пустоту. Пустоту, которую нечем будет заполнить, если Юнги не вернётся. Дальгона-кофе* — кофейный напиток, изготавливаемый путём взбивания равных частей порошка растворимого кофе, сахара и горячей воды до кремообразного состояния с последующим добавлением его в холодное или горячее молоко