The Blood

Ночь вступает в свои права. Она оказывается удивительно тёплой, без намека на прохладный весенний ветерок. Но город-миллионник, как всегда, не спит. Мужчина в белоснежной рубашке задумчиво стоит перед окном, за которым открывается панорама ночного мегаполиса. В одной руке он держит стакан с янтарной жидкостью, а другую — прячет в кармане черных строгих брюк. В комнате царит полумрак. Общий свет выключен, лишь две лампы на прикроватных тумбочках мягко освещают пространство, создавая уютную атмосферу. За толстым стеклом ночной Корё сверкает миллионами огней. Внизу, по оживленным артериям дорог, бесконечной вереницей мчатся автомобили, отражаясь в черных водах реки Хан, поглощая неоновые светотени, освещающие бесконечные улицы столицы. Светятся небоскребы крупнейших корпораций, а медиафасады,* гармонично встроенные в архитектуру высотных зданий, каждые три минуты сменяют рекламу, отбрасывая тени на темные мраморные стены и потолок элитного жилья. В пентхаусе вместо одной из стен расположено огромное панорамное окно от пола до потолка, из которого открывается вид на всю столицу Когурё. Помещение больше похоже на студию, объединяющую холл, гостиную, кухню и спальню в одном пространстве. Есть лишь отдельные ванная комната и санузел, по размерам не уступающие стандартным жилым комнатам среднестатистического горожанина. Во всей квартире царит черный интерьер, гармонично дополненный белым, серым цветами и акцентами в деталях. Стены, потолок и оконные рамы насыщенного черного цвета. Полы из черного дерева покрыты мягкими серыми коврами. Темная мягкая мебель из натуральной кожи строгих геометрических форм подчеркивает каждую зону. Мраморная блестящая кухня, гостиная с самой современной телевидеосистемой и просторная спальная зона, но не очень уютная. Широкая кожаная кровать с мягким изголовьем застелена белоснежными простынями и серым покрывалом, а на нем разбросаны маленькие подушки. В помещении царит звонкая тишина, идеальный порядок и поразительная пустота, несмотря на всю роскошь. Хозяин апартаментов прислушивается, как входная дверь тихо открывается, и знакомый аромат медленно наполняет пространство. Поздний гость, как тень, мягко ступает по толстому ковру, направляясь прямиком в гостиную. Быстрым движением он сбрасывает свое черное пальто и небрежно бросает его на журнальный стол. Мужчина, взглянув на часы, сдвигает брови к переносице и с недовольством произносит: — Ты снова опаздываешь. Не оборачиваясь, он залпом допивает коньяк, будто это единственное, что может помочь ему справиться с раздражением. — Не возникай, — с нервозностью отвечает гость и устало погружается в мягкое кресло. Держа руки на подлокотниках, он закрывает глаза, прижимаясь затылком к спинке кресла, и после минутной паузы говорит: — В первую очередь это всё нужно тебе. Мне как-то похуй. Парень вздыхает, плечи слегка опускаются, а голос звучит устало и безразлично. Мужчина, отгоняя мрачные мысли, внутренне готовится к предстоящей ночи. Наконец он отрывается от окна и твердым шагом идет навстречу гостю. Ставит на стол стакан, щелкает замком ремня, вытаскивает кожаный ремень из шлевок брюк вместе с поясной кобурой, в которой лежит пистолет, и бросает его поверх чужого пальто. — Ты в порядке? — спрашивает он. Ночной визитер, сидящий перед ним в кресле, открывает глаза и смотрит на мужчину с каким-то пренебрежительным выражением в темных глазах. Он обводит его взглядом с ног до головы и говорит: «Я не для разговоров сюда пришёл». Затем, демонстративно отвернувшись, добавляет, глядя куда-то в сторону: «Я пришел отдать то, что должен тебе за недавнее содействие». Опустив взгляд на гостя, хозяин квартиры хмурится и расстегивает две пуговицы на рубашке. — Ты как всегда ко всему подходишь с деловой хваткой. — Мужчина расстегивает еще несколько пуговиц и, горько ухмыльнувшись, добавляет: — Что, если я скажу, что скучаю по нашим редким встречам? — Побочный эффект всех бизнес-партнёрских отношений с привилегиями. — Звучит холодный ответ. — Такого термина даже не существует. — раздается его короткое насмешливое хмыканье. — Прекрасно. Значит, я запатентую его. — остроумничает тот, при этом заглядывает ему в глаза с такой уверенностью и фальшивой заинтересованностью, что игнорировать это пренебрежительное отношение к их встречам мужчине становится совершенно невозможно, и хочется в ответ задеть чужие чувства. — Ходят слухи, что Ким Сокджин в последнее время как с цепи сорвался. Мочит без разбора своих же направо и налево почём зря. Альфа пытается уколоть его величество Розового принца резкими словами, чтобы вызвать в нём хоть какие-то чувства к себе. Будь то ненависть или злость, ему неважно, надеется, что хоть тогда растрясет эту бесчувственную куклу. — Это не слухи. — Равнодушно отвечает Сокджин, не сводя глаз с лица Пак Со-Джуна. — Ты всё пытаешься уколоть меня, хён. —Язвительно хмыкнув, Ким приказывает: — Давай уже начнём. В моих планах ещё успеть приготовить сегодня бланкет из телятины.* Пак с резким движением снимает рубашку, которая тут же оказывается на столе. Его торс восхитителен и изящно сложен. Взгляд Сокджина невольно скользит по прекрасному телу, задерживаясь на твердых мышцах. Он без стеснения рассматривает его, ощущая, как оно источает силу и мужественность. — Сейчас вернусь. И помогу вам расслабиться, ваше высочество, — произносит мужчина и идет в ванную. Сокджин, прищурившись, провожает взглядом широкую спину, которая вскоре скрывается за дверью ванной комнаты. В квартире вновь воцаряется тишина. Возвращается тот через минут пятнадцать с ванночкой для ног из натурального речного камня. Ким бросает мимолетный и настороженный взгляд. Сколько бы встреч у них ни было, его каждый раз удивляет, то, как какая-то часть человеческой анатомии может так сильно возбуждать кого-то. Пак опускается перед ним на колени. Через его плечо перекинуто белоснежное полотенце из бамбуковой ткани. Он поднимает ногу Сокджина и осторожно снимает чёрный носок, отбрасывая в сторону. Туда же летит и второй. Удерживая его ступни на своей обнаженной, крепкой груди, он встречается с парнем взглядом. В их глазах вспыхивает что-то особенное. Эта тайна, которую они разделяют друг с другом, останется только между ними. В помещении становится невыносимо жарко. Ким ощущает, как сердечная мышца заходится в бешеном темпе. Жар, исходящий от сердца, передается на ступни, опаляя кожу мужчины. Со-Джун осторожно берет ноги парня и кладет их себе на бедра, нежно разминая каждый пальчик. Альфа сидит у ног омеги, внимательно разглядывает их. Массирует уставшие за день икры, скрытые тканью брюк. Осторожно, без спешки, трепетно. Затем берет обе ноги, слегка вытягивает, раскачивает, разгоняя лимфу, и опускает ступни в ванночку. Ким слегка вздрагивает от прикосновения воды, которая покрывает его ноги по щиколотку. Касается ступнями гладкого дна прохладного камня. Глубокий вздох. Сокджин не смотрит. Закрывает глаза. Прикусывает губу, откидывая голову назад на спинку. Тихим прерывистым стоном протяжно выдыхает: — Охуенно. — Сегодня с маслом чайного дерева. По телу омеги прокатывается волна наслаждения. Когда чужие горячие пальцы слегка касаются его кожи во время омовения ног. Внутри поднимается щекочущая волна жара, что затапливает грудь и норовит захлестнуть разум. Затем, укутав ноги в полотенце, гостеприимный хозяин привстает, опираясь на колени, и начинает растирать отдохнувшие ступни. Он вытирает остатки влаги, и уже через несколько секунд ноги его гостя становятся совершенно сухими. Нагло облизнув губы и не сводя с парня обжигающего взгляда, полного голода, мужчина отодвигает ванночку в сторону. Сильные пальцы касаются коленей омеги. Сокджин, беззвучно встрепенувшись, выпрямляется в кресле. Ему приходится приложить усилия, чтобы не свести колени вместе в ответ на это нежное прикосновение. Он старается казаться безразличным, не выдавая, как эти интимные жесты заставляют его кровь закипать в венах от стремительно подскочившего уровня дофамина. Крупная ладонь мужчины скользит под широкой штаниной идеально выглаженных брюк со стрелками и с силой сжимает твёрдую икроножную мышцу. Затем Со-Джун не торопясь начинает подворачивать гачу, обнажая гладкие ноги парня настолько, насколько это возможно. Он повторяет это же действие со второй гачей. Его пальцы нежно касаются гладкой кожи, вызывая приятное ощущение щекотки. Сокджин жарко выдыхает, зажмуривается и покрывается мурашками, рефлекторно сжимая ноги вместе. Пак продолжает с нежностью поглаживать мягкую кожу. Он массирует уставшие за день икры, с благоговением разглядывая и нежно порхая по ним пальцами. Чувствуя собственное возбуждение, он пытается контролировать эмоции. Желание тянет внизу живота. Дает о себе знать. Становится тяжело дышать, сердце гулко стучит, вздохи становятся глубже. Все это сопровождается работой рук. Но он думает лишь о том, чтобы сделать приятно Розовому принцу. Со-Джун касается губами колена Кима. Кончиком языка мажет по нему. Тут же переместившись ниже, к голени, прикусывает острую берцовую кость, заставляя того шумно зашипеть и дернуть ногой. А затем так же шумно выдохнуть, когда дает ощутить влажное касание языка на крепких икрах. Он снова прикусывает кожу, оставляя отметины от зубов. Сокджин выгибается в спине, впиваясь пальцами в подлокотники кресла. Хотя это немного неприятно, его тело наполняется мурашками от дрожи в дыхании альфы, когда тот заботливо дует на след от своих зубов. Пак зависает, глядя на впадинку под коленной чашечкой. Он прикрывает веки, потому что слишком возбужден. Резко раскрыв их, альфа направляет взгляд на омегу. Взгляд голодного хищника: его радужки утопают в черном зрачке, он больше не думает, включаются только инстинкты. Мужчина поднимает ногу парня вверх, пробирается к задней части колена и начинает жадно ласкать языком впадинку. Сокджин вскидывает голову, смотрит на потолок и мелко трясется от возбуждения и щекотки. Рвано дышит и с неприкрытым наслаждением постанывает. А тот продолжает его мучить, изводя своими ласками на грани блаженства, но не позволяя дойти до него. Со-Джун нежно исследует каждый сантиметр его ног. Он прикусывает мышцы, касается губами кожи, мажет языком. Затем отстраняется, подносит стопу к губам и невероятно медленно проводит по ней языком, наблюдая за тем, как Сокджин, закусив губу, начинает дергать ногой от нетерпения и щекотки. Омега раздвигает ноги шире, чтобы облегчить давление брюк на уже возбужденный орган. Пошловато простонав, он слегка ерзает на кресле и накрывает твёрдую выпуклость через материю брюк. Затем торопливо расстегивает ремень и ширинку, запуская руку себе в штаны. И чувствует, как собственный запах роз смешивается с ароматом каннабиса, а смазка начинает выделяться в неконтролируемом потоке. Мужчина встает и стягивает штаны. На нем остаются лишь боксеры. Со-Джун в отличной физической форме. Подтянутый, пожалуй, слишком, на теле песочного оттенка играют мышцы, пока он раздевается. По его лодыжке поднимается татуировка — чернильный рисунок химеры с туловищем медведя, хоботом слона, глазами буйвола, хвостом коровы и лапами тигра. Со-Джун повторяет за действиями Кима и с силой сжимает свой пенис, толкаясь бедрами в собственную ладонь. На лбу выступает испарина. Сладкий запах роз просачивается в легкие. Сокджин ритмично толкается бедрами в погоне за избавлением, пока жар внутри не спалил его к чертям. Альфа не сводит жадного взгляда с омеги, который без малейшего стеснения самоудовлетворяется на его глазах. Грудная клетка парня тяжело поднимается и опускается, словно ему не хватает воздуха. Сокджин удобнее устраивается в кресле и, поманив пальцем альфу, выставляет ногу вперед. Мужчина, не дожидаясь особого приглашения, поднимается с колен и, словно наездник, садится на тонкую голень, крепко сжимая бедро. Он вдыхает аромат роз, поведя носом, как пес, и его горячий выдох с вибрацией касается кожи омеги. От дразнящего вида возбужденного самца, член омеги непроизвольно начинает дёргаться. Альфа выглядит так естественно, буквально у его ног.«Вот где место всех альф»,— убеждается Ким Сокджин. Чувство власти над сильнейшими существами человечества опьяняет. Жадно облизнувшись, альфа с наслаждением начинает ласкать колени омеги. Он крепко сжимает бархатную кожу, оставляя на ней отпечатки своих пальцев. Прикусывает и зализывает эти отметины, одновременно прижимаясь возбужденным членом к голени омеги. Его затуманенные глаза закатываются, а бедра двигаются вверх, создавая восхитительное трение. Омега и представить не мог, что его ноги окажутся настолько чувствительными. Закусив губу, он стонет от каждого движения чужого языка и собственной руки, скользящей по его затвердевшему пенису. В то время как мужчина трахает его ногу, как какой-то кобель. На мгновение омега словно выпадает из реальности, а когда приходит в себя, то обнаруживает, что альфа уже посасывает его большой палец и вылизывает кожу между ними. Тот целует косточки на щиколотках, нежно прикасается губами и прижимается щекой к его стопам. Темные, затуманенные поволокой возбуждения глаза встречаются с глазами Сокджина. — Хочу... — хрипло и неуверенно произносит Со-Джун. — Могу я прикоснуться к тебе? Сокджин тут же меняется в лице, бросив на альфу раздраженный взгляд, он вынимает руку из своих брюк. Резким движением ноги толкает того в грудь, от неожиданности Со-Джун заваливается назад. А он сердито выпаливает: — Сука! Обязательно все портить! — Джини, неужели тебе никогда не хотелось, чтобы тебя касались, ласкали! — По какой-то причине Пак злится и повышает тон в децибелах, поднимаясь на ноги. — Да, чёрт возьми! Ты даже не даёшь поцеловать себя! Иногда я жалею обо всём этом, — бормочет он. — Обычно я не теряюсь с омегами, но ты не такой, как все. Мне пиздец как это нравится. Но, блядь, ты порой меня просто вымораживаешь! — Я не дам себя трахнуть! — Сокджин высоко натягивает штаны и торопливо застегивает ширинку. Резко поднимается с кресла и встаёт впритык к его лицу, злобно выговаривая: — Скорее я сам тебя трахну! Прекрасное лицо искажается от отвращения. В мгновенно потемневших глазах вспыхивают огоньки непокорности. Омега молчит, пристально вглядываясь в лицо альфы, и замечает, как в глазах напротив зажигается что-то новое. — Можем попробовать. — С какой-то неловкостью тихо произносит Со-Джун. Сокджин, тряхнув головой, усиленно моргает, не веря своим ушам. Он чуть отшатывается назад, словно пытаясь отдалиться от неожиданного предложения, и с легким возмущением, но все еще в недоумении, спрашивает: — Что? Мужчина делает шаг вперёд, его тёмные глаза сверкают в полумраке. Он наклоняется ближе. Дыхание щекочет кожу. Голос, низкий и бархатистый, проникает в самое нутро, когда он тихо шепчет у самого уха омеги: — Трахни меня. Удивленно уставившись на альфу, Сокджин замечает полные решимости карие глаза, напряженно сжатые губы и ни единого намека на сомнение на чужом лице. Ким, кажется, впервые в жизни медлит несколько минут, прежде чем решиться ответить на предложение, которое вызывает в нем бурю противоречивых чувств. Он позволяет себе взять минуту на раздумья, а затем красивое лицо искажается хищным оскалом, и он почти рычит: — Готовь свою нежную попку, альфа. — Лицо, казавшееся в этот момент почти демоническим, озаряет довольная ухмылка. — Непременно. Но сперва я попробую тебя. — Что?! — успевает возмутиться Сокджин, но его голос обрывается, когда мужчина с невероятной силой толкает его назад. Ким теряет равновесие и с грохотом падает обратно в кресло, чувствуя, как сердце бешено колотится от неожиданности и страха. Медиафасады* —дисплейпроизвольного размера и формы (с возможностью трансляции медиаданных — текстовых сообщений, графики, анимации и видео) на его поверхности, который устанавливается на наружной или внутренней (для прозрачных фасадов) частиздания. Бланкет из телятины* — французское мясное блюдо из телятины, белое рагу или стью под белым соусом, приправленным лимоном. Классика французской кухни.

***

Оказавшись в кресле с нависшим над собой крупным альфой, Сокджин на долю секунд снова чувствует тот страх, который родился в далёком детстве. После услышанного он приходит в ступор. Со-Джун поднимает его голову за подбородок и томно произносит почти в самые губы: — Хочу попробовать на вкус твой член. — Темные глаза заволакивает похотью, в уголках губ играет лукавая улыбка. Мужчина резко раздвигает ноги парня и нежно проводит горячими ладонями по внутренней стороне бёдер, приближаясь к самому чувствительному месту, которое уже горит от желания и начинает подрагивать от возбуждения. Скользнув руками по бедрам, он заставляет парня тихо охнуть, когда обхватывает пальцами выпуклость на его брюках. Наслаждаясь этими прикосновениями, Сокджин прикрывает глаза и тонет в омуте предвкушения. Со-Джун осторожно поднимает полы его белой рубашки, обнажая не слишком развитые грудные мышцы и подтянутый живот омеги. Прикоснувшись ладонью к животу, мужчина проводит пальцем вниз, приближаясь к краю брюк. Одним ловким движением расстегивает пуговицу и ширинку. Сокджин ощущает горячие прикосновения, когда широкая ладонь скользит по его гладкому паху. Между ягодицами выступает предательская влага, выдавая возбуждение. Он протяжно и по-блядски стонет, когда его член крепко сжимают в ладони. Не в силах контролировать себя, он сильнее разводит ноги. Неожиданно его живот ощущает нежное прикосновение чужих губ. Альфа, начав с легких поцелуев, постепенно переходит к настойчивым и страстным ласкам, прокладывая путь по прессу к кромке пояса нижнего белья. В этот момент Сокджин, впервые испытав на себе подобные ощущения, слегка теряется, не зная, как реагировать на эту ласку. Мысли возникают и исчезают, но тело само принимает решение. Оно внезапно расслабляется, и даже дыхание замедляется, несмотря на бушующий в крови адреналин. Изнемогая от наслаждения, он поддается ему и выгибает спину дугой. Сокджин теряет контроль над собой. Сбивчивые, судорожные стоны вырываются из его груди. Пак Со-Джун стоит на коленях, но весь его вид говорит о том, что он одержал победу. И, черт возьми, Ким готов провалиться сквозь землю. На какой-то момент чувство неловкости и стыда пронзают его, ведь он никогда ни перед кем не был настолько откровенным. И вот альфа уже начинает сжимать и массировать возбуждённый орган омеги. Спустя несколько секунд он стягивает брюки парня до лодыжек, оставляя его в одних трусах и рубашке. Под хлопковой тканью Со-Джун замечает очертания небольшого омежьего естества. Омега чувствует, как между ягодиц становится влажно. Пальцы слегка дрожат, когда он сам расстегивает пуговицы на рубашке и неторопливо снимает её. А затем стягивает с себя боксеры и брюки. Освободившееся из плена белья аккуратное естество омеги, без характерного для анатомии альф узла, выскакивает наружу. Сокджин морщится, когда торчащий пенис слегка пульсирует и подрагивает от прилившей крови. Возбуждённый Со-Джун проводит руками вверх по гладким и крепким ногам парня. Пальцы обхватывает мошонку омеги, ощущая, как под тонкой кожицей перекатываются распухшие яички. Пробежавшись пальцами по розовому стволу, альфа большим пальцем мажет по упругой головке. Приподняв член повыше, он внимательно смотрит на толстую пульсирующую вену и морально готовится впервые в жизни делать минет. Он слышал, что некоторые пары практикуют такое, но всегда считал это унизительным занятием для альфы. До сегодняшнего дня. Просто с этим Розовым принцем все его принципы летят в пекло к чертям. — Какого хуя. Не томи. Я, блядь, уже на пределе. — почти со стоном говорит Сокджин. Обхватив пальцами член у самого основания, альфа крепко его сжимает. Тот пульсирует и подергивается у него в кулаке. Распухший от крепкого стояка орган покачивается прямо перед его лицом. Кулак скользит вниз, оттягивая крайнюю плоть, обнажая набухшую розовую головку. Альфа начинает дрочить омеге, ускоряя темп и двигая рукой вверх-вниз всё быстрее и быстрее. Сокджин, морщась от удовольствия, начинает двигать бедрами, ритмично толкаясь в твердый кулак партнера, который крепко сжимает его член. На кончике головки собирается предэякулят. Продолжая быстро двигать рукой по напряженному члену, мужчина наклоняется, высовывает язык и, коснувшись кончиком языка набухшей головки, начинает ласкать уретру, слизывая вытекающие соки. — Мне нравится твой вкус, — с удовольствием произносит Со-Джун, растягивая слова. — Невероятный. Насыщенный. Словно испить дамасскую розу.* Жадно вдыхая аромат, он прижимается губами к пульсирующей головке и нежно целует её. Омега ощущает, как кольцо мышц начинает спазматически сокращаться, и смазка уже начинает пачкать кресло под ним. Широко открыв рот, с хрипом альфа обхватывает губами головку члена. Он начинает нежно вращать языком вокруг её распухшего конца, наслаждаясь ощущением горячей плоти. Зажмурившись, он полностью погружается в мир вкуса и ощущений, которые дарит ему этот процесс. Его сосательные движения становятся громче, он причмокивает, сильно втягивает щёки, крепче сжимая губами твердый пенис. — Бля! Не кусайся! — шипит Сокджин. — Бля, зубы! Иначе прикажу Чан Хёку вырвать их тебе. — угрожающе добавляет Ким, упиваясь властью. Прикрыв губами зубы, альфа снова обхватывает горячим ртом пенис омеги. Он начинает ритмично сосать, не издавая громких звуков, но собственное возбуждение становится всё сильнее, и он, не в силах сдержаться, обхватывает руками свой огромный по сравнению с омежьим член. — Руку! — Рявкает Сокджин. Обхватывает ладонями лицо Пака и практически отрывает того от себя. — Убрал со своего члена! — Одной рукой он крепко удерживает мужчину за подбородок и наклоняется вперёд. Второй рукой несильно, но довольно ощутимо бьёт альфу по щеке и рычит в его влажные от слюны губы. — Я разве разрешал трогать себя. — Как скажешь, мой Розовый принц. — Утробно урчит Со-Джун. — Продолжай, — с явным превосходством он с силой отталкивает голову парнтнера. — Соси мой член, альфа. И тот возвращается в исходное положение. Несколько раз мажет языком по возбужденному пенису омеги, что помогает кулаку легче скользить по твёрдой плоти. И, издав стон, полный животной страсти, вновь обхватывает губами его. Всё больше и больше соков сочится из уретры. А мужчина, покручивая языком, немедленно слизывает их. Понемногу набравшись опыта в не присущем для альфы деле, вскоре он яростно насасывает, придерживая возбуждённый орган рукой, обрабатывая языком распухшую до предела головку. Он давится, стараясь глубже насадить рот. И сосёт всё быстрей и сильней, набираясь больше опыта. Крепко обхватывает губами подрагивающий, ноющий от напряжения орган. — Ох, блядь, ебучие Паки! — стонет Сокджин, смотря, как альфа из клана Пак с наслаждением насасывает омеге из клана Ким. — Пак отсасывает Киму! Картина на миллион! Определённо, ты заслуживаешь поощрения. Парень двигает бедрами, пытается трахать рот теперь уже своего любовника. Тот, уловив ритм, начинает двигать шеей, открывая рот шире и принимая его глубже. Быстро и резко двигает рукой, жадно посасывая пенис, предвкушая мощную разрядку для обоих. — Охуено! — Ким начинает громко кричать: — Ох, чёрт возьми, соси сильнее! Дрочи мне! Со-Джун на мгновение замедляется, желая получить поощрение за свои усилия. И Сокджин это понимает. — Хороший альфа! Хочешь новую тачку или, может, яхту? Хочешь же ведь? Тогда дрочи и соси мне! Пак уже более умело владеет языком и знает, как превратить Кима в сладкую тягучую патоку. Всё, что сейчас происходит между ними, кажется постыдным и неправильным. Альфы никогда не склоняются перед омегами, они лишь берут, редко отдавая что-то взамен. Но сейчас Со-Джун впервые в жизни испытывает настоящее, чистое и неприкрытое наслаждение от физического контакта с омегой. Он наслаждается каждой секундой с ним так, будто это ему сосут и дрочат. Он не стыдится брать в рот пенис омеги, хотя от недостатка опыта всё ещё задыхается и борется с рвотным рефлексом. Со-Джун стонет, позабыв о гордости, истекает слюной, но при этом урчит от удовольствия. Его глаза, мокрые от слёз, затуманены неистовой страстью и обожанием. На боксерах спереди можно заметить мокрое пятно, которое свидетельствует о его возбуждении. Сокджину доставляет невероятное наслаждение отдавать приказы и доминировать над партнером, который вдвое больше и сильнее его. В эту ночь он словно держит невидимый поводок, и альфа послушно выполняет все его команды. Омеге нравится наблюдать, как тот нуждается в его поощрении и стремится доставить ему максимум удовольствия. Как Со-Джун не осмеливается прикасаться к себе без его разрешения, но всё равно отчаянно дарит ему наслаждение, не в силах сдержать надломленные стоны. С каким энтузиазмом Пак реагирует на его прерывистое дыхание и одобрительные поглаживания по голове! От нахлынувших перед глазами порнокадров, от пьянящего ощущения власти и от сексуального удовлетворения омега достигает пика наслаждения. Сокджин резко оттягивает голову любовника за волосы, и тот распахивает глаза, словно из его рта внезапно выдернули сладкий запретный леденец. Омега обильно кончает себе на живот и на сомкнутый кулак альфы, а тот тут же вылизывает живот и слизывает остатки спермы со своей руки, ничуть не смутившись. Любой другой альфа был бы смущен и переживал о своей гордости, но Со-Джун лишь удовлетворенно улыбается и прикусывает его бедро. — Какого… Блядь, больно. — Вяло ворчит Ким. Чувство стеснения, вызванное сексуальной неуверенностью, не покидает Сокджина. Он быстро хватает рубашку Пака со стола и натягивает её, чтобы прикрыть наготу. — Мне нужно несколько минут, — тихо произносит Со-Джун, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание. — Я подготовлюсь. Мужчина вновь уходит в ванную комнату, и Сокджин, осознавая, к чему тот готовится, нервно ерзает в кресле. Он плотнее закутывается в рубашку, хранящую запах хозяина, вдыхая приятный аромат древесного парфюма и каннабиса. Он с вожделением косится в сторону бара из натурального камня, горящего под люминесцентным светом. Все же, отбросив стеснение, Сокджин поднимается и, сверкая голыми ягодицами, направляется к бару. Парень наливает себе розового шампанского «Brut» из уже распечатанной до него бутылки и залпом выпивает почти весь бокал. Внезапно за спиной слышится низкий голос и Ким вздрагивает. Резко обернувшись, он произносит: — Не смей подходить ко мне со спины. — Вскинув голову и сердито нахмурив брови, парень грозно смотрит на мужчину. — Прости. — Пак, выставив руку вперед, словно защищаясь, неожиданно наклоняется и целует его в самый уголок губ. Сокджин порывисто отстраняет голову, устремив глубокий возмущенный взгляд в чужие глаза: — Не делай так больше никогда. — Я понял тебя, — с некоторой грустью отвечает тот, рассматривая свою рубашку на стройном теле омеги. — Пойдем, — говорит он, увлекая его за собой. Ладонь Розового принца, которого называют не иначе как осьминог, теплая и нежная — такая человеческая. Со-Джуну теперь остается развеять еще один миф — принц-девственник, — скоро это будет просто глупая сплетня. Но сегодня лишаться «девственности» придется ему. Он осторожно подводит любовника к кровати и нежно касается его. Сокджин испуганно смотрит, но не двигается. Пак проводит рукой по длинной шее, по обнаженной груди, по животу парня. В его глазах горит безграничное обожание и восторг, а из горла вырывается фраза, произнесенная с какой-то извиняющейся интонацией: — У меня нет смазки. Я никогда раньше не делал ничего подобного. Но думаю, это подойдет. Он разжимает кулак, и в его руке оказывается тюбик с увлажняющим кремом для рук с экстрактом алоэ вера. Со-Джун протягивает крем, но Ким никак не реагирует на его слова и действия. Бросив тюбик на кровать, он снова вглядывается в равнодушное лицо Сокджина. Несколько секунд они стоят в тишине, глядя друг на друга. Неожиданно омега делает шаг вперед и, не дав альфе опомниться, прижимается к нему всем телом. Пак ощущает его тепло и думает, что наконец-то ему удалось разрушить ледяную стену, которую воздвиг вокруг себя Розовый принц. Но в следующую секунду Сокджин с силой толкает его на кровать, и он падает на спину, не успев сообразить, что происходит. — Снимай трусы, альфа. Сейчас я буду тебя трахать, — в выразительных темных глазах Ким Сокджина полыхает демонический огонь, и на мгновение ему кажется, что длинные ресницы парня сейчас вспыхнут. Не стесняясь, омега понижает голос и говорит: — Это дерьмо тебе не понадобится. У меня есть чем смазать твою дырочку. На красивом лице появляется зловещая ухмылка, и Со-Джун понимает, что пути назад для него уже нет. Дамасская роза* — считается традиционным, старинным и самым ароматным видом розы, запах которой взят за эталон. Данный фимиам характеризуется насыщенным, всепоглощающим, глубоким и сладким ароматом с выраженными медово-пряными нотками.