The Blood

5 месяцев спустя

Ноябрь выдался холодным и сухим. Изредка на землю падал тонкий слой снега, который сразу же таял, несмотря на мороз. Из-за высокой влажности холод ощущался особенно сильно. Мельчайшие капельки воды в воздухе превращались в ледяные кристаллы и оседали на узловатых ветвях деревьев.

***

Автомобиль въезжает во двор, минуя кованый забор с цветочным орнаментом, и останавливается перед широким крыльцом, состоящим из нескольких ступеней. Гости с любопытством рассматривают внушительный двухэтажный особняк, выполненный в колониальном стиле. Величественные колонны, мраморные ступеньки и изысканная отделка красноречиво свидетельствуют о богатстве владельцев. Сад, разбитый перед домом, начинается сразу за кованым забором. Водитель покидает салон автомобиля и открывает заднюю дверь, протягивая руку господину. Однако тот отказывается от предложенной помощи. Сначала появляются начищенные до блеска остроносые черные туфли. Затем — бедра, обтянутые узкими брюками. Темный приталенный пиджак с черной рубашкой под ним, широкие плечи, длинная шея — и, наконец, предзакатный желтый свет освещает нежное лицо омеги. Выбравшись из машины, он выпрямляется и поправляет полочки пиджака. Подросток выпрыгивает на тротуар, не дожидаясь протянутой руки, и с любопытством оглядывается по сторонам. В парадных дверях гостей уже встречают. Домоправитель, который ожидает их у двери, не проявляя излишних эмоций, ограничивается лишь дежурным приветствием. — Добрый вечер, господин Ким Сокджин. — Вежливо кивнув первому, а потом и второму, — Господин Ким Тэхён, — Затем, слегка преклонив голову, мужчина указывает рукой в сторону входной двери, приглашая прибывших пройти внутрь. — Прошу вас. Сразу за входной дверью гостей встречает просторный холл с лестницей, ведущей на второй этаж. Пройдя дальше, они оказываются в светлой и просторной гостиной с камином из натурального белого камня и выходом на террасу. Там их уже с ожидает семейство Пак. В гостиной стены окрашены в белый цвет, а детали выполнены из дерева. Пол покрыт темно-коричневым паркетом, который украшает ворсистый ковер с геометрическим узором. В центре комнаты расположен журнальный столик с резными ножками и стеклянной поверхностью, вокруг которого стоят высокие диван и кресла, обитые серой рогожей. С двух сторон от камина встроены шкафы из натурального дерева, украшенные различными статуэтками и вазами. На камине можно увидеть свечи в узорчатых канделябрах и огромную декоративную тарелку с золоченым цветочным рисунком. Потолок также выполнен из светлого дерева с темными балками. Вся гостиная оформлена в английском стиле, что придает ей особую атмосферу уюта и элегантности. — Здравствуйте, господин Ким, — омега широко улыбается, и на его щеках появляются две милые ямочки. Он выдвигается к прибывшим гостям. Элегантный в своих чёрных классических брюках и тёмно-лиловой рубашке, с манерной походкой. Самоуверенный, как будто мир целиком и полностью принадлежит ему. Ухоженный, подтянутый, с густой чёрной шевелюрой, крупным носом и пухлыми губами. Он слегка кивает и протягивает для приветствия руку. — Как добрались? Уверенный тон омеги и безупречный внешний вид создают впечатление, что он привык к вниманию и всегда готов его принять. А элегантность и манеры добавляют значимости его словам, что усиливает эффект уверенности и самообладания. — Добрый вечер. Без сложностей. Господин Джаспер Лю Пак, полагаю. — Сокджин добродушно смотрит на него, ничуть не уступает ему ни манерой, ни харизмой, и стальной уверенностью, присущей больше альфам, и в не свойственной для себя приторной манере речи выдает, пожимая руку в приветствии: — У вас очень красивый дом. И сад просто великолепный, даже в этот зимний вечер. И даже приправляет свой голос нотками восхищения и искренности, чтобы создать более убедительное впечатление. — Айщ! Давайте уже приступим к ужину, — глава семьи закатывает глаза, демонстрируя явное раздражение. Его голос звучит резко и нетерпеливо. С явным недовольством он нервно вскакивает и, указывая подбородком в сторону другой комнаты, произносит: — Пройдемте в столовую. — Дорогой, что за манеры? — журит супруга омега. — Простите его, дорогой Джини. Я же могу вас так называть? — обращается он к гостю с извиняющейся улыбкой. «Конечно же, нет. Нет и нет», —закипает в голове Сокджина. Не зная как, но прямо сейчас он борется с желанием схватить за горло омегу. Борется с этим диким желанием всадить каждому из присутствующих по клинку в шею и избавить этот полуостров от клана Пак. — Полагаю, это слишком поспешно и не понравится вашему мужу, — Сокджин по-дружески обнимает омегу за локоть, так что его рука оказывается на предплечье Джаспера. Наклонившись почти к самому уху, он произносит: — Вы только посмотрите, ваш муж такой бука. Я ему совсем не нравлюсь? Изобразив обиду, он сильно выпячивает нижнюю губу. А затем, кокетливо смеется. — Прошу простить его, — омеги медленно направляются в столовую вслед за хозяином дома. Пак накрывает своей рукой холодную ладонь Кима-старшего и начинает объяснять: — Мой муж в последнее время много нервничает. Он практически не отдыхает и не спит. Проблемы с бизнесом. — Оу, я всё понимаю. Простите меня за неуместную шалость, — с фальшивой улыбкой извиняется Сокджин. Он почти выдергивает свою руку и показательно накрывает ею чужую, слегка похлопывая. — Но в основном вы правы. Мой муж еще тот бука. Оба одновременно разражаются смехом, тихим, кокетливым со стороны Пака и отдающим легким налетом фальши со стороны Кима. Омеги идут под руку. И выглядит это странно, будто они старые друзья, шепчутся и хихикают. На это обращает внимание Тэхён, не припоминая такого поведения за Старшим. Сам же он без особого желания плетется следом, как обычно, находясь в тени старшего брата. Не особо понимая, зачем ему вообще находиться здесь. Ему трудно даются подобные посиделки и всё сопутствующее. Интереса к подобным мероприятиям он никогда не имел, а сидеть и изображать вовлеченность с милой улыбкой на лице дико ненавидит. Но отказаться под предлогом простого нежелания было просто невозможно. Хозяева и гости входят в просторную столовую, рядом с которой находится кухня. На длинном, массивном столе, украшенном изысканной вазой в виде чаши, наполненной живыми цветами, лежит белоснежная, накрахмаленная скатерть. На ней уже расставлены приборы из сверкающего столового серебра на шесть персон. Хрустальные бокалы переливаются всеми цветами радуги, отражая свет от свечей и массивной люстры, свисающей с высокого потолка. — Свечи? — с искренним удивлением произносит Сокджин, бросая быстрый взгляд на младшего брата. Он приподнимает брови, пытаясь скрыть легкую насмешку, и уголки его рта слегка дергаются. Тэхён, сдерживая улыбку, напряженно хмурится, едва удерживаясь от того, чтобы не ответить тем же. — Прошу вас, занимайте свои места, — произносит омега Пак с легкой улыбкой, указывая гостям на изысканные стулья, расставленные вокруг массивного стола. Во главе, как король, восседает глава Дома с неприступным выражением лица. Слева от него, с не менее важным видом, располагается Джаспер Лю, чьи глаза внимательно следят за каждым движением гостей. Место по правую руку от главы семейства остается свободным, как и место рядом с омегой хозяина, приглашая занять их того, кто достоин этого по праву крови. Гости же, расположившись напротив друг друга на другом конце стола, внимательно изучают хозяев вечера, готовясь к предстоящему ужину. Глава клана, взяв со стола бутылку красного вина, поспешно ее открывает. Наполнив полный бокал, он залпом осушает его. — На трезвую голову я этого всего не вынесу, — с явным раздражением произносит глава семьи, нервно постукивая пальцами по столу. Затем отдает распоряжение накрывать на стол. Омега Пак, заметив напряжение в атмосфере, решает разрядить обстановку: — Давайте начнем наш ужин с приятных разговоров. Уверен, у каждого из нас есть что рассказать и обсудить. — С легкой неловкостью он поджимает губы в едва заметной улыбке, будто извиняясь за супруга. Прислуга начинает выносить блюда, поражая гостей изысканным меню. Здесь и французский луковый суп, и салат с мясом страуса и физалисом, и фрикасе из кролика в винном соусе. — А где же, собственно, ваши сыновья? — Сокджин вежливо интересуется, но внутри у него поднимается раздражение, словно рассерженная змея. Он поворачивается к будущим родственникам с холодными, непроницаемыми глазами и широкой, натянутой улыбкой, которую узнает только Тэхён. Остальные же видят лишь внешнюю доброжелательность и радушие. — Прошу прощения, — внезапно появившийся Намджун встает за спиной Сокджина с букетом насыщенно красных роз и наклоняется к мгновенно застывшему в оцепенении омеге. Нависая за спиной парня, он склоняется к нему. Его губы, не касаясь, скользнув от виска, тихо шепчут у самого уха: «Я начинаю привыкать просить тебя о прощении». Намджун передает букет почти под нос омеге, который отводит голову и слегка поворачивается к нему. Расстояние между ними всего несколько сантиметров, и они несколько секунд смотрят друг на друга в тишине. Намджун открыто любуется изящным профилем молодого и красивого лица. Темные шелковистые волосы, прямой нос, упрямая линия губ и точеные скулы — внешность, которая кажется принадлежит чистокровному аристократу. Первое, что бросается в глаза — это немного снобизма, щепотка эгоизма и море превосходства. Но есть в этом что-то еще. Как будто всё это внешнее, напускное, а под ним скрывается второе дно. И там, глубоко внутри, находится настоящий он — Ким Сокджин. Намджун, выпрямляясь, проводит рукой по волосам. Он уверенно подходит к Тэхёну и протягивает ему букет из нежных белых орхидей с фиолетовыми прожилками и яркой насыщенной сердцевиной. — Я не знал, какие цветы ты любишь, но сейчас, глядя на тебя, я думаю, что мой выбор был правильным, — говорит он. Тэхён, чуть не уронив челюсть на стол, бросает удивленный взгляд на брата. В округлившихся глазах смешивается смущение и непонимание происходящего. Медленно, как будто каждое движение дается ему с большим трудом, он протягивает руки к букету и, наконец, принимает его. — С-спасибо, — произносит он, запинаясь. — Простите за опоздание. Нужно было забрать одного нерадивого подростка. И этот подросток сейчас фыркает. Выглядит недовольным, со свежими следами недавних слез. Шумно падает на стул и скрещивает руки на груди. Стиснув челюсти, бросает злой взгляд на ни в чем не повинного Тэхёна. На долю секунд натягивает показную улыбку так, что его пухлые губы, накрашенные алым тинтом, растягиваются почти до ушей.

***

Несмотря на весьма напряженную атмосферу, ужин проходит в спокойной обстановке. Открытого конфликта не происходит, но напряжение чувствуется постоянно. Ощущение невидимой нити взаимной неприязни тянется от главы клана к старшему Киму. Весь вечер на себе вывозит практически один Джаспер Лю. Задавая ненавязчивые вопросы, интересуется увлечениями и жизнью Сокджина. От его расспросов даже не уберегается Тэхён. Его блаженная улыбка, не сходящая с лица уже практически час, проявляющая милые ямочки на гладких щеках, располагает к себе даже такую ледяную глыбу, как Ким Сокджин. — Удивительно то, как вы познакомились с моим сыном, — восхищенно произносит Джаспер. — Не иначе как Истинность. Другого даже на ум не приходит. Волшебно. Он прищуривается, устремив мечтательный взгляд куда-то в верх. Поедая ложечкой десерт, облизывает розовые губы и снова возвращается мысленно на бренную землю. Намджун не может не задуматься о словах папы. Занятый этими мыслями, он случайно пересекается взглядом с Сокджином. Все же этот омега не может не привлекать внимание. Заставляя его в очередной раз поражаться красоте и изяществу. Его внутренний зверь уже вожделеет чего-то большего, но для начала ему нужно узнать этого неземного омегу лучше. Его не хочется брать сразу. Прорывать оборону тараном. А он отчетливо чувствует, что тот настоящий Ким Сокджин прячется за семью замками. Что внутри омеги твердь непробиваемой стены. Этого омегу хочется покорять красивыми поступками. Осыпать цветами. Возводить для него храмы. Поклоняться ему. Эти мысли занимают его до того момента, пока они пристально несколько секунд всматриваются друг другу в глаза. — Это всего лишь случайность, не более, — с холодным безразличием отвечает Сокджин. Он медленно переводит взгляд с альфы в пустоту ночи за окном. Глаза, как два холодных кристалла, отражают лишь безразличие к происходящему. — Истинность — это всего лишь старые сказки наших праотцов, — цинично продолжает он, и каждое его слово пропитано холодом и насмешкой. — А вы совсем не романтик, — Джаспер с воображаемой обидой выпячивает губу трубочкой. — Не даете даже помечтать. — Закончим этот фарс, — грубо обрывает глава семейства и поднимается из-за стола. С вызовом во взгляде процеживает: — Господин Ким, хотелось бы перевести наш разговор в более формальное русло. — Буду только рад, — отвечает омега, не уступая в твердости взгляда. Он тоже встаёт из-за стола, подходит к младшему брату и, наклонившись, шепчет ему на ухо: — Ничего не бойся и не переживай. Я скоро вернусь. — Но ты же обещал, что не оставишь меня одного, — с тревогой шепчет в ответ Тэхён. — Я только поэтому согласился поехать с тобой на этот ужин. Тяжёлая атмосфера весь прошедший вечер тяготила его снаружи, а неловкость и стеснение обволакивали изнутри. Под показным внешним спокойствием, которое отчаянно пытались сохранять собравшиеся за столом люди, царила удушливая атмосфера, давившая на подростка психологически. — Не переживайте о брате, мы о нем позаботимся, — уверенно говорит Джаспер. Он встает следом и делает шаг ближе к гостям. — Я уверен, мой сын Чимин найдет общий язык с вашим братом. Тем более что они ровесники. — Почему сразу я? — возмущенно выпаливает Чимин, который весь вечер просидел с нахмуренным и скучающим видом. Сейчас же он вскакивает на ноги и негодующе смотрит на папу. — Потому что ты должен оказать максимум радушия и гостеприимства нашему уважаемому гостю, — произносит Джаспер, его слова звучат ровно и по-учительски назидательно, что еще больше выводит из себя подростка. — Ну же, Чимини, покажи нашему гостю свою комнату. — Вот видишь, тебе не придется скучать, — Сокджин, мягко подняв за подбородок голову, заглядывает в глаза Тэхёна, так и прибитому неловкостью к стулу. — Скоро вернусь. — Прошу следовать за мной, — голос хозяина дома звучит властно, а темные глаза сверкают холодным презрением. Сон Ун разворачивается и уходит из столовой. Его шаги, кажется, эхом разносятся по всему дому. Сокджин, подмигнув младшему брату, без промедления следует за ушедшим вперед мужчиной, который уже растворяется в тени холла. Тэхён вновь ощущает ту редкую заботу, которую иногда дарит ему старший брат. Она всегда выдается дозировано. Брат скуп на ласку, сдержан на проявления чувств и любви. Иногда в Младшем просыпается обида — тяжелое чувство, зудящее где-то глубоко в груди. Тэхён, голодный до тепла и ласки, остается всё таким же любящим этот мир, чистым и светлым, заброшенный волею судьбы в огромном особняке, в поместье за городом, с чувством тоски, одиночества, в окружении прислуги и многочисленной охраны, но совершенно один.

***

Сокджин подходит к полуоткрытой двери из темного дерева, толкает ее за ручку и делает шаг вперед. Окна в кабинете занавешены тяжелыми плотными портьерами темно-зеленого цвета. В помещении, пропахшем табаком и кожаной мебелью, состоявшим из стен со встроенными в них массивными дубовыми книжными шкафами с солидным собранием книг на полках, Пак Сон Ун, вальяжно развалившись в зеленом кресле, сидит за тяжелым дубовым столом. Альфа, постукивая пальцем по деревянной поверхности, склонив голову набок, смиряет омегу задумчивым взглядом. Кивком головы указывает на зеленый кожаный диван перед ним, размещенным у бокового окна. Напротив дивана такое же кресло на низких ножках, а между ними на маленьком круглом чайном столике стоит пузатая бутылка виски и два стакана. Ким молча опускается на предложенное место. В помещении на некоторое время устанавливается тишина. Хозяин кабинета, неторопливо поднявшись из кресла, проходит до противоположной стены к барному столику, заставленному элитным алкоголем. Обернувшись, спрашивает: — Вы пьете виски? Или предпочитаете что-то помягче? — Альфа, не преминув уколоть словами омегу, направляет на него насмешливый, немного пренебрежительный взгляд черных глаз под густыми бровями. — Ликер Honey Jar of Butterfly, пожалуйста. Узнаю эту бутылочку. — Гость уверенно указывает пальцем на элегантную бутылку из темного стекла с изящным длинным горлышком. Будто в подтверждение своих мыслей в тишине кабинета раздается тихое хмыканье альфы. Сон Ун, покосившись вправо, видит улыбающееся лицо и встречается с ничуть не смущенными карими глазами. Мужчина наполняет ликером низкий широкий стакан с толстым дном. Наполнив его, подает гостю и садится в кресло напротив. Открутив крышку, наливает виски в хрустальный стакан, приподнимает его повыше. Гость делает то же самое, и оба выпивают по небольшому глотку. — Вы, может, и обдурили моего сына и мужа, но не меня. Только идиот поверит в случайность вашего знакомства, — спокойно начинает разговор глава клана, переводя со стакана испепеляющий взгляд на сидящего напротив Кима, который вскидывает на него абсолютно стальной взгляд холодных глаз, а красивое лицо украшает надменная улыбка. — К сожалению, Намджун сейчас не способен мыслить разумно. Поздравляю, вы взяли моего сына на поводок! — Пак делает глоток обжигающего грудь напитка, поморщившись то ли от горечи, то ли от смешанного чувства досады, непонимания и злости. — А мне теперь придется заняться отловом крысы. Сокджин слегка улыбается, как всегда сохраняя рассудительный и властный вид. Его спокойствие вызывает у мужчины раздражение, что проявляется в сердито нахмуренном лбу и враждебном взгляде. — Определенно, вам надо почистить свои ряды.— уверенно заявляет он. Довольный собой, омега слегка усмехается, пухлые губы изгибаются в легкой улыбке, подчеркивая превосходство и уверенность в своих словах. — Может быть, вы сэкономите мне время и скажете, кто? Кто эта крыса? Сделав еще один глоток, альфа в гневе сжимает стакан в руке, угрожающе подаваясь вперед. Они пристально смотрят друг на друга, и на несколько секунд воцаряется безмолвная борьба взглядов. Всполохи ярости в холодном взгляде альфы пугают, расползаясь противным липким страхом по позвоночнику и адреналином по крови омеги. В мужчине чувствуется сила, та, что служит свидетельством ума, амбиций и стойкости, помогающая держать власть в его руках. А физическая мощь позволяет ему доминировать в этом противостоянии. Омега, не отводя взгляда, чтобы не выдавать страха, который наполняет его тело свинцом, отвечает. — Рыба гниет с головы. — Впрочем, мне не составит труда найти того, кто выдал вам дату и время вылета моего сына. Круг людей, знавших эту информацию, был весьма ограничен. — Обязательно воздайте по заслугам этому человеку. В окружении моего будущего супруга не должны находиться подобные этой мерзкой крысе люди. — Вы чертовски хитры и расчетливы, господин Ким,— с трудом выдавливает из себя комплимент Сон Ун. — Но не забывайте, есть еще власть физической силы. И поверьте, она куда страшнее. Пак давит доминантной аурой и усилившимся древесно-терпким запахом розового перца. Напряжение искрится в воздухе. Становится едва ли не осязаемым. Коснись воздуха, и, кажется, порежешься. Несколько минут дуэлянты перебрасываются взглядами. Омега едва держится, чтобы не бросить эти мужские игры и не забиться в угол или за спину самого сильного альфы в этой части света. Пак Сон Ун вызывает у Сокджина паническое, животное чувство страха. Этот страх зарождается где-то под ложечкой и поднимается выше, к горлу. Хочется выплюнуть его, вытащить из себя. Его маленький зверек внутри, дрожа всем телом, нервно жмется к грудной клетке, хватаясь за голые ребра. Остается лишь отвечать взглядом, полным отвращения и ненависти. Противники настолько погружены в «схватку», что даже не замечают, как открывается дверь. И в проеме появляется высокая фигура Намджуна, который стоит, слегка придерживая дверь рукой. — Что здесь происходит? — звучит громкий голос, разрезая напряженную атмосферу. Первым прекращает «перестрелку» Сокджин и поворачивается к своему «спасителю». Намджун почти физически ощущает страх и отвращение, наполняющие комнату. Бросив взгляд, он, ещё не осознав до конца, что происходит, делает шаг к омеге. Ему хочется обнять парня, словно он чувствует его состояние так же, как своё собственное. Омега мгновенно ощущает облегчение. Аура вошедшего альфы — тёплая и приятная, кажется, восстанавливает его внутренние силы одним своим существованием. Как только дверь за ним закрывается, сын бросает на отца пробирающий взгляд. Сон Ун видит его силу, ощущает как что-то почти физическое, так, словно это клинок или копье. Намджун подходит к Сокджину и садится рядом. Грозный, настороженный. Он еще раз обводит глазами отца напротив, а потом глубоко вдыхает усилившийся аромат роз. — Говорили с вашим отцом о сложностях в управлении людьми. — Ровно произносит Сокджин, а мышцы красивого лица остаются неподвижными. Он смотрит на старшего альфу пристальным взглядом, ясно демонстрируя своё отношение к нему. Глава Пак и Ким, обменявшись взглядами, изображают фальшивые улыбки, полные скрытого смысла.

***

Хозяин комнаты слышит тихий, нерешительный стук в дверь. Дверь медленно открывается, и Чимин, сидящий на подоконнике, привередливо оглядывает гостя, который застывает в дверном проёме. У мальчишки каштановые волосы с яркими зелёными прядями и невероятно милая, почти ангельская внешность. Окинув Ким Тэхёна быстрым взглядом, он спрыгивает на пол, убирает телефон в карман и снова садится на пригретое место. Скрестив ноги, опять сверлит взглядом экран телефона, погружаясь в свои мысли. — Можно? — робко спрашивает гость. — Проходи. — В ответ раздается лишь равнодушный ответ и безразличное пожатие плечами. Ким-младший входит в изысканную комнату, выполненную все в том же английском стиле. Просторное помещение, наполненное светом, поражает своим великолепием. Изящные резные плинтусы украшают стыки белого потолка и стен, украшенных цветочным орнаментом. В центре потолка сияет роскошная люстра, а стены спальни скрыты обоями с растительными мотивами. В центре комнаты стоит большая кровать, по обеим сторонам от которой расположены две одинаковые тумбочки с несколькими ящиками и идентичными лампами. Над тумбочками висят картины в золотых рамах, придающие интерьеру особую изысканность. У окна, чуть поодаль от кровати, стоит туалетный столик с зеркалами. Два окна обрамлены деревянными рамами с «клетчатыми» перегородками, окрашенными белой краской. Широкий подоконник из натурального дерева скрывает радиатор и полки для книг. На подоконнике лежит мягкий матрасик, небольшой плед и несколько подушек. Шторы в пол, однотонные и плотные, украшены шёлковыми кистями и рюшами. Глубокое кресло с тканевой обивкой в цветочек и резными деревянными ножками дополняет интерьер. Тумбочки и шкафы, выполненные в том же стиле, что и вся комната, отличаются массивностью и резным оформлением. Комната настоящего принца. Тэхён с неподдельным интересом осматривает помещение, аккуратно выбирая место для сидения. Каждое его движение наполнено осторожностью, чтобы не нарушить хрупкую гармонию этого идеального пространства. Каждая деталь здесь кажется столь утончённой и драгоценной, что даже дышать становится страшно, чтобы не повредить эту совершенную картину. — Боже, да сядь уже куда-нибудь! — раздражённо восклицает хозяин комнаты, как капризный ребёнок, повышая голос. Тэхён, ощущая напряжение, садится рядом на подоконник, взгляд приковывается к рыжему омеге, который, в свою очередь, сразу же поднимается и перемещается на кровать. Он забирается на неё с ногами, откидывая мобильник в сторону, и становится ясно, что паренёк не настроен дружелюбно. — Меня Тэхён зовут, — робко начинает Ким, надеясь наладить контакт. — Да знаю я, как тебя зовут, — с явным недовольством отвечает Чимин, выразительно закатывая глаза. — Мы вообще-то за одним столом ужинали, забыл? — Чего ты нервничаешь? Я и сам не рад здесь находиться. Тэхён поднимается на ноги и быстрыми шагами пересекает комнату, направляясь к входной двери. Он хочет уйти, лишь бы не видеть это недовольное лицо. А у Чимина на душе сейчас просто ад. У него сегодня был один из самых отвратительных дней в жизни. Ему так обидно, что хочется плакать. Оказывается, он для одного человека был настолько незначительным эпизодом, что тому даже не составило труда бросить его без объяснения причин. Очень обидно. Сейчас он мог бы только учиться целоваться и познавать своё тело, а не вести себя в постели как заправская шлюха. Он мог бы встречаться со своими сверстниками и, возможно, даже найти свою любовь.«Наверняка он уже забыл обо мне, и у него уже есть другой омега»,— думает подросток. И ему сейчас совсем не хочется быть одному, оставаться наедине со своими страданиями и одиночеством. — Нет, не уходи! — резко просит он, словно наконец очнувшись. Смотрит на уходящего Кима, с трудом борясь со слезами, которые грозятся покатиться из глаз. — Извини за мою грубость, дело совсем не в тебе. — Да мне пофиг. Я не обязан терпеть твое дурное настроение. Тэхён открывает дверь и уже собирается уйти, когда его останавливает дрожащий от рыданий голос. — Прошу, не уходи. — наконец, не в силах сдержать эмоции, Чимин начинает рыдать. Он падает на постель, зарываясь лицом в подушку, и сворачивается калачиком, поджимая колени к груди. — Эй, ты чего? — испуганно подбегает к нему Тэхён, не понимая, что происходит. Он буквально начинает умолять омегу не плакать, нежно поглаживая по дрожащей спине. — Не плачь. Я не уйду. Я здесь с тобой, Чимин. Тэхён ловко запрыгивает на кровать, а Пак, повинуясь инстинкту или просто стремясь согреться, молча подползает к нему и кладет голову на колени. А Ким осторожно начинает поглаживать шелковые рыжие волосы. И Чимин вдруг понимает, что так и должно быть, потому что тепла, внезапно разливающегося по всему его телу, вполне достаточно, чтобы ощутить легкость. — Извини меня. — Не в силах сдержать охватившее его разочарование, подросток тихо плачет. — Меня сегодня бросили. — Оу, мне очень жаль. — сочувственно отзывается Ким, стремясь поддержать нового знакомого. Оба по-прежнему испытывают некоторое напряжение. Они чувствуют себя неловко и не совсем понимают, что происходит, ведь со стороны они выглядят как лучшие друзья. Тэхён ловит себя на мысли, что он находится именно там, где должен быть, потому что этому рыжеволосому омеге сейчас нужна поддержка, а он может ее дать. Он уверен, что его присутствие и понимание помогут Чимину почувствовать себя лучше, и это успокаивает его. — Я знаю, что ты чувствуешь, меня тоже бросали. — Правда? — Пак приподнимается на руках и принимает полусидячее положение. — И как же ты справился с этим? — Честно? Я не сильно переживал. Может, потому что не успел влюбиться. Он мне просто нравился. — задумчиво отвечает Тэхён, глядя перед собой и вспоминая события, которые произошли не так давно. — Да и мне один человек помог пережить этот период. — Он альфа? — спрашивает Чимин, снова укладывая голову на его колени. — Вы теперь вместе? — Да он альфа и старше меня почти на три года. — с гордостью рассказывает омега о своём знакомом хëне. — И нет, мы не вместе. Сейчас он живёт в другой стране. — Жаль. — Наверное, — вздыхает Тэхён, в действительности сожалея о том, что ему пришлось расстаться с хорошим человеком. — А почему твой альфа бросил тебя? Прости, конечно, если тебе неприятно об этом говорить. — Всё нормально. В том-то и дело, что он ничего мне не объяснил. Сказал только, что я типичный омега, и ему неинтересно быть со мной. — Он не заслуживает твоих слёз, раз говорит тебе такие вещи. Ты не обязан соответствовать его ожиданиям. Важно быть самим собой. Как говорит мой друг, счастье заключается в том, чтобы быть и казаться одним и тем же, а не притворяться кем-то другим. — Я не такой красивый, как ты. Поэтому должен быть идеален в чем-то другом, и я стараюсь. Из кожи вон лезу, чтобы нравиться окружающим. А теперь оказывается, я еще и типичный, и неинтересный. — Спасибо, конечно, за комплимент. Но, Чимин, поверь мне, ты не просто красивый. Ты — самый необычный человек, которого я когда-либо встречал. За почти два часа ты сумел вызвать у меня столько разных эмоций, что я до сих пор не могу прийти в себя. В комнате разливается мягкий и добрый смех Тэхёна, который окутывает и Чимина. После этого смеха атмосфера вокруг словно преображается. На какое-то время забывается жизненная неприятность, и чувство дискомфорта рассеивается. Омеги общаются, как близкие друзья. Они говорят обо всём: о увлечениях, о событиях, которые произошли с ними за день, делятся забавными историями из школьной жизни. В их беседе даже упоминаются старшие братья, и они с улыбкой шутят о будущем родстве. — Скажи честно, я та еще скотина? — вдруг неожиданно спрашивает Чимин, прерывая предыдущий разговор о характерах и нравах их членов семей. — Соглашусь, характер у тебя непростой, но зато, по крайней мере, ты честен с собой. Не боишься озвучить незнакомому человеку свои желания и признаться в своих слабостях. Думаю, поэтому иметь такого друга, как ты, — ценный дар, потому что ты будешь честен и с ним. — Я бы тоже хотел, чтобы у меня был такой друг, как ты. Дружеские посиделки прерывает стук в дверь и появившийся на пороге Джаспер. — Тук-тук, ребята, извините за вторжение. Проскальзывает в комнату омега, растянув губы в виноватой улыбке. — Что, пап? — поднимает голову вновь нахмурившийся Чимин. — Как ты, дорогой Тэхëни? — Всё замечательно, спасибо. — Спускается с кровати Ким. И отчего-то встает как по стойке смирно. — Это хорошо. — Скрещивает ладони старший омега и неловко мнется. — Так... Да, там твой брат. Он готов отправляться домой. Просил тебя спускаться. — Как уже? — с возмущением округляет глаза и губы Чимин. — Да, конечно, я уже иду, — быстро реагирует Тэхён, срывается с места и, кивнув Джасперу, спешит к дверям комнаты. — Ты куда, подожди! — восклицает Чимин, опираясь коленями на матрац и вытягиваясь в струну, он выкидывает руку вперед, хватая воздух. Тэхён, уже почти вышедший за дверь, оборачивается и вопросительно смотрит на омегу. — Ты же не оставил свои контакты. — выдыхает он и берет лежащий рядом телефон, протягивая его Киму. Тэхён, немного поколебавшись, всё же подходит и забивает цифры в телефонную книгу нового знакомого. После чего возвращает устройство владельцу. — Ви? — подняв взгляд от экрана, спрашивает Чимин. — Почему Ви? — Мой творческий псевдоним, — отвечает тот. Подарив на прощание широкую квадратную улыбку, Тэхён покидает комнату вредного рыжеволосого омеги. Совместное времяпровождение оставляет у обоих приятное послевкусие.

***

— Ты займешь место главы клана Ким. — Говорит Сокджин. Сидит прямо, смотрит откровенно, закинув ногу на ногу. С чувством собственного достоинства демонстрирует решимость, озвучивая свое предложение. Или, если говорить точнее, думает Сокджин,«озвучивает пункты брачного договора». — Мне уже известно условие, при котором это будет, — хмыкает Намджун и продолжает: — Не кажется ли, что это будет иметь последствия для клана Пак? Смотрит на отца деловито, словно озвучивает догадку, делает вид такой, будто не обсудил с отцом этот вопрос тысячу раз. Тот в ответ довольный и гордый сыном кивает. Оказывая тем самым одобрение. — У всего всегда есть последствия, но это именно тот случай, когда вы можете повлиять на то, какими они будут для вас, — Ким покачивает в руках стакан, в котором плещется жидкость. Всматривается, словно на дне видит ответы, а затем поднимает острый взгляд на Намджуна. — Говорят, что мы не контролируем свою жизнь. Последствия — мы навсегда их рабы. А я считаю так: ошибиться в своем выборе может каждый. Весь вопрос в том, как быстро ты это поймешь и насколько последствия окажутся для тебя поправимыми. Ведь чем раньше ты поймешь, что что-то идет не так, тем скорее сможешь переломить ход событий. Главное — сделать всё от тебя зависящее, чтобы склонить чашу весов в свою пользу. — Мои люди — моя семья, — отвечает с вызовом Пак-старший, будто стремится продемонстрировать свое превосходство. — Это эгоистично. Если клан Ким привык жить по таким законам, то мы — нет! — Эгоизм необходим человеку для достижения цели, ради которой порой приходится идти по головам. Думать только о собственной выгоде и ни с кем не считаться. — без колебаний отвечает Сокджин. — Иногда приходится подставлять, предавать, использовать, обманывая других людей, в том числе и тех, кого мы хорошо знаем, и тех, кто нам безоговорочно доверяет. Сокджин переводит взгляд на Пак Сон Уна. Очень твердый, совсем как сталь. Мужчина не хочет верить, что омега Ким способен на такое. В противном случае его старший сын оказывается под угрозой, и его жизнь в опасности. — Вы страшный человек. Не зря вы мне показались хитрым и расчетливым, — неторопливо произносит глава клана, мысленно возвращаясь к своим первым впечатлениям об омеге. — Я понял, что вам нельзя доверять. Вы мастер интриг, и это мне не нравится. Но последние события изменили мое решение по поводу нашего союза. И потому я бы с удовольствием действовал с вами заодно, но по своим правилам. — Так озвучьте их. — Через год после заключения брака вы подарите нам наследника. — С победной улыбкой произносит глава клана, произнося эти слова почти на одном дыхании. — Что? — возмущенно округлив глаза, Сокджин вскидывает элегантные брови вверх. Его негодование настолько велико, что он едва сдерживает себя, чтобы не задохнуться от возмущения. — Я правильно вас понял? Вам нужен ребенок? — Да. Ваш с Намджуном ребенок, который будет гарантом нерушимости нашего крепкого союза. — На лице Сон Уна появляется холодная, открывающая оскал улыбка, растянувшаяся на лице отпечатком двусмысленности сказанного. — Что есть проблемы с этим? — Намджун пристально и даже с подозрением осматривает омегу, будто пытается заглянуть внутрь, как рентген, чтобы выявить какие-либо отклонения. Сокджин вначале растерянно смотрит на Пака-младшего, но потом, в ответ на его бесцеремонное высказывание, внутри мгновенно вспыхивает ярость, свободная рука непроизвольно сжимается в кулак, впиваясь ногтями в ладони. Он надеется, что эта боль прогонит неконтролируемый приступ. В глазах на секунду вспыхивает злость, отражаясь раздражением на лице. Становится настолько сильно неприятно от того, что ему неосознанно нажали на одну из самых больных точек, но в то же время он уверен в том, что парень не в курсе его психологических травм. Омега справляется с эмоциями за минуту и уверенно отвечает: — Хорошо. Думаю, за год я справлюсь. Последняя фраза звучит так двусмысленно, но никто из присутствующих в кабинете не обращает внимания ни на её смысл, ни на то, как она была произнесена. И на этот взгляд Кима, который, кажется, смотрит в далекое будущее.

***

— Позвольте мне проводить вас, господин Ким, — Пак Со-Джун, натянуто улыбается и делает приглашающий жест к входной двери. Он открывает ее, пропуская омегу вперед. Мужчина только что прибыл в особняк Паков по срочному вызову главы и, войдя в холл, сразу же столкнулся с Кимом. — Пожалуйста, передайте Тэхёну, что я буду ждать его на улице у нашего автомобиля, — произносит Сокджин, уже направляясь к выходу. Высокий, красивый и элегантный, он идёт с царственной грацией, словно павлин. В одной руке Сокджин держит букет красных роз, а другую руку он засовывает в карман брюк, что считается крайне дурным тоном для омег из высшего общества. — Да что же вы, дорогой Джини, там ведь не лето! Боже, на улице всего пять градусов, — Джаспер внимательно смотрит на него. И что-то в этом взгляде подсказывает Сокджину, что этой заботе можно доверять. Ведь сегодня вечером омега-Пак был так добр по отношению к Кимам, что беспокойство Пака о его здоровье кажется искренним и неподдельным. — Вы ведь простудитесь. Пожалуйста, подождите Тэхёни в доме. — Не беспокойтесь обо мне. Я достаточно стойкий, толстокожий, и у меня крепкий иммунитет. — Впервые искренне улыбается ему Сокджин и выходит в промозглую ноябрьскую ночь. Темное, затекшее свинцом небо, такое низкое, что серые тучи его кажется цепляются за раскоряченные чёрные ветки с последними срывающимися красными листьями от холодного ветра. Ким спускается по каменным ступеням, каждый шаг отдаётся гулким эхом. Со-Джун, сохраняя напряженное молчание, обходит его стороной и уверенно направляется вперёд. Под их ногами цокает замёрзшее покрытие, и этот звук эхом разносится по пространству двора. По обеим сторонам возвышается стена из заиндевевших кустов живой изгороди. Внезапно всё происходит за долю секунд. Альфа резко тормозит и стальной хваткой хватает омегу под локоть, практически отталкивая парня в сторону, в слепую зону от камер наружного наблюдения. Он открывает дверь и заталкивает Сокджина внутрь небольшой подсобки для садового инвентаря. Помещение представляет собой круглую ротонду с выложенными натуральным необработанным камнем стенами, напоминающую беседку в парке. В центре находится большое круглое окно, служащее сейчас единственным источником освещения. Альфа закрывает дверь, погружая комнату в полумрак. Тусклый свет позволяет выхватить тёмные силуэты, дрожащие в рассеянном свете уличного освещения поместья Паков. Сокджин на мгновение застывает. Нежный букет падает на серый бетон, и из оберточной бумаги осыпаются несколько сорвавшихся лепестков. — Какого хуя! — звереет Сокджин, теряя образ милого омеги. — Не смей ко мне прикасаться! Или я вскрою тебе шею. — Одновременно с угрозой Ким молниеносно извлекает миниатюрный клинок из тонкого материала, скрытого в рукаве, и приставляет его к горлу альфы. — Клянусь, это был первый и единственный раз, когда я позволил тебе подобную вольность. — с угрозой шипит он, вплотную приблизившись к противнику, хватает за волосы и оттягивает голову назад, даруя острию клинка лучший доступ к шее. Мужчина поднимает руки вверх, как будто сдаётся, и тихо шепчет: «Я понял тебя, мой Розовый принц». В глубоком голосе нет беспокойства, только восхищение. Омега выхватывает в полумраке тесного помещения глаза альфы, во взгляде которого нет и тени страха. Тело мужчины неподвижно, но смотрит он вполне смело, а на лице играет издевательская ухмылка. Омега отступает на три шага назад, и клинок исчезает так же незаметно, как и появился. — Какого хера тебе надо? — Хотел обговорить условия нашего договора, к слову, которые вы, мой дорогой принц, не выполняете. — Не переживай за свою шкуру, я подкинул твоему хозяину зацепку. Можешь помолиться за упокой грязной душонки вашего консильери. — Я не сомневаюсь в том, что ты обставил всё как следует, согласно нашему плану. — произносит мужчина, приближаясь к Киму, оставив между ними расстояние всего лишь в несколько сантиметров. Древесный запах дорогого одеколона щекочет обонятельные рецепторы омеги. Альфа делает ещё шаг вперёд и, наклонившись к самому уху, шепчет соблазнительным тоном: — А как насчёт нашей второй договорённости? Сокджин незаметно дрожит, чувствуя на себе голодный взгляд, или это зимний холод пробирается под ткань его костюма, отнимая последние крупицы тепла. Омега едва держится, чтобы не сделать шаг назад; паника нарастает, а он пытается найти подходящий ответ. И собственный голос сейчас звучит неуверенно. — Напомню, что мы договорились: никакого интима. — Я это помню. — Слышится немедленный, но какой-то бессознательный ответ. — Выбери место и время. Мужчина наклоняется к лицу Кима, желая коснуться губами полных омежьих губ. Сокджин, затаив дыхание, уворачивается от поцелуя и принюхивается. В морозном воздухе ощущается усилившийся запах каннабиса. Со-Джун прижимается лбом к его плечу и, тяжело дыша, тихо произносит: —Бля, какой же ты охуенный. Сейчас омеге настолько страшно, что он думает о том, чтобы забиться в угол. Его всего мелко потряхивает, а сердце в груди грохочет так, что уши закладывает. И хочется сорваться на бег и бежать. Бежать из этого места туда, где безопасно, туда, где Тэхён. Сокджин жмурится, спасаясь от реальности. В какой-то миг омега ощущает столь явственно, на уровне самых глубинных инстинктов, какие мощные эмоции и чувства полностью захватывают альфу: вожделение и страсть туманят его сознание и бросают из стороны в сторону. Мужчина теряет контроль над собой и готов подчиниться ему, лишь бы получить доступ к желанному телу. Он вдруг осознаёт, что альфа в его власти. Энергетические жгуты внутреннего зверя альфы трепещут в ответ на каждый его вдох, каждый выдох и каждый удар сердца. Они повинуются его могущественному запаху, его неукротимой энергии и его непреклонной воле. Эти жгуты, как живые нити, сплетаются вокруг зверя альфы, готовые в любой момент пробудиться и исполнить самые сокровенные желания Розового принца. В одно мгновение Сокджин ощущает, как ледяной страх, сковывающий его тело, отступает. Дрожь прекращается, и ноги уверенно находят опору. Восхитительные секунды осознания внезапно сменяются головокружительным чувством абсолютной власти. Пьянящая эйфория наполняет разум, заставляя голову слегка кружиться, как от изысканного вина. Он распахивает глаза. Не торопясь, обходит альфу, задевая крепкое плечо, и отвечает с ноткой язвительности: — Я знаю, что я охуенный. Пак Со-Джун издаёт глубокий, гортанный рык, точно встревоженный медведь. Мощные плечи напряжены, а мускулы на спине перекатываются под одеждой. Он стоит вполоборота. Дыхание тяжёлое и прерывистое, а губы то и дело нервно облизываются. Мужчина отчаянно пытается справиться с нарастающим возбуждением. Усмехнувшись, омега разворачивается и направляется к двери. Он дает альфе время прийти в себя и собраться с мыслями, а затем с легким высокомерием произносит: «Ты знаешь, как со мной связаться. Дата и время. Имей в виду, я предпочитаю стейк с кровью». Выйдя из помещения, Сокджин ускоряет шаг, направляясь к автомобилю, который терпеливо ждёт братьев Ким. Уже сидя на пассажирском, он ощущает, что до сих пор вокруг пахнет парфюмом и естественным запахом альфы. Парень чувствует изменения в своем теле. Инстинкт впервые берет вверх над разумом. Его мучает крепкий стояк, что больно впивается в ширинку штанов. Омега дотрагивается до своей плоти. Она словно пылает огнем, от чего ему становится больно. Он дико возбужден, и его всего трясет. Ким осознает, что к своим годам ни разу ни с кем не был и даже не целовался. В любовь он не верит. А Истинность считает глупостью и мифом. И уж тем более его не интересует плотская сторона отношений. «Я же пью эти чертовы подавители! Они должны были остановить инстинкты. До сих пор помогали». Но почему ему сейчас так плохо? Ощущение такое, что он не выдержит и спустит прямо здесь. В голове только этот низкий голос альфы. — Сука! — Сокджин буквально кипит, он злится на себя и на Пака. Он вне себя от злости, потому что позволил инстинктам взять верх над разумом. Даже попытки провести дыхательную технику успокоения, которую он обычно использует для расслабления, не дают никакого эффекта. Сердце колотится как бешеное, а кровь пульсирует в висках и в члене. Он снимает пиджак и, прикрыв им возбужденный орган, кладет его на бёдра. В этот момент дверь автомобиля открывается, и в салон с улыбкой протискивается Тэхён, держа в руках милый букет орхидей. Как только машина трогается с места, растерянность и злость Сокджина, канув в небытие, уступают место голосу разума и холодному расчёту.