The Blood

Сокджин стоит у панорамного окна роскошной квартиры на головокружительной высоте 45-го этажа элитного района Корё. Город, словно бескрайний холст, раскинулся под его ногами, залитый мягким светом предзакатного солнца. Этот момент — идеальное сочетание величия мегаполиса и умиротворения, когда каждый уголок столицы открывается перед ним, как на ладони. «Так высоко над землей, но все еще не достиг самого солнца». Его принадлежность к клану, чья метка — Трехногий Ворон, оказалась как нельзя кстати. В древних легендах этот символ олицетворяет уединение, мудрость и, что самое неожиданное, солнце. Именно поэтому он решил свить свое «гнездо» на последнем этаже одного из самых величественных зданий этого города. Здесь, среди облаков и городских огней, он чувствует себя ближе к древним легендам и к своей истинной сущности. В пентхаусе царит обилие естественного света благодаря панорамным окнам, которые достигают самого пола вдоль двух стен, выходящих на солнечную сторону. Интерьер выполнен в светлых тонах, а пол покрыт паркетом из натурального дерева. Два кожаных дивана оттенка слоновой кости, кресло и журнальные столики из темного стекла гармонично сочетаются на бежевом ковре. В углу комнаты белый рояль, а у противоположной стены расположились барная зона и обеденный стол, способный вместить шесть человек. Здесь нет ничего лишнего, все предметы подобраны со вкусом и отражают эстетический вкус хозяина. Эти апартаменты стали для него скорее рабочим кабинетом, чем домом. Из-за принадлежности к омегам он не может вести дела клана от своего имени, занимая кабинет главы. Поэтому ему приходится прятаться здесь. Несмотря на некоторые неудобства, он ощущает энергию личного пространства. И хотя его жизнь полна опасностей и страхов, здесь он чувствует себя в безопасности. Здесь ему не причинят вреда. Выбравшись из отцовского поместья в центр мегаполиса, он упивается собственным одиночеством. Несмотря на уединение, жизнь его наполнена, и только изредка он испытывает неудовлетворенное желание теплых объятий. Он, обычно такой хладнокровный, периодами пребывает в состоянии панического ужаса. В такие моменты слабости к нему доставляют младшего брата Тэхёна. Отсюда же он управляет семейным бизнесом, используя в качестве ширмы слабого и безвольного Хо Джун-Хо, который уже опаздывает на 10 минут. Что серьёзно подрывает внутреннюю гармонию, которую Ким едва вчера восстановил после приготовления на своей кухне изысканного и ароматного конфи* из кролика со специями, под аккомпанемент предсмертных мук очередной крысы из клана.

***

Оповещение блока вызова. —Господин Ким, прибыл консильери Хо. — Из динамика доносится низкий голос личного охранника, который стоит на посту за дверью квартиры. — Открой ему, Сюмин! — раздраженно бросает Сокджин своему гувернеру, стройному омеге, который примерно на три года старше своего хозяина. Тот уже нажал на кнопку входящего оповещения и теперь ждёт дальнейших указаний. В апартаменты с нежной улыбкой на лице входит мужчина. Его взгляд, сколько Ким помнит, остается всё таким же, полным похоти. Кажется, что даже на смертном одре альфа будет смотреть на него с таким выражением. Консильери раскрывает руки, готовясь заключить омегу в свои липкие объятия, и начинает изливать свою речь: — Дорогой Джини, прошу прощения за то, что заставил тебя ждать. Мне нет оправданий. Омега надевает на лицо свою самую очаровательную улыбку и позволяет альфе прикоснуться к своим плечам. Он позволяет ему поочередно поцеловать себя в обе щеки, в знак приветствия. После этого поспешно отходит, стараясь избавиться от неприятного минутного контакта и удушающего запаха шипра. — Что вы, сонбэним,* я был так занят своими мыслями, что даже не заметил вашего опоздания. — Джини, дорогой, стоит ли столь очаровательную головушку забивать мыслями. — Мужчина, садится на диване, раскидывая руки в стороны, а его тон наполняется неуместным флиртом. — Ты и так всё время в делах. — Бренди? — Не откажусь. — Сюмин, господину Хо — бренди Mendis Coconut, а мне — «Конгоу» с розой,* — хозяин отдает распоряжения гувернеру, не отрывая взгляда от консильери. — Да, Господин Ким, — омега отвечает с лёгкой робостью, его голос дрожит под пристальным взглядом гостя. Поглощённый этим взглядом, он направляется в сторону столовой, стараясь не привлекать к себе внимания. Через пять минут в руках Сокджина ароматная чашка черного чая, благоухающая сладким запахом роз. Он всегда пьет этот чай, находясь в компании консильери, в попытке заглушить свой феромон, источаемый его омежьим телом всеми вкусовыми рецепторами, ненавидя этот привкус на своем языке. Он делает глоток за глотком, надеясь, что чай поможет ему хоть немного расслабиться и скрыть свои истинные чувства. — Собственно, я пригласил вас, чтобы обсудить кое-какие волнующие меня темы, — начинает издалека Сокджин. — Да, и что тебя волнует, Джини? — Скажите, сонбэним. Может ли омега единолично встать во главе клана? Мужчина разражается грубым смехом, в котором слышится надменность альфы. — Мы уже обсуждали это, дорогой. Мой ответ не изменится. Независимо от того, сколько усилий ты приложишь на благо клана, ты омега, Джини. Альфы не станут служить клану под началом омеги. — Что за абсурд. В политику можно, а стать главой клана — нет,— с иронией замечает Ким. — Таков мир криминального бизнеса, Джини. Здесь свои законы и правила. Ты молод и ещё не до конца понимаешь. Как омега, ты многого не знаешь. Эти знания доступны только альфам. С пятнадцати лет нас приводят в клан, где мы учимся соблюдать законы и кодекс чести. К сожалению, мы не живем в Танься. Там есть пара триад, которыми управляют омеги, и те — вдовцы. — Что это значит? — Цепляется за услышанное Ким. — В Танься, в случае смерти или гибели главы триады, его место может занять вдовец–омега. Он становится временным главой до достижения наследником 20 лет. — А что если нет наследника? — уточняет Сокджин. — Такого ещё не было. — уверенно отвечает Джун-Хо. — Но в истории Танься не раз возникали ситуации, когда триада оставалась без лидера на короткий период времени, и это всегда заканчивалось благополучно благодаря умелому руководству временного главы. — Я считаю, что наш клан может и должен пересмотреть свои законы, — продолжает парень, все больше горячась. — Возможно, это сделает нас сильнее и сплоченнее. В конце концов, почему альфы должны решать, кто возглавит клан? Разве это справедливо по отношению к тем, кто достоин этой чести по праву крови? Я — наследник Дома Ким, и моя кровь говорит сама за себя. Мы должны слушать зов крови, чтобы вернуть клану его истинную силу. — Это вопрос сложный, Джини, — задумчиво произносит Джун-Хо. — Законы клана формировались веками и отражают реалии нашей страны. Однако я согласен, что стоит рассмотреть все возможные варианты. Возможно, тебе стоит рассмотреть вариант поиска преемника-альфы, причем необязательно из семьи Ким. — Этому не бывать! — Сокджин пронзает консильери ледяным взглядом. — Главой Трехногого Ворона может быть только Ким. Так было, так будет и впредь. — Джини, ты и так неплохо ведешь дело твоего отца, но тебе нужен достойный муж. Альфа должен возглавить клан, — с намеком говорит консильери. — Некоторые члены нашего клана уже начинают высказывать недовольство. Ведь ты омега, который слишком много на себя берет и светит своим сочным задом, вызывая раздражение у альф. Но давай подумаем о том, что если ты останешься во главе, мы не сможем избежать внутренних конфликтов и сохранить единство. А это важно для любого существующего клана и его процветания. — Сочным задом? — повторяет за консильери Ким. Внутри кипит гнев и разливается по телу, обжигая кожу. Но он заставляет себя продолжать разговор. — Мы не можем жить по старым правилам! — восклицает парень. — Мир меняется, и мы должны меняться вместе с ним. Если мы хотим выжить и процветать, то должны быть готовы к любым изменениям. Сокджин одаривает консильери холодным блеском во взгляде. — Изменения требуют времени и осторожности, — предупреждает Джун–Хо. — Мы должны взвесить все за и против, прежде чем принимать решения. Омега задумчиво потирает подбородок, погружаясь в глубокие размышления. Не сразу, но спустя некоторое время решение приходит. Порой он сам удивляется своей способности быстро разрабатывать стратегические планы, просчитывая сразу несколько вариантов и возможных ходов наперёд. В его жизни всегда преобладают здравый смысл и рациональность. В любой непонятной ситуации он руководствуется логикой, игнорируя эмоции. Он умеет мыслить аналитически, предвидя возможные последствия своих действий, и это теперь помогает ему избегать ошибок. — Как вы думаете, сонбэним, как обстоят дела у клана Пак? Омега ядовито улыбнувшись, аккуратно ставит чашку с чаем на стол. — Паки всё ещё не сдаются. Удивительно, как им удается сохранять свои позиции, когда их морские пути полностью перекрыты Чонами, а на суше — Кимами. Интересно, с кем они вообще ведут дела? В голосе Хо Джун-Хо звучат нотки сарказма и презрения, будто он не может поверить, что кто-то в такой безвыходной ситуации все еще находит силы продолжать борьбу «Господи, какой болван», — про себя думает омега. — У них во владении небольшой аэродром для любителей парашютного спорта с современными «Икарусами» и грузовым «Баслер», заполненными до краев дурью из Кундинамарка.* Вы не знали, сонбэним? — с едва заметным для собеседника раздражением в голосе говорит Сокджин. Он еле сдерживается, чтобы не разбить бутылку элитного бренди об пустую голову своего консильери. — Оу, смотрю, ваш верный пёс снова заслужил косточку от любимого хозяина. — мужчина явно переходит на ревность. — Он всего лишь домоправитель поместья. Тэхён не должен оставаться один без защиты. — А что же до тебя, мой обворожительный Джини? Кто тебя защитит? «Уж точно не ты, старый хрыч». — Как насчёт того, чтобы вы, дорогой консильери, перестали беспокоиться о моей безопасности и занялись своими непосредственными обязанностями? — с нажимом отвечает омега. — Моя безопасность — не ваша забота, а того, кто за это отвечает, сонбэним. Консильери поджимает губы и отворачивается, явно недовольный ответом. — Позвольте мне так же напомнить вам, — уже спокойнее продолжает Ким, — что моя работа не ограничивается лишь заботой о делах клана. Я обучен боевым искусствам и могу защитить себя в случае необходимости. Однако, Тэхён действительно нуждается в дополнительной защите. Моя задача — обеспечить его безопасность и благополучие, и я готов сделать все возможное для этого. — Что ж, это радует, что такой очаровательный и уверенный в себе омега может постоять за себя в любых ситуациях, — с иронией говорит альфа. — Однако, мы отклонились от темы. — Сокджин скрещивает пальцы и облокачивается локтями на подлокотники кресла, а подбородок гордо взметнувшийся вверх, придает ему вид настоящего правителя, готового к решительным действиям. — Мне в голову пришла очень интересная комбинация. — омега снова одаривает консильери фирменной зловещей улыбкой, от которой по спине бегут мурашки. — Поделишься? — мужчина внимательно смотрит на него, чувствуя, что за этим предложением скрывается нечто грандиозное. — Консильери Хо, прошу вас найти способ организовать мне встречу либо доставить для приватной беседы господина Пак Сон Уна. — твердо, подчеркивая непреклонное требование, говорит Ким. А затем поднимается с кресла, давая понять, что разговор завершен и дальнейшие обсуждения не имеют смысла. — Джини, что ты задумал? — вскакивает мужчина следом, озадаченно вскинув густые брови, пустив по лбу рябь глубоких морщин. — Он враг, из-за которого теперь ни жив ни мертв твой отец. От одного только слова «отец» омега заметно вздрагивает, а под кожей будто пробегают тысячи пауков. Глаза вспыхивают недобрым блеском, выдавая бурю эмоций, которая скрывается за внешним спокойствием. — Найдите способ, — с непривычной грустью в голосе произносит он. Больше не удостоив мужчину вниманием, Сокджин вновь встает у окна, погружаясь в размышления, и даже не замечает, как гость покидает его апартаменты. Сонбэним* — обращение к старшим коллегам или наставникам, Конгоу с розой* — классическая смесь черного чая с лепестками роз, находящихся на стадии сушки. Кундинамарка* —Территория современной Колумбии.

***

«Отец, когда же это перестанет меня мучить?» — с отчаянием шепчет омега. Закатные лучи летнего солнца, подобно ударам молота, врезаются ему в лицо, но он не хочет прятаться от них. Потому, что внутри снова бушует метель, проникая во все уголки его вместилища, где все еще прячется тринадцатилетний Ким Сокджин. Воспоминания, словно призраки прошлого, внезапно оживают в памяти и будто шепчут ему на ухо, что он никогда не сможет избавиться от чудовищ, что до сих пор не дают ему покоя.

6 лет назад

За массивными дверями открывается обширная, залитая светом зала, предназначенная для приёма гостей. В этот волшебный миг её наполняют не только звуки музыки, но и грубый смех, и оживленные беседы. В поместье Кимов царит новогоднее торжество. Будто сама преисподняя решила присоединиться к этому празднику, наполняя залу своим особым, дьявольским шармом. Гости, уже раскрепощенные алкоголем и запрещёнными веществами, создают атмосферу безграничной власти, богатства и вседозволенности. В воздухе витает дух распутства и искушения. Между гостями скользят специально приглашённые официанты, чьи провокационные наряды и соблазнительные движения усиливают эффект происходящего. Их жесты, их движение — словно часть театрального представления, в котором гости ощущает себя частью грандиозного шоу о страсти и пороке. Кажется, что здесь разыгрывается пьеса, где каждый акт завершается очередным грехом. Обстановка в доме Кимов превращается в эпицентр вихря, который захватывает каждого из присутствующих, пробуждая самые низменные инстинкты. Убранство зала не может не восхищать. Огромная комната с бело-мраморными стенами и колоннами, украшенная дорогими люстрами, резными стульями и диванчиками, обитыми дорогой тканью, и картинами, вызывает искреннее восхищение. Вазы, лаковая мебель, множество антикварных предметов и коллекционных произведений искусства — вся эта роскошь выглядит одновременно изящно и свежо, вызывая неподдельное изумление. Ким Джи Хун, хозяин дома, снисходительно улыбается своим гостям, впервые посетившим его дом, словно взрослый человек, наблюдающий за любопытным ребёнком.

Flashback

Веселье в доме находится на самом пике, тогда как настроение Сокджина больше подходит для похорон. Он, тринадцатилетний подросток, вынужден сидеть в комнате с десятилеткой. Тэхёну всё равно. Малыш сосредоточенно жует что-то со стола, заставленного разнообразными деликатесами, и погружен в просмотр тупого фильма, пропитанного духом этого праздничного дня. Блаженно прикрыв глаза, он наслаждается уже полюбившимся корн-догом,* хрустя корочкой и звучно втягивая полоску сыра. Сидеть в четырех стенах отцовского дома и ограничиваться размерами своих покоев. К слову, которые сравнимы по квадратным метрам с двухкомнатной квартирой среднестатистического жителя Корё Сокджину наскучивает. Поэтому, бросив ненужный предлог увлеченному просмотром Тэхёну, он решительно выскальзывает из своей комнаты, чувствуя, как внутри нарастает нетерпение и желание свободы. Бунтарский дух и желание сбросить душные оковы отцовского гнета и на какое-то время ощутить себя свободным человеком подталкивают Сокджина пробраться на кухню и стащить бутылку фруктового шампанского. А потом переместиться в гостиную, так как в нескольких комнатах обнаруживаются не совсем одетые гости. Удивительно, но здесь никого нет. В помещении с высокими потолками, широкими окнами, которые почти достигают пола, и камином царит мягкий тёплый полусвет от уличного освещения поместья. Подросток снимает пиджак — красный, с чёрными клетками и лацканами — и остаётся в белоснежной льняной рубашке. Небрежно отброшенный пиджак летит в сторону роскошных диванов в стиле ампир, падает на ковёр и исчезает в его густом ворсе. Сокджин садится на пол, скрестив ноги по-турецки, и прислоняется спиной к подоконной стене. Он начинает изучать бутылку шампанского. Хотя ему никогда раньше не приходилось открывать его, он видел, как это делают другие. Однако оказалось, что без практики повторить за кем-то не так уж и просто. — Как же это… открыть? — размышляет Сокджин вслух. — Come on, I'll help you.* Звучит приятный баритон на английском языке. Мальчишка мгновенно находит взглядом альфу, вошедшего в гостиную с террасы. Его рыжие волосы, словно языки пламени, выделяются даже в этом тусклом свете. Угловатое лицо, обрамленное кустистыми бровями, расположенными близко к пронзительным голубым глазам, придает ему хищный, но в то же время притягательный вид, напоминающий орла. Тонкая кожа, покрывшаяся румянцем, выглядит розово-красной, усыпанной рыжими веснушками. Альфа, облаченный в черный классический костюм и голубую рубашку с острым воротом, выглядит щеголевато и уверенно. Две верхние пуговицы небрежно расстегнуты, открывая взору непослушные вихры волос на груди, что придает незнакомцу еще больше шарма. Его мягкая улыбка, полная искреннего тепла, внушает доверие с первого взгляда. От него исходит едва уловимый, но завораживающий аромат кориандра, добавляющий нотку загадочности и уюта. — I never did this,* — отвечает Сокджин, запинаясь на своём ломаном английском. — And what have you never done?* Мужчина, словно хищник, медленно подходит к подростку, сидящему на полу, и останавливается на два шага напротив, возвышаясь над ним. Мощная и стройная фигура олицетворяет силу и уверенность. Мальчишка чувствует на себе его взгляд, и сердце начинает биться чаще. — You look great from the bottom.* Ким сидит перед ним, а на лице выражение недоумения и растерянности. Его словарный запас английского языка ограничен, и он никогда особо не стремился его учить. Сейчас он смотрит на мужчину, хлопая глазами, голова запрокинута вверх, а в руках он держит злополучную бутылку из темного стекла. Второй рукой смущенно жестикулирует, пытаясь объяснить что ему нужно. — Open,* — произносит он, сопровождая слова резким жестом. Тот молча берет из рук владельца бутылку шампанского. Держа ее в правой руке, аккуратно снимает защитную фольгу. Затем, потянув за специальный «хвостик», развинчивает проволоку мюзле. Левой рукой он нежно обхватывает бутылку за горлышко, а большим пальцем этой же руки придерживает пробку, чтобы она не выпала. Аккуратно и тихо, без хлопка и почти без посторонних звуков, с лёгким «вздохом», он открывает бутылку. Мужчина протягивает мальчику шампанское, возвращая его владельцу. Юный Сокджин с наслаждением вдыхает аромат «Brut» шампанского. Его тонкий и изысканный запах наполнен нотками малины, земляники, ежевики и вишни. Попробовав шампанское, мальчик ощущает сладкие ноты, которые раскрываются оттенками сухофруктов и миндаля. Это яркий и фруктовый вкус, который остается на языке долгое время, оставляет приятное послевкусие. И Сокджин не может удержаться от ещё одного глотка. Альфа, с добродушной улыбкой на лице, с удовольствием наблюдает за происходящим. Он берёт бутылку и делает глоток сам. А затем говорит: — Open your mouth.* Юноша смотрит в ответ, подозрительно сощурив глаза. — Don't be afraid. Be an obedient boy. And I will reward you handsomely.* — говорит альфа, выдержав паузу, делает шаг вперёд и останавливается прямо над ним. Сокджину нужно несколько минут, чтобы мысленно перевести хотя бы несколько слов незнакомца. С чего бы? Он не боится. Он в своем доме. В доме полно людей. Гости его отца повсюду. А его отец — самый могущественный человек в этом городе. Потому он послушно размыкает пухлые губы. Альфа с осторожностью дозированно вливает сладкий алкоголь в приоткрытый рот подростка. Омеге это даже кажется забавным. Пухлые губы растягиваются в улыбке, уголки рта приподнимаются, а из груди вырывается легкий смешок. В комнате усиливается запах кориандра. Кажется, вонь невидимыми клубами поднимается до самого потолка. От выпитого шампанского и пропитанного пряного воздуха голова омеги начинает кружиться, а мужчина с еще больше раскрасневшимся лицом, по-прежнему сидя напротив, принимается с лихорадочной поспешностью вливать алкоголь и совершенно неморгающе смотрит на подрагивающее горло парнишки. Смотрит, как он глотает. Корн-дог* — сосиска, которая покрывается толстым слоем теста из кукурузной муки и жарится в кипящем масле. Аналог хот-дога. Подается на деревянной палочке. Come on, I'll help you.* — Давай, я тебе помогу. I never did this.*— Я никогда этого не делал. And what have you never done?* — И чего же ты никогда не делал? You look great from the bottom.* - Ты отлично выглядишь снизу . Open.*— Открыть. Open your mouth.*— Открой рот. Don't be afraid. Be an obedient boy. And I will reward you handsomely.* — Не бойся. Будь послушным мальчиком. И я щедро вознагражу тебя.