Мне кажется, что я тебя люблю и это страшно

Соня всегда была зависима от мнения общества, если она видела человека, который вызывал у нее восхищение, то перенимала его повадки и старалась быть похожей. Воспитатели в саду, учителя в школе, педагоги и однокурсники, но это все было не страшно, пока она не встретила ее. Нечаеву Ксению Борисовну. Женщина источала ауру власти, видя ее люди трепетали от страха и уважения, и Скворцовой хотелось так же. Она хотела быть ей. Или же быть с ней, непонятно. Первым ударом стал памятник Ангии Барто и подавленное состояние женщины. Она совершенно не думала, когда реализовывала план, какие это может понести последствия. У Сони тогда была дилемма, она разрывалась между желанием обнять женщину и уверять, что все будет хорошо, и желанием хорошенько огреть ту по голове, чтобы Нечаева поняла, что творит Вторым ударом стал остров, правильно говорят, не сотвори себе кумира, уж слишком идеальной казалась Ксения Борисовна.  Потом халатное отношение к пропаже Викентьева, побег во время пропажи Тихомирова.  Это были решающие гвозди в гробу уважения к Нечаевой Ксении Борисовне. Все ещё хотелось получить ее похвалу, избежать плохого настроения, но не хотелось становиться ей, ведь это было не правильно. Но быть с ней хотелось сильнее, залезть в голову, понять каждую ее мысль и действие. Слиться с ней в единое целое и не разъединяться, эта мысль пугала Соню до безумия, нельзя же настолько зависеть от человека. Это ненормально. В первом заме тоже что-то переменилось, она больше не называла ее нежно «зайчонок» и Инга нашептала, что очень часто слышит во время разговоров Тихомирова и Нечаевой, что она хочет ее уволить. Доброта в сторону Сони испарилась, а Сонина зависимость от мнения зам.министра нет. Они стали вести холодную войну, кто кого добьет быстрее, кто от кого избавится. Скровцовой казалось, что час ее гибели близок, и Ксения Борисовна просто оттягивает неминуемое, чтобы ее помучать, и тут наступил день-Х. День, когда Соня от нее избавилась и смогла вздохнуть полной грудью. Даже когда она рассказывала об этом Тихомирову, через месяц вернувшемуся из Саратова ее совесть не проснулась, она предоставляла информацию как сухие факты, а на душе скреблись кошки, с одной стороны у нее получилось одолеть такого сильного противника, но с другой она потеряла что-то важное для себя. Теперь оставалось занять должность и все в жизни Сони обязательно станет хорошо, если у нее не получилось с Нечаевой, она ей станет. Но не тут то было, наступило 1 апреля, когда Евгений Александрович посчитал, что разыграть всех своей смертью будет весело и Скворцова была в гневе, не понимая, почему за все это время Ксения Борисовна от него не избавилась и как вообще терпит такого клинического идиота.  А через 2 недели пришла ОНА. Министр иностранных дел, Ринкевич Екатерина Николаевна, представитель Площади, всем своим видом она показывала презрение к мпп и только теплый взгляд на кабинет и табличку первого зама выдавал, что у этой женщины есть чувства.  На вопрос, где пропадает Нечаева и неужели она хочет лишиться должности Ринкевич получила ужасающую историю. Инга вывалила абсолютно все, и что произошло перед этим, и почему Скворцова пошла к Ксении Борисовне домой, и чем та занималась и что произошло дальше. Услышав занимательный рассказ, Екатерина Николаевна уточнила, кто же такая Соня, на что Ингиборга услужливо тыкнула на блондинку, стоящую за ее спиной и удалилась выполнять свои прямые обязанности. Тот взгляд, которым ее наградила министр до сих пор преследует Скворцову в кошмарах, он обещал долгую и мучительную смерть. Не было правда понятно за что конкретно и что связывает Ринкевич с Нечаевой, но Соня поняла одно, она перешла дорогу Площади своим поступком и сейчас ей придется за него отдуваться. После этого женщина скрылась в кабинете Тихомирова так хлопнув дверью, что Инга испугалась, что та сейчас упадет. Следом где-то час были слышны женские крики, из отдельных слов можно было разобрать: «Какого хуя? Идиот! Клинический идиот! Да ты блять сдох бы давно без нее. Шутка? А хочешь я пошучу этим ножом?» и прочие угрозы и оскорбления.  После этого Ринкевич приходила в мпп ещё раз 3 и только услышав стук каблуков Соня пряталась у себя в кабинете и закрывала жалюзи, и выползала уже после ухода женщины. Инга рассказала, что она что-то выясняла с Тихомировым и переполошила кабинет Ксюши, ещё заходила к Ухову. А потом настало затишье. Выходные Соня провела как обычно в баре, напиваясь в стельку и в понедельник утром еле подняла себя с кровати, ища разработанный план для очередной летучки у шефа, больше некому было работать.

***

Ксюша сладко потянулась и наклонилась, чтобы поцеловать женщину под собой. Вчера они съездили в салон красоты, чтобы привести внешность женщины в порядок, на шоппинг ( правда Катя так и не увидела половину из того, что Нечаева купила, потому что это был сюрприз ), поужинали в ресторане и всю ночь занимались сексом, ведь на ранней стадии отношений едва ли могли держаться друг от друга подальше.  И сейчас, когда на часах 7:30 блондинка совершенно не хотела выползать из под одеяла и выпускать Ксюшу из своих объятий, чтобы они собрались на работу.  - Ты сама согласилась меня сопровождать, чтобы я никого не убила в первый же день, поэтому я первая иду в душ, а ты пока можешь ловить последние минуты сна или же сварить нам кофе, - усмехнулась Нечаева между ленивыми поцелуями. - Ксюш, да зачем тебе эта работа, ты не обязана сегодня выходить, - ныла Ринкевич.  - Вставай! Я отдохнула за 2 месяца, и кровожадность во мне требует жертв.  - Мы сегодня избавляемся от Скворцовой?  - Ну, работать кому-то же нужно, поэтому не избавляемся, но хорошенько поставим ее на место. -  Ты чудовище, - усмехнулась Катя, все-таки выползая из-под одеяла и накидывая на себя пиджак Нечаевой, из которого почему-то решила сделать домашний халат. - Ты же понимаешь, что когда-нибудь я захочу его надеть на работу. - Нет, теперь он мой, - она показала ей язык и ушла на кухню, организм требовал кофе. 

***

Сидя спиной к спальне, Катя думала о том как же она счастлива, любимая женщина рядом, сейчас отпуск и все в жизни замечательно.  Вдруг вокруг ее талии овились руки и в потом был поцелуй в шею. - А мне кофе нальют? - улыбнулась темноволосая. - А что я за это получу?  Вместо ответа Ксюша впилась в губы женщины страстным поцелуем с обещанием очень хорошей награды.  Получив заветную чашку Нечаева отправила ее в душ, потому что им пора было собираться, чтобы элегантно опоздать и зайти прямо во время летучки.

***

Вытирая голову полотенцем, Ринкевич задумалась, а что же ей надеть сегодня, дома она не была, из одежды только черный костюм, в котором она забрала Ксюшу из лечебницы, вчера она нагло пользовалась одеждой своей девушки, а сегодня? Но не успела она продолжить свою мысль, как ее накрыла волна возбуждения, когда ее взгляд остановился на Нечаевой.  Женщина стояла в широких брюках, в корсете, выгодно подчеркивающем талию и грудь, сверху укороченный пиджак, с порезанными на локтях рукавами, на шее, элегантно завязанный шарф, который идеально дополнял образ, но только они знали, что он тут для того, чтобы скрыть страстные порывы министра иностранных дел. Ноги украшали элегантные сапоги на высоком каблуке, волосы лежали идеально, мраморная кожа была подчеркнула малым количеством косметики и губы как обычно выделялись красной помадой. Ксюша стояла у зеркала, разглядывая свой образ и куря juul, который водитель Кати купил ей, пока она спала в машине, со вкусом вишни и табака. Приятно было вновь стать собой. И носить черный, белый стал для нее ненавистным цветом. - А может быть мы все-таки никуда не пойдем? - промурлыкала Ринкевич, подходя к ней сзади и обхватывая грудь через корсет, параллельно носом отодвигая шарф и целуя один из искусно оставленных засосов. - Кто-то хотел меня трахнуть в моем кабинете. - И ты хочешь этого сегодня? -  Ты даже не представляешь как, - на лице Нечаевой была похотливая улыбка, - А ещё, я вчера купила интересную игрушку, которая тебе определенно понравится. - Ну-ка. - Она внутри меня, и даже в нерабочем состоянии мне хочется умолять тебя о большем, о гораздо большем. А представь что будет, когда ты включишь ее, - бровь Нечаевой весело подпрыгнула, когда она рассказывала это, смотря через зеркало в глаза своей партнерши, - Пульт в кармане пиджака, но я отдам его тебе, когда мы сядем в машину. - Ты коварная женщина! Но за это я тебя и люблю, - прорычала Катя, - Только я не взяла с собой никакой одежды, когда перебиралась к тебе. - Поройся в шкафу, может найдешь что-то, что тебе понравится. - А если мне нравится ходить голой?  - Тогда мне придется убить каждого, кто на тебя посмотрит, потому что это зрелище только для моих глаз. Все, я ушла допивать кофе и таблетки. Когда Ринкевич через 20 минут вышла из спальни, Ксюша чуть не упала. Женщина отрыла серые прямые штаны, жилетку под цвет них, красные каблуки, очки в такого же цвета оправе и заколола свои волосы сзади, не используя практически ничего из косметики.  - И кто бы тут говорил про абсолютное зло? - усмехнулась Нечаева. - Не хочешь назвать меня «зайчонок», - парировала женщина. - А если я скажу это прилюдно?  - Тогда тебе станет очень-очень хорошо, - рука Кати пробежалась по телу Нечаевой, доставая из кармана пиджака пульт, - Попробуем?  - Тебе так хочется, чтобы я сказала в твою сторону что-то настолько похабное, не так ли, зайчонок? - медленно перекатывая прозвище на языке поинтересовалась Ксюша, не отрывая своих глаз от Ринкевич. Та тут же нажала на кнопку и ноги Нечаевой подкосились, из-за чего ей пришлось схватиться за плечи женщины. - Ты не кончишь, пока я не разрешу и не сделаешь вид, что тебе хорошо, иначе, я тебя накажу и поверь мне, ты не хочешь, чтобы я тебя наказывала, - прошептала та ей на ухо.

***

Тихомиров представил всем нового второго зама, направленого с Площади, Плотникова Алексея Геннадьевича, до этого тут его уже все видели, но лично знакомы не были, а должность первого зама пока находилась под обсуждением. Правда произнеся это, Евгения Александрович улыбался, будто бы только он знает великую тайну.  - Простите, я опоздала, - дверь распахнулась и в кабинет прошла Нечаева, будто бы она владеет этим помещением и остальные проебались, собравшись раньше. Челюсть Сони хотела отвалиться и покатиться по кабинету, как в тех мультиках со скелетами. - Ксения Борисовна! - Дина и Даша тут же подскочили, - Выглядите просто роскошно! - Спасибо, бабы, - по-доброму улыбнулась она и присела на край стола Тихомирова.  - Не знал, что ты выйдешь сегодня, могла бы и предупредить, -  надулся Тихомиров.  - А как же эффект неожиданности? К тому же мне нужно было выгулять одну ленивую зайку, - рассмеялась Нечаева, делая затяжку. - А эта зайка в курсе, что она теперь зовется так, в наших кругах? Выглядишь кстати сногсшибательно, дурка пошла тебе на пользу, там курсы по сексуальному стилю преподают? - с усмешкой проговорил Леша. - Зайка конечно же вкурсе, и это преподают не в дурке, а в постели, - подмигнула ему Ксюша и поправила шарф, из-за чего он присвистнул, - Доброе утро, Джамиля Феликсовна, Ухов. - Доброе утро, Ксения Борисовна, - улыбнулись они. - А где у нас котик? - поинтересовалась она, уже находясь в курсе ситуации с Синициной. - На больничном, - подала голос Скворцова, в надежде, что на нее обратят внимание. - Никто не знает? Так нужно связаться с ней, а то вдруг снова в СК переманят. - Да болеет вроде, - рассмеялась Дина, понимая, что делает их начальница. - Вирус называется яслишкомдолгонализывалатуфлиСкворцовойиустала, - продолжила за нее Даша. - А это не хорошо, со своими ассистентами нужно бережно обращаться, а то нового ведь никто не даст, я права? - спросила она у Тихомирова.  - Свободных кадров действительно нет, летучка окончена, можете продолжать работать. Нечаева спрыгнула со стола и первая вышла из кабинета. Мозг Сони же начал оперативно соображать, никто не удивился увидев Ксению Борисовну, а значит они знали, что ее выпустили? Почему ей никто не соизволил сообщить? - Вы знали, что она вышла? - решила озвучит свой вопрос Скворцова. - Ага, даже встречали поздравительной делегацией у нее дома, - усмехнулась Дина. - Да-да, она ещё расстроилась, что тебя не было с нами, не на кого было порцию яда вылить, - поддержала ее Даша. И они удалились из кабинета следом за начальницей. - Софья Андреевна, а что вас удивляет? Ксению Борисовну держали против медицинских показаний и это был вопрос времени, когда ее выпишут, - поднял взгляд от бумаг Тихомиров. - Вопрос времени наверное сейчас таааак, кайфует, - со смехом проговорил Леша, намекая на Ринкевич, которая и вызволила Нечаеву из дурки. - Нам же лучше, что не нужно привыкать к другому начальству, - вынесла свой вердикт Джамилия Феликсовна. - И не нужно нарывать информацию про человека, - поддержал ее Ухов. Самая последняя из кабинета выходила Соня, чувство стыда, которого не было 2 месяца сейчас обрушилось на нее лавиной, а так же пришло осознание, что Нечаева так просто это не оставит, сейчас стоит ходить и оглядываться, ожидая удара.  Первый удар случился при выходе из кабинета, на столе Инги сидела Екатерина Николаевна и кормила Нечаеву со своих рук клубникой, обнимая ногами.  - Мы нарушаем этику поведения в офисе, - смеялась брюнетка. - Ебала я эту этику, имею право покормить лучшего зам.министра из тех, кого я знаю. - Лесть тебе не поможет, зайчонок. - Кто знает, кто знает. Сердце Скворцовой пропустило пару ударов, так вот что связывает этих двоих - постель, и почему она не удивлена? Нечаева наверное для того чтобы выслужиться, легла под эту страшную женщину, ведь любить-то она не умеет. Вон как прозвищами разбрасывается и эта тоже «зайчонок». И девушка быстро скрылась в своем кабинете, громко хлопнув дверью, из-за чего женщины рассмеялись. - Ты где клубнику нарыла, сумасшедшая? - поинтересовалась у нее Нечаева. - Где нарыла, там уже нет, - улыбнулась ей Ринкевич, а после спрыгнула со стола, - Пошли поработаем, заодно расскажешь, как отреагировала эта идиотка. - Да тише ты, - зашипела на нее Ксюша и они скрылись в прозрачном кабинете. Соня же в это время тяжело упала на свое кресло и старалась контролировать дыхание. Ей крышка, определенно. Ксения Борисовна ее убьет. Но тут в голову прокралась другая мысль, сегодня министр иностранных дел выглядела иначе, чем обычно, ее стиль был похож на Сонин, только более элегантный и сексуальный. Блондинку аж передернуло, это влияние Нечаевой или второй удар, мол, на ее месте могла бы быть она? На работе сосредоточиться не получалось, чувство вины, страха, восхищения и многие другие смешались в непонятный клубок нервов, из-за чего хотелось напиться, спрятаться и никогда больше носа в мпп не показывать, или же броситься в ноги к Нечаевой, целовать ее сапоги и молить о прощении.  - Сонь, ты домой собираешься? - в кабинет заглянула Инга, - Весь день тут просидела, носу не выказала, а в офисе такое веселье было! Ринкевич, Тихомиров, Плотников и Нечаева ведут себя как на встрече выпускников, подшучивая через слово. Ты бы видела, как Алексей Геннадьевич Ксению Борисовну себе на плечо закинул, по просьбе Екатерины Николаевны, когда та на обед не хотела идти, зарывшись в бумаги. Бабы это засняли, скину потом видео! Прям непривычно, такие они все живые. Но Нечаева чет дерганная, может со здоровьем что, стоит, разговаривает со мной, и как схватится за стол, будто бы у нее с сердцем плохо и так весь день, то в дверной косяк впишется, то схватится за него, держась за голову, на Тихомирова кофе пролила, дышит тяжело, краснеет постоянно. Я прям волнуюсь чет. - Инга, а ты чего пришла? - блондинка подняла тяжелый взгляд от бумаг. - Ну, практически все уже ушли, я думала, может посидим где, а то мелкая сейчас орет дома, не хочу туда пока соваться. А ещё Нечаева просила тебя зайти, принести документы по сырьевой экономике, сказала ты знаешь какие. Так тебя подождать? - Нет, иди домой, - тяжело вздохнула Соня, снимая очки и сжимая переносицу, - Ринкевич уже ушла? - Неа, она у Нечаевой сидит, они же живут вместе, ждет когда та закончит, уже второй час ноет, что хочет свалить отсюда. - Хорошо, я поняла, пока, Инга. - Пока-пока, - грустно произнесла женщина и скрылась. Пиздец, ебучая сырьевая экономика! Нет ведь никаких документов, это ей так намекают, что им поговорить нужно. Но с одной стороны хорошо, сейчас она ее уволит и Соня больше не будет мучаться.  - Ксения Борисовна, вы вызывали, - Скворцова постучалась в дверь, перед этим понаблюдав, как Екатерина Николаевна пускает самолетики в потолок, а зам.министра, нахмурившись, что-то печатает в ноутбуке. - А, Скворцова, проходи, - брюнетка подняла глаза и сжала переносицу, поморщившись, - Кать, можешь мне кофе налить, голова раскалывается. - Может таблетку? - Да меня уже тошнит от них.  Ринкевич встала и вопросительно посмотрела на Нечаеву, та только кивнула и ещё пару секунд между ними происходил бессловесный диалог, после которого блондинка двинулась к выходу, испепеляя Соню взглядом. Скворцова же внутренне задрожала, это будет даже не публичная казнь. Женщина ее сейчас растопчет и все. Когда дверь за Екатериной Николаевной закрылась, брюнетка откинулась в кресле, впиваясь взглядом в девушку. - Удивлена, что я вернулась? - Я очень рада, что вас выпустили, Ксения Борисовна! - Соня постаралась придать голосу действительно счастливые нотки, но получилось откровенно плохо, в следствии чего женщина напротив даже подняла бровь. - Врешь и не краснеешь, говорят, на место мое целилась. - Но никто ведь не знал, когда вы вернетесь и сможете ли работать, а Евгению Александровичу нужен был сносный зам. - Я бы тебя сносной не назвала. Ты о чем думала, когда скорую вызывала? - Нечаева сложила руки в замок и наклонилась над столом. - Чтобы вам помогли, вы же не понимали, что творите.  - А дать мне таблетку или вырубить не могла?  - Ксения Борисовна, при всем моем уважении к вам, мне кажется этим бы не обошлось, вам нужно было лечение и отдых, иначе в скором времени произошел бы очередной нервный срыв и непонятно, что вы бы тогда сделали.  - Отдых говоришь, лечение, - Нечаева медленно вышла из-за стола, приближаясь к девушке, которая попятилась назад, - Ты хоть раз была в психиатрической лечебнице? Знаешь, как они с пациентами обращаются? - Но вас же скорее всего в хорошую отвезли, зам.министра как никак, - девушка уперлась спиной в стену и сжалась от страха. - В очень хорошую, там были милые санитары, которые кормили меня с ложечки, - улыбнулась ей Ксюша, приближаясь все ближе, - еще они надели на меня смирительную рубашку, а вместо душа поливали из шланга, неприятные ощущения, скажу я тебе. - Простите меня, я не могла подумать об этом... - А ещё каждый день меня накачивали таблетками и делали уколы, из-за чего я теряла рассудок и ощущала себя овощем, хорошо лечение, как думаешь? - Нет.. - И глав.врач лично взялся за мое лечение. - Это же замечательно. В этот момент в комнату прошла Ринкевич, неся кружку кофе, которую поставила на стол, и села обратно на диван.  - Определенно замечательно, каждый день он заходил в мою палату и интересовался самочувствием. Вначале действительно было плоховато, но через пару дней со мной все было в порядке, но в обычную одежду для пациентов меня не переодели, в общую палату не перевели и он начал садиться все ближе, начал прикасаться к мои волосам. Ксюшенька, ну как ты сегодня? Спрашивал он и делал так, - она протянула руку и нежно провела по волосам Скворцовой, - А потом, так, - она резко дернула Соню за локоны и прижалась губами к ее лицу.  Девушка сжалась от страха, понимая к чему ведет начальница. Ее взгляд опустился на голубые глаза напротив, которые неотрывно следили за Ксенией Борисовной, тело Екатерины Николаевны было напряжено как струна, было впечатление, что она сейчас вскочит, и схватит брюнетку.  - Не нравится? Мне тоже это в первый раз не понравилось, несмотря на то, что я была накачана препаратами и ничего не понимала. Я попыталась вырваться, но он поднял меня на ноги и впечатал в стену, проходясь рукой по бедру, - Нечаева повторила его действия, разворачивая Скворцову и вжимая ее в стекло. - Ксения Борисовна.. - Молчать! А потом, он спустил мои штаны и изнасиловал, все это время повторяя, что я его девочка, его хорошая девочка, - Нечаева тяжело дышала, когда говорила эти слова на ухо Соне, заставляя все ее внутренности сжиматься от страха, - И я не могла ничего сделать, потому что мои руки были буквально связаны этой чертовой смирительной рубашкой! Я умоляла его остановиться, пыталась вырваться, но это было бесполезно, потому что он в два раза больше меня и настолько же сильнее.  - Мне очень жаль, - в глазах Скворцовой скопились слезы, она понимала, что женщина пострадала из-за нее. - Потом, когда он закончил, то отпустил меня и я упала на пол, сотрясаясь от рыданий, тогда этот мудак вышел из палаты, а следом зашли санитары, они усадили меня обратно на кровать, надели штаны и вкололи двойную дозу успокоительного. - Ксюш, - послышался голос с дивана, но Нечаева его проигнорировала. - И это продолжалось каждый день, иногда и не один раз, пока Екатерина Николаевна не пришла и не вызволила меня от туда, - Нечаева отошла от девушки, позволяя ей обернуться, - Так расскажи мне Скворцова, я отдохнула? Меня вылечили? Потому что мой психотерапевт не согласится с твоим утверждением. И я тоже не согласна, потому что каждую секунду меня преследует ощущение рук этого мудака на моем теле, мое имя вызывает у меня отвращение, я уснуть теперь могу только когда сил ни на что больше не остается, когда мысли из головы пропадают, потому что до этого я думала только о том, что я проснусь и меня снова изнасилуют и я ни хрена не смогу с этим сделать! Скворцова, если бы я могла, то руки бы на себя наложила в этой лечебнице, потому что иного пути без посторонней помощи выбраться от туда у меня не было, только ногами вперед. Но и этого я сделать не могла, потому что руки у меня были связаны!  - Ксения Борисовна, простите меня, я не знала, что так произойдет, я просто хотела помочь, - из груди вырвалось рыдание и Соня боялась поднимать взгляд на свою начальницу. - Твои извинения мне совершенно не сдались, я смогла пережить это и вернулась, но теперь мое количество таблеток и сеансов увеличится в несколько раз, чтобы эмоционально вылечиться от того, как ты мне хотела помочь. Скворцова, вот ты вроде поешь дифирамбы о любви ко мне, но почему-то только все портишь. Это не любовь, а нездоровая одержимость, пожертвуй частью зарплаты и сходи к психотерапевту, поможет. А теперь убирайся! Видеть тебя не могу.  Соня выскочила за дверь и скрылась в своем кабинете, после чего выбежала от туда уже с сумкой и исчезла в стороне лифтов. Брюнетка тяжело дышала, произнеся в слух все то, что она пережила, ей стало плохо, все это время она гнала от себя эти мысли, представляя, что это просто плохой сон, а теперь они лавиной заполнили все ее сознание и уже на ее глазах выступили слезы. - Ксюш, - рука Кати нежно легла на плечо. - Не оставляй меня, - Нечаева развернулась и вжалась в нее как бездомный котенок, который ищет тепла и поддержки. - Почему ты мне не рассказала? - Я хотела забыть об этом. Не хотела видеть жалости в твоих глазах. И Скворцову я хотела просто уволить, но когда увидела ее, то просто начала говорить, и говорить, и говорить, пытаясь передать всю боль, что я перенесла на нее.  - Я никогда не посмотрю на тебя с жалостью, - Ринкевич нежно взяла ее за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза, - Ты самый сильный человек, которого я знаю и от этого я люблю тебя ещё сильнее, и клянусь, что никогда не оставлю, поэтому ты застряла со мной, Нечаева. - Постараюсь не разочаровать. - Ты никогда не сможешь меня разочаровать, но мы должны быть поддержкой друг для друга и не бояться говорить о том, что нас беспокоит, ведь вместе мы сильнее. - Я люблю тебя, - нервно проговорила Ксюша и прижалась к ее губам своими. - Ты моя сильная девочка, - Ринкевич вновь обняла ее поцеловала в макушку, - Поедем домой?  - И как можно скорее. Ты весь день держала меня на грани! -  Это была твоя идея, - рассмеялась блондинка. - Сначала ты доведешь меня до оргазма, а потом я покажу тебе, что чувствовала весь день. - Ловлю тебя на слове, котенок. - Фу, давай без этой похабщины, - Нечаева сморщила нос от отвращения. - А что, уже не нравится?  - Да иди ты, Ринкевич!  Женщины собрали свои вещи и взявшись за руки вышли из кабинета. Обе понимали, что их жизни координатно изменятся. Ксюше действительно придется больше работать с психотерапевтом, чтобы проработать этот период жизни, а Кате предстоит разобрать с больницей и тем врачом, который посмел сотворить этот ужас. Такие одинаковые, но в тоже время разные, они нашли друг друга, спустя много лет и жизненных ситуаций. Им ещё предстоит научится разговаривать, впускать в душу, ведь обе были закрытые большую часть жизни, но это того стоило. Их счастье и любовь того стоили.