Из самолёта в руки медика

      Сегодня в больнице царила невыносимая суета: шум и гам создавали впечатление, что толпа людей спешила на свой рейс, желая успеть к вылету.       Однако атмосфера была гораздо хуже. Ситуация усугублялась тем, что абсолютно всех работников вызвали на работу в пять часов утра — такое массовое привлечение людей говорило о серьезных проблемах. Стены коридоров наполнялись голосами пришедших сотрудников, которые в спешке пытались понять, что же произошло. Звуки шагов и гул медицинского оборудования напоминали встревоженный стук сердца. Работники бегали в основном по хирургическому отделению и коридорам ведущих к нему. В такой беспокойной обстановке каждому приходилось действовать быстро, чтобы хоть как — то утешить поднявшуюся тревогу толпы.       Вопреки спокойствию мирного утра, в крупнейшем торговом центре города вспыхнуло пламя, вырываясь из окон здания. Дым заполнил ближайшие улицы, а пьянящий запах горелого быстро заполнил воздух.       Сигналы пожарных машин разрывали тишину, привлекая внимание жителей, которые спешили на помощь. Вскоре, заполненная легковыми автомобилями парковка, обрела новых посетителей.       Вся территория была заставлена машинами экстренных служб, из которых выбегали спасатели.       С первых минут начала борьбы с огнем стало ясно, что ситуация критическая. Толпы людей сидели в огненной ловушке, часть из них пытались выбраться, а другие лишь надеялись на скорое спасение.             Пожарные, как настоящие герои, слаженно действовали под давлением, сражаясь с бесконтрольным пламенем, треск которого, казалось, можно было услышать аж с конца города. Каждый из пожарных знал, что они рискуют своей жизнью ради спасения других. В то время как некоторые пытались вытащить людей из горящего здания, другие обеспечивали безопасность на соседних улицах.       Среди спасённых оказались не только те, кто находился внутри, но и местные жители, которые чувствуя дух солидарности, сбегались с ведрами воды и огнетушителями, чтобы вписаться в историю этого бедствия.       Многие получали страшные, различной степени ожоги. Так же были те, на кого падали сгоревшие балки, таких людей тут же забирали бригады скорой помощи и как можно быстрее отвозили в больницу для проведения операции. В этот момент город объединился, показывая, что даже в самые темные часы всегда найдётся место для героизма и взаимопомощи.       Такого напора пациентов не ожидал никто. По коридорам то и дело носились врачи с обожженными людьми на каталках, показывая их кому-то и получая направление, куда их везти. Всё зависело от сложности ранения.       Ретчет, прибыв на работу, тут же получил указание о проведении ряда операций. Когда ему дали взглянуть на пациентов, хирург подвергся небольшому шоку, он хоть и видел ранения похуже, но это не имеет значения, ведь из людей сейчас буквально торчали арматуры и острые, уже закоптелые железные палки. Вскоре все операционные комнаты стали заняты и похожи на муравейник. От врачей, везде слышались короткие фразы «подай», «зашей», шум приборов из которого, особенно выделялся кардиомонитор, точно считающий пульс раненых.       Как только состояние одного из пострадавших стало нормализованым, врачи тут же брались за новых и так продолжалось целые, чёртовы, шесть часов. Всё отделение превратилось в уголок борьбы за жизни людей, хирурги, вооружившись скальпелями нитями и множеством других медицинских приборов, лутали всех кто попадал им на стол. К счастью убытков пока они не несли, по крайней мере, их операционная, справлялась прекрасно. Все получившие помощь люди, отправлялись в пустые палаты. Вскоре комнат стало не хватать и оставшихся человек уложили в сожительстве с кем то, хорошо что временно.       Так, где-то к двенадцати дня, Ретчет не забывал про лекарство которое необходимо ввести лётчнику и как раз тут рапределили вести одного человека с сильными ожогами к нему в палату. Где-то в стороне спросили:       — И кто довезёт его до места? — Ретчет не думая, сразу сделал шаг вперёд и ответил, ведь можно убить двух зайцев одновременно.       — Я этим займусь, в палате как раз лежит мой пациент, так что я ненадолго отлучусь, ему нужно ввести лекарство. — толпа глаз перевела взгляд на медика и глав. врач без слов, спокойно кивнул, разрешая Ретчету ненадолго покинуть их.       Беловолосый, уверенно управляя каталкой, плавно двигался по узким коридорам больницы.       Уилджек уже давно бодрствовал, можно сказать с того самого момента как началась эта шумиха, но впрочем его это не сильно интересовало.       Пилот позавтракал, поговорил с кем то по телефону, поиграл в любимую игру. Да, не удивляйтесь, Джек играет в мобильные игры. В общем, хорошо так провёл время, а сейчас переписывается с мамой.        Вот как же хорошо что он не рассказал о том, что случилось! Иначе бы мама чуть ли не каждый час звонила Уилджеку чтобы спросить как он. Понятно почему беспокоиться, если честно она сначала отговаривала парня поступать на пилота, но вскоре её убидили и мечта Джека исполнилась.       Сама переписка была обычная:"как дела?», «что сегодня делал?», «как полёты?». Конечно, пилот не может выдать всей информации и говорить напрямую про испытания истребителя, это, между прочим, на данный момент, засекречено.       Наконец заветную дверь открыли, и первым делом, врач заинтересованно кинул взгляд на, просто сидящего в телефоне пилота.       Он заметил нового гостя, который видимо не приглянулся и лицо пациента моментально скривилось, при виде обоженного тела. На секунду промелькнула мысль что он мог выглядеть хуже, хотя, тут выглядеть было бы и нечему, одни переломанные кости и кишки, разлетевшиеся по кабине, как взорванные яйца в микроволновой печи.       Мурашки моментально пробежали по коже.       На непонимающий взгляд от лётчика, Ретчет сначала ничего не ответил и поставил каталку с человеком к стене.       — Это временно, сейчас быстренько введу тебе лекарство и снова отлучусь не знаю на сколько. — бросил медик и убежал за шприцом.       Непонимание на лице лётчика было слишком заметным, интерес возрастал и Уилджек решил глянуть, может кто писал об этом или снимал видео?       Хотя, смотря на ситуацию, стало ясно, раз ему в палату привезли нового пациента, а за дверью царит бесконечная суматоха, значит всё действительно критично и не хватает мест.       Взгляд пал на приведённого раненого, ожоги говорили сами за себя — произошёл пожар. Но чтобы удостовериться в своей теории, Уилджек зашёл в новостной канал.       Просмотрев последние посты, теория превратилась в реальность и там были выложены многочисленные видео, кружки и фотографии с места происшествия. Жёстко… Вокруг всё пылает! Огромная компания людей кричит в страхе, без шанса спастись самостоятельно, слышно даже отчаянный плач ребёнка.       Стало очень жалко людей, сердце будто смялось и к горлу подкатил ком, заставляющий тяжело дышать.       Хоть Джеки и бывал в более сложных случаях, когда смерть буквально гналась за ним как будто играя в салки и до касания оставались милиметры, но в эти моменты он себя никак не ощущал. Не было страха не было мыслей, лишь действия и адреналин плывущий по венам и щекочущий нервы.       Как-то в училище, где обучался Уилджек, ему кратко сказали на ошибку в задании на практике «начнёшь думать — умрёшь». И это было правдой, на размышления времени не было от слова сосвсем, нужно на автомате переключать кнопки, перезапускать двигатели в надежде что самолёт хотя-бы спланирует до базы. Хотя, чего там, когда ты валишься в землю, вертясь вокруг своей оси — этот ужас и называется штопором. Из-за срыва потока машина так и будет падать, как человек, которому не за что ухватиться.       Уил уже на прямую сидел и пялился глазами по пять рублей в экран телефона, что очень удивило только вбежавшего Ретчета в палату с лекарством в шприце.       — Неужели у тебя такой экран красивый, что ты так рассматриваешь его? — голос стал приближаться к койке, что лётчик очень хорошо услышал и наконец вышел из транса, непонятливо взглянув врачу в глаза. — А? — казалось, мозг включился только после этого звука, и аккуратно, чтобы не было больно, помотал головой в разные стороны уже окончательно опускаясь на землю. — Ой, док, ты чего то говорил?       Ретчет лишь нахмурился и взяв руку пациента, снова ввёл лекарство. М-да, к такой неприятной процедуре привыкнуть придётся.       — Охх. Ладно, я на операцию. Если нажмёшь на кнопку, то наверняка придёт сменщица, не расстраивайся тут уж без меня. — и снова полный рот сарказма, он точно врач, а не командующий?       — Пф-ф, больно ты тут нужен.       — Ну тогда оставайся помирать.       — Вижу язык прорезался, док, может отрежем?       — Такие процедуры мы не проводим. — и он уверенно ушёл. На лице Уилджека появилась улыбка, хотя скорее это надо было назвать лёгким оскалом.       Этот медик действительно вызывает любопытство, его общение завораживает. Интересно, как он общается с другими — всегда ли он такой саркастичный и серьёзный?       Под вечер шум наконец стих, стало даже как-то пустынно. Многих людей, которые получили нужную им помощь и были восстановлены, спокойно отпустили домой. Пустых палат стало заметно больше, и не запланированных соседей переселили в них.        Наконец, покой вновь заполнил пространство, разорванное невыносимым гулом, который царил здесь всего некоторое время назад.       Теперь же коридоры на всех этажах пустовали, а лишь изредка нарушался тишиной звук потерянных шагов медиков, которые собирали свои вещи и прощались с этим местом до следующего дня.       Под вечер небо окрасилось в мягкие пастельные тона, словно мир пытался забыть о том, что произошло.       Сердца людей, все еще дрожащие от пережитого, наполнялись надеждой. Вскоре они вернутся к привычной жизни, и только память о событии останется.              Чисто белое и бесконечное пространство окружало его, наводя ощущение, что он застрял в плену у собственных раздумий. Уилджек смотрел в пол, где его фигура отражалась как в до скрежета вымытом зеркале, словно призрак в этом бездушном мире. Мысли в голове путались, каждое слово, что он пытался произнести, глухим эхом возвращалось к нему обратно.       Он почувствовал холодок отчаяния, когда осознал, что действительность словно расплывалась, и ни одна тропа не вела к выходу. Вокруг не было ничего, кроме этого бескрайнего белого моря, где даже границы реальности растерялись. Страх заползал в сердце, но где-то в глубине все же теплилась искра надежды на то что это не реально, что это не конец. Вдруг то что видел и ощущал Уилджек до этого, всё его нахождение в больнице, было лишь какой то предсмертной иллюзей, и сейчас, неземная сила ищет подходящее новенькое тело для буйной души лётчика? Эти мысли казались полнейшим бредом.               Но раздумия Джека прервала земля, уходящая из-под ног. Пол под ним буквально провалился, и падая несколько секунд, парень вновь оказался в том самом истребителе.       Опять… Опять всё гудело и тряслось! Выходом из этой ужастной ситуации, было лишь катапультирование и уже на автомате, руки потянулись к кольцу, лишь бы не разбиться. Дёрнув его на себя, надежда на спасение мигом залегла на дно. При каждой попытке выбраться из этой, быстро падающей махины, что была в полтора метров от земли, система каждый раз выдавала «отказ».        Уил перестал что либо слышать, кресло не отстреливалось, а до столкновения остались секунды.       Взрыв, пламя, разлетевшиеся по самым разным углам осколки, детали истребителя, и мёртвое, даже не тело, а просто месиво органов, крови и костей.        Наконец, тишина. Казалось, будто постоянно не спокойная душа Ретчета обрела покой в этом жестоком мире.       На данный момент он сидел в палате своего раненого. Как на зло, сегодня обязательно проводилась уборка в его кабинете, и чтобы хоть как-то скрыться от без конца болтающей уборщицы, и весь день выносивешего мозг шума, пришлось топать к Уилджеку.       Когда он вошёл в комнату, пилот на удивление мирно спал. Видимо суета вымотала и его, ну, это даже к лучшему, хороший сон, отлично действует на восстановление организма. Если, конечно, Джек не находится в тревогах и переживаниях, стресс будет наоборот, вести всё к нулю, а то и минусу.       Впрочем, теплая и спокойная атмосфера кругом придавала Ретчету уверенность, заставляя его внимательно погружаться в каждую строчку медицинского справочника.       Однако вдруг эту идиллию нарушил пилот, неожиданно усевшийся на кровати и казалось, что-то выкрикнувший. Его лицо было искажено… страхом? Резкий поворот событий мгновенно вызвал у Уилджека головокружение, и он снова устроился на кровати, глядя в потолок с потянутыми к вискам руками, неловко зажмурившись, словно пытаясь скрыться от действительности.       В такой момент, когда мир вокруг вдруг потерял привычные очертания, тишина наполняла комнату, а тревога по-прежнему витала в воздухе, бесшумно заполняя каждый угол. Ретчет почувствовал, как его сердце забилось быстрее, затмевая разум, и в голове начали возникать мрачные мысли.       Пилот замычал, как будто его варят в адском котле и, видимо, не заметил что рядом с ним есть ещё одна живая душа.       В панике подскочив с места, врач кинул книжку на стул и рванул к лётчику.       — Что случилось? Как самочувствие? Что-то болит? — начал расспрашивать его медик. А вот Джек только-только отходил от кошмара и пытался переварить речь человека напротив.       Наконец, зрение окончательно сфокусировалось и пришло осознание того, кто стоит перед ним.       — Скажу одно, чувство будто меня бульдозер переехал. На сказанное, доктор лишь облегчённо выдохнул, раз уж он умудряется выкидывать всякие неформальные фразочки, значит всё более — менее нормально.        Ретчет сел на край кровати, собираясь поинтересоваться, что же пациента, а уж тем более гиперактивного лётчика, так напугало.       — Так… Что же произошло? Переживания в такие моменты лечения будут очень не кстати.       Обладатель пепельных волос нахмурился, видно, что не желая раскидываться своими проблемами с почти не знакомым ему человеком.       — Ничего такого, док, обычный кошмар.       Он старался говорить как можно увереннее и серьёзнее, чтобы врач ненароком не заподозрил что-то, просто в тоне голоса. Всё же, смотря на него, можно понять, что лекарь профессионал в своём деле и состояние человека может определить, просто взглянув на него.       Боль в висках совсем скоро стихла и руки, наконец, опустили обратно, покоиться на кровати.       — Ты резко встал, что так то категорически запрещено на данный момент, был весь в холодном поту, лицо выражало испуг, мне продолжить?       Ретчет подумал, что для хорошенького такого доказательства, можно измерить пульс, но видимо это не пригодилось. Больной фыркнул и отвернул голову от врача.       — То-то же. А теперь объясни ситуацию, либо я могу назначить тебе психолога, хотя, думаю он всем вам нужен.       — «вам», это кому?       — Лётчикам.       На такое заявление, Уилджек издал лёгкий смешок. И решил подколоть врача.       — Тебе думаю тоже придётся к психологу ходить после меня, док. — на лице заиграла насмешливая улыбка, вот что — что, а прозвище он своему лекарю дал удачное, хотя, последний так не думал.       — Хватить так называть меня! У меня имя вообще-то есть.       — Имя то есть, а вот бейджика нет.       На это, Ретчет сначала потупил взгляд на пилота, а позже посмотрел на свой халат. И действительно, бейджа не было!       Хирург постоянно забывает надеть его снова, после проведения операции. Обычно ему об этом напоминает либо Айронхайд, либо Оптимус, но чтобы собственный пациент…       — Оу, Это… — ого-го, сварливого медика поставили в неловкое положение! Это ж надо, можно сказать достижение в жизни Джека. — Но стоп, я же представился тебе в первый день, так что ты знаешь имя.       — Думаешь я — только что отошедший от наркоза, не понимающий где вообще нахожусь и что происходит, понял что ты там сказал?       Теперь уже врач отвёл взгляд. И как он мог не подумать о такой элементарной вещи?!       — Ладно… 1:1. Я Ретчет и, будь добор, называй меня по имени.       Врач сложил руки на груди, глубоко вздохнув. Вероятно, он не отдахнёт от суматохи даже здесь. Но за то, парень сможет по лучше узнать своего пациента чтобы найти к нему, хоть какой-то, но подход.        На данный момент Ретчет понял, что лётчик не любит когда ему помогают, это хорошо было заметно ещё когда ему ставили катетер, а уж сейчас прям на лбу светиться надпись «это не твои проблемы, сам разберусь».       Так же, вместе с этим, он не сразу доверяет людям, даже врачу, что не оставил его инвалидом с ампутированной ногой, так как её состояние было критическое. Хотя, легко было догадаться, что он считает дела Ретчета — просто его работой.       Может он и вовсе не хочет никого спасать, но ради зарплаты решает уж оставить человека в живых?                   Последнее, наверно, уже перегибает палку, всё же пилот серьёзный и наверняка понимает, что это не ради денег, но как вариант, оставить можно.       — Как скажешь. — отрешённо от разговора отрезал Уил. Видимо, придёться либо заставить его заговорить, либо втираться в доверие, чтож… Попробовать стоит, иначе он застрянет здесь на месяц, а то и больше.        Повисла напряжённая тишина, казалось, никто из них не хотел продолжать разговор, но всё же, когда Ретчет сформулировал в голове предложение, без всяких запинок, озвучил его.       — Слушай, я понимаю что, вероятно ты не любишь казаться слабым и безпомощным, но ты ведь явно не хочешь лежать здесь дольше, чем сейчас расчитанно?       Джек нахмурился и сложил руки на груди. Вот нежели ему так сложно не спрашивать об этом и просто забыть?       В ответ на слова медика, он лишь помотал головой в разные стороны, что означало не согласие.       — О Господи, дай мне сил… — Ретчет скрючился в осанке, поставив локти на ноги и закрыв лицо ладонями, обречённо вздохнул. Ну что за наглость!       — Мольбы не помогут.       — Да я уж понял… Ладно, хорошо. Раз не хочешь говорить, значит я назначу тебе сеансы с психологом, он то уж точно тебя заставит сказать.       — Эй, нет! Я на это не подписывался! — возмущённо сказанул Уилджек.       Тут нервная система Ретчета не выдержала, и он, встав с места вышел из палаты, оставив лётчика наедине со своими мыслями.