Violence flows in their veins

      Позже, во вторник, 4 августа, ближе к вечеру, в подвале дома Младшей семьи.       Вегас спускается в подвал, гнев кипит в его венах. Чем дальше он спускается, тем сильнее кровь горит огнем. Вы буквально можете почувствовать его боль, гнев и печаль.       В подвале раздается глухое эхо шагов. Несколько человек в камерах съеживаются от страха, когда наследник мафии проходит мимо них.       Его телохранители следуют за Вегасом, как тени. Ноп и Эйс смотрят друг на друга с неуверенным выражением лица. Они доходят до камеры, где находится Ким. Он сидит в углу, скорчившись и обхватив руками ноги, на которые положил голову. Вегас склоняет голову и наблюдает за своим кузеном. Как будто он наблюдает за животным, потому что Вегас думает, что он похож на животное. Он дрожит всем телом. Его глаза блестят, и он тяжело дышит. Наркотики и алкоголь должны были вывести его из организма. И это дало свой эффект.       Ким замечает Вегаса и быстро моргает несколько раз. Открывает и закрывает рот. Возможно, осознание того, где он заточен, сквозь туман проникает в его сознание. Он неуверенно оглядывается. Вегасу приятно видеть ошеломление на его лице. — У вас есть оружие? — Он тихо спрашивает своих телохранителей, не сводя глаз с Кима. Мужчины кивают. — Хорошо. Если он совершит какую-нибудь глупость, прострелите ему ноги или руки, чтобы остановить его. Мы пока воздержимся от вынесения приговора.       Вегас заходит внутрь с напряженным выражением лица. У Кима нет оружия, он бос и беззащитен, но Вегас по-прежнему осторожен и не подходит слишком близко. Эйс и Ноп следуют за ним и охраняют выход из камеры. — Кимхан. Скажи мне, чего ты добивался? Какова была твоя цель? — Голос Вегаса дрожит. Он хотел бы вонзить свои когти в тело Кима, разорвать его на части и заставить страдать день и ночь, как Пит. Ким молчит. Вегас сжимает руки в кулаки, пока ногти не впиваются в его плоть и причиняют боль. Он спрашивает снова, но Ким продолжает молчать. Он рычит. С него хватит. Он достиг вершины терпения. Он быстро оказывается рядом со своим двоюродным братом и насмехается над Кимом. С тяжелым стоном младший мальчик переворачивается и падает на бетонный пол. Вегас хватает его за волосы и приподнимает голову, чтобы Ким мог заглянуть ему в глаза. — Не думай, что тебя что-то спасет. Твой отец точно знает, где ты и что ты натворил. — Он шипит в лицо своему кузену. Он подходит еще ближе и шепчет, почти рыча ему на ухо. — Если Пит не выживет, я буду мучить тебя, пока ты не умрешь от истощения. В агонии и боли, совсем как Пит.       Ким падает на бетон. Вегас с удовлетворением наблюдает, как страх искажает его лицо. Он задается вопросом, кто пугает Кима больше. Отец или он? Он выходит из камеры со злобной улыбкой.       Позже, 4 августа, вечер вторника больница, больница.       Чан ненавидит безделье. Ему нравилось быть в движении, ему нравилось иметь какие-то дела, обязанности, список поручений, что угодно.       Вот почему пребывание в больнице было для него ужасным испытанием. Огнестрельные ранения причиняли боль. Он забыл, какой сильной может быть боль. К счастью, пуля не причинила серьезных повреждений. Он сможет вернуться к работе.       Он поудобнее устроился на подушках. Он должен начать готовить преемника. Пита.       Пит — хороший выбор. Он знает мальчика с тех пор, как тот был подростком. Он помнит при каких обстоятельствах они познакомились. Далеко на юге, на подпольном, нелегальном, второсортном боксерском ринге. Он помнит свирепое выражение его лица в тот момент и полосы грязи на его щеке и лбу.       Пит оказался одним из лучших телохранителей, которых Чан видел за свои 29 лет работы на семью. Когда он встретил Пита, мальчику было 16 лет. Как и ему, когда он начал работать на мафию. Чан подумал, что это забавное совпадение.       Пит похож на капкан. Когда ты видишь его, ты не ожидаешь, что там внутри. Его личность опасна. Его реальность работает аналогично капкану. Он милый, улыбчивый и кажется безобидным, а когда угроза близка, он переключается между милым Питом и Питом-телохранителем и превращается в убийцу. Это отличная функция. Он позволяет приблизиться к себе, а затем нападает и, улыбаясь, наносит удар ножом в живот.       Пит идеально подходит на эту роль. Это хороший выбор. Чан вздыхает. Он ненавидит больницы. Он хочет уйти и вернуться к работе. Кинн и Порш навещают его и рассказывают обо всем, что происходит, но тишина очень беспокоит его.       Он слышит стук в дверь и хмурится. Медсестры и врачи обычно входили без стука, было слишком поздно для визитов, поэтому… — П’Чан?       Биг. Еще один из его подчиненных. Чан впускает его и наблюдает, как молодой человек нерешительно входит. Чан задается вопросом, что бы это могло быть. Биг навещал его несколько раз, но никогда так поздно. — Что-то случилось? — Спрашивает он, сохраняя нейтральное выражение лица. — Ты выписываешься завтра, верно? — Да. К счастью. Я устал от больницы. — Он тихо вздыхает.       Чан знает Бига несколько лет. — Что-то случилось? — Он больше утверждает, чем спрашивает. Он видит это по напряженному телу охранника. — Арм был сегодня у меня… В доме настоящий переполох. Кхун Ким пытал Пита. К нему временно приставили Пита. Кхун Кинн и Вегас приехали к нему. Они нашли Пита изуродованным, с ранами и сепсисом.       Пока Биг продолжает говорить, Чан едва может поверить его словам. Он потрясен. Он не может вспомнить, когда в последний раз какая-либо информация так… расстраивала его. — Что? О чем ты говоришь?       Биг неловко садится на его кровати. Чан подвигает ноги, чтобы младший охранник мог сесть. — Арм был здесь сегодня с Поршем. Он сказал мне. Пита на некоторое время назначили к Кхуну Киму, потому что многие ранены, а больше никого нет. Оказалось, что Кхун Ким пытал Пита и шантажировал брата Порша, чтобы тот встретился с ним, иначе он убил бы его — и маленький Порчей был уверен, что Ким причиняет боль себе, но… — Это был Пит. — Заканчивает Чан. Он делает глубокий вдох.       Биг кивает в знак согласия. Чан в шоке.       О, ему известно, что Ким псих. Он знает этого ребенка с самого его рождения. Он помнит, что произошло и как его отправили в больницу. Чан это никак не комментирует. Наступает тишина. Он смотрит на Бига. У охранника бледное лицо. Чан знает, что он ближе к Кену, чем к Питу, но они были одними из лучших, они знали друг друга много лет, они много раз работали вместе. Они смеялись и сплетничали в перерывах. То, что произошло, должно быть, повлияло на всех охранников. Его ранил тот, кого Пит должен был защищать. — Он жив? — тихо спрашивает он. — Что с ним? — Жив. Он здесь, в больнице. Но состояние критическое.       Чан откидывается на подушки позади себя. Он закрывает глаза. Пит жив, это хорошо. Потерю Пита было бы тяжело перенести. Смерть каждого из его людей — это потеря. Каждая смерть приносит страдание и странную пустоту, но Чан знает, как сильно ему было бы больно потерять одного из своих детей.       У него никогда не было своих биологических детей, и он не чувствовал в этом необходимости. Он посвятил себя своей работе, и ему было вполне достаточно подняться по служебной лестнице на вершину рядом с главой семьи. Тогда каждый из этих мальчиков, молодых людей был кем-то важным в его жизни. Их отношения были больше, чем отношения начальника и подчиненного. Он помогал им выйти из этой среды, покинуть страну, выделял средства на образование, выслушивал их проблемы и многое другое. Он обучал их, развивая в них лучшие качества.       Арм, Пит, Пол, Биг, Кен…       Он нашел их сам. Он сам начал их тренировать. Он отчетливо помнит озлобленных подростков и юношей. С проблемами, с болезненным прошлым, но они доверчиво следовали за ним, как котята.       Пит должен жить.       Чан не хочет быть родителем, которому придется похоронить своего собственного ребенка.       Пятнадцать дней спустя, 5 августа, среда, около 8 часов утра, больница / Через два дня после того, как Пита нашли в квартире Кима.       Чан ругается с доктором, и пожилой мужчина позволяет ему выйти из палаты. У него болит живот, но он медленно идет по коридору. Ему приходится долго спускаться пешком, подниматься на лифте и добираться до палаты интенсивной терапии. Эти коридоры такие же, как и остальные в больнице, но Чану кажется, что приглушенные звуки аппаратов звучат здесь более зловеще.       Он получает информацию об этой палате, и сначала его не хотят впускать, но в конце концов ему это удается.       Он нерешительно заходит внутрь. — Кхун Вегас?       Второй раз за 24 часа он находится в тяжелом шоке. Наследник Младшей семьи равнодушно смотрит на него, а затем снова отворачивается к окну и смотрит на фигуру, лежащую на больничной койке, окруженную оборудованием, массой трубок и кабелей.       Чан подходит ближе и встает рядом с Вегасом. Молодой человек садится в кресло напротив Пита и смотрит на него так, как будто боится, что он исчезнет в любой момент. Или оборудование перестанет работать. Чан делает несколько вдохов.       Зрелище ужасающее. Тело Пита обнажено, прикрыта только интимная зона. Вид такой, что… его даже невозможно описать. Тело Пита буквально разорвано на части. Трудно найти кусок кожи, который не был бы порезан или не почернел от синяков. У него даже есть раны вокруг рта. — Как это произошло?       Вегас не отвечает. Через мгновение Чан переводит взгляд на молодого человека. — Это работа больного разума Ким. — Голос Вегаса такой… Чан описал бы его как хладнокровно-мертвый. — Не думал, что Ким когда-нибудь сделает что-то подобное.       Вегас фыркает и смеется. Это больше похоже на лай, чем на смех. — Кимхан — психопат. Мой дорогой дядя отпустил его, и когда болезнетворные черви снова появились в голове Кима, было слишком поздно. — Его голос полон сожаления.       Чан полностью понимает это. — Кинн и не подумал рассказать Поршу о Киме. Его младший брат тоже стал его жертвой. Когда дела начали выходить из-под контроля дяди, он сказал Питу позаботиться об этом. — Пит хорошо обучен.… как это возможно, что Ким смог одолеть его?!       Вегас разбивает стакан. Чан почти вздрагивает. Он не может не согласиться. Это больно, но это правда. Рука Вегаса, лежащая на стакане, сжимается в кулак. — Если Пит умрет, я лично казню Кима.       Пятнадцатью днями ранее, 20 июля, в день нападения, поздно вечером, в квартире Кима.       Пит прибыл на место на одной из семейных машин. Он пытался скрыть свое недовольство. Он был один, у него была только небольшая сумка с несколькими вещами. Вероятно, он пробудет здесь недолго, всего несколько дней, а потом его заменит кто-нибудь другой. Он паркует машину на подземной стоянке и выходит. Включается автомобильная сигнализация. Пит неохотно поднимается наверх. Он не может сосредоточиться ни на чем конкретном. Он продолжает думать о Вегасе и о том, как сильно он не хочет здесь находиться. Впервые за многие годы он всерьез подумывает об отставке. Он фыркает. Он даже не знает, возможен ли официальный уход с такой работы. Это не корпорация, это мафия. Он слишком много знает… Он тяжело вздыхает.       Вегас. Вот лишь тот, о ком он может думать.       Он видел запись с камер видеонаблюдения и не может выкинуть из головы образ Вегаса у бассейна с приставленным к голове пистолетом. Когда он думает об этом, ему хочется блевать и плакать одновременно.       Лифт поднимается наверх. Пентхаус и нижний этаж для Кима и персонала, охранников. Он прикладывает карточку к двери. Согласно протоколу, он может войти в квартиру, но он должен постучать во внутренние комнаты, кроме гостиной, и дождаться разрешения, прежде чем войти.       Уже поздно, и в квартире не горит свет. Пит внимательно осматривается. Он тихо закрывает дверь. Он чувствует угрозу. Годы работы обострили его чувства и интуицию. Он бросает свою сумку на пол и кладет руку на пистолет за поясом. Он осторожно проходит вглубь комнаты. — Кхун Ким?       Мертвая тишина является ему ответом. Теперь красная лампочка в его голове бешено мигает. Он слышит тихие шаги. Рядом, справа. Ему кажется, что кто-то хихикает. Нет времени кричать, когда свет внезапно гаснет. Ким садится на диван и хлопает в ладоши. Пит хмурится, потому что в нем есть что-то странное. Его глаза буквально остекленели. — Пит, как всегда, тебя ничем не удивишь. — Ким усмехается. Пит хочет криво улыбнуться, но вовремя сдерживается. — Мне сказали, что ты какое-то время будешь со мной. Отлично. — Ким усмехается и встает с дивана. Пит провожает его взглядом, когда он идет на кухню. — У меня плотный график, так что постарайся не отставать и не путаться у меня под ногами.       Он возвращается с двумя бокалами. Протягивает Питу один. — Для хорошего начала, — он говорит с нейтральным выражением лица. Пит осторожно нюхает жидкость. Пахнет виски.       Пит… сбит с толку. Чувство тревоги отказывается утихать, что-то внутри Кима приводит все его чувства в состояние повышенной готовности. Он наблюдает, как Ким одним глотком допивает алкоголь и расхаживает по комнате, собирая свои вещи. — Я буду в своей комнате. Не мешай мне. — Он говорит равнодушно. Ким хмурится, когда видит все еще полный бокал в его руке. — Оно не кусается, его можно пить.       Пит чувствует на себе взгляд Ким, когда тот проходит мимо него по пути в свою комнату. Он тихо вздыхает. Это определенно будут трудные дни. Ему понадобится алкоголь, а может, и больше.       Он выпивает жидкость несколькими глотками и идет за своей сумкой. Когда он наклоняется, чтобы поднять ее, у него сразу же кружится голова. От неожиданности один прижимается к стене. Он чувствует, как Ким, маниакально хихикая, пинает его по ногам, заставляя упасть на мраморный пол.       Пятнадцать дней спустя, 5 августа, среда, около 10-11 утра, больница / Через два дня после того, как Пита нашли.       Вегасу тяжело каждый раз покидать больницу. Мысль о том, чтобы оставить Пита одного в этом месте, вызывает у него что-то вроде приступа паники. Жестокий голос в его голове говорит ему, что он не хочет, чтобы Пит был один, если умрет.       Вегасу хочется кричать.       Он разговаривал с врачом. Минуту назад. Состояние Пита остается критическим. Хорошая новость: антибиотики начинают действовать. Медленно, но верно что-то начинает происходить.       Но, вероятно, останутся шрамы.       Неважно. Шрамы не важны. Они доказательство того, что он выжил, но пока Пит жив, шрамы не имеют значения. Он будет любить его, несмотря ни на что.       Мы не знаем, как сепсис повлияет на мозг. Могут возникнуть осложнения.       Вегас плачет. Когда он остается наедине с Питом, он плачет. Слезы текут по его щекам и растекаются лужицей по полу. Он ненавидит Кима даже больше, чем Кинна. Больше, чем своего отца.       Это неописуемая ненависть. Словами не описать, что он чувствует, когда смотрит на Пита. Он может только плакать.       Он мысленно умоляет Пита выпутаться из этого. Он смирится с тем фактом, что Пит ненавидит его, он смирится с тем фактом, что Пит не хочет его видеть. Он примет это как свое наказание.       Просто пусть он живёт. Пусть продолжает улыбаться. Даже Кинну, всем остальным, но… лишь бы он жил.       Пятнадцать дней спустя, 5 августа, среда, около 13:00 / Через два дня после того, как Пита нашли.       Кинну позвонил Ноп. Вегас разрешил ему увидеться с братом. Сам он большую часть времени проводит в больнице. Он сказал ему, что если бы он находился в одном здании с Кимом, то давно бы разорвал его.       Кинн полностью разбит. Он не может найти выход из этой ситуации. Отец вернется через несколько дней. Он хотел приехать сразу, но из-за стресса его здоровье ухудшилось, и он был госпитализирован в Японии. У него такое впечатление, что все ходят так, словно их окунули в смолу.       Ким создал полный хаос, который затронул всех. У их отца чуть не случился сердечный приступ, Пит при смерти, Порш в ярости, он не хотел ехать с ним. Чей грустный, Вегас, пылающий гневом, Макао… — Кхун Кинн. — Эйс равнодушно кланяется. Мужчина чуть моложе Чана встречает его у ворот.       Кинн здоровается, и они сразу же идут в подвал. Он никогда не был в том месте. Бетонные полы и белый свет ламп производят суровое впечатление. Помещение наполнено запахом крови. Охранники, мимо которых он проходит в коридорах, равнодушны, у них в руках оружие, но они даже не смотрят на него. Но Кинн чувствует на себе их взгляды, когда оставляет их позади.       Он удивлен безопасностью камеры, где находится Ким. Стена из армированного стекла и обычная решетка. Его брат сидит, съежившись, в углу, уставившись в пространство. — Ким. — Кинн кашляет, его голос срывается. — Ким?       Младший мальчик никак не реагирует. Кинн закрывает глаза. Он знает, что разговор будет трудным. Ким, наконец, поднимает на него взгляд. Он уже протрезвел. Он тоже не кажется одурманенным наркотиками. Он смотрит на него мгновение, а затем снова опускает голову. — Кимхан. — Кинн говорит громче, более резким голосом. — Ты пришел, чтобы вытащить меня? — Равнодушно спрашивает Ким. — НЕТ. — Он скрипит зубами.       Только теперь Ким медленно приподнимается и смотрит на него своими сияющими глазами. Ким удивлен. Он скрывает это, но Кинн немного знает его. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — Спрашивает Кинн. — Ты понимаешь, как далеко ты зашел? Сколько людей тебя ненавидят?       У Кима такой же отсутствующий взгляд. — Да. Я сделал это, чтобы вернуть Чея.       Дрожь пробегает по его спине. Ким не шутит, он в курсе. И это пугает Кима больше всего. — Ты не можешь заставить кого-то полюбить тебя, — говорит Кинн. Это похоже на объяснение очевидных фактов ребенку. — Вегас сделал это. — говорит Ким, его голос дрожит от волнения. Он приободряется и хватается за решетку руками, крепче сжимая их пальцами. Кинн чувствует руку Эйса на своем плече. Охранник оттаскивает его от стальной решетки. Он в сильном шоке и не знает, сможет ли двигаться самостоятельно. — Вегас пытал Пита, и он все еще любит его! Вегас заставил Пита влюбиться в него! Я тоже могу это сделать! Он полюбит меня! Чей будет любить меня, и, как Вегас, я выкую эту любовь в крови!       Кинн поворачивается к Эйсу с паникой в глазах. Старший охранник внимательно наблюдает за Кимом, оценивая угрозу. — Будет лучше, если вы уйдете, Кхун Кинн.       Кинн не протестует, когда Эйс выводит его из подвала. Охранник ничего не говорит, за что Кинн благодарен. Он не знает, что ответить. Ким ведет себя совершенно безумно.       Позже, в среду, 5 августа, около 2 часов дня.       Кинн молчит всю дорогу. Мысли путаются, и он не в состоянии сосредоточиться ни на одной из них. Они бурлят у него в голове вместе с каскадом эмоций. Он не знает, что делать с Кимом. То, что он сделал, ужасно, и он должен быть наказан. Он перешел черту и сделал то, от чего не может отвернуться.       Он должен был поговорить с Поршем. Он должен был сказать ему раньше. Почему присутствие Кима на складе не вызвало у него подозрений? Он должен был больше интересоваться этим, возможно, этих событий не произошло бы.       Как он сможет смотреть Питу в глаза, если тот выкарабкается из этого? (Пожалуйста, он должен жить.)       Он также думает о словах Кима. Значит, то, что Порш сказал о Вегасе и Пите, было правдой. Они что-то чувствовали друг к другу. Кинну… грустно.       Пит хочет выбрать Вегаса. Как и все остальные до Пита. Все остальные, кроме Порша. Все уходили от него к Вегасу. Никто не любил его настолько, и никто не был ему верен, чтобы остаться с Кинном и проигнорировать змеиные слова Вегаса. Ни один из его предыдущих любовников не смог устоять перед Вегасом.       Кинн наивно рассчитывал на их чувства. Отчаянный крик и надежда на искренние чувства, скрытые где-то внутри, за фасадом — человек, которому все равно, что Вегас с легкостью крадет людей из его окружения.       Вопреки внешнему презрению, он не держал зла на своего двоюродного брата. Это было связано с жестокой войной, которую вели их отцы. НЕТ. У Кинна всегда был зуб на этих людей. Что они покидают его. Что их слова о верности ничего не стоят. За исключением Порша, который любил его так сильно, что не бросил. И нескольких его телохранителей. И Пита, которого он снова бросил в беде.       Пятнадцать дней спустя, 5 августа, среда, около 17:00 / Через два дня после того, как Пита нашли.       Порш и Чей ждут его в его квартире, куда Порш переехал за несколько дней до нападения. (Кинн надеется, что он не съедет после всего этого…)       Они оба сидят на диване и ждут его. Кинн видит их напряженные тела и нервозность младшего мальчика. Он тихо закрывает дверь и входит в комнату. По пути к дивану он снимает пиджак и садится напротив братьев Киттисават. — Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? — Кинн спрашивает младшего из двоих. Он ощущает себя немного неуверенно. Порш выглядит так, словно вот-вот взорвется.       Чей застенчиво кивает. Он даже пытается улыбнуться Кинну, но улыбка быстро исчезает с его лица. — А что насчет этого сумасшедшего? — Рычит Порш. Когда его младший брат вздрагивает рядом с ним, выражение его лица смягчается.       Кинн не уверен, стоит ли ему говорить об этом при Чее, но его возлюбленный не просит его уходить, поэтому Кинн кашляет и начинает говорить. — Ким… признался. Он знает, что он сделал и сказал, что им двигало… — Что им двигало?! Он псих! — Порш резко встает и делает несколько шагов. Кинн молча наблюдает, как он подходит к бару и наливает себе немного алкоголя. — Что могло им двигать?! — Порш яростно фыркает, возвращаясь на свое место рядом с братом. Чей смотрит на Кинна своими большими глазами. — Как П’Пит? Он…       Кинн беспомощно моргает. У него не было времени посетить больницу. — Без изменений. — Голос Порша теперь тих, но все еще полон нервозности. — Вегас охраняет его, как собака. Он боится, что, если он уйдет из больницы, Пит умрет.       Повисает тяжелое молчание. Кинн не знает, что сказать. Чей шмыгает носом, и Кинн уверен, что если бы он не опустил голову, то увидел бы слезы в его глазах.       Двадцать дней спустя, 12 августа, в среду вечером / через восемь дней после того, как Пит был найден.       Макао пообещал остаться с Питом. Состояние хорошее. Потребовалось много времени, чтобы оправиться от наихудшей инфекции, но врачи говорят, что ему стало лучше. Пит жив, и его жизни не угрожает опасность.       Раны все еще заживают, и самые крупные из них все еще находятся под наблюдением хирурга. Сепсис требует лечения, но прогноз хороший. Пит находится в коме, и неизвестно, когда он очнется.       Макао сидит у его кровати и молча разглядывает синяки. Цвета создают мозаику. Макао с отвращением смотрит на дело рук своего кузена.       Он нервно дергается, когда аппарат, контролирующий сердце Пита, внезапно подает звуковой сигнал. Он смотрит на лицо Пита. Макао в шоке открывает рот. Затем широко улыбается и выбегает из палаты.       Двадцать один день спустя, в четверг, 13 августа, утром / через девять дней после того, как был найден Пит.       Вегас едва не взлетает. Пит пришел в себя. Любовь всей его жизни жив. Врачи берут анализы и проводят другие диагностики с утра, и Пит готов отвечать на вопросы. Его голос слаб, он не может пошевелить всем телом, но он может чувствовать его и шевелить пальцами рук и ног.       Вегас никогда не был таким счастливым. Чан и Порш остались в больнице. Макао и Чей, наконец, отправились обратно в школу несколько дней назад, но они обязательно вернутся в больницу сегодня днем.       Он направляется в особняк. Дядя Корн и Кинн ждут его там. Вегас думает о Киме, стиснув зубы. Он не хочет видеть своего кузена лично. Отец Кинна вернулся из Японии несколько дней назад и сразу же позвонил им, чтобы поговорить о состоянии Ким и Пита.       К сожалению, решение о казни еще не принято, но Ким будет переведен в закрытое учреждение. Корн пообещал, что проследит, чтобы Ким не сбежал.       Maserati и еще одна машина ждут на подъездной дорожке. Дядя приветствует его доброй улыбкой. Кинн просто кивает. — Уберите его отсюда, пока я его не убил. — хрипит Вегас.       Когда охрана выводит Кима из подвала мгновением позже, он чувствует ненависть. Ему хочется броситься на Кима и разбить его голову о плиты тротуара. — Всю оставшуюся жизнь оглядывайся назад. Однажды я приду за тобой — за то, что ты сделал.       Его голос сух, когда он обращается к своему двоюродному брату. Ким не останавливается. Охранники толкают его и сажают в машину. Ким молчит. Вегас хочет вздохнуть, но его сжигает гнев. Он едва может сдержаться. Все, о чем он думает, это заставить Кима страдать так же сильно, как страдал Пит. — Мы не увидим его в ближайшее время. — Голос Кинна мрачен.       Вегас наблюдает за их лицами, когда Ким, наконец, оказывается под охраной в машине. Лицо Кинна искажено болью, но у Корна оно имеет озабоченное выражение. Вегас думает, что именно таким должно быть отцовство. Детей любят, даже если они убийцы.       Только его отец был таким неудачником, что презирал собственных детей.       Он не оглядывается назад. Кинн и Корн садятся в машину, и обе машины выезжают с подъездной дорожки. По дороге домой он садится и тяжело вздыхает. Ему кажется, что он может дышать. Ему кажется, что он может летать.       Пит очнулся. Он любит его. Он сказал ему об этом. Это были первые слова Пита, когда он пришел в себя. Вегас просто чувствует себя счастливым. Он закрывает лицо руками, когда из глаз вытекает несколько слез. Улыбается. Он чувствует, как ненависть к Киму поднимается в нем. Она течет по его венам. Желание убивать, защищать Пита и Макао в нем, они часть его. Он не будет отрицать эту жестокость. Если бы ему пришлось сделать то же самое с кем-то, если бы это защитило Пита или Макао, он бы не колебался.       Чёрт. Да даже ради Порша, Кинна или Кхуна! Они — его семья. Он размозжил бы сотни голов, только чтобы сохранить свою семью в безопасности.       Он понимает Кима. Он никогда не скажет этого вслух, он никогда никому не расскажет об этом, но они с Кимом одинаково извращенные. Он понимает силу причинения боли другим и то, какую силу это дает, но в то же время делает нас слабыми. Всему есть предел. Вегас знает предел. Он не хочет быть монстром. Он не хочет быть похожим на Кима, который сошел с ума. Он не хочет, чтобы Пит смотрел на него с отвращением, а Као — со страхом.       Он хочет любви, он хочет быть любимым, но он не будет отрицать эту жестокость. Она есть в нем. И теперь она была насмешкой над ним.       Вегас причинил Питу боль, и отныне ползает у его ног и благоговейно целует их.