Violence flows in their veins

      Пять дней спустя, 25 июля, суббота, вторая половина дня, Особняк Главной семьи, кабинет Кинна.       Порш встревожен. Он продолжает убеждать себя, что все в порядке. Они пережили нападение, Чей в безопасности, Кхун Кан мертв, Вегас восстановится, все в порядке. Так почему же он все время испытывает беспокойство? Небоскреб давно убран. Следов от пуль нет, все вернулось в норму. Почти. В башне нет Танкхуна. После нападения его травма усугубилась. Из-за его состояния он остался в больнице в психиатрическом отделении. Он находится под охраной, но неизвестно, когда он вернется.       Порш в ярости.       Он не может успокоиться. Это как будто ты забыл что-то, что должен был помнить, но ты забыл и не можешь вспомнить, что именно.       Он беспокоится о Пите. С тех пор, как его определили к Киму, он не звонил. Он только пишет сообщения, но не так часто, как обычно. Он обеспокоен поведением своего друга. Пит ведет себя по-другому, как будто он не в себе. Раньше он использовал смайлики, отправлял фотографии или GIF-картинки. С тех пор, как он переехал к Киму, Порш чувствует себя так, словно с ним переписывается робот. Предложения сухие, натянутые, как будто написаны стариком, который не знает, как использовать эмодзи. Телохранитель объясняет, что у него много работы и что он часто куда-то ходит с Кимом. Он верит ему, потому что у Пита нет причин лгать, но даже это не избавляет его от чувства тревоги.       Без стука он входит в кабинет Кинна. Его возлюбленный сидит за большим письменным столом, с телефоном в одной руке, разговаривает с кем-то, а другой пытается печатать на ноутбуке. Увидев Порша, он улыбается, на несколько секунд прикрывает микрофон телефона и тихо говорит, что скоро закончит.       Порш садится на диван и закрывает глаза.       Он улыбается, когда чувствует, что кто-то садится рядом с ним. Он открывает глаза и поворачивается к Кинну. Он встречает губы мужчины, и они сливаются в поцелуе. — Все в порядке? — Спрашивает Кинн мгновение спустя. Он придвигается ближе к бывшему телохранителю и кладет голову ему на плечо.       Порш немедленно обнимает его и целует в макушку. Аромат любимого оказывает на него успокаивающее действие. — Я не знаю, — наконец говорит он.       Кинн тихо мурлычет и тычется носом в его подбородок, словно поощряя его заговорить. — Кажется, все в порядке. Мама жива, твой ужасный дядя мертв, Чей подружился с этим озорным гремлином, но… — Тебя что-то беспокоит, — мягко говорит Кинн. Он поднимает взгляд на профиль мужчины, который кивает в знак согласия. — Я беспокоюсь о Пите, — говорит он и, нервно шипя, прячет лицо в ладонях. — С тех пор, как он переехал к Киму, он стал странным… — У Кима всегда плотный график. Сколько я себя помню, у него не было дня, когда он не должен был работать.       Кинн ободряюще кладет руку на плечо Порша. — Когда Чану станет лучше и он вернется, Пит тоже вернется, чтобы начать обучение.       Порш поднимает голову, и на его губах появляется улыбка. Он откидывается назад и обнимает Кинна. — Я знаю, это потрясающе. — Взволнованно говорит он. — Пит — отличный телохранитель. Я уверен, что он будет таким же крутым, как Чан, — говорит он с благоговением.       Кинн прячет лицо у него на шее, вдыхая его аромат. Он щекочет шею своего возлюбленного, заставляя мужчину хихикать. — Эй, ты можешь себе представить, что произойдет в будущем? — На лице Порша играет нежная улыбка. — Нет… — честно отвечает Кинн. — Это жестокий бизнес. У нас нет никаких гарантий… — Не будь таким пессимистом. — Порш толкает его в живот. Он притягивает Кинна для поцелуя. — Я представляю, как войду в твой кабинет через несколько лет. Я вижу, как ты сидишь за этим чертовым столом, занятый работой. Рядом с тобой Пит с планшетом. На нем черная водолазка, потому что он выглядит в ней очень сексуально… Ой! Почему ты тыкаешь в меня пальцем? Это правда… А у тебя, занятого работой, может быть, даже уже появятся седые волосы.… НЕ ТЫКАЙ МЕНЯ Под РЕБРА.       Кинн смеется. Порш тоже. Такое ощущение, что нет никакой мафии и никакой угрозы жизни. — А как насчет остального? — Спрашивает Кинн. Его голова покоится на плече Порша, и только сейчас он замечает, что глаза Кинна закрыты. — Остального? — Порш размышляет вслух. — Танкхун будет самим собой. Хотя, возможно, он, наконец, осмелится заниматься любимым делом и станет дизайнером. Арм и Пол будут с ним. Кен и Биг, вероятно, будут дуэтом дрянных девчонок до конца своих дней. — Кинн смеется, но быстро берет себя в руки и продолжает слушать. — Чей поступит в колледж, а затем закончит его… Все будет хорошо. Я хочу в это верить. — А ты? — Спрашивает Кинн и, открыв один глаз, смотрит на него.       Порш нахально улыбается. — Я буду домашним мужем богатого мудака. — Он громко смеется, когда Кинн шлепает его по затылку. — Я думаю, Пит будет с Вегасом, — внезапно говорит он, повергая Кинна в шок. — Я надеюсь, они поговорят и все выяснят. Я хочу, чтобы Пит был счастлив. Вегас тоже. Я думаю, их связывало что-то сильное. — Вегас пытал Пита, как он может любить его? — У меня такое чувство. Они любят друг друга. Всякий раз, когда я бываю в больнице и упоминаю Пита, Вегаса бросает в дрожь. Да у него на лице это написано!       Пять дней спустя, 25 июля, субботний вечер, больница, палата Вегаса. — Извините, но вы больше не можете задерживаться. Часы посещения заканчиваются через 30 минут, — медсестра говорит с приятной улыбкой. Макао только вздыхает и кивает. Он провожает женщину глазами, когда та выходит из палаты его брата, а затем полностью обращает свое внимание на Вегас.       Его брат лежит на больничной койке. Макао начал дышать свободно, только когда он очнулся после операции. Когда врачи заверили его, что Вегас выживет, он смог вернуться домой и лечь спать. Вегас в безопасности, и это все, что имело для него значение. Они свободны от своего отца, Вегас станет главой Младшей семьи, и Макао больше не нужно бояться, что его отец причинит вред его брату.       Если бы только Вегас был счастлив. Тень постоянно скрывала его улыбку. Конечно, он улыбался и выглядел довольным и счастливой, но он не стал бы ему лгать. Он знал его слишком хорошо. В глазах Вегаса была печаль.       Что-то беспокоило его, и он не мог с этим справиться. Он проверял свой телефон и кусал губы. Макао неуверенно отреагировал на это. Он не знал, в чем дело. Он заметил эту перемену после того, как вытащил Вегаса из его укрытия. Там что-то произошло, что-то, что сильно повлияло на Вегаса. Он не хочет говорить ему, и Макао беспокоится, что это чувство и печаль в конечном итоге поглотят его брата.       Даже сейчас. Они сидели в палате, ему скоро нужно было идти домой, было уже поздно. В теплом свете прикроватной лампы Вегас допил воду, которую ему только что дали, чтобы запить лекарства. — Почему ты ведешь себя… по-другому с тех пор, как вернулся из убежища?       Тело Вегаса съеживается. Он почти сворачивается в клубок, как испуганный еж. Макао с беспокойством наблюдает за его реакцией. Несколько месяцев назад Вегас не повел бы себя подобным образом. Что бы ни случилось, его брат позаботится о том, чтобы это никак не повлияло на него.       Но теперь все по-другому. Вегас ведет себя по-другому. — Хиа, пожалуйста. — Он говорит тихо и нежно. Он кладет руку на руку брата и сжимает ее. — Я с тобой, я помогу тебе. Поговори со мной.       Вегас закрыл глаза. Макао увидел боль на его лице. Печаль. Это подтвердило его уверенность в том, что произошло что-то плохое. Должно быть, в убежище произошло что-то, что совершенно опустошило его брата. Макао содрогнулся. Ему было трудно это представить. Вегас — это… Вегас. Макао знает, насколько он силен и как яростно может сражаться. Его брату не привыкать к насилию и жестокости. — Я влюблен.       Глаза Макао расширяются от восторга. Его челюсть чуть не падает на пол от потрясения. Вегас лежит, опираясь на подушки, но выглядит так, будто вот-вот развалится на части. Его волосы упали ему на лицо, и он прячется за ними, как будто то, что он сказал, было каким-то ужасным или постыдным признанием. — Я влюблен, но… — Вегас фыркает. Он крепче сжимает руку брата, — это так больно.       Макао не знает, что сказать. Обычно ему есть что сказать, пускай он еще сопляк и маленький гремлин. Сейчас он не может произнести ни слова. Он удивлен. Он не ожидал услышать, что его брат кого-то любит.       Макао ерзает на стуле и тихонько кашляет. — Все не так уж плохо. То есть… Я хочу сказать ему, что ничего страшного. Любовь — прекрасная вещь, и все обязательно наладится.       Их отца больше нет в живых, так что им нечего бояться.       Однако тело Вегаса сотрясают рыдания. Сердце Макао разбивается еще сильнее. Он хочет обнять брата, но не может. Провода затрудняют это. Он садится рядом с ним на кровать и держит его за руки, мокрые от слез, капающих из его глаз. — Я был не один в убежище. Я был с Питом. Я пытал его. Я изувечил его и заставил заняться сексом. Я люблю его. Это какой-то гребаный извращенный стокгольмский синдром… — Голос Вегаса затихает с каждым словом, пока не превращается в едва слышный шепот.       Макао не знает, что сказать, поэтому молчит. Он предлагает брату молчаливую поддержку и с болью в сердце слушает его крики. Они задерживаются на 10 минут, и даже медсестры, похоже, решили их не беспокоить.       Вегас беззвучно плачет. Он старается не издавать ни звука. Слезы падают на их соединенные руки в тишине. Макао все еще не знает, что сказать. Он пытается, но каждый раз, когда он открывает рот, слова не выходят. Поэтому он сидит молча и позволяет Вегасу говорить. — Я люблю его, а он ненавидит меня. — Говорит Вегас через мгновение. Его голос надломлен и полон отчаяния. — Как я мог на что-то рассчитывать с его стороны, когда я… так поступал с ним. — Голова Вегаса все еще опущена. Волосы скрывают его лицо. — Вот почему Порш спросил, связывался ли с тобой Пит. — Макао, наконец, обретает дар речи и заговаривает, но у него не хватает смелости произнести это вслух. Он боится, что Вегас испугается и не захочет больше говорить. Это абсурдный страх, но он не может его объяснить.       Вегас просто кивает в знак согласия. — Его приставили к Киму. А затем начнется его обучение на главного телохранителя.       Вегас внезапно начинает смеяться. Это истерический смех. Полный страха и беспомощности. — Это мое наказание. Я буду смотреть на Пита рядом с Кинном всю оставшуюся жизнь.       Тринадцать дней спустя, 2 августа, воскресенье, полдень, ресторан в небоскребе Тирапаньякун.       Макао не ожидал приглашения на семейный ужин, но когда получил его, решил прийти. Им двигало в основном любопытство. Это был ужин в честь выписки Вегаса из больницы. Дяди Корна не было в резиденции. Он был в Японии. Даже Кинн не совсем понимал причины. Вот почему они чувствовали себя более непринужденно, чем обычно. Без бдительного ока Чана даже охранники заулыбались шире.       Он был рад, что отца больше нет. Без его постоянного дыхания в затылок и крайнего презрения ко всем, кроме самого себя, Макао чувствовал, что может вздохнуть спокойно.       Вегас поехал с ним; Макао увидел, как тяжело находиться в башне. Он сидел за большим столом и играл на телефоне. Вегас почти не разговаривал с тех пор, как они приехали, а Макао не давил. Он позволил ему привыкнуть к этому в том темпе, в котором Вегас чувствовал себя комфортно.       Без этой искусственно разжигаемой конкуренции и повышения планки для него и его брата он, наконец, мог нормально разговаривать с Кинном или Танкхуном, хотя старший двоюродный брат поднимал большой шум и называл его подонком и злом, у него сложилось впечатление, что он делал это больше для шоу или в шутку. Хотя, конечно, было здорово видеть его снова в небоскребе. Кхун был силен. Он удивил всех и вернулся несколько дней назад.       Кинн и Порш, конечно, опоздали, они были заняты очень важным делом в спальне, как сообщила охрана. Чей покраснел как помидор, а Кхун встал и в ярости направился к их апартаментам, чтобы «вразумить их и сказать, что они нагло тратят его время».       Вегас полностью проигнорировал ситуацию и остался за столом. Он мог ходить, но длительные физические нагрузки причиняли ему боль. Макао решил, что пойдет в сад. Погода была хорошая, и ему захотелось подышать свежим воздухом. Кхуну пришлось вылить на себя целый флакон духов, и находясь рядом с ним, вы могли почувствовать тошноту от интенсивного запаха.       Сад у входа в небоскреб был довольно маленьким. По сути, это небольшое место с кустами, где обычно курили охранники.       Он просматривал Instagram, когда услышал нервный голос телохранителя. Охваченный любопытством, он вышел на подъездную дорожку небоскреба, и — если бы у него была сигарета — она наверняка выпала бы у него изо рта при виде того, что он увидел.       Машина Кима была припаркована на подъездной дорожке с открытой дверью. А Ким стоял у входа и с потрясенным лицом смотрел на охранников, которые заблокировали ему вход. — Мне жаль, Кхун Ким, но мы не можем вас впустить. Это приказ Кхуна Кинна и Кхуна Порша.       Макао прищурился. Ким стоял неподвижно, как будто его ударило током. Макао увидел намек на безумие в его глазах. Он вызвал ближайшего охранника. — Сообщи Кинну, Поршу, Вегасу и остальной охране. Возможно, он попытается проникнуть в башню через другие входы. Скажи Кхуну, чтобы он укрыл Чея. — Тихо, почти шепотом, сказал он на ухо охраннику. Мужчина только кивнул и быстро, незаметно, как тень, покинул это место.       Макао напустил на себя самое беззаботное выражение, на какое был способен, и вышел за дверь. — Кузен.       Ким двигался как гадюка. Как змея. Его движения молниеносны, как будто он реагирует за долю секунды. У Макао было слишком много опыта, чтобы дрогнуть, но он бы дрогнул, если бы не строгое воспитание его отца. В этот момент Ким был похож на животное. Инстинкт самосохранения Макао и его чувства ощутили опасность. У Макао все еще было беззаботное выражение лица, как будто все его проблемы были вне его досягаемости. Глаза Кима были широко открыты и опасно блестели. Макао заметил, что у его кузена трясутся руки и даже ноги.       Он под кайфом от наркотиков. — Не вмешивайся, это не твое дело. — Голос Кима был грубым. Его глаза быстро перебегали с Макао на охранников и повсюду вокруг него. — Это мой дом. Даже больше мой, чем твой.       Улыбка Макао немного померкла.       Прошли секунды. Ким вытащил нож и сделал шаг в сторону Макао. Охрана отреагировала быстро. Шестеро мужчин двинулись к его двоюродному брату. Макао с вызовом вздернул подбородок. Ким сердито посмотрел на него и пошел к своей машине, с визгом отъезжая от небоскреба.       5 минут спустя.       Макао зашел в уборную, прежде чем войти в комнату. Он не знал, что Ким был настолько плох. Вернувшись на первый этаж, он увидел, что в коридорах стало больше охраны. Двое мужчин с автоматами стояли перед залом, где проходил ужин. Раньше их там не было.       Он открыл дверь и вошел внутрь. За столом воцарилась мертвая тишина. Кинн и Порш выглядели так, словно не знали, что делать. Порш закрыл лицо руками, а Кинн положил руку ему на плечо.       Кхуна и Чея в зале не было. Макао тихо вздохнул с облегчением. Кхун позаботится о том, чтобы Чей не узнал об инциденте. Вегас сидел за столом, на своем месте.       Его спина была напряжена как струна. Все хорошее настроение у всех полетело к чертям.       Макао с тяжелым вздохом сел за стол. — Он ушел? — Тихо спросил Кинн.       Макао кивнул. — Он был под кайфом от наркотиков. Он напал на меня с ножом. — Макао поморщился. Он не планировал говорить это сразу, но слова слетели с его губ прежде, чем он успел подумать.       Вегас выплюнул воду, которую только что выпил. Гнев и ярость исказили его лицо за считанные секунды. — Что?!       Макао не знал, что делать. Вся эта ситуация была ненормальной. Он задавался вопросом, какой ад разразится, когда они узнают о сообщениях, которые Ким отправлял Чею. Он мог рассказать им сейчас. Он прикусил губу. Он мог. И Порчей был бы в безопасности, но он пообещал младшему. — Кинн! Твой маленький брат-психопат опасен! — Вегас хлопнул ладонями по столу, вставая. — Он псих, ты это знаешь. Мы должны… — Голос Вегаса на мгновение дрогнул. Макао закрыл глаза. — Мы должны убрать его.       Наступила мертвая тишина. Макао осмелился открыть глаза. От отчаяния на лице Кинна у него навернулись слезы. Порш побледнел. Он перевел взгляд с Вегаса на Кинна. — Хиа… — начал Макао, но не знал, что сказать дальше. — Кинн, — голос Вегаса был напряженным. — Ким начинает представлять угрозу. — Он мой брат, я не могу… Вегас, о чем, черт возьми, ты говоришь?!       Макао не помнил, чтобы когда-либо слышал панику в голосе своего кузена. — Он напал на моего брата! Он разъезжает по Бангкоку под кайфом, преследуя брата Порша. Ты очень хорошо знаешь, что твой отец отпустил его не только потому, что он хотел петь. — Вегас сжал руки в кулаки. — Возможно, ему пора вернуться к лечению. Кинн, он опасен. — О чем ты говоришь? — Заговорил Порш, глядя на Вегаса с недоумением на лице.       Макао посмотрел на Кинна. Наследник был в смятении. Кинн дрожал. Порш обнял его. Молчание затянулось. Вегас сел и нервно провел рукой по волосам. Макао глубоко вздохнул. — У Кима… психопатическое расстройство. Он психопат.       Еще одна тишина, воцарившаяся на несколько мгновений, была нарушена криком Порша. — Когда ты собирался сказать мне, что за моим братом охотится настоящий психопат?!       Три часа спустя на террасе небоскреба.       Ужин затянулся почти на час. Кинн и Порш поговорили, Кхун пришел и помог с объяснениями, потому что он был напуган и помнил большую часть случаев, когда Ким был маленьким. Было принято решение ничего не говорить Чею. Вегас был разбит. Он также видел противоречивые эмоции на лице своего брата. Он подружился с Чеем и подозревал, что секреты не помогут построить дружбу.       Вегас мог бы стать таким же психопатом, как Ким. Не то чтобы он считал себя кристально чистым, нет. В конце концов, он работал на мафию и жил в ней. У него не было совести, но… он знал. Он знал, как контролировать это. Он смог отделить это. Он умел любить. — Не помешаю?       Голос Порша вывел его из задумчивости. Порш закрыл дверь во внутренний дворик и достал сигарету. Вегас сглотнул. Он не знал, чего может хотеть его новый кузен. Они уже официально попрощались и собирались возвращаться в резиденцию, поэтому он был немного удивлен, увидев там бывшего телохранителя. — Нет. Мы все равно уезжаем.        Порш вдохнул дым. — Макао, у меня вопрос. — Да? — Брови парня поднялись от любопытства. — Ким ничего не говорил о Чее, если ты про это.       Порш покачал головой, невнятно пробормотав, что он имел в виду не это. Он почесал затылок. — Пит был с Кимом? — Тихо спросил он.       Вегас замер. Он закрыл глаза. Пит ни разу не связался с ним. Он ничего не писал. Двумя днями ранее Вегас набрался смелости написать ему. Простое текстовое сообщение с просьбой о встрече и разговоре.       К сожалению, ответа не последовало. Ни единого слова. Его сердце разрывалось на тысячи кусочков. Он знает, что это его вина. Он знает, что его поступку нет оправдания.       Но он хотел, по крайней мере, извиниться и сказать, что он чувствует. Вот почему он отправил сообщение. Не получив ответа, он решил позвонить. Но на звонок никто не ответил. На следующий тоже. И вообще. — Нет, его не было с Кимом. — Он услышал мягкий голос Макао. — Я не видел его в машине.       Порш только хмыкнул, прежде чем прислониться к перилам рядом с Вегасом. Он нервно поигрывал зажигалкой. — Пит больше не подает признаков жизни. Два дня назад он написал, что будет занят, и с тех пор ничего… Я звоню, пишу сообщения, но никто не отвечает. Телефон включен. Сигнал есть, но…       Вегас чувствует спазм в животе. Волна тошноты сотрясла его. Его выворачивает в ближайшей уборной.       Двумя днями ранее, в ночь с 30 на 31 июля, апартаменты Кима, комната Пита.       Пит не может пошевелить ногами. Они воспалились после того, как он встал коленями на стекло. Его ноги горячие и инфицированные. Он весь в огне. Пит знает, что умрет здесь. Поведение Кима становится все хуже. Он по-прежнему запугивает его. Он звонит, пишет сотни сообщений, проклинает, кричит и бьет его.       Сил совсем не осталось. Пит никогда не думал, что Ким окажется таким человеком. Сейчас ночь, но он не может уснуть. Боль настолько сильная, что он не может сосредоточиться ни на чем другом.       Внезапно он слышит звук бьющегося стекла. Он тяжело вздыхает. Он слышит приближающиеся к нему медленные шаги. Замок щелкает, и дверь открывается.       Ким тихо смеется. — Вегас и Пит. Кто бы мог подумать…       Пит ничего не говорит. Он просто в шоке открывает глаза. Ким встает рядом с кроватью, где находится его голова, и приседает. Он может заглянуть в расширенные зрачки Кима. Он показывает ему телефон, но из-за затуманенного зрения и яркости экрана он не может прочитать, что там. Он не понимает, о чем говорит Ким. Почему он вдруг упомянул Вегаса? — Он написал тебе. — Ким говорит голосом, полным яда. — Он умоляет встретиться и поговорить. — Ким шипит. Он в ярости. Ким швыряет телефон Пита на пол, подальше от кровати. Ким в ярости. Гнев виден на лице, как пятно крови на снегу. Он теряет Кима из виду. Он слышит только, как тот нервно расхаживает по комнате. — Как Вегас может умолять о встрече с тобой?       Пит чувствует боль в спине, но не осознает этого. Он думает о Вегасе. Ему хочется плакать, но у него не осталось сил. Значит ли это, что Вегас заботится о нем? Пит сожалеет, что у него не будет возможности выяснить это. Он хотел бы рассказать Вегасу о своих чувствах.       Тринадцать дней спустя, ночь со 2 на 3 августа, резиденция Младшей семьи, комната Макао.       Вегас лег спать. Макао знает, что он плакал перед сном. Он хотел поговорить с ним, но когда услышал тихие всхлипывания из-за закрытой двери, сдался. Он сделает это завтра.       Он все еще не в себе. К счастью, Чей ведет себя так, будто ничего не произошло. То есть, он не знает, что Ким был там сегодня, но… Макао поджимает губы. Сообщения бросают тень на его мысли. От них у него чешется кожа, а расчесывание не помогает. Он мог бы обрести покой, если бы их там не было. Если бы Чей забыл о Киме.       И если бы Хиа был счастлив. Если бы только они с Питом могли создать что-нибудь вместе. Он не очень хорошо знает этого телохранителя, но тот всегда был милым, когда общался с ним. Макао улыбнулся.       Они подошли бы друг другу. Хиа всегда серьезен, а Пит всегда улыбается.       Макао заваливается на бок. Он не может заснуть, хотя сильно устал. Он думает об этой ситуации. Это отвратительно, и он это знает. Он знает, что должен рассказать об этом Хиа или, что предпочтительнее, брату Чея, но он обещал. И он очень раздражен, потому что знает, что эта ситуация требует вмешательства кого-то постарше, но, с другой стороны, он не хочет нарушать свое обещание.       Чей не хочет говорить. Он боится, хотя фотографии и угрозы, которые ему отправлял Ким, становятся все более и более ужасными. Ким угрожает, что кто-то пострадает, если Чей его не послушает.       Макао внезапно напрягается. Он резко садится на кровати. Сегодня он видел Кима. Ким приехал без…       Он не двигается, как будто у него какая-то рана внутри.       Что значит… Ким мучает совершенно другого человека? Он угрожает убить совершенно другого человека, если Чей не поговорит с ним. Но…       Пит…?!       Паника сжимает горло Макао. Он хочет встать с кровати, но запутывается в простынях и с грохотом падает на пол. — ХИА! — Он кричит. — ХИА!       Ему удается выпутаться из простыней и поспешно надеть штаны. Он слышит, как кто-то бежит из коридора. Дверь с грохотом открывается. Вбегает Ноп, за ним следует Вегас. Телохранители ждут в коридоре. — Что случилось?! — Вегас догоняет его и в панике проводит руками по его телу, ища какие-либо повреждения.       Макао отталкивает его руки и тянется за рубашкой. — Хиа! Нам нужно в небоскреб! Мне нужно поговорить с П’Кинном и П’Поршем!       На лице Вегаса написано глубокое потрясение. Ноп и остальные охранники, похоже, не понимают, что происходит. Макао останавливается на полпути, доставая свой телефон. — Это действительно важно! Пусть Ноп и остальные возьмут мотоциклы, мы поедем на Ducati. Я объясню на месте.       Вегас в замешательстве. Через несколько секунд он выпрямляется и утвердительно кивает Нопу и Эйсу. Охранники быстро отступают и бегут готовить транспорт. — Кау, расскажи мне, что случилось? — В голосе его брата слышится паника. — Я скажу это, когда будем на месте, это касается всех. И это чертовски хреново…