Холод никогда не был мне по душе

— Данех, ты веришь в судьбу? — Юная студентка с сомнением посмотрела на подругу. — Я могу смириться с тем фактом, что родственные души существуют, однако, моя гордость не может подчиниться «небесной воле». Ты не находишь это удручающим, что кто-то может решать за тебя с кем быть? Кого любить…? — погрустневшая уроженка Сумеру отвела глаза в другую сторону, ей было немного стыдно за то, что нагружает своими терзаниями уже второй раз за неделю и так уставшую одну из лучших выпускниц Академии в позапрошлом году. — Раночка, — вздыхает Данех и кладёт руку на плечо собеседницы. — Заранее извини за такую ужасную поддержку, ты меня уже давно знаешь как-никак. Но, пожалуйста, не стоит забивать себе голову тем, что ещё даже не произошло, ты даже не встретила этого человека, а уже паникуешь… — Слегка смуглая учёная посмотрела на часы, висящие на стене в их съёмном жилище, в тот же миг её глаза округлились. — О, царь Дешрет, — прошептала девушка. — Рара, я опаздываю, мне стоит поспешить, до вечера, надеюсь ты не засидишься в своём архиве допоздна. — Исследовательница-Дастур выбежала из комнаты, оставив Рану в неведении того, куда же её подружка так спешит. — Пока. — Неспеша ответила закрытой двери ученица факультета Вахумана. Она не понимала, почему Нене не беспокоится из-за своей «родственной души»? Вдруг они не сойдутся характерами, возненавидят друг друга или же просто у него будет гнусная личность? Да кто вообще может гарантировать, что это будет человек, того пола, который привлекает именно её? Что самое ужасное так это то, что её левую руку уродует этот дурацкий шрам. У разных людей по-разному проявляется эта связь: кто-то имеет красивый рисунок, у кого-то какая-то надпись. Спасибо, что именно Раре повезло иметь чёртов рубец! У «сестры» такой красивый узор, он хотя бы не портит её. Она слышала, что найти своего человека можно по игре в «горячо-холодно». Встретившись с ним однажды, тело будет пробирать либо боль, либо эйфория. «Страшна даже мысль о том, что будет с теми, кто отказался подчиняться своей судьбе.» — нервничала девушка, снова накручивая себя. Слава малой властительнице Кусанали, учёная ещё не повстречала никого «особенного». Пройдясь немного по комнате, она засмотрелась в окно. Рана вместе со своей подругой детства Данех снимают небольшой домик на окраинах города Сумеру, сначала на деньги со стипендии старшей и с редкой подработки в забегаловках младшей, а после того, как Нене закончила учёбу в Академии, розовоглазой стали платить за научные статьи, которые она публиковала в журналах. Да, добираться с утра на пары занимает довольно много времени, однако стоит ценить и эту скромную возможность хоть где-то жить. «Рара» в последнее время стала слишком сентиментальной, стала чаще, на её удивление, вспоминать первую встречу с подругой. Лет пятнадцать тому назад, когда девушке было около восьми лет, а её названной сестре на пару лет больше, родители нынешней пятикурсницы уехали на затяжные заработки в Снежную, а она осталась жить с бабушкой в деревне Вимара. Однажды, беженцы из пустыни пришли просить приюта у старейшины деревни, тот с настороженностью согласился их принять, спросил жителей, в чей дом новые лица могут обратиться за временным жильём. Старая целительница откликнулась. Тогда-то, они и встретились. Маленькая «Рара» никогда не видела таких красивых и ярких розовых глаз. «Бабушка, почему у этой девочки такие цветные глаза?» — громко и бесстыже спрашивала внучка единственной женщины из общины, которая знает врачебное дело, тыча пальцем в уроженку деревни Аару. Бабушка ничего не ответила, только улыбнулась и потрепала малявку по тёмным волосам. Девочка насупилась, ведь с её словами вообще никто не считается! А ведь она почти взрослая, как никак, когда наступит сезон дождей, ей будет уже девять лет. Смуглая девчонка стояла сзади своей матери, ища поддержку, она держалась за её накидку, всё это время пялясь на Рану. — Спасибо, что позволили остаться в вашем доме, хоть на немного» — тяжело дыша, сказала женщина средних лет. Её и так вымотала долгая дорога, так ещё и эта ужасная слабость из-за болезни «запретных знаний. Целительница покачала головой: — Что вы, вы можете оставаться тут до тех пор, пока не встанете на ноги и… — Она резко остановилась. До старушки начало доходить состояние женщины. Как другие этого не заметили? — Если вы позволите, могу ли я провести осмотр вашего состояния? Женщины ушли в другую комнату, где обычно работала бабуля. — Привет, я Рара, давай дружить? Как тебя зовут? Как дела? — Малышка засыпала розовоглазую столькими вопросами, что она растерялась. Данех было слишком волнительно и страшно из-за резких перемен в её жизни. — Данех. — Промычала смуглянка, покусывая губы и поглаживая свои руки. — Я так рада, что мы будем друзьями! Пойдём я покажу тебе тут всё! Кстати, ты что-нибудь слышала об Аранарах? Нет? Сейчас расскажу, в общем, там… — Без умолку болтала шатенка, гуляя с новоиспечённой подругой по деревне. — Как же всё изменилось с тех пор, — Думает с улыбкой студентка. — Я была тогда действительно поражена удивительными глазами моей Нене. Не могу сказать, что мои светло-карие чем-то хуже, однако… хе-хе, может и завидую чуть-чуть, но по-белому. Девушка собралась и вышла на улицу. Она собиралась пойти посидеть в академическом архиве и поискать информацию для написания диплома по «Использование технологий в древнейших цивилизациях, применение кибернетики, основанной на знаниях Каэнри’ах, в будущей науке и медицине». Однако краем глаза заметила, что что-то есть в её почтовом ящике, видимо это письмо или газета, но Рара не может вспомнить, что она оформляла подписку на рассылку новостей. Это точно для неё? Хотя, у Нене не осталось даже родственников, которые могут ей написать: несчастно больная мать скончалась от эллеазара десять лет назад. «Ну, посмотрим, что тут.» — Учёная достала конверт с подписью «нашей дочке Раре». — «Мама, отец…» — Сердце девушки пропустило удар, она ждала каждый раз их нового письма, как в первый, и вот тут они снова написали ей, так долго не было ничего слышно от них, как же она счастлива, что с ними всё хорошо, по крайней мере, они явно живы. Кто знает, что с ними могло случится в холодной снежной стране? Да и эта работа, о которой они никогда не рассказывают, заставляет Рану переживать. Шатеночка с улыбкой во все зубы, пританцовывая, зашла обратно в дом, села на небольшое кресло рядом с окном и начала читать письмо: «Наша дорогая Рара, Мы с твоим отцом нашли свободное время, чтобы связаться с тобой. Читали твои прошлые письма и ответить на твои вопросы на счёт характера нашей работы мы пока не можем. Надеюсь, если всё сложится с нашим планом, то мы ещё увидимся. Если тебе вдруг станет тяжело, то, я не уверена оценишь ли ты эту смелую идею, но приезжай к нам в Снежную, я полагаю, отец сможет устроить тебя к нам, говорят на одном из хорошо оплачиваемых постов освободилось место, кого попало туда, конечно, не берут, но ты представь какой это статус и какие там крутятся деньги. (Да и после смерти моей мамы, кхм, твоей бабушки, я переживаю, как ты там одна?) Ты много говорила о своей подружке, понимаю, что тебе будет тяжело прощаться, но у тебя ещё немного времени подумать над нашим предложением. Поверь, мы желаем тебе всего наилучшего. До встречи.» Рана вздохнула, закрыла свои глаза и попыталась расслабиться. «Мне слишком тяжело это понимать. Мама, разве ты думаешь не только о деньгах? Я люблю вас, однако… Чувствую, что это совсем не то, что я хотела бы услышать от вас, особенно в первом письме за эти два года.» — Она поджала губы. — «Хотя, мне надо успокоиться. Я хотела читать о том, какой чай они пили вчера? Наверное, в таком письме было бы больше тепла. Пытаются устроить меня куда-то на работу, хм. Возможно, мне стоит рассмотреть этот вариант. Как-никак этот год в Академии у меня выпускной.» Настроение стало каким-то непонятным, более гнусное, немного испорченное из-за того, что это письмо не оправдало её ярких ожиданий. В глубине души она была рада даже этому. Студентка всё же покинула жилище, предварительно закрыв дверь на замок. Планы на день поменялись. Девушка решила пройтись проветриться, погулять на природе, возможно сегодня проверит, как дела у соседских детей из её деревни? Данех вернулась в дом поздно вечером, девушка остановилась у прихожей и улыбалась, пытаясь отдышаться. Рана в это время уже успела вернуться с прогулки, сидела пила зелёный чай и пробовала дописать свой несчастный диплом, однако, она давненько не видела свою спокойную «старшую сестрёнку» в таком будоражащем состоянии. Встав со стула, молодая учёная подошла к радостной соседке по комнате: — Нене, ты такая счастливая сегодня. Какие-то хорошие новости? Исследовательница глубоко вздохнула, собралась с мыслями, стараясь рассказать о своём успехе как можно собраннее: — Отличные новости, Раначка, ты не поверишь, — Она прервала себя, зная, что может прямо сейчас вывалить всю информацию сразу. Это много значило для неё, поэтому сообщать об этом своему близкому человеку просто стоя в прихожей как-то не совсем романтично? — Пойдём сделаем чай, знаю, что ты уже пила его сегодня, но хочется вернуть ту самую атмосферу, когда мы жили с бабушкой Дасари, делились своими радостями и проблемами под вкусный белый чай… — Да, давай. Я всё равно в предвкушении, ты выглядишь очень воодушевлённо. Младшая быстренько убрала с кухонного стола свои документы и рукописи, спеша, положила их на тумбочку в другой комнатушке, где девушки спали. Через пару минут две подружки сидели пили белый чай Улун, купленный Данех, когда она ездила в Ли Юэ для исследования местной флоры и фауны. — В общем, — Начала старшая. — Меня наконец-то приняли в ряды Хербадов! Рара поперхнулась напитком, ей повезло, что она не испортила свою одежду каплями чая, знаете сколько сейчас стоит униформа Академии? Открыв рот от шока, девушка тут же его закрыла, прикрыла его рукой, пряча улыбку и прошептала: — Архонты, — Встав со стула, шатенка подошла к подруге сзади и приобняла её за плечи, такое ощущение, что Рана готова была затискать новоиспечённого Хербада прямо сейчас. — Это была твоя давняя мечта, ты так старалась и преуспела в изучении растений разных регионов, что теперь Академия действительно оценила твой вклад! Ты такая молодец, Нене.» В тот момент кареглазая думала: «В такие моменты мне действительно хочется обнять кого-то, просто чтобы человек понял, как я положительно оцениваю её достижения. Забавно, что в основном такая тактильность мне не свойственна, но вот, что делает сила дружбы.» — девушка тихонько усмехнулась. Уроженка пустыни с гордостью принимала поздравления подруги-сестры: — Спасибо, — мягкая улыбка красовалась на её лице, глаза девушки тоже радовались. — Правда, теперь я стану более занятой. Мы больше не сможем выходить в город после твоих пар или гулять в субботний день. Историк лишь немного хихикнула и отошла в другую сторону комнаты, к полке, где лежали счета за дом, прочие бумажки и, конечно же, письма родителей. — Ничего страшного, сестричка, мы же взрослеем, жизнь меняется, — Лицо болтушки приобрело более серьёзный окрас. — Более того мне написали мама с папой. — Кареглазая взяла в руки письмо родителей, слегка погладила его и положила обратно, явно намекая себе вернуться в реальность, собраться и не унывать. Хербад охнула: — И как они? — Перемена в настроении, её, чаще всего, весёлой и жизнерадостной подруги, была ясна видна, особенно, когда речь заходила о всегда занятых родителях. — В здравствии. Живут, работают. Я рада, что они оплачивают моё обучение в Академии Сумеру, благодарна им. Мама пригласила меня в Снежную. — Не успела Рара договорить, как обычно терпеливая подруга оборвала её рассказ: — В Снежную? Ох, вот как… — Нене старалась говорить максимально весело и непринуждённо, как будто в этом нет ничего страшного для неё, однако язык тела быстро выдавал исследовательницу. Ученица Вахумана продолжила: — Да, и предложила попробовать пробиться на одно хорошее рабочее место, — девушка потёрла виски, чтобы расслабиться. — я не до конца уверена хочу ли я туда, но увидеться с родителями после стольких лет разлуки… сама понимаешь. Но мне надо подумать стоит ли оставаться там надолго. Любительница ботаники опустила свои личные переживания и попыталась подумать над выгодой от всего этого для своей «сестры»: — Как бы то ни было, опыт — есть опыт. Буду откровенной, ты не блещешь на нашей Родине популярностью среди издательств или известных учёных, не сказала бы, что ты тут преуспеваешь, и, если в Снежной для тебя откроются новые перспективы — дерзай. Мы всегда будем списываться. — Данех успокаивающе погладила свою подругу по руке, прекрасно зная, что ей это не шибко поможет, однако, как хорошая сестра, она делает всё, что в её силах. — Глупышка, я ведь не завтра уезжаю, да и вдруг передумаю? Честно, я так надеюсь, что, а вдруг, в самый последний момент мудрецы оценят по достоинству мои способности? — Она сложила руки в молитве, немного даже комично. Её сестра надула свои слегка пышные губки: — И кто тут ещё глупышка, хм? — Не выдержав долго играть роль, она захихикала. — Смешно тебе? А я вот серьёзно, — она набрала как можно больше воздуха в лёгкие и громко выдохнула. — Не знала раньше, что мне окажется так тяжело писать дипломную работу. Нене потянулась, собираясь уходить в ванную комнату, она бросила напоследок: — А вот не надо было идти на тот Даршан, на который не хотела. — Действительно. — Прошептала «настоящая глупышка», она нашла в себе силы сдержать слёзы. Рана не могла выбрать свой Даршан так же свободно, как заумная сестра. Лже-историк хотела пойти в Кшахревар, изучать архитектуру, помочь стране оптимизировать некоторые из зданий, может даже построить что-то красивое, как Пардис Дхяй, но не прошла вступительные. И эти пять лет давались её очень тяжело, приходилось засиживаться за учебниками допоздна, пытаясь усвоить информацию, к которой она не была расположена. «Я боюсь опозориться перед комиссией. Защита диплома через две недели, а я не уверена в своих знаниях. Сочтут ли они мои предложения полным бредом или это станет новой «панацеей»? Честно, я уже не знаю. И Нене добивает. Мы любим и уважаем друг друга, но её высокомерие, как учёную жену не знает границ. И эта самоуверенность… Буду надеяться, что моя родственная душа будет не настолько всезнайкой.» — Так выглядела последняя запись в ежедневнике Рары. Девчонка оказалась права в своих опасениях, но не ожидала такой критики. — И так, представьтесь. — Сказал один из мудрецов, который должен был оценивать её работу. — Моё имя Дасари Рана, ученица пятого года Даршана Вахумана, с изысканиями по теме… — защита продолжалась десять минут, студентка старалась отвечать на все вопросы развёрнуто и информативно. В любом случае, она наслышалась в свой адрес много интересного. Негативные отзывы о её работе перевесили положительные. «Вы считаете разумным производство человекоподобных машин? Что за вздор, где вы нашли эту информацию?» «Это полностью противоречит учениям Вахумана, вы точно знаете, где учились?» «Хотя, знаете, этот способ планировки действительно повысит эффективность.» «А вы помните, что случилось с Каэнри’ах? Еретичка.» «У вас любопытный ум, однако ваша работа мало основана на подлинной истории Тейвата. У нас тут не кружок конспирологии.» — А это… — Мудрец попросил у вас рукописи вашей работы, тщательно рассматривая. — Записки этого человека, все знания и исследования, что он распространял были запрещены лет 400 назад. Откуда у вас это? Не могла же девушка сказать, что рылась в руинах огромного автоматона без разрешения Академии на исследования. Она промолчала, стыдливо опустив голову. И вот, мудрецы вынесли окончательное решение комиссии о незачёте. Девушке предложили пересдать через годик-два, но… — Спасибо за то, что дали надежду на второй шанс, однако я вынуждена отказаться. — Рана поняла, это не то, для чего она была создана, все эти пять лет ей было некомфортно с этим безумным режимом, высокими требованиями от студентов. Она сдалась, как последняя трусиха. Да, возможно потом она пожалеет об этом, но сейчас ей лучше успокоиться, ибо трясущиеся руки выдают её настоящие эмоции. Она всегда знала, что быть учёным трудно, однако, её личность не была к такому готова. Мудрец сказал: — Что же, на этом можно и закончить. — Спасибо, что выслушали меня. — Теперь уже бывшая студентка удалилась из аудитории. И как теперь смотреть в глаза родителям, которые отдали кучу моры ради её обучения? Приехать и сказать: «Привет, мама, да я позор семьи, привет, папа, твоя единственная дочь — неудачница.» Девушка шла по городу Сумеру и пинала камни. «Чёрт, я даже заплакать не могу. Возможно, потому, что именно такого результата я и ожидала. Слишком предсказуемо, чтобы ныть, а хотелось бы расплакаться. Нене наверняка расстроиться, — подбрасывая чеканку моры, думала «счастливица» — да и, Рара, жизнь на этом не заканчивается так? Верно же? Чего я ждала? Того, что мои довольно неконсервативные идеи оценят престарелые консерваторы? Ради малой властительницы Кусанали, как я могла такого ожидать.» — Мне так жаль. — Сказала Нене, после того как «еретичка» поделилась новостями о своём, при чём добровольном, отчислении. –Утро вечера мудренее, милая, поспишь и завтра на ясную голову решишь, что делать. — Я уже для себя всё решила, хотя кто мне мешает попробовать отреветься всю ночь? — Горько усмехнулась девушка, на что старшая из п одруг обняла её, крепко держа, нежно поглаживая по спине. — Я завтра вечером уезжаю на корабле в Снежную. — Ты уверена? — У смуглянки глаза были на мокром месте. — Да.