(не) Мой день

Сон никак не шёл. На часах было уже пол второго, а вставать-то в семь – дочку в садик отвести и потом до университета успеть. Мама с папой работают, придётся ещё и забирать. Точнее, придётся надеяться, что Арсений успеет её забрать и довести до дома до свидания с Антоном. Точно, ещё же свидание. А до него собеседование... Если бы была возможность, парень бы перемотал этот день полностью. Слишком много всего. Телефон завибрировал уведомлением.

Антон Шастун

«Надеюсь, ты не спишь. Если что, прочитаешь утром. Просто я могу довезти тебя до уника, во сколько подъехать?»

Да когда ж он уже отвяжется?! То, что брюнет согласился на встречу не значит, что надо за ним таскаться, как пёс! Вы «Не сплю. Дочке к восьми в садик, потом я сразу до института. Если тебе не лень встать в семь, то приезжай.»

Антон Шастун

«Ок, подъеду пол восьмого и буду ждать»

Намёков он все же не понимает. В сообщении Арсения же прямо сказано – отстань. Но нет, этот козёл рогами упёрся и бензин на своей тачке тратит. Сука, его ж ещё с дочкой придётся знакомить, а в машине детского кресла вроде не было... А это идея! Вы «У тебя детского кресла нет. Жизнь моей дочери мне дорога, поэтому я лучше пешком»

Антон Шастун

«Почему это нет? У меня племянница есть, у неё и возьму на пару часов»

Вот точно рогами упёрся! Остался последний козырь. Вы «Мне после универа на собеседование. Подросишь?»

Антон Шастун

«Подрошу. А тебя что, уволили? Когда?»

Попытка провалилась. И вот как ему объяснить, что не надо этого? Прямым текстом Арсений никогда не умел, его стезя – намёки и ухищерения. Вот как сказать Антону «слушай, не приезжай, я просто хочу с тобой трахнуться разок и забыть»? Хотя, Шастун же сам этого хотел – в первой записке написал, что Арс секси и все такое. Может, прокатит? Но силы духа хватило лишь на: Вы «Недавно. Теперь буду работать личным секретарём богатого дяденьки, который снимет мне кв и платит под сотку» Бам! Удар в упор. Хочет быть "заботливым" – пожалуйста. Хотелось его уколоть. И получилось.

Антон Шастун

«Ясно. Удачи тебе. Спокойной ночи, до встречи.»

Сухо, обиженно. Черти в голове плясали – вывели влюбленного дурня на ревность! Может, поймёт, что с брюнетом им ничего не светит. Висели ещё непрочитанные от Димки и от Сестры.

Позов (работа)

«Привет, извини, что поздно (я во Владивосток на пару дней улетел, часовой пояс, все дела), но Софья Викторовна второй день орет на Ангелину, что тебя уволила. Она просила передать, что ты можешь занять место управляющего и позвонит тебе завтра»

А вот теперь настала пора метаться меж двух огней. Работа на какого-то мужика или престижная должность в знакомом месте? Но этот мужик квартиру снимет, да и график получше, а в кофейне платят больше, и место проверенное. Вы «Передай ей, что я жду её звонка, но ещё не решил» В чат с сестрой заходить было страшно, но нужно.

Анька-сестранька)))

«Привет, у тебя, наверное, ночь, прости. Я сказала Адриано, что беременна. Он не хочет детей сейчас, Европа, все для себя жить хотят. А я после Кьяры сильно охладела к детям, но аборт делать не хочу, здоровье и всё же позже он может захотеть ребёнка... Возможно, я слишком наглая, но ты можешь принять и этого ребёнка?»

Какого хрена в этой жизни всё так сложно. У Арсения нет ни жилья, ни стабильного заработка, ничего. Зато есть дочь и сестра, которая хочет повесить на него ещё одного ребёнка. С одной стороны был здравый смысл, а с другой – любовь к сестре и давняя мечта о двух детях. Вы «Будет трудно, но я готов принять его» Любовь, как в детских сказках, победила. Вот только Арсений – не принцесса, и принца на белом коне у него нет. У него есть сопливый Антон, который учится на экономическом и гоняет в баскетбол, на черной авто. Попов до сих пор не знает марки этой машины, но может, оно и к лучшему? Сна ни в одном глазу. Зато голова загружена – работа, сестра, дочь, свидания. Есть два верных способа разгрузиться – алкоголь и секс. Нет ни того, ни другого, но есть руки. Парень взял телефон, наушники с тумбы и тихо, чтобы не разбудить дочку, вышел из комнаты и направился в ванную. Опирясь задницей на стиральную машину, руки делали привычные действия – искали «избранное» на Порнхабе. Вставив в уши наушники, Арсений поставил телефон на полку под зеркалом над раковиной. На экране два молодых человека уже вовсю развлекались, пока парень гладил живот и бедра. Так начинать приятнее – он же не пятнадцатилетний спермотоксикозник (хотя, он таким и не был, сперме некогда было давить на его занятый физикой мозг). Пощипывая соски, Попов другой рукой скользнул к шее и слегка сжал её. Горячая ладонь накрыла глотку, ограничивая возможность дышать – только ограничивая, не хватало ещё от собственной асфиксии помереть. С губ сорвался судорожный вдох. Член уже натягивал тонкую ткань белья и штанов, – Арсений, по возможности, перед дочерью в одном белье не щеголял – но парень игнорировал его. Возбуждение сладко пульсировало, разгоняло кровь, заставляло чувствовать себя пленником собственного тела. Видео уже кончилось, но Попов его и не смотрел. Скорее, слушал, да и то в пол уха. Наушники создавали приятный вакуум – не так стыдно слышать реакции собственного тела. Терпеть стало невозможно, и парень все же обхватил орган рукой. Прикосновение отдало яркими вспышками перед глазами и лёгким покалыванием мышц. Чуть плотнее сжимая пальцы, Арсений задвигал кистью. С губ слетали тихие вздохи, отскакивая от кафельных стен. Мышцы начинали подрагивать от напряжения, которое через пару мгновений выплеснулось белесыми каплями на футболку. Непредусмотрительно получилось, но, в принципе, можно и без футболки перед дочерью пощеголять. Пусть привыкает видеть рядом с собой красивых мужчин. Торс, кстати, был не накачанный, но подтянутый – пять лет в волейболе даром не прошли. Без ярко выраженных мышц, как у Матвиенко, но и без пивного животика, какой был у Позова. Если у вас возник вопрос, откуда Арсений знает про телосложение Димы – ответ прост. Рабочая раздевалка. Парень бросил футболку в стиральную машину, взял телефон и кейс от наушников, и прошел в спальню, стараясь закрыть дверь за собой без скрипа (не скриптонита). Получилось. Дочка мирно спала в своей кровати, пуская слюни на подушку. А ведь через восемь месяцев она будет не одна. Интересно, ревновать будет? А к Антону? Хотя, чего ей к нему ревновать, они увидятся только этим утром и все. Ну, и игрушку ей «тайный поклонник» передаст – в любом случае, можно будет сказать, что это папа ей купил или дядя Дима (из-за графика Позов несколько раз забирал Кьяру с детского садика вместо Попова, плюс они пару раз гуляли с Савиной, что на год младше, и девочки вроде неплохо ладили, надо будет ещё встретиться, может, подружатся). Вот теперь сон пошёл на ура – и вставать было бодрее и проще, насколько это возможно после четырех часов сна. Арсений быстро умылся, собрался и только потом стал будить дочь. Та хоть и спала дольше, но сбитый режим из-за пропущенного дня в саду моментально сказался на её состоянии – вялость и сонливость. Ничего, завтра-послезавтра всё придёт в норму. Пока Арсений заплетал дочери косу, украшая резинкой с пластиковыми вишенками, бабушка натягивала на неё колготки. Суматошно, зато быстро и ребёнок немного выспится – через пару дней она сама будет одеваться с таким же темпом и просить папу или бабушку заплести её, просто сейчас она реально была не в состоянии. Во дворе стояла чёрная машина, рядом курил Антон. Спортсмен же, ну как можно! Попов из-за волейбола алкоголь и сигареты попробовал только в девятнадцать, уже в ВУЗе, а он! Но как только заметил парня с девочкой, сразу затушил окурок и придавил носком кроссовка. – Привет, – сказал он с улыбкой и опустился на корточки лицом к лицу с Кьярой, что жалась к отцовской штанине, – как тебя зовут? – Я Кьяра, – тонким, несвойственным ей голосом, проговорила дочь. Не любила незнакомцев, особенно взрослых. – Я Антон, – парень все с той же улыбкой протянул ей свою большую ладонь. Та несмело пожала её, – Поедешь на моей машине? Ребёнок замялся и запрокинул голову наверх, глядя на отца и ожидая ответа. Попов кивнул и открыл заднюю дверь автомобиля, пока Шастун поднимался с корточек. Усадив дочь в кресло и сев на переднее сиденье, парень не мог расслабится и поглядывал на Золу в зеркала. Та спокойно сидела. Антон сделал печь чуть повыше и тронулся. Выезжая со двора спросил адрес садика. Вёл аккуратно, не нарушал (хотя, он на шумахера и не похож) и пару раз оглядывался на заднее сиденье. Беспокоился. Поездка прошла тихо – не при ребёнке же отношения выяснять, а говорить о погоде в этой ситуации было бы глупо. В садике Арсений снял с дочери верхнюю одежду, повесил в её шкафчик с наклейкой винограда, и уже отпустил в игровую, но девочка препиралась и хотела домой – не выспалась и раскапризничалась. Успокаивать её прибежала Алиса Демьяновна, воспитательница. Попов поблагодарил её за помощь, поцеловал дочь в лоб и вышел. Кьяра так быстрее успокаивается, это уже пройденный этап всех родителей – первая неделя в саду сопровождается истериками и опозданиями на работу, вторая соплями до пупа и более редкими истериками, дальше кому-то везёт, а кому-то нет. У кого эти истерики сходят на нет через месяц, у кого через год. В их группе была одна девочка, у которой это поведение так и не прошло. Мама спустя два года таких истерик забрала документы из садика. Наверное, правильно сделала, ребёнок и на секциях может социализироваться, а вот психика, особенно детская – как стекло. Ты думаешь, – да крепкое, что с ней будет, – а потом она идёт трещинами, и ты либо их латаешь, либо стекло бьётся на тысячи осколков и тысячи потраченных денег у психотерапевта. – Ты долго, что-то случилось? – не успел Арсений сесть в машину, как Антон обеспокоенно спросил его. – Мы вчера в садик не ходили, режим сбился, Зола начала капризничать из-за того, что не выспалась – быстро пересказал ситуацию парень. – Зола? – непонимающе переспросил Шастун, забавно изгибая бровь. – Кьяра придумала это прозвище в детстве. Золото – это же мальчик, а она девочка. Поэтому Зола, – объяснил Попов, с нежной улыбкой проваливаясь в воспоминание. Такое короткое, оттого ещё запоминающееся. Антон улыбнулся и открыл бардачок. Там лежал букет лаванды. Арсений рассмеялся и принял цветы. Сука. Как быть то теперь с этим Шастуном. – А? – парень не понял смеха. – У моей мамы на неё аллергия, поэтому отдай из кому нибудь другому, – пояснил парень, видя, как тускнеет взгляд Антона, – Они правда красивые, я очень люблю полевые цветы, но лаванда не любит мою маму. Прости. – Проехали, – парень помрачнел и надавил на газ, выезжая с парковки. На телефон Арсения поступил звонок. Софья Викторовна. – Доброе утро, – поздоровался парень. – Здравствуйте, Арсений. Дмитрий вроде передал Вам информацию про моё предложение. Так вот, Ангелина Кирилловна, к сожалению, у нас больше не работает и должность управляющего свободна. Я знаю, что вы учитесь, потому график я скорректировала для Вас. Каждый день с двух часов до восьми по будням и с девяти утра до восьми по выходным Вас устроит? – спросила начальница, наконец прерывая свою тираду. – В среду у меня пары до трех. А ещё в пять я забираю дочь из детского сада, – отмазался Арсений. – Хорошо, в среду Ваш рабочий день будет начинаться в пол четвёртого, а с половины пятого до шести перерыв, но в его время Вы должны быть на связи, хорошо? – Софья Викторовна так ради него старается? Почему именно он? – Да, мне подходит. – Отлично. Зарплата в сто двадцать тысяч рублей, график каждодневный, раз в две недели можно взять оплачиваемый выходной, отпуск двадцать восемь календарных дней. Если Вы согласны, Ваш рабочий день может начаться сегодня. – Я согласен, но не на сегодня. У меня уже есть планы, – бегая взглядом по машине, он сам не понимал, что творит. Софья Викторовна ответила что-то и отключилась, пока у Арсения в ушах был звон. Сто. Двадцать. Тысяч. Через три месяца он сможет докопить на первоначальный взнос по ипотеке на квартиру, на которую копил уже год. За это просто сказка! Отойдя от шока, он отписался Серёже, что не сможет прийти на собеседование. Сообщение висело непрочитанным, да и ладно. Остальной день пролетел незаметно. Антон подвез его до дома вместо несостоявшегося собеседования, Попов провалялся дома, даже домашку не делал, собрался сразу к свиданию, забрал дочь из сада и пошёл на встречу.