Амнезия

День сегодня выдался слишком дождливым, особенно сейчас, вечером. Лунки в которых набралась ледяная, неопрятная вода смешанная с сырой землёй. Ни одного солнечного луча, лишь одна темень и сырость покрывающая город. И Лондон, который так и кишит разными криминальными заморочками.    Всё это пугало меня, заставляло  падать лицом в океан тревоги и страха. Забиваться в угол и вечно молиться богу, бесконечное количество раз спрашивать: "Чем я заслужила это, боженька?"    Я не помню как оказалась здесь. Почему я тут в эту минуту и секунду? Ведь только недавно, я была в школе, общалась с одноклассниками...    Тусклый свет проходящий через окна, хоть как-то освещал в данный момент комнатушку. Одна из вещей, что меня отвлекала в эту, однако, трудную пору личный секрет — дневник с ручкой.    И мягкая, односпальная кровать, которая давала мне, казалось, заслуженный отдых уже не давала мне его. Даже лёжа на ней сейчас, я не могу расслабиться, поэтому ничего не остаётся как скрасить этот момент очередными исписаннием страниц.    Лениво оперевшись на матрас, щурясь от усталости, нахожу силы и наконец встаю, неряшливо подойдя к небольшому столу в темном уголке и к стулу с всякими непонятными мне завитками. Отодвинув стул от стола, я покачиваясь, наконец, села на него, откинувшись на спинку и тяжело выдохнув весь накопленный воздух из легких. Отодвинув одну из трёх полок в столике, я аккуратно беру дневник и положив его на стол, берусь за поисках свободной страницы, иногда кидая взгляд на капли, скопившиеся на стекле.    — Скарлетт! — Откликнул женский голос, почти срываясь. — Спустись! Живо!    Пальцы дрогнули в воздухе, не успевшие взяться за страницу, а рука, которая держала их, быстро закрыла дневник с громким, тяжёлым звуком в воздухе. Весь момент отдоха за который она ухватилась, пропал взмахом руки. Схватившись за переплет, я резким движением, с таким же громким звуком запихнула в ящик, толкнув его, чтобы в спешке закрыть его.    Встав и широкими шагами подойдя к проходу, я вышла и быстрым шагом направилась в место, где был издан звук. Сердце билось, дыхание затруднилось от страха неизвестного. Неужели, хватало лишь одного её присутствия здесь, чтобы над ней производили такие издёвки её же «кровные родители»?    Коридор с каждой секундой и шагом становится словно у‌же. Ладони слегка вспотели, но совсем стало тесно, когда мы встретились взглядами.    — Матушка, я... — Нервно проговорила себе под нос, перебирая пальцы.    — Молчи! Тошно оттого, что я родила тебя, а ты так обращаешься ко мне...    Молчание.    И все же, я не могла смотреть на нее, особенно в ее глаза. Вызывает отвращение, стыд, грусть и злость. Я закусила нижнюю губу, а руки сжала от эмоций внутри, которые я как лучше скрывала за маской «хорошей» девочки.    — Простите, — выдавила я.    Единственное, что оставалось, так это смотреть в пол и терпеть... Я так и делала. Я не в той ситуации, чтобы хоть что-то делать против прихотей.    — Бестолочь... Сделай мне чай, — пауза. — Хотя бы на это ты способна?    Я молчаливо кивнула. Даже несмотря на то, что у нас есть на это люди, она все равно выбирала меня как мишень для своих унижений в каждый возможный момент.    Бордовые оттенки интерьера резали мне глаза от раздражения. Я неспешно подошла к стойке и начала своё приготовление чая. Одно «но» меня трепало, пока я делала поручение. В каждой комнате интерьер куда лучше и опрятнее, чем у меня в комнате. Массивная, изящная, мягкая и качественная мебель, насыщенные цвета, разные винтажные моменты, с душой сделанные дизайны и всё это контрастировало с комнатой, которую выдали мне.    Не большого размера комната, нету должного освещения, лишь свечи, пусть и в других местах есть источники света намного лучше. Маленького размера окна, но одновременно с этим во всех других они почти, если не до конца пола. В большинстве комнат был камин, пока он отсутствует именно у меня. Разные картины для интерьера, да и многое другое, чего нету именно у меня. Тёмно-коричневые обои, письменный стол, односпальная кроватка, минимум декора... Скорее палата, а не комната для ребёнка. Закончив с чаем, я в последний раз кинула взгляд на холодное и острое лезвие ножа, отражающий блики от света. Убью хоть кого-то и больше не вернусь к обычной жизни. Начну жить с ношей убийцы и постоянно грязными в крови руками. Это не то, чего мне хотелось всю мою жизнь.    Взяв миниатюрное, ажурное блюдце с полки выше, я как можно ровнее поставила чашку на него, аккуратно положила его на стол перед женщиной и коротким мгновением посмотрев на нее, я недовольно шмыгнула и отвела взгляд сразу, закусив щеку от неприязни.    Она посмотрела на горячую жидкость, потом на меня.    — Скарлетт, — обратилась ко мне женщина, сидя нога на ногу.    — Слушаю.    — Почему ты такая наивная?    — Прошу прощения?    Женщина взяла чашку, с отвращением глянув на жидкость.    Я почувствовала горечь в области шеи и груди. Чувствовала, как на меня только что разлили сделанный мной горячий напиток. Я тихо завывала от боли. Покраснение не заставило себя ждать, но это и не должен был быть ожог, который бы оставил за собой волдыри, по крайней мере, я так думаю.    От нарастающей боли, я зажмурила глаза, но увидела ехидную ухмылку и поскорее удалилась из кухни, провожая ее глазами ненависти и боли, схватившись за одежду и чувствуя, как кипяток растекся по телу.                                       ***    Я сразу приложила всё холодное к ожогам, оставленные матерью, что нашла в доме. Пусть и было слишком больно, но меня преследовала та душевная боль, которая была выше всяких физические страданий. Прошло около недели с тех пор, как я смирилась с нахождением в эту Викторианскую эпоху, но мои родители выматывали. Не было бы их, возможно, я бы приняла эту реальность куда лучше, чем прямо сейчас. Даже сидя бы на этой кровати, я бы получала исключительно удовольствие, но явно не сегодня.    Несвойственно себе же, я простонала, сдерживая себя от слёз. И одним лишь движением руки, я схватилась за лоб и откинулась назад, полностью упав спиной вниз на матрас.    — Гх...    Я спустила руку с лба до глаз. Я не удержалась. Слёзы потекли с таким же темпом, как и дождь, который бил и звенел по дому, активно скрывающий всхлипы.    Осознание, что ты ничего не можешь сделать убивало медленно и жесточайшим способом.    Хочется спрятаться от всех проблем. Хочется спасти себя от судьбы, но бесполезно даже пробовать, ведь одно неправильное действие и смерть ждёт тебя прямо за дверью, особенно сейчас. Эта беспомощность вызывала даже смех от отчаяния. Из-за этой беспомощности мой разум сходит с ума с каждым днём и днём, мне никогда не становится лучше, на самом деле все наоборот. Появится ли в моей жизни когда-нибудь лучик света, надежды или нет? Счастливого конца, будущего, пути по которому я могла бы идти мне явно не видать в ближайшее время и пора бы с этим покончить.    Всхлипы прекратились ровно в тот момент, когда я услышала шаги в сторону своей комнаты. Эти шаги были явно отца.    Все было ясно и так.    И стука не последовало, как высокая мужская фигура оказалась в проходе.    — Элеонора мне все рассказала, — заявил тот.    — Что? — Спросила я.    Наверняка выставила себя жервтой. Не первый ее трюк. Это было вполне ожидаемо с её стороны. Пусть, сначала я пробовала донести до отца, что это всё лицемерная ложь, всё проходит мимо его мимолётно, не задевая гордость.    — Даже не пытайся мне что-то возразить.    Он подошёл ко мне, но я даже не стала рассматривать его. Они оба казались мне чужими, я ни разу не посмотрю на них, чтобы запомнить их на всю жизнь. Помню лишь их лица... Такие безнадёжные, жестокие и противные. Возникает горькое чувство в груди, когда вспоминаю них... От этого я фыркнула и отвела голову.    Он несдержанно замахнулся рукой и со всей силой дал мне пощечину. Боль оказалась такой острой и сильной, что от нее свели ноги и я не дала себе упасть, из последних сил ухватившись за стол и тяжело дыша, сдерживая слезы. Он смотрел на меня с таким же отвращением и покинул меня с этой горькой болью в комнате, с рывком захлопнув дверь. Мне оставалось упасть на колени, придерживая кончиками пальцев место удара, заныв от боли. Это настолько больно, что хоть закричи.    Мне оставалось только принять мою жизнь и смириться нынешними условиями. Но боюсь, это на долго не продержится.    Голова всё ещё напоминала о себе, иногда вызывая лютую боль в висках и о головокружение, вызывающее позывы. Гудящая голова и ощущения, словно упало нечто тяжёлое. Всю эту невыносимую боль невозможно вынести... Остаётся только дальше и дальше терять надежду, и все больше и больше впадать в отчаяние. Совсем скоро я упаду на самое днище. Сильное желание расколоться на мелкие кусочки и исчезнуть с этого жестокого мира порой напоминали о себе именно таким способом.    Тем не менее, я медленно встала на ноги из последних, найденных мной сил. Упав на кровать, ко мне пришло осознание, что завтра я обязана появиться в университете, чтобы отчитаться. Но, прямо сейчас, мне остаётся только уснуть, чтобы оторваться от всей реальности с надеждой на завтрашний день.