О племяннице

Справедливости ради, в первые годы он не знал, что его племянник… кхм, не совсем племянник. Все же он не слишком хорошо разбирался в редких и отгородившихся расах демонов к своим молодым годам; возможно, это также причина, почему никто не ладит со змеиным народом (кроме его цзецзе, очевидно, которая женила на себе одного из них; тц). Однако, его цзецзе пропала без вести вместе с мужем около тридцати лет назад, а он отправился искать их (долго и тщательно, он перевернул верх дном все до чего мог дотянуться); единственное, что он нашел — это крупную змею с кровью Небесного Демона. Тяньлан-цзюнь не знал, что случилось (цзецзе, где ты?), но, конечно, забрал домой, как он думал, племянника. Потребовалось время, чтобы придать ребёнку более двуногую форму, малыш слишком юн и довольно часто ошибается, не имея также достаточно энергии. Два года спустя, Тяньлан-цзюнь почувствовал себя лишь слегка неловко в том, что сначала дал ребёнку имя, а потом узнал о его поле. Не то, что бы это было особо важно в Царстве Демонов, когда они ценят силу, но имена имеют под собою вес, и… — Что же мне с тобою делать?.. — спрашивал он у маленькой девочки, что ужасающе похожа на своего отца от лица до цвета глаз, и только золотая метка небесного демона, горевшая на её лбу, связала его с ней. Его крошечная племянница, которой он должен найти одежду получше, чем его верхний слой, только молча протянула руки к нему с пола, и он поднял ее, обняв. Действительно, он не знает, как воспитывать детей, не говоря уже о девочках.

***

Его племянница росла, становилась сильнее, как ей и подобает, и красивее, опять же, как ожидалось. Тяньлан-цзюнь не уверен, что он рад последнему, хотя, конечно, никогда бы не сказал этого вслух. Он мог бы говорить о том, что его а-Чжу красивее любой женщины, что он знал, роскошнее любого цветка, коим богаты их земли, и ярче любого огня, который мог сжигать целые территории врагов. Дочь племянница, о которой бы могли мечтать многие. И, хотя Тяньлан-цзюнь гордый дядя, он также находит в себе то дикое ревнивое чувство, когда кто-то слишком долго смотрел на его цзецзе. Он знает, что им всем нужно, каждому из этих ничтожеств, что посмели просить руки его племянницы либо от имени своих сыновей, либо от своего. В последующие годы он организовал множество чисток в своём дворце и среди приближенных, пока не остались лишь те, кто не пытался посягнуть на то, что им едва ли позволено смотреть. Конечно, всем этим кланам нужна их кровь, это несложно; их кровь равна силе, власти, контролю; и, вновь, он говорил, что его а-Чжу распустившийся цветок? Особенно красива она с оружием в руках, а кровь их врагов омывает кожу, пока тепло разливается по телу, а улыбка сама просится наружу. Не говоря уже о том, что никому не интересно, что его племянница спит в зимнее время дольше, чем обычно, и что ей нужно на три одеяла больше; что ей нравятся уродливые маленькие ползучие твари, у которых лап примерно также много, как глаз; что она любит сладкое, но не любит чистый мёд, если он не в чае; что она не любит украшения, но любит делать сложные причёски с косичками (особенно на его волосах); что её глаза могут начать болеть, если она не моргает, пускай и все змеи могут не моргать, но она лишь наполовину таковая; что она забывает поесть, если он не пойдёт с ней или не принесёт ей еду, а она посмотрит на него большими глазами из-за своего стола генерала и придется извиняться (какой почтительный ребёнок, ей богу). Никто из той грязи, что хотели бы руки его племянницы, не знали ничего о ней. Вполне закономерно, что вскоре он просто отрубал язык каждому, кто посмел спросить его об этом ещё раз. (Даже если всё Царство Демонов говорит, что он растит её для себя.)

***

Его племянница выросла в очень красивую женщину, и это не было проблемой до того, как они решили отправиться в Царство Людей. Тяньлан-цзюнь очень любил людей, искренне и любопытно, но если ещё хоть один мужчина подумает прикоснуться к его племяннице за неположенные места, он может невольно начать резню. Его племянница, однако, довольно невозмутима; к своему сожалению, он слишком сосредоточился на том, чтобы воспитать её в понятиях их царства (он все ещё помнит наслаждение, когда его племянница ответила юному Мобэй-цзюню, что тот не стоит того, чтобы даже желать его ударить; о это лицо), и едва ли донёс понятиях других царств. Однако, их разная внешность сыграла им на руку, когда однажды его демонический характер начал выходить из-под контроля, пускай и его племяннице не нужна была защита ни от кого в Царстве Людей (здесь все столь пугающие слабы), он достаточно вежливо и с улыбкой сообщил всем, что эта очаровательная гуньян уже занята. Люди, как он узнал из книг, более трусливы, чем демоны, и знают сражения, в которых им не выиграть (не то, что его генералы), быстро отступают. А-Чжу же смотрит на него своими большими жёлтыми сверкающими глазами, чего он также никогда не поймёт в этом ребенке. Неужели он столь обделил её вниманием в детстве, что она рада от него любой похвале?