В тисках веры

Щурясь от солнечного света и насвистывая какую-то мелодию, к нам неспешно направлялся Берт. Его расслабленный вид еще больше нервировал Роба, заставляя играть желваками. Несколько дней ожидания только распалили его нервозность, именно поэтому мое присутствие до сих пор осталось незамеченным. - Господин губернатор, прибыл, как вы и просили. Церковь не стала уточнять детали, лишь велели прибыть как можно скорее. - Как я могу судить вы пренебрегли данным указанием.  - Что вы, господин, я мчался к вам как мог. А что за прелестная дама рядом с вами, позвольте спросить? – Только в этот момент на меня обратили внимание, словно до этого я была бесплотным призраком. - Лилит, приятно познакомиться. – Сказала, протянув ладонь для рукопожатия. Перехватив руку, Берт галантно поцеловал ее, на несколько секунд замирая в таком положении, заставляя щеки залиться алым румянцем. - Я очарован вами, но что же заставило вас оказаться в такой неприглядной компании?  - Полно! Вы прибыли сюда по делу, а не затем, чтоб за каждую юбку цепляться. - Ну что вы, мой друг, не ревнуйте, конечно я прибыл ради вас. Не смею боле тратить ваше время попусту, пойдемте.  Удаляясь в сторону церкви никто из них не оглянулся. Пробуждаясь от оцепенения, на бегу подхватываю юбки, не желая упасть. - Постойте! Можно я пойду с вами? – На лице остановившего Роба отражается множество эмоций, но недовольство – главное из них. - С чего это вдруг вы должны пойти?  - Я же была там, когда ребенок умер. И обвиняют меня, а не вас, я хочу знать правду. – Отвечаю, не давая смущению прорваться за пределы маски. Легкий кивок служит мне ответом. За это время помещение успело опустеть и остался лишь Лиам, убирающийся пред алтарем. Услышав шаги, он вскинул голову, прерывая свое занятие. - Чем могу быть полезен? – Его тихий голос отражается от стен. - Лекарь, присланный церковью, хочет осмотреть тело. - Конечно, идите за мной. – Замявшись на секунду он встречается со мной взглядом. – Лилит, думаю вам стоит подождать здесь. Понимая, что тело, пролежавшее пару дней нелучшее зрелище, поспешно соглашаюсь. Оставшись одна, присаживаюсь на ближайшую скамью, прикрывая глаза. Атмосфера и воспоминания начинают давить, а воздух будто густеет и сложнее проходит в легкие.Пройдя столько миров призраки и видения стали худшей частью, к которой невозможно привыкнуть. Ушедший адреналин оставил после себя лишь опустошение. Холодный ветер, гуляющий по храму, приносил приятную прохладу. Отголоски воспоминаний царапали душу в попытках сломить дух. Знакомая поступь разорвала стоящую тишину, но вовсе не нарушила спокойствия. Ощущения чужого тепла рядом заставило продрать веки, пред глазами предстал сосредоточенный профиль. Уйдя в свои мысли взгляд Лиама был направлен в пустоту, а внимание рассеяно, что позволило рассматривать его без зазрения совести. Понятие времени стерлось и было невозможно определить сколько мы провели в тишине, сидя рядом друг с другом пока приближающиеся голоса не нарушили затянувшегося молчания. - Ничего подобного не видел за все время своей практики, удивительно! – Возбуждено вещал Берт. – Но не волнуйтесь, господин губернатор, я во всем разберусь! - Энтузиазм, с которым это было произнесено поражал. Но если оглядываться на другие миры, то можно было отследить эту призрачную преданность делу, которая следовала за ним. - Ну, удалось обнаружить что-то новое? – Встрепенулся Лиам, проявляя участие, но в его голосе проскальзывали ноты чего-то темного, удивительно похожего на зависть. - Пока сложна сказать, мне нужно подумать. Впрочем, я собираюсь пойти в таверну, может вы желаете присоединиться ко мне? Лилит, что скажете? Соглашаюсь, понимая, что такой шанс упускать нельзя. Когда еще появится возможность послушать сплетни, гуляющие по поселению.  - Я, пожалуй, откажусь. Лилит, еще увидимся. – отзывается Лиам с непередаваемой тоской, словно упустив единственный шанс сказать что-то важное. За время, проведенное в церкви тучи успели покрыть небо, обещая очередной шторм, а на смену жаре пришел промозглый ветер и пробирающий до костей холод. По пути встречались лишь редкие прохожие, спешащие укрыться в своих жилищах. Улицы встречали пустотой и неприветливостью, что не отталкивало Берта, а лишь больше распаляло его интерес. Пустой разговор заполнял тишину и разгонял мрак, нагоняемый городом. Чем ближе становилась таверна, тем отчетливее был разноголосый гомон, доносившийся оттуда.  Помещение встретило нас тусклым светом и кислым запахом забродившей выпивки. Народ после тяжелого дня стремился забыться в объятьях алкоголя, именно поэтому почти все столы были заняты. Проходя вглубь назойливый шёпот сплетен кружил над нами как стая стервятников. Ненависть и презрение прожигали меня до костей, на Берта поглядывали же с завистью и интересом. Если егочто-то и не устраивало, то мне было не дано понять этого, ибо проникнуть за маску веселого шутника не представлялось возможным. Толпа стаей волков ожидала малейшей ошибки, готовая растерзать на части ради своих неведомых целей. Свободный столик нашёлся в укромном уголке, что давало желаемую, хоть и небольшую долю уединения. После того, как места были заняты, а напитки заказаны, нетерпение, ничем не подавленное, вырвалось наружу в виде постукивания по столу. В попытках понять, как лучше подойти к вопросу о болезни пропустила мимо себя то, что уже некоторое время все внимание спутника было направлено на меня.  - Я же вижу, что желаете что-то узнать. Спрашивайте, коль интересно. – Было великодушно предложено. - Тело, которое вы осматривали… - Я замялась, не зная как лучше спросить. – Вы что-то обнаружили? Это какая-то болезнь? Лицо собеседника омрачила тень задумчивость, между нами встала тревожная тишина. Когда же надежда получить ответ почти иссякла он заговорил. - Я не хочу спешить с выводами, но это не совсем похоже на болезнь, скорее… - Громкий разговор, доносившийся из-за соседнего стола, прервал его. - Сестрица моя в приюте работает, так она сказала поумирали дети! Один за одним! Нет, ну где это видано? – Беседовал со своими приятелями явно подвыпивший мужчина. Внимание посетителей обратилось к нему, в то время как ругань и перебранки заполнили таверну. Подавальщицы же, замерли на своих местах, прислушиваясь к разговорам, даже если все это выдумка – во всем всегда есть доля правды. Хотелось верить, что это лишь алкогольный бред и грязные сплетни, не более, но интуиция подсказывала, что это не так и стоит смотреть глубже. Вежливое и одновременно неловкое покашливание перенаправило мысли в другое русло.  - Так о чем мы говорили? – Как ни в чем не бывало спросил Берт. – Ах да, я думаю, что мне понадобится чуть больше времени, чтобы понять в чем дело.Видишь ли, это дело непростое, да и случай необычный, поэтому хотелось бы определить наверняка что за хворь его одолела.  Последующие разговоры проходили на отвлеченные темы, хоть и напряжение продолжало витать в воздухе. Люди, не желая погружаться в пучины страха, обсуждали все, от предстоящего фестиваля, до простого перемывания костей неугодных соседей и грубоватых детей.  Усталость накатывала волнами, а веки наполнились свинцовой тяжестью, что удержать их открытыми не представлялось возможным, отсутствие окон усложняло задачу понять какой сейчас час. Лекарь, заметивший мое состояние и явно тоже уставший после многих дней, проведенных в дороге, предложил разойтись по домам. - Если я выясню что-то новое, то непременно вам об этом сообщу. – В сотый раз прозвучало заверение.  Мы вышли на улицу, где уже стояла глубокая ночь, окутывая город густым покровом темноты, скрывающим все беззаконие, происходящее в это время. Несмотря на середину августа, ночной воздух был холодный и пропитанный грозой, он проникал сквозь тонкие ткани одеяния, заставляя дрожать.Тишину нарушают многоголосые разговоры, доносящиеся из самых дальних закоулков поселения, но чем ближе становилась полуразрушенная хижина, которая ныне сложила мне домом, тем отчетливее слышались завывания. Ощущение пристальных взглядов, направленных на меня, усиливалось с каждой минутой, по позвоночнику поползли, словно надоедливые насекомые, мурашки, выдавая чужое присутствие. Страх сковал внутренности, заставляя испугано замереть на месте. Призрачная рука обхватила шею со спины, тяжелое дыхание щекотало затылок.  - Тик-так – Прошептали хриплым голосом. – Твое время почти истекло, поторопись. Внутренний голос умолял не оборачиваться, в противовес ему было нездоровое любопытство и желание увидеть говорившего, эта возможность исчезла в секундах нерешительности. Призрак растворился в ночи, оставив после себя лишь пугающий смех, еще долго звеневший в голове.