У истории нет хорошего конца

Ничем не примечательный день. Такой же, как и все остальные. Фикбук и Роскомнадзор старались вносить всё больше красок в дни, когда им хотелось просто исчезнуть. Исчезнуть с лица земли, чтобы их никто не вспоминал. Чтобы никто не критиковал и не пытался заставить есть грязь. Роскомнадзор обожал наблюдать, как его любимый Фикбук смотрит на закат, заставляя своей лучезарной улыбкой отбросить все негативные мысли и сказать себе: «Пусть все плохое подождёт». Он просто позволял себе полежать на коленях возлюбленного и ни о чём не думать. Просто слушать только что придуманные рассказы парня и чувствовать на лбу лёгкие прикосновения его губ. — Джон и Лектор были в отчаянии! Их поглотила тьма; самые ужасные, коварные страхи проникали в глубины их душ и не оставляли никаких надежд! Джону виделось, словно самый дорогой для него человек узнал правду о его чувствах… и отверг его, — продолжал рассказывать Фикбук, активно жестикулируя в воздухе. — Но сердце понимало, что сейчас его возлюбленный точно так же страдает от себя самого! И тогда... — он резко остановился. — И тогда… Парня резко вывело из потока его истории, и он в недоумении пытался придумать, чем же можно её продолжить. Роскомнадзору нравилось наблюдать, как его свет дует щеки и серьёзно думает о чём-то. Это должно было продолжаться вечно, а как иначе? — А! И пусть Джон знал, что выбраться из этого кошмара поможет только преодоление своих страхов! Только если он признается в чувствах Лектору, он сможет идти дальше и помочь возлюбленному. Но... — он снова задумался. С некой усмешкой Роскомнадзор решил вставить свои пять копеек. — Фикбук, опять ты за своё… — тот тяжело вздохнул. — Ну разве трудно дать своим персонажам хоть немного счастья? — спросил парень. Фикбук на это лишь усмехнулся. Как говорится, в тихом омуте черти водятся, и это описывает его во всей красе. За милым личиком с доброй улыбкой скрывается мальчик, у которого на счету минимальное количество историй с счастливым концом. — Эй! Ты даже не дослушал! А вдруг его… — речь внезапно оборвали. — Ну серьёзно! Зная тебя, твой Джон признается в последний момент, когда слова дойдут до Лектора, но будет поздно. Или же они признаются друг другу в чувствах, но один из них обязательно умрёт. И если второй не покончит жизнь самоубийством, то будет до конца своих дней винить себя за то, что не смог спасти любимого. Хочешь сказать, что сделал бы концовку с другим исходом событий? — скептически вопросил Роскомнадзор. — Пф, всё то ты знаешь. А какие же тебе истории тогда нужны? — обиженно протянул Фикбук. — Знаешь, если это история от тебя… то просто дай им счастливый конец, ладно? — ответил тот, улыбнувшись. — Ну раз ты просишь… — рассказчик задумался. — То так и быть. Уговорил. И снова смех. До боли приятный и жизненно необходимый. Так будет всегда. Так должно быть всегда. *** Будний день проходил как всегда. Рутина, куча заданий, и всё в таком духе. Роскомнадзор работал в органах власти. Точнее, был мальчиком на побегушках, на которого сваливали всю грязную работёнку. Самую грязную. Каждый рабочий день он ждал, пока наступит вечер, чтобы, наконец, вернуться домой и завалиться в постель к любимому, если тот не засиделся за написанием новой книги. А в случае второго варианта, взять его на руки, а потом повалить на кровать. Целовать как в последний раз, чтобы мокрые причмокивания наполняли всю комнату. Ох, а дальше… Не будем об этом. Из раздумий его вывел шум рации. Он, не раздумывая, поднес её к уху, а оттуда донёсся… голос начальника. Самая главная шишка во внутренней иерархии. Значит, его ждёт что-то ужасно важное. «Жду тебя в своём кабинете. Прямо сейчас. Без опозданий», — всё, что донеслось от босса. Холодно и апатично. Как всегда. Ничего необычного в голосе тот не приметил и поспешил на встречу. Наконец дойдя до заветной двери, Роскомнадзор повернул ручку и тихо вошёл внутрь. — Желали меня видеть, сэр? — произнес парень, приставив руку к фуражке. — Да, присядь, — строгим тоном приказал начальник. Не медля ни секунды, тот сел на кресло, стараясь не разглядывать кабинет сильно долго. У главы была сильная подозрительность абсолютно ко всему. Казалось, он готов посадить за решетку каждого, кто посмеет ему перечить. — У вас ко мне какое-то дело? — поинтересовался Роскомнадзор. — Да… точно, — послышался томный вздох. — В стране завелась крыса. Большая и очень раздражающая, — последовал стук кулака о стол. — Предатель родины! Он оскорбил наш народ, наших граждан… Такая картина была не сильно частой, что заставило Роскомнадзора насторожиться. — Сэр, позвольте поинтересоваться. Что он сделал? Ответом ему был громкий яростный вздох, почти переходящий в крик. — Он решил заняться пропагандой ЛГБТ отношений и нетрадиционных ценностей! Представляешь?! Предатель! — вопил начальник. «Пропаганда?» — пронеслось в голове Роскомнадзора. Он часто выходит на такие вызовы в последнее время. Но учитывая его предпочтения и положение… такие задачи совершенно не доставляют ему удовольствия. Парень решил быстро покончить с этим, прервав возмущения начальника. — И… что прикажете делать? — немного тише сказал трудяга. — Это крыса. Крыс надо истреблять, пока их популяция не возросла, — с ноткой безумия ответил начальник. — Позвольте спросить. Кто он? — чисто из любопытства спросил парень. Ему необязательно знать имена всех своих жертв. — Что ж… знай предателя родины в лицо. Имя ему – Фикбук. В этот момент в голове Роскомнадзора рухнуло всё. Будущее, которое он так трепетно выстраивал, будто собирал детальки Лего. Мечты, которым он любил предаваться в тишине. Теперь, яркий лучик света, который озарял его жизнь, постепенно начинал угасать. Глаза моментально потеряли всякий блеск. Не хотелось больше ни-че-го. Не было желания существовать. Ему нужно было убить того, кто являлся ему всем. Сев в автобус до места назначения, он уже ни о чём не думал. Он знал точное местоположение Фикбука. Он знал о нём все. Его любимые носки, какие фильмы он предпочитает, что ест и самое главное – кто ему дорог. До встречи они были пустышками. Двумя мальчиками, что шли по течению, не придавая существованию особого смысла. Но один день изменил все. День их встречи был самым большим счастьем в непроглядной тьме. Он не помнит, как ему пожелали удачи. Не помнит, как поднялся по лестнице, как доставал ключи и еле слышно шевелил ими в замочной скважине. Но даже несмотря на старания быть как можно тише, из комнаты послышался нежный голос, который действовал словно лезвие, что медленно оставляло глубокие порезы внутри него. — Эй, Роскомнадзор? Что-то ты рано сегодня, я только начал… — растеряно донеслось из комнаты. «Предатель» «Предатель родины» Только эти мысли заполняли его голову до этого момента. «Фикбук? Предатель?», — пронеслось в его голове. Это звучало подобно какому-то чертовски не смешному розыгрышу. Может сейчас из-за двери выйдет Ваттпад в костюме начальника и скажет, что всё это было шуткой? Но никто ни откуда не вышел. Это не шутка, а самая настоящая реальность, которую ему предстояло пережить. Он, не ответив на слова Фикбука и не снимая обуви, пошёл в сторону их спальни. Ничего не подозревающий возлюбленный сидел за писательским столом, не обращая на него никакого внимания. «Это ошибка» «Пожалуйста, позвоните» «Скажите, что вы ошиблись» «Скажите, что это неправда» Роскомнадзор, еле сдерживая слезы, обнял свой свет со спины. — Почему, Фикбук… — он даже не заметил, как по щеке начала медленно стекать слеза. — Милый? Что-то случилось на работе? Поссорился с кем то? — обеспокоено начал расспрашивать парень. Как жаль, что дело было совсем не в этом… — Зачем… — Роскомнадзор неумолимо задавал пустой риторический вопрос. — Я не понимаю. Что случилось? Давай присядем? — всё так же обеспокоено ответил Фикбук. — Зачем это всё… Зачем ты все это устроил?! — воскликнул он, резко оттолкнувшись от партнёра. — Зачем, мать твою?! Почему ты это сделал?!?! Отчаянно крича, парень понимал, что все эти вопросы уйдут в пустоту, так и не найдя ответа. — Оу… — кажется, уловив суть проблемы, отозвался тот. — Рос, тебе поручили… убить меня? — будто ничуть не страшась, спросил Фикбук. — Откуда ты… — ошарашено промямлил Роскомнадзор. — Это очевидно, Рос. Я много раз находил на твоей одежде кровь. И то, что перед тем, как человек пропадает без вести, ты всегда задерживаешься до поздна. Это не может быть просто совпадением, — вздохнул посмертный. — Да и твои познания в анатомии и оружии тоже наводили меня на эту мысль. — И ты все равно молчал?! — закричал убийца. Обречённо усмехнувшись, Фикбук на время замолчал. Ему тоже хотелось плакать. Было видно, что он чувствует, как смерть стремительно приближается к нему с широко раскрытыми объятьями. Он боится её. Роскомнадзор это знает. — А что бы изменилось, Рос? — наконец продолжил тот. — Работу ты бы вряд ли сменил, да и секретов между нами вряд ли убавилось бы… — и снова смех. Смех того, кто понимает, как страшна и неизбежна его судьба. — И что мне делать, Фикбук? — отчаянно, без какой-либо надежды на лучшее начал парень. — Давай сбежим, — ни секунды не мешкая, проговорил возлюбленный. — Куда-нибудь далеко. Туда, где нас не найдут. Оставим всё. Паспорта, телефоны, остальные документы и… уйдем далеко. — Как ты это себе представляешь, Фик?! — чуть ли не плача, закричал собеседник. — Прямо сейчас на крыше как минимум один снайпер, внизу пару людей и множество жучков на мне, о наличии которых я даже не знаю! Колени задрожали. Хотелось как в детстве, сбежать в лес, где тебя никто не найдет и закричать что есть силы. Выпустить всё то, что накопилось лишь за несколько последних часов. Роковых часов. — Тогда… — стараясь не смотреть в глаза собеседнику, сказал он с усмешкой. — Сделай что должен, Рос. Эти слова ударили клинком в и без того погубленное горем сердце Роскомнадзора. Разорвали в клочья и так разбитые куски надежды. Оставили его ни с чем. — Как, по твоему, я должен это сделать?! — безумно закричал Роскомнадзор. — А есть альтернатива? — аккуратно, с крошечными песчинками надежды спросил Фикбук. Нет. В том то и дело. Других вариантов просто нет. Изначально нельзя было в это окунаться. Нельзя было встревать в ситуации, связанные с нелегальными вещами. Вещью. — Рос, насколько больно тебе бы сейчас не было… просто послушай, — наконец найдя в себе силы, жертва посмотрела прямо в глаза своей смерти. В них не было блеска. Просто стекляшки. — Я хочу поблагодарить тебя за всё время, проведённое вместе. Я стал по-настоящему счастливым. Я никогда не любил говорить о своём прошлом, но сейчас… Рос, я был рождён, как объект для развлечений. Меня звали к старшим братьям и соседским детям, когда тем было скучно. Родители разрешали мешать меня с грязью, если это доставляло им удовольствие. Единственным моим утешением было писать рассказы про точно таких же как и я, несчастных людей. Было чувство, что вместе с этим внутренняя боль уходит в моих персонажей. Потом они умирали. Умирали ради моего утешения. А когда я встретил тебя, я понял, что у боли может быть ещё один путь. Ею можно поделиться и отпустить, словно воздушный шарик. И я… Пусть моя смерть… попытается и для тебя стать утешением. Хотя бы на пару процентов, хорошо? — Фик… — не найдя в себе сил на слова, ему оставалось лишь смотреть на него. Разбитого. Ждущего смерти. Он понимал, за какие глупости ему грозит самая высшая степень наказания. — Ну же, если я вызову полицию, убьют нас обоих. Тебя – за то, что не справился с заданием, а меня повесят на другого киллера. Дрожащими руками Роскомнадзор взял в руки нож и медленно подошёл к возлюбленному. Ни на одном не было лица. Лишь понимание, что случится через каких-то несколько жалких секунд. Фикбук понимал, как близка к нему смерть. И осознавал, сколько всего у него потеряно. Ему не увидеть этого мира во сей красе. Не стать величайшим писателем времён. У них с Роскомнадзором больше не будет фотографий, где они улыбаются и влюбленно смотрят друг на друга. Вообще ничего не будет. Наконец, Роскомнадзор приблизился к Фикбуку вплотную и его губы прильнули к губам самого дорогого человека, которого он должен лишить жизни прямо сейчас. Теперь он целовал уж точно в последний раз. Нежно, чувственно, и не торопясь. Они оба понимали, что как только отлипнут друг от друга, всё кончится. Роскомнадзор медленно поднес нож к горлу своего возлюбленного и нехотя прошептал тому на ухо тихое: — Я тебя люблю. Так и не услышав взаимности, нож дернулся, перерезав глотку Фикбуку. С шеи начала медленно стекать кровь, а руки расслабились. Он превратился в тряпичную куклу, которая была так дорога своему владельцу. Что было после этого, Роскомнадзор не помнит. Не помнит, как уносили тело Фикбука, как он сидел на краю моста, где Фикбук всего несколькими днями ранее рассказывал одну из его немногочисленных историй с счастливым исходом. Он тоже надоедливая крыса в этой огромной, но тесной стране.