Цветы из счастья и греха

      Все началось до банального просто. В какой-то момент Рыцарь Красоты, что видел её в каждом предмете и человеке стал непозволительно долго задерживать свой взор на новом друге. И всё бы ничего, если бы это действие не сопровождалось ещё и изменениями в сердце, что начинало успокаиваться, если было взволнованно, а все хмурые мысли проходили, заставляя отдаваться только настоящему моменту с Бутхиллом.       Надо сказать, что и он был не простым человеком, а очень экстравагантным. Чего только стоили его постоянные нецензурные слова, чью половину он заменял на "мило". То обещал "замилашить" кого-то, а хвалил что-то говоря о том, как же это до "милашного" круто. Все понимали какие слова он пытался сказать, обходя цензуру маяка синтеза, и даже Аргенти, который хоть и был благородным рыцарем и служил Пути Красоты тоже всё понимал. И если в начале это раздражало его, то со временем стало веселить. Хотя он ни того ни другого старался не показывать.       В какой же момент всё пошло наперекосяк? Возможно тогда, когда Бутхилл решил доверить ему своё прошлое и обнажить душу, становясь уязвимым не смотря на то что находился в теле полностью из металла?       Нет наверное... Всё скорее всего началось ещё раньше, когда они отправились вместе на одно дело, а Аргенти сам вызвался помочь! Тогда они разговорились, и Рыцарь Красоты перестал ощущать себя некомфортно в обществе этого человека, даже стал приглядываться к нему лучше. А в конце даже обещал, что если тому ещё понадобиться помощь, то он с радостью её окажет.       Да, определённо это стало толчком к тому, чтобы их отношения получили развитие, но началось весь всё с самого начала, так ведь? Когда Бутхилл пришёл на экспресс и вызвал к себе интерес у Аргенти, когда он пытался заговорить с ним, и вообще со всеми подряд. Его манера речи привлекала, харизма была до безумия сильная. И пусть он вначале вызывал лишь раздражение, то после пары дней действительно проведенных в обществе друг друга это прошло.       Но даже если всё было именно так, то как же Аргенти пришёл к тому, что вся его красота канула, а сам он сейчас сидит рядом с ванной, прислонившись головой к холодной керамической раковине и мутным взором смотрит себе на колени, между которыми видны ярко алые капли крови и несколько лепестков таких же красных роз? Но даже сейчас он видит в этом какую-то свою красоту. Да, жуткую и возможно пугающую, но всё же... Он не может не признать то, что в этом есть что-то своё, символическое.       Аргенти понимает что происходит, и от этого осознания хочет на стенку экспресса залезть и выть. Ему больно внутри, больно от того, что совсем скоро он перестанет видеть лица близких ему людей, больно что он столько всего не успел сделать. Ему страшно и больно, больно и страшно. Меняется лишь последовательность этого и больше ничего.       Раньше, благородный Рыцарь Красоты думал что отдать свою жизнь за этот Путь было бы прекрасно, но сейчас... Он смотрит на пол, видит в этих лепестках красоту, видит в каплях крови на полу своеобразную красоту, безбожно романтизирует своё состояние, но безусловно, больше всего красоты он видит в том, из-за кого всё это происходит с ним. Но сейчас, Аргенти всё равно не хочется умирать. Хочется увидеть Бутхилла ещё, ещё всего лишь разочек.. Но тот уехал мстить КММ. И Аргенти, как самый благородный рыцарь не смеет винить его в этом. Он знает его историю, знает что они сделали, а еще знает что эта неделя будет особенно хороша для мести, поскольку охрану ослабили, а некоторые сотрудники уехали по делам.       А ещё Аргенти знает что скорее всего это будет последняя неделя в его жизни. Он чувствует что больше не выдержит. После уезда Бутхилла, с каждой ночью ему становится всё хуже и хуже, с каждой ночью он задыхается всё сильнее, и всё больше времени уходит у него на то, чтобы смочь дышать.       У него нет сил подняться с пола и прибрать за собой, но он заставляет себя сделать это. Наклоняясь с какой-то тряпкой к каплям крови и лепесткам роз, Аргенти чувствует физическую боль, но хуже всего моральная, с которой он не в силах справиться и которая не проходит никогда.       Лекарства от ханахаки нет. Это редкая болезнь, ей болеет очень, очень малое количество людей со всего мира, и то раз в половину столетия. Как же выпало так, что это именно Аргенти получил её? Ну а как могло быть иначе? Он Рыцарь Красоты, он умеет, он знает как правильно любить, он знает какие слова надо сказать, он знает всё-все про любовь и поддержку, вот только как только его предмет обожания отходит чуть дальше чем на сто метров, начинается вот это.       Он не хочет умирать.              Совершенно не хочет.       Не хочу умирать.       Аргенти не хочет умирать.       Аргенти больше не хочет чувствовать боль.       Аргенти больше не хочет чувствовать.       Аргенти всего лишь хочет жить.       Как раньше. Неужели это так сложно?       Я не хочу умирать.       Не хочу...       Пожалуйста...       Он пытается дойти до своей комнаты и лечь на кровать. Пытается не подавать вида что ему плохо, и молиться всем Эонам чтобы не встретить никого по пути. Чтобы больше не пришлось притворяться здоровым, сильным и благородным.       Видимо молитвы были услышаны, а может просто в такой час на экспрессе все спали, но Рыцарь и правда не встретил никого по пути.       "Может позвонить Бутхиллу? Попросить вернуться?" — на секунду мелькает мысль в голове, которую Аргенти сразу же отбрасывает куда подальше. Он не смеет так подвести своего друга, к которому испытывает совершенно не такие простые чувства. Он должен вытерпеть. Бутхилл сможет пережить его смерть, а если Аргенти не будет отвлекать его лишний раз, то никакой смерти и не будет. Тот вернётся быстрее на экспресс и успеет его спасти. Потом он обязательно всё ему расскажет... Но сейчас совершенно не время и не место. Надо только дождаться.       В глубине души Аргенти знает, что кажется не переживет и нескольких дней, но кто ему запретит так себя успокаивать?       Он возвращается в кровать и не может уснуть около часа. Просто ворочается, отдаётся боли внутри и представляет то, как все могло бы быть.       Аргенти мог всё рассказать Бутхиллу сразу, и не было бы этих нескольких месяцев нервов, печали и боли. Но он же романтичный, хотел сделать всё красиво. а в начале попросту боялся. Возможно, Рыцарь смеет надеяться, что это оказалось бы взаимно, и у них могло бы быть совместное будущее не только как у двух друзей. Но даже если и нет... Аргенти бы что-нибудь придумал, уговорил бы Бутхилла быть с ним просто друзьями как обычно, как будто этого признания и не было даже! А если бы Бутхилл не согласился... То Аргенти смог бы принять это с достоинством, но хотя бы этой боли от цветов не было... А сейчас нельзя признаваться в таком. Не сейчас, когда Бутхилл на таком задании и ему нельзя отвлекаться, не сейчас, когда одно слово с неправильной интонацией может поставить точку в жизни Рыцаря красоты.       Засыпает Рыцарь уже под утро, с противоречивыми мыслями о том, чтобы заснуть и не проснуться, и молитвами чтобы дожить еще до следующего дня. Сниться ему что-то странное, очень беспокойное, на утро после пробуждения (вроде долгожданного, а вроде и такого ненавистного) он хрипит и умоляет о стакане воды. Однако его никто не слышит и Аргенти так и остаётся лежать в своей постели, сжимая в руках одеяло и от безысходности роняя слезу.       Весь день он проводит в кровати, не находя в себе силы даже поесть. Он кашляет, то с каплями крови, то просто задыхаясь и ничего не сплевывая.       В какой-то момент под вечер он понимает что сегодняшний день — последний. Он так и не сможет рассказать о своих чувствах Бутхиллу. Так и не сможет видеть его реакцию и провести рядом всю жизнь, не сможет увидеть то, как счастлив или печален он будет. И Аргенти не знает, сможет ли Бутхилл его простить. За то, что оставил его и не был рядом, как сто тысяч раз обещал себе.       Он еле как доползает до стола, который стоит рядом с кроватью, берет ручку и пишет всего лишь четыре слова: "Люблю тебя, Бутхилл. Прости."       У него не хватает сил на большее, да большего и не надо. Он поймет и так.       Аргенти сползает со стула на мягкий ковер и зарывается пальцами в ворс, сжимая крепко-крепко. Он снова сотрясается в кашле, хрипит, его складывает пополам, Рыцарь задыхается. Вот только в этот раз уже окончательно.       Цветы, невероятно красивые розы заполняют последние проценты лёгких, не давая сделать вдоха.       И будет совершенно не правда, если кто-то скажет, что он умирал без страха. он боялся, невыносимо сильно боялся, по его щекам текли слезы, а в голове было так много мыслей.       Он не успел. Как же много всего он не успел. Я не хочу умирать. Сейчас ещё рано. Страшно. Больно. Очень-очень больно. Пожалуйста, хватит. Пожалуйста не надо. Пожалуйста, остановите это! Я больше не смогу... Неужели всё?.. А как же Бутхилл? Простит?.. Прости. Я не хотел. Я не хочу. Больно. Пожалуйста, я уже плачу, пожалуйста прийди. Услышь меня. Я не хочу умирать.       Смерть наступила от нехватки кислорода. А через несколько минут корни роз проросли через нижние лёгкие.       Так Аргенти вечером и найдут. В крови, с закрытыми глазами, и лепестками алых роз, умазанных в крови, рядом с головой.