Приручить кота

День у Кенмы не задался с самого утра. Переход в новую школу — стресс для любого подростка, особенно для социально беспомощного, пугливого и совершенно не умеющего коммуницировать с людьми. К счастью, его мама очень добрая и понимающая женщина: она подбадривала полусонного сына, сидящего в пижаме за кухонным столом, параллельно готовя завтрак. — Сынок, главное постарайся подружиться с кем-то из твоих новых одноклассников, ладно? Не сиди там в одиночестве, они такие же подростки, как и ты. Поговори с ними, так и гляди, учиться будет веселее. Женщина со спокойным лицом и ласковой улыбкой повернулась к Кенме, переворачивая тост. Тот страдальчески вздохнул, положив голову на стол и прижавшись щекой к холодному дереву. В животе, болезненно ноющем при каждом вздохе, скручивалось неприятное чувство ожидания чего-то страшного; казалось, будто все органы завязались в узел. Мысли были мутные ото сна и тяжёлые, как дождевое облако. — Да, не переживай. Надеюсь, хоть одноклассники будут нормальными. Пробубнил Кенма, явно не в настроении обсуждать свою социальную жизнь. Он покосился на стоящий у двери рюкзак, наполненный глянцевыми учебниками, чистыми, приятно пахнущими тетрадями и новыми ручками. Честно говоря, Кенма ненавидел начало учебного года, несмотря на то, что для многих это было едва ли не началом «новой жизни». Его семья недавно переехала в новый, более спокойный и красивый район, так что Козуме пришлось сменить школу. Не то чтобы в прошлой у него были друзья: просто само ощущение собственного присутствия среди совершенно незнакомых людей — а тем более подростков — заставляло его чувствовать себя неловко. Наконец, тосты были готовы, а кофе остыл достаточно, чтобы его можно было пить. Он сделал глоток, все ещё погруженный в мысли о предстоящем дне. Как назло, обычно вкусные тосты не лезли в горло, несмотря на чувство голода, а кофе казался каким-то горьким, хотя Кенма всегда наслаждался его вкусом. Оглянувшись по сторонам, он увидел, что мама уже ушла, чтобы погладить его рубашку. На кухне остался только чёрный кот, который притворялся спящим, лёжа на соседнем стуле и выжидая момент, чтобы стащить кусочек сыра с тоста, в то время как Кенма разрывался между телефоном, так и манящим полистать социальные сети, и своими мыслями, которые ему уже, если честно, надоели. «Какой отстой», — подумал он и, не выдержав, взял в руки телефон, чтобы затвитить о том, какой ужасный у него сегодня день и как он хочет, чтобы поскорее наступил вечер. Быть может, его одноклассники и правда не будут такими плохими? В любом случае, его это не должно волновать, Кенма все равно не хотел с ними общаться. Он считал себя настоящим хикикомори, добровольно отказавшимся от общества. Всю осознанную жизнь у него не было друзей, он предпочитал компьютер им, раз за разом побивая собственные рекорды по количеству часов, проведенных в игре без перерывов. С усилием он проглотил последний кусочек тоста и, морщась, допил кофе, устало поднимаясь со стула. День ещё не начался, а силы у него уже были на нуле. Кенма, зевая, поплёлся в ванную и, опираясь руками на раковину, уже по привычке разглядывал себя в зеркало. Он не считает себя красивым. Симпатичным? Возможно. Но точно не красивым — слишком уж громкое это слово. Он умывается, чувствуя, как глаза, наконец, разлипаются полностью, а передние пряди волос, слишком длинные для парня, намокают, заставляя раздражённо заправить их за уши. Задумчиво просканировал себя взглядом заново. Слишком бледный — он не выходил из дома всё лето. Слишком уставший — кажется, у него такое лицо всегда. Лёгкий намек на синяки под глазами — подумаешь, бывало и хуже. В конце концов, никто и не заметит, если он одолжит консилер своей мамы. Он слегка наклоняет голову, глядя на свое лицо. Не так уж и плохо. Но в любом случае, стоит кому-то бросить на него мимолётный взгляд, и вся былая уверенность испариться бесследно. Попрощавшись с матерью и поцеловав в пушистую мордочку своего кота, Кенма надевает наушники и выходит из дома. Его плейлист состоит в основном из спокойной, почти меланхоличной музыки. Она расслабляет напряжённое тело и позволяет немного забыться, притупляя страх, растущий в геометрической прогрессии по пути в новую школу. Кажется, Козуме всё ещё не запомнил дорогу. Завернув в какой-то переулок, он начинает нервничать, не встретив ни одного человека в школьной форме. Если он опоздает в первый учебный день, Кенма, пожалуй, больше туда не придёт. Плутая по незнакомым дворам, он забрёл на вполне симпатичную детскую площадку. Козуме беспокойно оглядывался, надеясь встретить хоть одного ученика и последовать за ним, как сталкер, когда его окликнула женщина. Она выглядела красиво: длинные густые чёрные волосы и тяжёлый взгляд. Несмотря на строгий костюм и остроту глаз, она излучала довольно… добрую атмосферу. — Ты так беспокойно оглядываешься, неужели потерялся? Кенма неловко улыбнулся, отводя взгляд. Очевидно, женщина заметила его отчаянный вид. Стараясь скрыть нервозность в голосе и не ляпнуть чего-то лишнего, он вежливо отвечает ей. — Э-э, да, вы не знаете, где тут школа? Козуме не помнит, когда в последний раз общался с кем-то, кроме собственной матери. Даже такое простое предложение вызывает трудности, а голову заполняют мысли «люди так говорят?», «я звучу странно?», «а такие слова вообще есть?», «а вдруг я случайно обматерил ее?». Глупости. К счастью, добрая женщина лишь рассмеялась над его суетливостью и махнула рукой в нужном направлении. — До магазина и налево. А что, новенький тут? В какой класс пошёл? Кенма чувствует неуверенность от потока вопросов, но на удивление слова искать стало проще. Видимо, эта незнакомка была похожа на его мать. — В десятый иду. Да, впервые здесь… — Ой, как здорово, у меня сын тоже туда пошел. Надеюсь, подружитесь, а мне пора. Она машет ему рукой, а Козуме облегчённо вздыхает. Хорошо, что хоть не с подростком поговорил. Подростков он боится. Они, кажется, всегда смотрят на него с осуждением, с жалостью, словно он какой-то изгой. Ради бога, он просто сам не хочет общаться. Ему не плохо. Он вполне доволен своей жизнью.

***

На занятие Кенма успел во время, к счастью, не получив лишнего внимания. Шаркая ногами, он сел за последнюю парту, мысленно молясь, чтобы никто к нему не сел. Козуме оглядел класс. Здесь было несколько компаний, сформировавшихся, на первый взгляд, за много лет. Довольно неординарный коллектив: и миловидные девочки, накрашенные и нарядные, хихикающие над чем-то в мобилке, собравшись в этакую стайку; и разношёрстная компания из шумных парней, видимо, ходящих в один спортивный кружок — мама упоминала, что такие есть в этой школе. Но в основном, конечно, подростки разбивались на пары и троицы. Кенма вздохнул не то облегчённо, не то обречённо. У него не было никаких надежд пристроиться к кому-то — присутствовало чувство, что все тут уже были друг другу знакомы. Однако такие же новенькие, как он, конечно, тоже были. Кенма видит девушку, подходящую к новым одноклассникам с дружелюбной улыбкой, чтобы познакомиться. Он чувствует себя паршиво, морально готовясь вежливо отказать ей, когда до него дойдёт очередь. А потом чувствует себя ещё хуже, когда понимает, что она вообще не взглянула на него. С лёгким флёром смятения Козуме понимает, что хочет домой — обратно в зону комфорта и изоляции. Урок начинается, и учитель просит новеньких представиться. Кенма чувствует, как во рту становится сухо, а нога беспокойно дёргается. Он вообще понятия не имеет, что говорить! К несчастью, его спросили первым. Парень встал, глядя на свои руки и тихим голосом назвал свои имя и фамилию. И всё? Может, ему стоит назвать свой возраст или, к примеру, школу, из которой пришёл, или свои увлечения? Нет, пожалуй, это будет лишним. Он садится в неловкой тишине — видимо, все действительно ожидали чего-то более информативного. Он чувствует, как парень с чёрными растрёпанными волосами и знакомым острым взглядом — видимо, сын той доброй женщины — смотрит на него с любопытством, подперев подбородок ладонью. К безграничному счастью Кенмы, учитель быстро переключает внимание на других учеников. Общительная девочка, которая успела подружиться со всеми, воодушевлённо рассказывает о себе, спокойный и немного апатичный парень просто представляется, а его активный и яркий друг со странными белыми волосами нахваливает себя и свои успехи в волейболе с почти детским энтузиазмом. Кенма с тоской смотрит на них, в глубине души чувствуя зависть. Взгляд бродит по спине шумного парня со странными волосами, сидящего впереди вместе со своим спокойным другом, когда Козуме внезапно слышит звук отодвигаемого стула рядом. Черноволосый парень, по какой-то причине оглядывавший его ранее, бессовестно плюхается около него, чтобы поговорить с ребятами впереди. Он слышит, как тот представляется Куроо Тетсуро и начинает расспрашивать блондина о волейболе. Кенма фыркает, всем своим видом выражая недовольство. Куроо резко оборачивается и спрашивает его неприятно громким голосом. — А ты чего не разговариваешь ни с кем, Кенма, или как тебя там? Он смотрит на Тетсуро, прищурив глаза. Того, судя по всему, отсутствие ответа совсем не смутило. — В волейбол играешь? — Что? Нет. — Жаль, был бы неплохой связкой. — Спасибо? Кенма поднимает бровь, не зная, как реагировать. Куроо, понимая, что ничего не добьётся этим разговором, вновь переключает внимание на ребят спереди — Акааши и Бокуто — он запомнил их имена. Кенма же надевает один наушник, чтобы случайно не прослушать звонок, и заходит в какой-то дрянной мобильный шутер. Всяко лучше напряжённых разговоров. Козуме, наконец, отвлекается от шума, замечая боковым зрением, что Куроо иногда бросает на него взгляды, словно желая что-то сказать, но не может выждать момента. Почему-то у Кенмы не очень хорошее предчувствие.

***

Звонок отдаётся неприятным шумом в ушах, и Кенма поднимает голову с парты. Похоже, он задремал на последнем уроке, впрочем, кому вообще нужна история. Козуме зевает и начинает собирать вещи, краем глаза замечая, что Куроо все ещё не покинул соседнее место. — Ты проспал весь урок. Коротко комментирует новый нежелательный сосед по парте. — Я знаю? Кенма сдерживается, чтобы не фыркнуть на такое очевидное заявление. Он всегда был довольно угрюмым после сна. Почему этот странный парень вообще с ним разговаривает? Разве он не видит, что Козуме выглядит как последний человек, с которым можно было бы иметь приятный разговор? В любом случае, это уже не важно. Кенма выходит из класса первым, оставляя Тетсуро со своими новыми друзьями.

***

Тем же вечером Кенма потирает уставшие глаза и смотрит в экран компьютера, на котором — недавно вышедшая игра. Кажется, он прошёл контент, рассчитанный на несколько месяцев, за пару дней. В тёмной комнате душно — это уже привычно для него. Козуме встаёт с кресла и потягивается, устало плюхаясь на кровать и беря в руки мобильный. Кенма, на самом деле, был довольно популярен в узких кругах. Он твитил о новых рекордах в видеоиграх, со смешком листая однотипные комментарии. Что-то типа «иди потрогай траву» и тому подобное. Переступая через школьный рюкзак, скинутый на пол, он пишет новый пост, как вдруг его взгляд падает на «звоночек» уведомлений. Новый подписчик? Любопытство берет верх, и он нажимает на иконку профиля. «Обычный аккаунт…» — думает он, без энтузиазма листая твиты, когда вдруг замечает знакомое лицо на фотографии. «А этот тут откуда?»