Сладость

Дом Сингто, гостиная, вечер после съёмок 4*4 Celebrity

      Этот вечер был идеальным.       Уютно устроившись на диване, Сингто был целиком и полностью погружен во вселенную китайской дорамы, изредка протягивая руку за попкорном, миска с которым стояла рядом.       Да, этот вечер был идеальным, но…       Ничто из того, что зовётся идеальным, не длится вечно.       Вот и сейчас это чудо, разбившись вдребезги от дверного звонка, зазвенело осколками, давая парню понять, что в его «идеально» кто-то ломится.       — Иду, — громко, так чтобы его услышал человек за дверью, отозвался Прачая и, быстро прошагав к двери, повернул щеколду.       — Пи`Синг, это как вообще называется? — тут же прозвучало прямо с порога, а затем его отодвинули в сторону и спустя пару мгновений о присутствии младшего в его доме уже ничего не напоминало.       Однако склерозом, как и отсутствием логического мышления, старший не страдал, а потому быстро сообразил, что для такого грубого поведения явно есть уважительная причина — Перават, зная, как он не любит бесцеремонное вторжение в дом, всегда ждал приглашения.       И пофиг, что Прачая предоставлял его практически незамедлительно, факт оставался фактом: без разрешения своего Пи Крист не двигался с порога вглубь дома.       Именно поэтому парень, быстро закрыв дверь, развернулся и потопал в том направлении, которое ранее выбрал его лучший партнёр.       — Уф, аж легче стало! Два стакана газировки перед тем, как идти к тебе — это плохая идея, — услышал Сингто, который двигался по направлению к уборной, а затем дверь открылась, и его взору предстал смеющийся лучший партнёр.       — Хмм… — медленно начал старший, надеясь, что вот сейчас стоящее напротив солнце объяснит ему свой экспрессивный выпад на входе. — Кит…       — Молчи! — припечатал вдруг Перават, а потом, шагнув вперёд, закрыл рот хозяина дома ладонью и воскликнул:       — Молчи, бессовестный Лев. Как ты мог? Тебе вообще не стыдно, а?       — За что? — удивленно моргнул Прачая, лихорадочно соображая, чем же он мог расстроить любимого.       Выходило, что ничем, поскольку:       — кофе, сваренный им с утра, младший выпил.       — поцелуй в углу гримерки, когда все ушли на перерыв, он ему подарил.       А ежевечерний звонок не понадобился, поскольку Крист вдруг решил заявиться к нему, хотя они не планировали сегодня видеться.       — За пироженки, которые ТЫ ТРЕСКАЛ БЕЗ МЕНЯ! — отчеканил младший, после чего, убрав руку, подался вперёд и, толкнув охреневшего Сингто плечом, пошел по направлению к гостиной.       А через несколько секунд — сказывался опыт многолетней работы — Прачая, выйдя из легкого ступора, широко улыбнулся и, развернувшись, направился к Перавату.       Он был уверен, что тот обнаружится в гостиной, так как после вынесения обвинительного приговора мигом сообразил, в чем дело.       Мягко и медленно добравшись до дивана, на котором, закинув ногу на ногу, сидело его обиженное солнце, листая что-то в телефоне, старший присел рядом и бархатно протянул:       — Ки-и-ит.       — Ммм? — не поднимая головы от экрана, отозвался младший.       — То, что ты сказал ранее… Это что, зависть?       — А?! — резко вскинул голову Перават. — Что ты сказал? Зависть?!       — Угу, — быстро кивнул старший, одарив лучшего партнёра насмешливым взглядом.       — Зависть?! Нет, ну вот хватило же наглости! Зависть, говорит он! Бессовестный! Это злость, Туан! Я на тебя злюсь, понятно! Я сейчас воплощение того красного чувака из второй части «Головоломки», — практически на одном дыхании прокричал Крист, однако взгляд его подтверждал догадку Сингто.       Любимый вовсе не злился на него за пирожное.       Да и подобные сладости, от которых старший буквально растекался лужицей, его не привлекали, так как Кхун`Пи вознамерился любой ценой прийти к осени в нужную форму, чтобы сногсшибательно смотреться в каждой сцене их совместного сериала.       Однако… кое-что вкусное этот Нонг всё же хотел.       Ну, а Прачая, разгадав хитрость озорного солнца, внезапно испытал острое желание немного поиграть на его нервах. А потому, подавшись вперёд, потерся о нос Перавата кончиком своего и мягко предложил:       — Я захватил порцию пирожных с собой. Хочешь попробовать?       И отстранившись, стал ждать предсказуемой реакции лучшего партнёра.       — Что?! Ты в своём уме, Туан? Это калории, слышишь? Лишние калории, от которых я уже месяц избавляюсь в спортзале! — припечатал в ответ Крист, вскакивая с дивана.       Эффект был достигнут и Сингто, опустив голову, чтобы скрыть торжествующую ухмылку, негромко поинтересовался:       — Тогда… чего же ты пришел сюда? Просто поругать меня или?.. — после чего, вскинув голову и одарив любимого жарким взглядом, бархатно закончил:       — Или ты хочешь чего-то ещё, детка?       После этих слов глаза Перавата вмиг потемнели, как тогда, в полутемном зале во время их самого чувственного номера и старший, видя, как юркий язычок, высунувшись, увлажнил губы его личного искушения, откинулся на спинку, мысленно начиная отсчёт.       Три.       Два.       Один…       — И ты ещё смеешь спрашивать? — хрипло прорычал Крист, сокращая ничтожное расстояние, которое возникло, когда он вскочил с дивана. — Конечно, хочу! Я хочу свою главную сладость! Немедленно!

Спустя пятнадцать минут

      Ранним вечером, вкушая восхитительный макарон и запивая его прекрасным чаем, Сингто просто таял, думая, что точно не найдёт в этом мире более притягательного лакомства.       Сейчас же, когда за окном уже был поздний вечер, а он сам плавился в сильных руках того, кто уже давно заставлял его сердце раз за разом сбиваться с ритма, Прачая осознавал, что несколько часов назад жестоко ошибся.       Потому что нежнейшее пирожное всё равно проигрывало нежности, которой в данный момент окутывал его Перават, лаская своими губами его лоб, щеки, нос и наконец, соединяя их губы.       — Ммм, — простонал в поцелуй младший, будто бы подслушав мысли старшего и оторвавшись, прошептал:       — Туан.       Взгляды парней встретились, и когда стало ясно, что оба охвачены одним и тем же желанием, в гостиной в унисон прозвучало:       — Идём.

Спустя некоторое время

      Свет они так и не включили.       И в какой-то момент — он даже не осознал в какой — Сингто, обнаружив, что они оба лежат на постели без единого клочка одежды, испытал острое желание посмотреть Кристу в глаза и сделать важное признание.       Упершись рукой в грудь младшего, который, нависая над ним, покрывал поцелуями шею, Прачая отодвинул его и встретив затуманенный желанием взгляд, выдохнул:       — Знаешь, солнце. Ты слаще всего, что я когда-либо пробовал.       После этого тихого признания Перават моргнул, а потом, открыв глаза, хрипло спросил:       — Даже этих пирожных?       Ответом ему стал счастливый смех старшего и уверенное:       — Да. Ты слаще, чем они.       — Тогда… — бархатно протянул младший, а затем, подавшись вперёд, оказался у самых губ Сингто и выдохнул:       — Докажи это, сладкий.       Что ж, в другом приглашении Прачая и не нуждался. Не дав любимому отстраниться даже на миллиметр, он протянул руку и, зафиксировав затылок Перавата, втянул его в стремительно набирающий обороты поцелуй.       И со скоростью света растворяясь в личной вселенной удовольствия под тихие стоны личного искушения, думал о том, что прямо сейчас ему сладко.       Так сладко, как и должно быть в объятиях любимого человека!       А значит, утраченное некоторое время назад «идеально» вернулось!