Фотографии

      Сегодня был длинный день. Я сел на пол перед комодом, стоящим у единственного окна в спальне. Открыв последний шкафчик, в самой глубине я нащупал цифровой фотоаппарат. Батарея на нем уже давно села, я взял длинный провод и поставил устройство заряжаться. Пока я ждал, ко мне пришёл составить компанию Оладушек. Он сел ко мне на колени, немного помял их лапами и с удовольствием замурлыкал. Под мелодичное урчание время летит быстро. Камера начала включаться. Я с трепетом взял ее в руки, ладошки потели, пальцы тряслись, а в голове бардак. Фотографии мелькали перед моими глазами будто сами собой. Я остановился только тогда, когда увидел знакомый кадр.       Это было здание моего университета. Мраморные колонны смотрелись величаво, табличка сверху была нечитаема, судя по смазанным крыльям, в тот момент пролетала бабочка. Я ходил в это место на протяжении 3 лет, там мне встретились много прекрасных людей, в том числе и Эдрик. Как я помню, в наш первый день он подходил знакомиться со всеми вместе со своей сестрой. Они долго не останавливались и сразу переходили к следующим. Когда очередь дошла до меня, то Эдрик слегка замедлил. Как вдруг, Эмира с изумлением спросила знаком ли я с Луз Носедой. Оказалось, что моя близкая и единственная подруга встречается с их младшей сестрой. Близнецы как то запомнили меня, когда я отвозил Эмити домой. Весь тот день мы обсуждали всё подряд, начиная с нелегких для нас отношений Луз и Эмити, заканчивая любимыми группами. И вот так началась наша беззаботная, университетская жизнь. Следующими снимками были наши будни: то как мы сбежали с пары и ушли в кофейню, одногруппник уснувший на лекции, Эдрик пришедший в костюме жирафа и много-много чего ещё. Вдоволь по-настольгировав, я дошёл до фотографии с весеннего бала.        В актовом зале у фуршета теснились толпы студентов и преподавателей. Но основная масса всё же была на танцполе. Эдрик, будучи уже изрядно выпившим, вытянул меня искать закуску. После долгих попыток пробиться к столу с едой, мне это надоело и я взял Эдрика за руку, ведя за собой. Теперь мы бродили по улицам в поисках круглосуточного магазина. Вот только Блайт нарочно сбился с пути, до сих пор держа меня за руку, он качающимся шагом направился к пляжу. Почему-то, тогда нам показалась неплохая идея искупаться в море. Однако, перед этим Эдрик взял фотоаппарат, который всё время был запрокинут через ремешок на его плечо. Он настраивал его, а я разглядывал тёмно-зелёные, будто болотные волосы, медовые глаза с апельсиновой кромкой, мягкие, розовые губы. Как я узнал, что губы мягкие? Всё просто, поцеловав его. Но он был пьянее меня, сосредоточенный на кадре, его ничего не волновало. Щёлкнув луну, Эдрик повернулся ко мне. Уверенный взгляд, лукавая улыбка, и слова, не сочетающиеся с эмоциями, бушующими во мне. «А ты смешной».  Посмеявшись, я предался воспоминаниям. Вот, наше первое официальное свидание, а тут он переехал ко мне, здесь маленький Оладушек. Ну а тут, рождество у Луз и мисс Носеды.        Родители Эдрика не могли принять его, они сильно поссорились накануне. Чтобы подбодрить его, я предложил отпраздновать у моей семьи. Уже через полчаса он, радостный готовил всем подарки. Пока мы летели, я говорил о своей семье. «Луз мне как сестра, в школе она была моим единственным другом. Тогда я жил со своим дядей, он военный и был помешан на своей работе, пока его не посадили за превышение должностных полномочий. Меня хотели отдать в приют, но подруга мисс Носеды Ида Клаторн, взяла меня под свою опеку. После этого у меня появилась хоть и сводная, но настоящая семья. Они сделали меня тем, с кем ты сейчас встречаешься. Они сделали меня человеком». Никогда не видел его таким сосредоточенным. Пока я рассказывал, Эдрик расплакался. Люблю эту его сентиментальность? Дурость? Не важно, мне хватает того, что я люблю его, а он меня.        Мы вылетели утром, чтобы днём успеть помочь с подготовкой к празднику. Время пролетело незаметно и наступил вечер. Все были на веселе, кроме Эдрика, он беспокоился за сестер, которые остались дома. Но долго волноваться ему не пришлось. В дверь позвонили, открыла Луз и буквально закричала на весь дом «Все в сборе!». В тот момент, это казалось настоящим рождественским чудом. Три семьи собрались праздновать: Клаторны, Носеды и Блайты.        Похожим чудом я считаю тот день, когда Эдрик предложил уехать на машине к пляжу, на другом крае штата. Всю дорогу мы подпевали KISS и Бритни Спирс. Эдрик рассказывал как он с сестрами был там. «Мне было наверно лет 10, наша няня заболела и родители взяли нас с собой. Нам стало скучно сидеть в душном офисе и я предложил уйти на пляж. Знаешь, там было весело. Мы с Эмирой ели кукурузу и чуть не утопили Эмити. Зато она научилась плавать! Но почему-то больше не шла на море…» Я любил слушать его, что бы и сколько бы он не болтал. Его истории были такими интересными, Эдрик всегда вкладывал много эмоций в них. А мне оставалось лишь с упоением поддакивать ему.        Поездка выдалась на ура, но огда мы приехали, Эдрик чуть ли не заплакал. Почти 6 часов за рулём, ради грязного причала, водорослей и стаи чаек. Всё было не так, как он помнил. Ожидания вмиг разрушились. Я уже хотел повернуться и обнять его, а он начал громко ругаться, что даже птицы от нас улетели. В итоге мы пошли в Макдональдс, поели сами и покормили чаек остатками картошки фри. Пока мы сидели на досках старого причала, Эдрик продолжал возмущаться. Единственное что я мог сделать, это положить его голову к себе на плечо и тихо приговаривать «Никто же не умер, значит всё хорошо».        И только сейчас я заметил, что экран фотоаппарат был давно залит слезами. Оладушек убежал на кровать, а в комнату кто-то зашёл. Чья-то рука начала гладить мою спину. Но я мог чувствовать только горечь от собственных мыслей.        — Хантер, уже два года прошло. Пора отпустить его.       Я повернулся, передо мной сидела Луз. Она выглядела обеспокоенной, однако это были не те эмоции, которые я от неё ожидал. Ком, застрявший в горле будто рассосался.        — Отпустить? Как я могу отпустить человека, умершего из-за меня? Он любил меня, а я поступил как настоящий подонок! Если бы не я, он был бы жив! Я разрушил его жизнь… Понимаешь? Это я во всем виноват. Если бы тогда я остановил его, если бы я не начал всё это, если бы я не позволил ему сесть в ту чёртову машину. Я никогда себе этого не прощу.       — Хантер, нет. Здесь нет твоей вины.  Я не могу больше сдерживаться. В груди что-то защемило, что-то, что заставляет меня кричать, срываться, не слышать самого себя.        — А ты бы позволила Эмити захлопнуть дверь и навсегда уйти?! Ты бы позволила ей, любви всей твоей жизни, вот так просто взять, и не вернуться?!       — ….       — Ответ очевиден. Тогда я тоже не сдержался. Сорвался на него. Я не хотел этого, поверь… А он ведь не такой, чтобы молча терпеть крики… Я ведь знал какой он, почему я прогнал его тогда… Ты слышишь?! В его смерти виноват только я!       По лицу Луз текли слёзы. После того случая, она всегда была рядом. Все 2 года она навещала меня, ехала через весь город и заставляла выходить из дома. Она никогда не кричала на меня, всегда была мягкой и понимающей. Но сейчас и она слишком устала чтобы молчать.        — Он попал в аварию потому-что был пьян! Хватит винить себя за то, что не сделал! Ты думаешь Эдрик хотел бы, чтобы ты так страдал?       — Уходи, пожалуйста, уходи.       Я отвернулся к окну, не хочу видеть её слёзы. Она слишком добра, к такому как я. Я не заслуживаю ни её, ни Эдрика. Она должны быть счастлива, а не беспокоиться обо мне.        — Пока.        Возможное это последнее, что она сказала мне.