Хаос

Тишина была оглушительной и напугала Цзян Чэн, потому что Лань Сичэнь был устрашающим, когда злился, но, по крайней мере, он дал ей шанс сохранить лицо, что бы от него ни осталось, решив этот вопрос в ханши. Никто другой не знал, насколько был взбешён глава ордена и насколько виноватой казалась юная госпожа Цзян по сравнению с ним. —Я просто хотела найти мужа, я не знала, — робко сказала Цзян Чэн, и её губы задрожали, когда она набралась смелости. Она бы точно не стала преследовать Лань Ванцзи, если бы не знала, что он холостяк. Она бы не привлекла его и не смогла бы забеременеть, а она очень хотела ребёнка. Если бы она могла найти способ забеременеть так, чтобы люди не сплетничали, она бы так и сделала, но её воспитание не позволяет ей даже думать о чём-то столь скандальном. Она стареет, и никто больше не захочет на ней жениться, это её позор. Ближе к тридцати годам, когда у неё не было ни жениха, ни помолвки, она заработала репутацию, из-за которой другие опасались даже рассматривать её в качестве невесты. Это было так глупо, потому что, во-первых, она была нежеланной, и никто ничего не предпринимал, так что такие слухи были излишними. Но теперь её личность была разорвана на куски сплетниками, и Лань Ванцзи отправился к своему старшему брату, чтобы рассказать ему о её коварных замыслах. Может быть, она слишком настойчиво заигрывала с ним и смущала его; в конце концов, она действительно не знала, как соблазнять мужчин. Лань Сичэнь пристально смотрел на неё, пока она стояла перед ним на коленях. С другими он был добр и открыт, давал людям второй шанс за их ошибки, но она вызывала у него настоящее отвращение. В его ледяном взгляде не было и намёка на прощение, а от его холодного голоса она вздрогнула: —Я думал, что юная леди Цзян знает, как себя вести, и не создаёт проблем для других. Ты опозорила моего дядю и моего брата. Не думаю, что вы понимаете последствия своих действий.— — Я сожалею, — сказала она, склонив голову, потому что не хотела расстраивать Лань Цижэня. Этот человек был для неё как дядя, он поддерживал её, когда ей было плохо, и хвалил, чего она не получала ни от кого другого. Обычно он был скупым и трудноуговариваемым, но к Цзян Чэн он относился снисходительно, и она понимала, что пользуется его расположением. Но теперь она всё испортила. Те, кто дал ей шанс, определённо ненавидели её, в то время как другие с самого начала её отвергали. Всё потому, что она была эгоистичной и хотела большего, чем ей было позволено. — Лань Ванцзи был недоступен с того момента, как ты вошла в Облачные Глубины, разве ты не понимал этого?— Существовало ли такое правило? Она слегка склонила голову набок, чтобы вспомнить, но никто не говорил ей об этом, и она не видела этого на стене с четырьмя тысячами правил. Возможно, это было само собой разумеющимся. Сглотнув комок в горле и стараясь сохранять самообладание, она взглянула на главу клана. Его лицо было холоднее, чем у Лань Ванцзи, а в глазах читалось тяжёлое чувство, от которого она поморщилась. —Я извинюсь перед Лань Ванцзи...— — Нет, ты будешь держаться от него подальше! Он и так уже достаточно настрадался из-за того, что ты пыталась напоить его любовным зельем, ты…— —Я не делала этого!— Неужели они думали, что она действительно зайдёт так далеко? Это была всего лишь бутылка вина. — Не лги, твои уловки хорошо известны, но я дал тебе шанс. Впустить тигрицу в наш клан, чтобы она создавала проблемы, — бормотал Лань Сичэнь себе под нос, сжимая кулаки, но она всё отчётливо слышала и опустила взгляд, чувствуя, как сжимается её сердце. В глазах у неё защипало, и на мгновение она не смогла нормально дышать. — Я всего лишь предложила ему выпить вина, — сказала она дрожащим голосом, но это была правда. Если они так настороженно отнеслись к ней из-за слухов, распространявшихся с целью её очернить, то им вообще не стоило давать ей надежду, потому что она считала, что её приняли такой, какая она есть, а не такой, какой её воспринимали другие люди. Это было хуже всего. Какой шанс они ей дали, если были предвзяты? Разве это не то же самое, что жалеть её, потому что больше она никому не нравилась? — Значит, ты хотела напоить его и воспользоваться этим. И тут её осенило, пелена спала с её глаз, и она поняла, что неважно, что она скажет, всё будет извращено, чтобы раскрыть её коварную натуру. Закусив губу до крови, Цзян Чэн сердито посмотрела на мужчину. Ей было уже все равно. В любом случае, ее скоро изгонят, никто на самом деле не хотел, чтобы она была здесь, и Лань Ванцзи оберегали от нее, так что скоро за ней последуют другие. В конце концов, он был их золотым мальчиком. Встав со своего места и превозмогая онемение в ногах, она выпрямилась и вызывающе вздёрнула подбородок. — Лань Ванцзи мог бы отклонить моё предложение вместо того, чтобы прятаться за своего старшего брата. Неужели он так меня боится? У меня нет когтей или клыков, Цзэу-цзюнь, только я сама, и если я ему не нравлюсь, то так тому и быть, я не в таком уж отчаянии. Я хочу, чтобы муж действительно заботился обо мне и ладил со мной, а не обижался на меня, разве я глупа? Конечно, я бы не сделала ничего подобного, придурок! — Она фыркнула, её гнев угас, и она задрожала, чувствуя себя маленькой, а не гордой. Обняв себя руками, она повернулась и ушла, не осмеливаясь взглянуть мужчине в лицо. Ну и что? — подумала она, когда у неё зачесались глаза и из них потекли слёзы. Раз уж так вышло, то она найдёт кого-нибудь, кто сделает ей ребёнка. Будь проклято иметь мужа! — Цзян Ваньинь!— Мужчина внезапно оказался прямо за её спиной. —Посмотри на меня!— Она отказалась, но имела любезность сделать паузу. В конце концов, она не собиралась быть неблагодарной ради Лань Цыжэня, но если бы она действительно посмотрела на Лань Сичэня, то могла бы сделать какую-нибудь глупость, например, плюнуть ему в лицо. — Я не знаю, что ты задумал, но если бы ты хотел подняться по карьерной лестнице, то обратился бы ко мне, — сказал Лань Сичэнь, и в его голосе слышалась горечь. — Я прошу прощения за свои обвинения, но это не отменяет того факта, что ты планировал захватить моего брата…— Цзян Чэн повернулась к мужчине, и тот внезапно замолчал. Его глаза расширились, а губы приоткрылись. Он выглядел как рыба, вытащенная из воды. Она шмыгнула носом. —Я была неправа, я это знаю, так что можешь теперь заткнуться. Я возвращаюсь в Пристань Лотоса , где у меня довольно высокое и надёжное положение, так что тебе больше не придётся смотреть на этого отвратительного человека.— Она взмахнула рукавами. — Нет, останься, — потребовал Лань Сичэнь и разрушил все её робкие надежды, добавив: — Бежать от наказания нельзя, так что ты никуда не пойдёшь, пока всё не разрешится должным образом.— — Какое наказание? — спросила она и теперь была уверена, что у неё есть когти, потому что ей хотелось вцепиться ногтями в Лань Сичэня и сорвать с него маску, чтобы увидеть, что скрывается за его благородным фасадом. Всегда казалось, что Лань Сичэнь был чрезвычайно доверчивым, но, вероятно, именно поэтому он был так уверен, что Цзян Чэн — хитрая лиса. Но он годами жил рядом с людьми с порочными сердцами, но относился к ним дружелюбнее! Мужчина подошёл ближе, наклонился так, что его голова оказалась рядом с её головой, и прошептал ей на ухо: —Этот Цзэу-цзюнь станет твоим мужем. Тогда, возможно, ты будешь знать, как себя вести. — “...” Это было так просто? Цзян Чэн нахмурилась и подняла взгляд. Выражение лица мужчины было непроницаемым. Но его глаза были на тон темнее. Он смотрел так пристально, что её лицо вспыхнуло от смущения. — Правда? — спросила она, не в силах сдержать облегчение. В груди у неё тоже забурлило волнение, но она проигнорировала его, потому что не собиралась доверять так скоро после того, что случилось. Лань Сичэнь мог просто дразнить её, чтобы разрушить её мечты в качестве безумного наказания. Мужчина хмыкнул и поднял руку, чтобы взять её за подбородок. Его пальцы ласкали её кожу, пока он поворачивал её голову так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза. — Я буду твоим мужем на одну ночь, так что не думай об этом слишком много, раз уж ты так сильно хочешь быть опозоренной.— Если это был настоящий Лань Сичэнь, скрывающийся за всеми этими безмятежными улыбками и добротой, то она была рада, что он никогда не интересовал ее с самого начала. Но ее желание иметь ребенка победило, поэтому она позволила себе упасть ему на грудь, когда наклонилась и поцеловала его в нижнюю часть подбородка. От него пахло жасмином и весной. И это затуманивало ее чувства, облегчая ей влечение к нему. Его рука скользнула к её затылку, и он резко потянул её за волосы, чтобы она запрокинула голову, и на мгновение они встретились взглядами, золотистым и фиолетовым, а затем он грубо поцеловал её в губы, лишив дыхания. То, что они разделили, было жадностью, которую она никогда раньше не испытывала, но от того, как их языки переплетались, она почувствовала, как внутри у неё всё закипает. Её нервы были на пределе, а тайное место сжималось от потребности, и она намокла. Смутившись, она попыталась разорвать поцелуй и спрятать лицо, но Лань Сичэнь неумолимо удерживал её, не в силах оторваться от её губ, которые скользили по её лицу к изгибу шеи, посасывая кожу, пока его руки блуждали по её телу. Беспомощная, она решила доверить ему руководство, поскольку не была уверена, каким будет следующий курс. Она видела объятия только в желтых книгах, но никогда не знала процедуры. Она также не знала, что это может быть так приятно. Это было захватывающее ощущение, на которое она должна была убедиться, что не поддастся, если только не начнет жадничать. Это было всего лишь один раз. —Только на одну ночь, — сказал Лань Сичэнь, и ей пришлось довольствоваться этим. Надеюсь, этой ночи хватит, чтобы она забеременела. Она действительно не хотела искать кого-то ещё. В конце концов Лань Сичэнь отстранился, позволив ей несколько секунд подышать, а затем взял её на руки, приподнял, сжал ягодицы и понес в постель. Она откинулась назад, чувствуя, как у неё сдавило грудь, и посмотрела на мужчину. Его безупречный внешний вид портили розовые щёки и блестящие губы, а в зрачках читалось чувство, граничащее с безумием. Он лихорадочно потянулся к её поясу и быстро расстегнул её одежду, почти разорвав её на части, так что она предстала перед ним обнажённой, с болтающимися грудями и стыдливо обнажённой промежностью. Наклонив голову, чтобы больше не смотреть на него, она сосредоточилась на его промежности. Внезапно ее охватило беспокойство.—Эм, это не подойдет, —сказала она слабым голосом. Лань Сичэнь усмехнулась, это было первое тепло, которое он подарил ей с тех пор, как позвал ее, и что-то в этом заставило ее осмелеть. Она потянулась к нему, поглаживая его выпуклость, чтобы привыкнуть к форме, и замурлыкала, когда он пошевелился, его бедра подались вперед. — Поторопись, — нетерпеливо сказала она, раздвигая перед ним ноги. — Ты, э-э-э, — все жалобы Лань Сичэня застряли у него в горле, вместо этого он облизнул губы и подполз к ней, обхватив руками её бёдра и расположившись перед её приоткрытыми губами. — Будет больно, но приятно.— —Просто покончи с этим. —сказала она, потому что уже знала это. Она не была настолько наивна. Но она надеялась, что Лань Сичэнь сделает ей хорошо, что он знает, как использовать свой инструмент, чтобы доставить ей удовольствие. Мужчина одарил ее улыбкой, которая удивила ее, а затем она больше не могла думать, потому что он входил в нее. Звезды взорвались в ее глазах, когда ее разум превратился в осколки. Все ее тело было охвачено огнем. И ее пальцы на ногах подогнулись, чтобы она могла зацепиться за землю. * Она узнала, что ночь - это не просто один раз, Лань Сичэнь мог трахать ее в течение нескольких сеансов по прошествии нескольких часов. Он овладел ею в максимально возможном количестве поз, и, казалось, ему больше всего нравилось заявлять права на ее рот, когда он лизал ее рот и отмечал ее кожу. К концу она была совершенно измучена и чувствовала себя немного пьяной, как будто слишком много себе позволяла. Но она была рада, что это случилось, даже если Лань Сичэнь неправильно её понял, это не имело значения. Ей не нужно было ничего никому доказывать, потому что у неё было то, чего она хотела больше всего. Ее ребенок. * На следующее утро она отправилась в Лотосовый пирс, оставив Лань Цижэню письмо о том, как она благодарна ему за наставничество, и кучу извинений за беспорядок. Она больше не появится в Облачных Глубинах, запретив себе когда-либо позорить секту Гусу Лань своим присутствием. Когда она добралась до Пристани Лотоса, то приземлилась на палубу рядом с реками, сойдя со своего меча, и была встречена ошеломлённым молчанием учеников, которые выращивали дикие лотосы на корм скоту. — Цзян Чэн!— Вэй Усянь выглядел удивлённым, увидев её возвращение, но она лишь приподняла бровь и усмехнулась, скрестив руки на груди. Он неуверенно подошёл к ней, неловко постоял, пытаясь понять, как она выглядит, а затем обнял её. — Прости, что ты застала меня и Лань Чжаня…— — Заткнись уже! —Она шлепнула его по руке. Он рассмеялся, отпуская ее. Что угодно. Он мог бы сказать ей, что она лает не на то дерево. Вместо этого она унизила себя, но даже не могла слишком злиться из-за этого. Такое несчастье привело ее к чему-то хорошему. Она улыбнулась. Вэй Вусянь остановился и уставился на нее. —Что?— — Ты выглядишь такой расслабленной, и твоё лицо сияет, почти как будто… — он прищурился. — Где Ян-гэ? — спросила она, демонстративно оглядываясь по сторонам. Вэй Усянь фыркнул. — Он на конференции. Я думал, ты это знаешь.— — Ну, меня выгнали из Облачных Глубин, так что мне больше некуда идти, кроме как домой.— —Что?!— Цзян Чэн надменно фыркнула, чтобы скрыть свою обиду. —Цзэу-цзюнь был так зол, что сказал, что я должна держаться подальше от его брата. А это значит, что я больше не могу там оставаться. — — Мне нужно с ним поговорить? — спросил Вэй Усянь, закатывая рукав. — Всё в порядке, я всё равно хотела растить своего ребёнка здесь, — сказала она и пошла дальше. Вэй Усянь на мгновение застыл, а затем последовал за ней с причала. — Эм, Цзян Чэн, что ты имеешь в виду? Какой ребёнок?— — О, через три недели я буду беременна. Я чувствую это, понимаешь. Уровень развития Лань Сичэня настолько высок и смешивается с моим, что я не сомневаюсь, что у нас будет ребёнок… э-э, никому об этом не говори. Я не хочу, чтобы люди знали, что Лань Сичэнь — отец, — выпалила она, сердито сверкая глазами. С этого момента этот мужчина стал её злейшим врагом, но она всё равно была довольна результатом. — Цзян Чэн, какого чёрта?! — взвизгнул Вэй Усянь, покраснев. Затем он тяжело задышал, положив руку на меч. — Мне что, нужно его прирезать или что-то в этом роде?— — Нет, но тебе стоит пойти к своему парню и сказать ему, что ухаживания не означают, что я пользуюсь им! — Она яростно ткнула его в грудь. — Лань Чжань был в замешательстве, — сказал Вэй Усянь, немного смутившись и чувствуя себя виноватым. — Он оклеветал меня, а ты его защищаешь, — всхлипнула она, чувствуя себя преданной. — О, подождите! Мы говорили о Лань Сичэне! Это он сделал тебя беременной! — гнев Вэй Усяня вернулся в полной мере. —Наверное, я должна поблагодарить Лань Ванцзи за это, — размышляла Цзян Чэн, ведь этот мужчина бросил её своему брату и оставил там, где её высмеивали и ругали. Вэй Усянь ничего не ответил. Он запнулся. Цзян Чэн похлопал его по спине: —Не думай слишком много.— В конце концов, она получила то, что хотела.