Часы и револьвер. Знакомство

      — Значит, так. Вы двое выметаетесь с планеты и больше не лезете не в свое дело, — хмыкнул губернатор, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на уже отчищенном сюртуке. — Брёкелен Тьернан, а ты обвиняешься в государственной измене. Сэр Корнелий упросил меня дать тебе срок до утра, чтобы проститься с родными и близкими. Завтра над тобой состоится суд. Попробуешь что-то учинить — сразу же окажешься в тюрьме. Раньше положенного срока, надо заметить.       — Вы же понимаете, что они врут? И что на самом деле через несколько лет планета истощится? — процедил Тьернан.       — Откровенно говоря, мне неважно. Главное — мне пообещали круглую сумму денег, на которую я к тому времени уеду на планету получше, — усмехнулся губернатор. — А теперь проваливайте.       — Как вы можете?! — возмущенно вскрикнула Разалина.       — Это же ваша планета! Ваши подданные! — вскочил с места Михаил. — Их нельзя просто... просто взять и продать! Вы — просто... просто двуличный гадкий ящер!!       — Вы, Безымянные, скитаетесь по Вселенной без дома. Не вам решать, что можно, а что нет. Стражи! Выпроводить их вон!

***

      — Если бы дело было только в верхушке, я бы справился. Собрал народ. Но если и сами люди...       Тьернан и Михаил сидели на крыше сарая. С невысокой крыши открывался прекрасный вид на небольшую деревушку, где родился и вырос Тьернан. На простенькие черепичные крыши, заборы, стога сена, конюшни и сараи. Окружающие деревню поля и лес.       Как бы Михаилу хотелось, чтобы Тьернан привел его сюда в других обстоятельствах! Радостных, с желанием показать новому другу родные места. А не во время прощания с семьей и друзьями перед тюрьмой.       Конечно, Михаил подумал, что Тьернан захочет пройти этот путь один, лично для себя, без посторонних, коим механик себя все еще считал. В конце концов, прощаться со Стражами и Гвардией Тьернан ходил сам. Как сказал позже, попросил их заботиться и дальше о бездомных детях и животных. Не давать их в обиду. Поддерживать жизнь тайной детской ночлежки, которую Тьернан устроил в заброшенном старом складе на окраине города.       Однако, направившись в деревню, где жила его мать, Тьернан позвал с собой и новых друзей. И, пока Разалина за чашкой чая разговорилась с пожилой хозяйкой дома, Тьернан отвел Михаила в сарай поблизости, поднялся с ним на крышу. Показал ему с высоты места, которые знал в детстве. Михаил молча слушал его, иногда кивая или спрашивая что-то.       И вот, после минуты тишины, Тьернан вновь вспомнил случившиеся сегодня кошмарные события.       — Может, ещё получится донести до них правду? — шепотом спросил Михаил. Как можно помочь человеку, чью родную планету добровольно отдают в рабство?       — Сомневаюсь, — вздохнул Тьернан. — Никто мне не верит, кроме вас двоих. А доказательства найти очень тяжело — а если и найдем, чего стоим мы трое против целой планеты и огромной корпорации?       — Но ведь сдаваться нельзя!..       — Я ценю твой оптимизм, — горько усмехнулся Тьернан. — Но, увы, завтра меня посадят, а вас депортируют с Фрати. И тут ничего не попишешь.       Сердце Михаила болезненно сжалось.       — И все же, — продолжил Тьернан, — спасибо вам. Тебе и Разалине. За доверие. За то, что до самого конца не оставили меня и были на моей стороне. И, — тут он улыбнулся одним уголком губ, — за то, что назвал губернатора «двуличным гадким ящером». Кто-то должен был это сделать, и ты осмелился. Славный ты малый, Михаил. Для меня было честью познакомиться с вами, Безымянные.       Михаил почувствовал, как Тьернан придвинулся ближе. Его обвили крепкие руки, лицом Тьернан уткнулся ему в макушку, щекоча растрепавшимися волосами щеки. Михаил прильнул к нему и тоже обнял, вдыхая теплый, терпкий запах пшеницы, сена и револьверного пороха. В груди от чувств что-то свело и замерло. Сердце ныло от несправедливости, от скорой разлуки — и в то же время объятия ощущались такими уютными, правильными.       Так они и сидели, прижавшись друг к другу, пока деревня не погрузилась в сумерки. Михаил поднял голову. Звезды, которые он еще вчера рассматривал при свете дня, теперь показались во всей своей красе. Россыпь огоньков на стремительно темнеющем небе. Кусочек карты космоса, доступной лишь некоторым, очень талантливым ученым. Таким, как Разалина.       Звезды.       Разалина.       Экспресс!       Михаил резко выпрямился — так, что едва не ударил Тьернана головой.       — Тьернан! Ты не сядешь ни в какую тюрьму.       Тьернан изумленно приподнял бровь.       — Что ты задумал, Михаил? Предлагаешь мне сбежать в дальнюю деревню и надолго затаиться?       — Ты ведь служил в городской страже, верно? А Пом-Пом как раз говорила, что нам нужен охранник на Экспресс. Кто-то, кто хорошо владеет оружием и сможет в случае чего помочь нам защититься...       Тьернан замолчал. Круглыми глазами уставился на Михаила.       — Стать Безымянным — вот так просто? Разве у вас нет какого-то отбора или вроде того?       — Достаточно любить путешествия и стремиться к справедливости и борьбе со злом! А, ну, и еще нужно понравиться Пом-Пом. Но, думаю, с этим проблем не будет.       Какое-то время Тьернан просто молчал, переваривая услышанное.       А потом резко, быстро, крепко обнял Михаила — так, что он аж охнул. И поднялся на ноги.       — В таком случае я иду собирать вещи. И прощаться с мамой — но уже не перед заключением.       — А я расскажу все Разалине! — вскочил Михаил. — Уверен — она будет рада, что ты поедешь с нами.

***

      — Так-так! — важно произнесла Пом-Пом, слезая с огромной стремянки. — Рост и телосложение критериям соответствуют. А теперь покажи, как умеешь управляться с оружием! Пом!       — С радостью, — кивнул Тьернан. — Михаил, это что на вон том столе лежит? Яблоко?       — Да!       — Встань у стенки и положи его себе на голову...       — Тьернан, ты всерьез понижаешь свои шансы быть принятым на Экспресс, — громко прошептала Разалина.       — Собираешься подвергать опасности жизнь пассажира? — уперлась лапками в бока Пом-Пом. — Нашего дорогого механика?!       — Нет, что вы, я шучу! — поднял ладони Тьернан. — А во что у вас тут можно пострелять?       — В кладовке есть тренировочные мишени... — вспомнила проводник.       Разалина тут же сбегала за ними, а Михаил помог их закрепить.       Тьернан отошел на другой конец вагона, быстро прицелился... Бам. Бам. Бам!       Михаил пригляделся и охнул — на всех трех мишенях было пробито самое яблочко.       Он изумленно уставился на Тьернана. Тот, поймав его взгляд, подул на дымящееся дуло револьвера и подмигнул.       Щеки вспыхнули. Михаил тут же отвернулся к мишеням и краем глаза услышал, как усмехнулась Разалина.       — Поразительная меткость! Что ж, несмотря на сомнительное чувство юмора, принимаю тебя охранником Экспресса на испытательный срок! Пом! — объявила проводник. — Брёкелен Тьернан, можешь занять свободное купе.       — Ура!! — хором вскрикнули Михаил и Разалина.       Они кинулись обнимать Тьернана, и Михаил почувствовал — он прекрасно впишется в их с Разалиной компанию. И втроем они переживут еще немало приключений.

***

      По внутренним часам Экспресса уже стояла глубокая ночь. Пом-Пом прибиралась в поезде перед тем, как уйти в свое купе. Последним на ее пути был главный, или, как они его называли, Общий вагон.       Она открыла дверь... и замерла от увиденной картины.       За столом, уставленным пустыми кружками из-под какао и усыпанном картами из настольной игры, спали Безымянные. Разалина тихо сопела, растянувшись поперек стола. Михаил дремал на плече у новенького — Тьернана, который приобнимал его за плечи.       Пом-Пом следовало бы разбудить их, отправить спать в купе на кроватях, а не коротать ночь в Общем вагоне. Но она невольно улыбнулась. Все на Экспрессе счастливы, а значит, царит уют и порядок. А большего проводник не может и желать.       А Звездный Экспресс все летел по Серебряным рельсам. Навстречу новым планетам, новым приключениям, новым впечатлениям. Трое Безымянных и не догадывались, сколько всего им предстояло вместе пережить.       Ну, кроме, разве что, Михаила, который уже успел набросать в голове новую историю о Часике. В которой появляется новый персонаж — командир Револьвер...