Over & over

Треск стекла. Это случилось. Снова. Ему стоило бы учиться на своих ошибках, но он - идиот. Ни Аластор, ни Валентино никогда не интересовались отношениями, по крайней мере с Воксом, и ясно давали понять что больше чем некое подобие дружбы, в случае Аластора, или "партнерческого" перипихона в случае с Валентино, ожидать не стоит. И Вокс не ожидал. Никогда не ожидал. Он вообще не любил заниматься подобным, это всегда приводит к разочарованию. Но сердцу не прикажешь. Пусть и глупо верить что сгусток мышечной ткани качающий кровь хоть как то виновен в чувствах теледемона, но больше нечему. Головы, а значит и мозга Оверлорд телевиденья лишился еще при попадании в эту дыру, получив взамен металлическую, состоящую из проводов и микросхем. Может оно и к лучшему. "Настоящую" голову не было бы так легко заменить. А заменять ее приходится часто. Возможно, это небыло бы так, если бы Вокс был умнее. Он он не был. Натыкаться на одни и те же грабли это, если быть честными, единственное что у него получается достаточно хорошо. "Я люблю тебя" То что это плохие слова он понял еще давно. Когда маленький Винсент сказал это красивому мальчику со школы, а тот засмеялся. Когда, узнав, отец обвинил его во грехе. Когда закрыл в чулане приказав молиться. Но Винсент не стал. Может поэтому он и оказался здесь? "Я люблю тебя" Было сказано в очередном пьяном порыве честности. В аду честность не любят. Глаза собеседника вспыхнули циферблатами, а уши прижались к голове. Рога, кажется, выросли и разветвились в нескольких местах. Это было завораживающе. Это было даже красиво. "Что ты только что сказал?" Вокс понял что это были плохие слова. Ему бы стоило заткнуться. Хоть попытаться оправдаться. Но он не стал. "Я сказал что люблю тебя" Треск стекла заглушал издевательский смех, уже бывшего, приятеля. "Я люблю тебя" Было сказано полушепотом как попытка откровенья, в надежде на то что демон перед ним уже в достаточно помутненном сознании что бы проигнорировать это. Но был бы ад таковым, если бы надежды в нем имели хоть какой то смысл, верно? Смех. Снова. "Ох, Cariño mío, надеюсь, я услышал тебя правильно?" Ему стоит замолчать. Снова. К счатью на этот раз слов не находиться. Все что воспаленный разум мог предложить сварачивалось комом желчи в горле, явно не собираясь его покидать. Облако розового дыма накрыло двоих оверлордов. Чужие, произносимые в слух слова смешались с собственными. Сказаными или нет разобрать уже не представлялось возможным. Почему, казалось что он ошибся. Снова. В ту ночь хруст стекла, хлюпанье при толчках, собственные всхлипы, все смешалось в кокафонию от которой болела голова. Теперь эта боль стала частью жизни столь же неотъемлиемой как и хруст стекла, преследующий грешника с самого падения. Крики. Истерики. Бьющиеся предметы. Бьющийся теледемон. Все это до боли родное и въевшееся как застарелое пятно на любимой футболке. Вокс обещает себе покончить с этим, но сначала нужно заменить экран. Осколки впиваются в руки. Он привык. Через пару дней это повторится снова.