Крыса Зауна

«Моя гончая чует кровь» — радостно сообщил ученый, ставший с их последней встречи совсем инфернальным на вид и суть. И уточнил, куда конкретно ломится какая-то там гончая и еще добавил пару крепких слов в адрес Силко и его стукнутой на всю голову дочурке. «А вы с ней похожи, особенно глазами…», — порадовал старый психопат и слился во мрак. Спасибо за пинок по ментальным яйцам, старик. Судя по дебошу вокруг — на старый завод действительно стоило заглянуть, тем более, там слышали стрельбу, а он был совсем недалеко. Убегающие горожане были великолепной лакмусовой бумажкой. Второй бумажкой с реактивом стали драпающие в разные стороны крысы. Лила осторожно продралась сквозь завалы и заграждения и рухнула на пол, прикрывая голову руками. Стрельба была совсем близко, послышались какие-то невнятные крики. Убедившись, что это не было приветственным салютом, женщина продолжила движение. Это же надо — убраться с одной войны, чтоб сразу же влезть в другую! Но может, это достойный для нее финал, который встретит как медик, и дома, можно сказать, в родных стенах? Хотя бы здесь нагонит пуля, оборвав эту странную историю? Потом с салютом похороны, может тоже какую досочку повесят… Увиденное повергло ее в шок. Это было похоже на чаепитие у Безумного Шляпника из книги. Две девахи куда-то старательно хромали, и еще какое-то тело свисало с веревок, прявязанное к стулу за накрытым праздничным столом. Разглядев, что же за тело свисало и все еще пыталось истекать кровью, опознав до возмутительного знакомый нос, женщина, мягко говоря, изволила нецензурно выражаться, хотя и шепотом. Как требовала того военная наука, удостоверившись в отсутствии опасности и снайпера, она нащупала остатки пульса на бренном теле и стараясь уже не материться во весь срывающийся голос вытаскивала из рюкзака адреналиновый шприц, концентрированный шиммер и спецпену для затыкания в бойце несанкционированных отверстий. На лечение боец реагировал недостаточно активно, и только после некоторого насилия над личностью изволил резко распахнуть глаза, с хрипом хватануть воздух и согнуться в пояснице под углом 90 градусов. — С возвращением, — почему-то злорадно попривествовала его Лила. — Я Лилит, и у меня к тебе дело, — выпалила она свою любимую шутку, с которой приветствовала вернувшихся с того света пациентов. Хватая воздух ртом, будто рыба выброшенная на берег, Силко медленно повернулся в ее сторону и удостоился удивленного присвиста. — Все-таки до тебя кто-то допрыгнул? — подозрительно знакомая женщина с синими волосами, с проседью на висках, сидящая в позе лотоса и опираясь одной щекой на кисть правой руки, ехидно и нервно хихикнула. — Наверное, я все же помер, — Силко опустил взгляд и внимательно посмотрел на свою оголенную грудь, в которой виднелось залитое кровавой, но плотной пеной отверстие, и от которого расходились кривые лучи, прочерченные шиммером. Было больно и тяжело дышать, и он снова со стоном откинулся на пол. — Все это галлюцинации. Посмертный опыт… Сейчас явится ан… — Э-э, нет, так не пойдет, опыты тут только я могу ставить, ангелы заняты, есть только Лилит, — Лила смахнула набежавшую слезу. — Слышишь, Крыса Заунская, тебе надо в больницу. Скоро тебя попустит, и мы можем не успеть. Второй шанс вряд ли тебе дадут. — Что ты сказала? — сипло переспросил мужчина и со стоном приподнялся на локтях, уже фокусируя взгляд на разговорчивой галлюцинации и сощурился. — Что ты как был красавчиком, так и остался. Дочка, надеюсь, в тебя пошла? — поинтересовалась Лила, помахав ладонью перед лицом раненого и обидно ущипнула его за нос. — Сколько лет прошло, а все такой же дурень. — Лила?! — Да неужто, признал, старый хрен?! Что с еблом, я тебя спрашиваю?! — рявкнула женщина, хотя в глазах плясам смех. — Я тебе что говорила, береги вывеску, а ты чего?! — Лила! Не может быть! — охнул Силко, рванувшись вперед, о чем немедленно пожалел, едва не отрубившись. — Как… Ты… Ты материшься? — говорить было сложно, но молчать было невыносимо, и Лила весьма удачно придержала его за плечи. — Милый мой, я больше 15 лет сидела в окопах Ноксуса, и думаешь, я там ничего не понабралась? Да я тебе фору теперь дам, как только оклемаешься. А теперь надо уходить, пока не… Воздух сотряс чудовищный взрыв, с потолка осыпалась каменная крошка, следом прошел второй, чуть тише. Лила замерла, слушая наступившую тишину. — Это ударная волна. Дело дрянь. — Это Джинкс, — холодея, пояснил Силко. — Она только что объявила войну Пилтоверу.