О бессоннице и неизменном

Сообщение приходит ещё в гримёрке, но открывает и читает его Саша уже в машине, выруливая с парковки. И тут же перестраивает маршрут, стараясь слишком откровенно не улыбаться, хотя в салоне только он и "трио" ароматных букетов, как всегда, невиданной красоты. Лёгким волнением всё-таки накрывает, но уже перед самой дверью. Но это мгновения ожидания настоящего счастья - можно и потерпеть. Дверь он начинает открывать своим ключом, но уже отчётливо слышатся шаги - его ждали. И кому-то, явно, сильно нетерпится: на Сашу налетают с мягкими объятиями почти с порога, слегка сминая пышные букеты. Приходится немного повернуться самому, но удается поймать жадные губы и подарить первый поцелуй. Ярик быстро отстраняется и сам берет букеты, тянет рюкзак с плеч. У него горячие губы, теплые пальцы и сияющие глаза под чистыми линзами очков, полные предвкушения. - Привет, привет. Куда цветы? - Забыл? Сразу в ванную, потом расставим. - А? Ага. И тут уже прилично так накопилось, я пару засохших букетов планирую выкинуть, Саш. Ты не успеваешь? - Ага, я видел. Розочки почти сдохли. Ярик быстро возвращается из ванной, и уже хочет вновь обнять Сашу, но тот присел расшнуровать кроссовки. - Ты надолго?- спрашивает, не глядя, и ставит обувь к стене к яриковым, чуть сдвигая их. - До обеда даже могу, но собаки с утра одни останутся... - Тогда вместе поедем, как встанем. Но завтракать тут, скорее всего, не чем. Только цветы. - А я уже все заказал и привез. Салат с курицей сейчас, если хочешь. И чай. А на утро блинчики с творогом. Кофе тут есть, кстати. И молоко банановое. Саш, ты тут часто тусуешь, да? - Бывает, бывает, Ярослав. Саша отвечает чуть тише и выпрямляется. Считывает эмоции с лица напротив пару мгновений - Ярик ничего и не пытается скрыть: откровенно сожалеет, не произнося ни слова. И Саша ему чертовски благодарен за понимание. - Ну все, иди ко мне. В комнате они оказываются, не разрывая объятий. Сначала, Саша не сильно прижимает Ярика стене, чтобы было удобнее целовать и касаться. Никуда торопиться он точно не собирается, он уже все выяснил и теперь абсолютно спокоен. Ну разве, что желание с каждым ответным движением губ и рук Ярослава, растет и учащает дыхание. Теплые руки приятно и ласково касаются поясницы под белой футболкой, и Саша благодарно слегка прогибается, подаваясь вперёд. Чувствует ответное нескрываемое желание и начинат целовать ещё неистовее; сам сжимает и размашисто гладит по талии и по бокам, поднимается по рёбрам, сминая и заадирая футболку. Ярик тоже поддается, льнет ближе, вставая на носочки; целует с нежностью, замедляя и углубляя поцелуй. А потом подставляет под мягкие губы лицо, чуть приподнимая подбородок- хочется чувствовать Сашкины губы абсолютно везде и сразу, пусть и невозможно. И Саша не останавливается, спускается на шею и слегка касается языком за ухом, прихватывает за мочку, опаляя дыханием. И жмёт сильнее к себе. Ярик довольно жмурится и размыкает яркие от поцелуев губы, чтобы глубоко выдохнуть. И сжать Сашины ягодицы, погладить бедра по гладкой тонкой ткани фирменных шорт. И запустить жадные ладони под резинку, касаясь ещё прохладной кожи. Саша в ответ чуть сильнее прихватывает выступающие ключицы губами, жмется в изгиб шеи носом, втягивая запах кожи. Ярику тоже хочется больше: он теперь привычно зарывается пальцами в волосы и чуть оттягивает прядки, заставляет ненадолго взглянуть на себя, а потом сразу же снова льнет к невозможным губам, сладким и горячим, как и их общее желание. Но тут Саша осторожно прерывает очередной поцелуй, который уже начинает кружить голову. - Яр, Яр, стой. Я бы в душ сначала. Я ж после спектакля. Но Баярунас мгновение смотрит на него полупоплывшим взглядом и затем резко утыкается в шею. - Лучший запах на свете, Саш. Чуть сладковатый от грима и театра, чуть терпкий, чуть свежий. Все души потом, Казьмин. Я даже есть салат тебя не хочу отпускать. - Чудо, я ж никуда не денусь. А жрать, кстати, охота. - Все, надоели тебе мои поцелуи и ласки, да? - С ума сошел? Мы даже не начали ещё. - Тогда по салатику и раздеваемся? Саша в знак полного согласия мягко целует в нос и ведёт Ярослава за руку на кухню. Дарить или принимать страстные нетерпеливые поцелуи, несущие в себе главную и единственную цель - распалить до искр долгожданное желание? Саше сегодня все-равно. Он сначала подставляется сам, выгибаясь на кровати, когда Ярик нависает сверху и демонстрирует во всей красе, как же он скучал. Но никаких следов на видных местах, даже, если очень хочется - череда спектаклей впереди у обоих. Хватит, уже краснели в гримёрке в Оперетте, пусть яркий стыд останется лишь в воспоминаниях. Теперь они могут себя контролировать. Да и розовый след можно оставить на животе или внутренней стороне бедра - необязательно же на шее. А шею лучше просто мягко и осторожно целовать, чувствуя под губами и языком пульсацию жизни. Саша слегка стонет, когда Ярик спускается к твердым соскам и обхватывает каждый губами, не забывая гладить тёплыми ладонями внизу живота и по тонкой чувствительной коже с внутренней стороны бедер, заставляя плавно разводить ноги чуть шире. И Саша подчиняется, хватая чуть распухшими губами воздух, вскидывает бедра навстречу и жмуриться от удовольствия, прижимаясь уже твердым членом к горячему телу. Пытается приобнять Ярослава и ведёт ладонями по влажной спине, спускаясь на ягодицы, пока тот целует его под ребрами и жадно проходится горячей ладонью по члену, размазывая смазку. - Красивый до невозможности, Саш. Каждый раз... с ума схожу, - шепчет в губы Ярик, чуть касаясь носом и немного восстанавливая дыхание. - Ложись. Я тоже хочу с ума посходить от твоей красоты. И Саша мягко обнимает за плечи и укладывает слишком довольного Ярика, нависая сверху, и сразу же требовательно целует в приоткрытые губы - партнёр явно хотел что-то сказать, но не успел. Едва Саша касается губами и языком горячей влажной шеи, а руками - гладкой груди, как тут же слышит хриплое и глубокое от Ярослава: - Ниже, ниже, давай, изверг. И Саша улыбается, уткнувшись носом в мягкий живот, чувствует, как вздымается от частого дыхания грудь; чуть отстраняется и смотрит. Ярик лежит с закрытыми глазами, взмокшие волосы слегка облепили лоб. Невозможно ему такому отказать, и Саша наклоняется ниже, чувствует, как пальцы буквально впиваются в лопатку. Требовательно, но с расчетом силы - почти мягко, по-кошачьи. А ведь когда-то у Яра были ногти подлиннее, и тогда они тоже занимались любовью. И царапинки потом напоминали о страсти лёгким пощипыванием на спине и ягодицах. Но вместе с маникюром исчезла и лёгкая резкость в движениях, теперь больше плавности и нежности. Лишь ошеломляющая открытость и искренность по-прежнему все ещё удивляют Сашу, и сердце едва не выскакивает из груди. Ярик умеет принимать ласки не хуже, чем отдавать. И сейчас он почти не мешает, когда Саша устраивается между его ног и наклоняется к возбуждённому члену. Только изредка касается макушки и выгибается на встречу - от его отзывчивости ещё быстрее сносит крышу, и Саше все сложнее себя контролировать и держать в руках. После особенно громких стонов, которые Ярик даже и не думает сдерживать, зная прекрасно, как Саше нравится его голос, приходиться чуть притормозить и сжать член у основания, кинуть вопросительный взгляд из-под челки, мол, куда движемся дальше, любимый мой? - Сашка, хочу тебя. Ярик жмурится и то шипит абсолютно по-кошачьи, то переходит на лёгкое рычание вперемешку со стонами, но покорно подаётся бедрами и разводит ноги, принимая Сашины скользкие пальцы. Ещё и в слова старается утекающие мысли собирать, талантливый человек. - Идеально...ох, Саш. Прекрасно...сильнее можно...согни чуть-чуть....ааааах...кайф. И ещё. У Саши от его слов ещё сильнее колотиться сердце, и сама собой появляется улыбка. И желание растет все сильнее и сильнее. Он следует указаниям партнёра и наклоняется ниже, целует подрагивающие бедра и прикусывает за выступающие тазовые косточки. Гладит второй рукой по животу и по влажному члену, собирает на пальцы смазку, от нетерпения кусает припухшие губы. Редко они теперь могут побыть вдвоем вот так, откровенно и горячо отдаваясь друг другу без остатка, но оттого и более долгожданными стали эти встречи. И каждая, как глоток свежего морского воздуха. Потому что Саша каждый раз буквально тонет в этом человеке, но всегда выживает, цепляясь за глубокий пронзительный взгляд самых красивых глаз. Вот и сейчас, он делает первый толчок, крепко подхватывая Яра за бедра, и смотрит прямо в глаза. Чувствует горячие пальцы на шее и встречный порыв, молниеносно отражающийся во взгляде. И вновь прошибает электричеством по позвоночнику, и рвется стон. Саша мягко жмется раскрытыми губами то к губам, то к носу или скуле Ярика с каждым новым толчком. Сначала придерживает под бедро, закидывая на себя ногу, а после, когда Ярик сам обхватывает его обеими ногами и скрещивает их за его спиной, гладит по плечам, обнимает ладонями лицо и целует в покрасневшие губы. И чувствует, как Ярик весь буквально тянется к нему, льнет, желая вплавиться без остатка, обнимает то за плечи, то за поясницу. И ускоряет движения вслед за Сашей, теряясь в жарком мареве их тел; в такой долгожданной и необходимой близости, от которой потом всегда остаются самые яркие и долгие воспоминания. Ярик стонет громче и сильнее запрокидывает голову, подставляя под поцелуи влажную шею; жмурится и от накатывающего удовольствия, и от стекающих капель пота. Саша одной рукой крепче прижимает его к себе за бедро, чуть отводя ногу, а второй стирает пот со лба, гладит по бровям и легко целует. - Саааш...ох...бляяя - Тссс. Ты как? - Давай...ох...быстрее... - Уверен? - Ага. Мышцы сводит. Быстрее так быстрее. Потом сам же будет кряхтеть, как дед, и жаловаться на ноющую боль, где только можно. Саша наслаждается, Саше нравится чувствовать, смотреть, желать, доводить почти до пика и отпускать. Но Саше нравится и так, как просит Ярослав. До вспыхнувшего искрами и черным пятном реальности, до сведенных мышц и громких вскриков в унисон. Когда чувствуешь, что сдержаться уже не получится. Ярик крепко вновь хватается за плечи и прикусывает кожу - жмется лицом и уже почти не дышит. Но даже и не думает отпускать. Только гнется и извивается в Сашиных объятиях, откидывается на подушку. Саша сам аккуратно опускает его ноги на постель и ложиться рядом. Касается влажного горячего бедра и молчит, всё ещё чувствуя ускользающее напряжение мышц и вакуум в мыслях. Но тепло под ладонью необходимо - касаться, даже если лежишь рядом, чувствуешь тепло. Ярик тоже чуть придвигается, чтобы коснуться плечом, кладет руку на подрагивающий от частого дыхания Сашин живот и гладит. И тоже молчит. - Саш? Ну кто бы сомневался, что Ярослав не выдержит первым? И Саша ему просто чертовски благодарен за это. Пусть и понимает, что тот сейчас не в любви признаваться будет. Зачем? Ведь все уже давно понятно без слов. В каждой его интонации, в каждом прикосновении, взгляде и стоне. Даже сейчас его аккуратная красивая ладонь на животе говорит громче, чем любые признания. Поцеловать очень хочется теплые пальцы и тонкое запястье, прижаться и губами, и носом, в благодарность. За то, что на долгие минуты снова заставил забыть о реальности, став отдельным новым миром. - М? - Люблю тебя. Опа. Ничего себе. - Яр. Я тоже. - Знаю. И все равно заставляешь меня переживать, Казьмин. Саша все таки берет руку Ярика и тянет легко к себе, целует, как и хотел, и кладет на грудь. Ярик только покорно подползает повыше, целует мягко в плечо сбоку, щекочет влажной челкой. - Если ты сейчас опять начнёшь про Женю Градусова.... - Да ну тебя. Я же серьезно. И в подтверждение своей серьезности, легко кусает за плечо. Но руку даже не пытается вырвать из Сашиных, хотя та уже порядком вспотела. - Чего? - Сашка мой Сашка. Эх. Ярик первым слегка поворачивается лицом, укладываясь на бок, и Саше приходится последовать его примеру. Ярик смотрит пристально, второй рукой легко касается щеки и тянется за поцелуем. И тут же его получает - Саша лишь слегка приоткрывает губы на встречу, но нежность быстро заканчивается. Во взгляде у Ярика уже снова настойчивость и желание другого рода - получить ответы, чтобы помочь и поддержать. - На плечо ложись, не смотри на меня так, ладно? - Я-то лягу, Саш. И обниму покрепче тебя, всего такого потного и всё ещё горячего. - Хах, я уже остываю. Ярик укладывается на грудь и прикрывает глаза, пока Саша поправляет волосы и затем легко их приглаживает, обнимает за плечо и целует в висок долго и нежно. - Саш? Я могу и помолчать. И усну в твоих объятиях. - Да ладно, говори уже, Яр. - Ты и сам все прекрасно знаешь, мой любимый мальчик Александр. - Ярик, боже, хахах. - Ладно-ладно. Мой мужчина. - Давай без этих вот определений сейчас, молю. - Я просто попытался настроиться на нужный лад. - И? - Ну ты же ведёшь себя, как неопытный мальчишка... - Эй. Ты сейчас про что? Уточняй, Баярунас. А то мы ж только что... - Я про бессонницу твою недавнюю, разумеется. А если хочешь послушать комплиментов, какой ты горячий в постели, Сашка, так это можно и после. - Горячий, значит? Я? - Казьмин, я плавлюсь без остатка. Так, не отвлекай. - А что бессонница? Было и прошло. Сегодня я планирую спать, как убитый. - А причины? Я переживаю, потому что ты все оставляешь без изменений, а эти самые изменения уже случились. Я же вижу. Вот поэтому, как неопытный мальчишка. - А если, если мне так удобнее? Ничего не менять? Ярик чуть поворачивается и приподнимает голову, заглядывает в глаза. - А ты при этом счастлив? - А мне хватает в другое время. С тобой, например. В Питере... - Да блин, ну Саш? - Яр, все в порядке. Если я реально что-то почувствую, с чем не смогу справиться сам, я скажу. - Обещаешь? - Яр? - Ладно. Верю. Так что, теперь и спать можно? - А у тебя больше тем нет? Удивительно. - Да какие темы, когда я на тебе лежу. Сейчас вот руку чуть пониже опущу... - Спать кто-то собирался, - Саша уже откровенно улыбается, чувствуя гладкую ладонь уже снова на своем бедре. - Ну ты ж сказал, что счастливый со мной. Так вот, буду сейчас дарить тебе самое настоящее счастье. Хочешь? - Всегда. У тебя и без рук на моем члене это всегда получается. - Казьмин, ну я же опять сейчас растаю, ну чего ты такой милый, а? Ярик сам целует в губы, почти укладываясь на Сашу, закидывает на него ногу и обнимает за плечи. - Эй, а руку -то куда убрал? - шепчет Саша, прикусывая за аккуратное соблазнительное ухо. - Сейчас будет ещё лучше. Я ж обещал, помнишь? Весь в твоих трусах, не только рука. - Яр, я голый. - А? Да суть-то не меняется. Ярик ловко спускается жадными мокрыми поцелуями по груди к животу, оглаживая бока, и останавливается. - Саш, а ты точно мне скажешь, если не справишься? Саше, уже прикрывшему глаза в ожидании ласк, приходится очень сильно напрячься, чтобы понять, о чем сейчас Ярик снова вспомнил. И вот может же он быть таким, даже перед тем, как взять член в рот. Ну какие тут уже вопросы, когда тело снова хочет прикосновений, а мышцы вздрагивают в предвкушении удовольствия? И надо бы ответить, наверное, да ещё так, чтобы Ярик сразу поверил. Но, видимо, секунда замешательства решает все сама. И вместо ответа Саша тихо стонет, раздвигая ноги - Ярик всё-таки решил отложить недосказанности на потом. Хотя, Саше уже нечего больше добавить. Он и дальше будет продолжать кататься на "американских горках". Только вот Ярику поменьше бы за него волноваться. Но чем-то придется платить. И, увы, здесь уже он не в силах решать. Зато в силах принять другое решение. Например. - Ярик? - М? - Я люблю тебя. Иди ко мне.