Жизнь - сложная штука

Я сижу в зале ожидания аэропорта имени нашего выдающегося земляка в ожидании своего рейса. В огромных стеклопакетах отражается осенний город, окутывая своим царственным цветом все вокруг: дома, парки, памятники, даже воздух. Золотая, парчовая, медная россыпь осени привлекает горожан своими красками. Люди то и дело устаивают фотосессии то возле одного дерева, то возле другого. Странно, подмечаю я, все клены в нашем городе стали с желтыми листьями. Вспоминаю, что в парке, в районе, в котором прошло мое детство, листья клена были красного, бордового цвета, а сейчас куда-то пропали. А жаль…Так хотелось добавить в это золотое убранство контрастного цвета, как будто его не хватало, как воздуха. Местами в городе облетали листья, с деревьев, делая их осиротевшими и такими тоскливыми. Какое-то необъяснимое величие в этом времени года, оно меня тревожит и волнует одновременно. Вот уже который раз я ловлю себя на мысли, что аэропорты и вокзалы действуют на меня как-то удручающе, заставляют вытаскивать из глубин своего подсознания все печальное, что происходило со мной в течение последних лет, заставляют глубже прятаться в воротник кашемирового пальто, пряча половину своего лица в объемный бежевый шарф, так гармонично вписывающийся в мой внешний вид. Зал ожидания постепенно заполняется людьми. Одни быстро торопятся покинуть его, другие размеренно шагают к выходу, держа в своих объятиях встречающих их близких людей. -Значит так, - услышала я позади себя мужской голос, - нам надо расстаться. Я обернулась, и мой взгляд упал на сидящую неподалеку парочку. Автор этой убивающей фразы мне сразу не понравился. Весь его внешний вид, поза, в которой он сидел, вся была пропитана высокомерием, величием самого себя. Как земля носит таких уродов? Что в них находят девушки? Ведь, даю голову на отсечение, эти отношения с самого начала были обречены на провал. Неужели изначально он был любящим и заботливым. Хотя… Чужая душа потемки, Бог ему судья. Девчонку жалко, пара-тройка таких «принцев» и она совсем веру в себя потеряет, а потом, как результат, станет не дай бог еще жертвой домашнего насилия. Убила бы. Я инстинктивно передернулась, как будто на мои плечи упало что-то мерзкое и противное. Его спутница молча смотрела на него ошарашенная этим предложением. Еще бы, она ведь собиралась с ним лететь куда-то. Чемодан стоит достаточно увесистый рядом. Мне сразу стало как-то не по себе, в силу своего характера, еще с детства я почему-то всегда принимала на себя все негативное, что происходило рядом, начиная со школьного возраста. До жуткой тряски внутри организма, будто на меня, а не на кого-то рядом обрушивался гнев. Если учитель отчитывал за нерадивое отношение к учёбе какого-то ученика в классе, я готова была провалиться сквозь пол, удушающая обида всегда подкатывала к горлу, норовясь вырваться слезами. Откуда у меня такая неуверенность я не понимаю. Хотя… ничего беспочвенного нет, все наши страхи закопаны у нас в душе и, в случае, чего готовы предательски вырваться из ее глубины, убивая все живое вокруг. Вот и сейчас, услышав эту фразу, я неминуемо приняла ее на свой счет, вероятно вспомнив, что пять лет назад услышала ее в этих же стенах в свой адрес. Еще раз, кинув взгляд на парочку, я встала и подошла к широкому окну, что бы переключиться с тошнотворно-противной сцены рядом со мной на что-то другое, как мне казалось в тот момент, я бежала от воспоминаний. За окном очередной лайнер заходил на посадку, впуская в наш чудесный город новых посетителей.