Сосуны

— Я дома... Ого! Шаст? Ты ли это? — удивился Арсений, стягивая пальто с собственных плеч. Шастун, стоя в планке, рухнул на коврик, жадно хватая воздух ртом. Его лицо было красным, челка потной, а сам он стонал от усталости, жалобно скебя ногтями по полу гостиной. Девушка на ноутбуке рядом мило прощалась, показывая свою стройную фигуру с прессом. — Как она так легко сделала это всё без остановки и даже не выглядит уставшей? — возмутился Антон, расплываясь горящей щекой по прохладной части коврика. — Думаю, она просто не курит и не ебашит «старый мельник» по вечерам. — чуть более громко произносит Арсений из коридора. — И тебе пора бы завязывать. Особенно с пивом, Антон, не закатывай глаза, я серьезно. Это же для твоего здоровья. Антон закатил глаза. Подумал: «вообще-то из нас двоих пивная анаконда — ты», но потом засомневался в правдивости этой мысли. — Я жирный? — выдержав паузу пробубнил мужчина, зарываясь лицом в сложенные руки. — Я видел много постов и видео, где обсуждают, что я слишком поправился. Арсений подходит ближе, смотрит на растекшегося звёздочкой Шаста, и когда тот выглядывает на него через плечо, Арс подаёт ему руки, подтягивая с ватных ног. Антон вливается в нежные объятия, наплевав на то, что весь мокрый: лишь чувствует на спине сомкнувшиеся руки, и становится лучше. В глазах слегка плывет от нагрузки, но держаться на ногах легче вместе с Арсом в обнимку. — Никого не слушай, нисколько ты не жирный. Антон раздраженно сжимает губы, понимая, насколько же брешет старший. — Ты просто не хочешь чтобы я загонялся. Голубые глаза округляются — Арсений отлепляет обмякшее тело от себя, укладывает руки на плечи и ловит смущённый взгляд. Антон сам не понял от чего заробел, просто с в очередной раз утвержден, что Арс своим взглядом заставит даже самого уверенного человека на свете кусать губы. — Ты чё, дурак? Ты вообще помнишь какой у тебя рост? У тебя почти всю жизнь был недовес – ты был очень стройным и сейчас ты в лучшей форме, просто надо немного воздержаться от пива, правда. Оно очень калорийное. — Антон не знает, что ощущать, а что говорить и подавно. Он чувствует облегчение, но в то же время грусть за то, что придется отказаться от любимого пива. Вообще от любого пива. Это действительно досадно и тяжело. — А тебя... — Антон чувствует мягкое поглаживание по щеке. — Тебя устраивают мои изменения? Арсений несколько секунд смотрел в зелёные глаза и все таки рассмеялся, пуще обнимая длинное тело. Антон невольно трётся щекой о врезавшееся в неё плечо и недоумевает от такой реакции. — Знаешь, Антон, наша с тобой любовь состоит совсем не из этого. Состоит не из стремления поменять друг друга и не из погони за идеалом. Я влюбился в другого Антона: в тощего и нелепого, но в то же время в бесконечно талантливого, перспективного и упрямого – в такого же в меня влюблённого. Много воды утекло с тех пор, ты меняешься. Мы меняемся. Но самое главное, что смотришь на меня ты всё тем же заворожённым и безумно нежным взглядом, а каждая твоя несовершенность делает тебя более и более идеальным. люди этого просто не понимают. Антон на какое-то время, кажется, перестал дышать. С его-то самооценкой тратиться чуть больше времени на то, чтобы осмыслить «как меня можно любить, если я не идеален?» и «почему я не должен прислушаться к аудитории? Со стороны же виднее!» Арсений заглядывает в опешевшее лицо ещё раз, улыбается и светит глазами, пока Антон глупо хлопает светлыми ресницами. — К тому же у меня теперь больше места для того, чтобы целовать тебя! На щеках и подбородке остаются теплые мокрые следы от поцелуев – Антон чувствует. Руки обводят его талию и спину – Антон чувствует. Арсений любит Антона не смотря ни на что, и Антон это чувствует тоже. Принять это будет нелегко, но такому разнеженному и искреннему хочется довериться. Хотя, хочется довериться ему любому. И злому, и опечаленному, и возбужденному и уставшему — все виды Арсениев любят Антона одинаково. Одинаково сильно, конечно, даже если Арсений этого не показывает напрямую, он всегда светит. Всегда. Даже когда не надо – светит, а ему светят в ответ, и с этим ничего не поделать.