Сестры рыжего

      Рико снова прижал Жана к кровати. Достаточно неприятное пробуждение, когда тебя хватают за шиворот и сбрасывают с кровати, но Жан уже привык. Он знал, что не стоило связываться с бедствиями, знал, что это плохо закончится для него, знал, что они не всегда смогут постоять за себя и за него, но всё равно решил рискнуть. Видимо, в нём ещё остался тот огонёк, который заставлял его сопротивляться тому, что здесь происходит с первых дней.       Но теперь Рико потушит его окончательно, а вместе с ним угаснет и надежда Жана. Рико снова замахнулся. На этот раз никто не поможет - сестёр Вороны связали и заперли в раздевалке, а значит наказания не избежать. Но Жан и так слишком долго избегал его.       Морияма не успел ударить. Дверца шкафа со скрипом начала медленно открываться. Оба замерли, ожидая того, что произойдёт дальше. – Энни..? - С небольшой дрожью в голосе спросил Рико. – Га. - Услышал он в ответ. По-царски из шкафа вышел гусь. Он остановился между Рико и выходом из комнаты и поднял голову. Жан был готов поклясться, что глаза гуся горели тем же радостным безумием, что и у сестёр, весь его внешний вид словно говорил о ненависти к Рико. Морияма машинально потянулся за подушкой, но её там не оказалось, ведь вчера посреди ночи Энни ворвалась к нему в комнату и отобрала подушку: – Моя подушка порвалась из-за тебя, так что это я у тебя изымаю. - Сказала она, выходя из комнаты. А ведь это не он затолкал в подушку кирпичи и не он кинул её в себя, получив синяки и чуть не разучившись дышать. Тогда он схватил светильник, ведь подушки Кевина, который когда-то жил в этой комнате, тоже не оказалось по той же причине - она пошла в запас.       Он принял боевую стойку, готовый избавиться от нежданного гостя. Гусь наклонил голову, готовый к нападению. Рико замахнулся светильником, пытаясь сразить врага наповал, но тот оказался быстрее и ущипнул его за ногу. В глазах потемнело, но он не сдавался, пытаясь отбиться от гуся.       Жан бросился прочь из комнаты. Он не хотел этого делать, это означало снова ослушаться Рико, но ноги сами унесли его как только представилась возможность. Гусь даже не смотрел в его сторону, что его немало удивляло.       Если бы он видел, как сёстры всю ночь дрессировали бедного пернатого, показывая ему фотки каждого Ворона с командой "кусать" и одну-единственную фотографию Жана Моро со словами "нельзя", он бы приобрёл седые локоны. Жан сам не поняв как, оказался перед дверями раздевалки, где заперли сестёр. Дверь оказалась открыта, а стулья, к которым привязали двух бедствий, связаны верёвками бантиком. – Бегите, здесь гусь! - Послышался чей-то знакомый голос из коридора, но настолько искажённый от ужаса, что нельзя было понять кому он принадлежал. Жан не стал оборачиваться и пошёл дальше, на трибуны. Там он увидел Энни и Эстер, которые снова стащили ноутбук Рико и что-то там печатали. Осторожно подошёл со спины, заглядывая в экран и поразился, застыв столбом на месте - Энни нажала комбинацию кнопок и ей высветились все данные о "Лисах", включая их уголовные дела, все поддельные документы, расписание, увлечения и даже вкусы в еде. – Классно, да? - Спросила она, явно обращаясь к нему. Он промычал что-то похожее на согласие, и сел рядом с ними. Они листали фотографии, читая биографию Лисов, одного за другим. Когда очередь дошла до черноволосого кареглазого парня, они перестали листать и приняли задумчивый вид. – Он мне кого-то напоминает. - Сказала Эстер. – Того человека с семейной фотографии, сделанной восемь лет назад. Вылитый Натан. - Сообщила Энни. Они достали какую-то помятую фотографию и, рассмотрев её, хором сказали: – У нас есть брат. Круто. - Их голоса сквозили равнодушием. Они закрыли все лишние вкладки и включили видео от какого-то русского блогера Лололошки и смотрели без субтитров, периодически объясняя растерянному Жану, что происходит.       На фоне были слышны крики несчастных Воронов, которым не повезло встретиться с гусём.В итоге вся команда заперлась в женской раздевалке, где они и связывали тех двоих. А ведь они перепроверяли верёвки на два раза и связали тех так, что сдавили им рёбра, буквально припечатав к стульям.       Сидели они там около двух часов, и, как ни странно, немного успели сблизиться за это время - все единогласно считали сестёр сумасшедшими и обсуждали это на протяжении всего заключения. После дверь им открыл тренер Тэцудзи, пришедший к ним после тридцати пяти звонков от Рико. Он бы не стал приезжать, но, решив что мелкий сошёл с ума, пошёл лично всё проверить. Как оказалось, с ума сошла вся команда - говорили о каком-то гусе, перебивая друг друга со слезами на глазах и трясущимися руками отчаянно жестикулируя. Но гуся не было во всём Эверморе, а камеры оказались отключены и не записывали с того момента как сестер отправили к воронам.       В конце концов он собрал всю команду и выстроил в ряд на поле для экси. Все показали на Жана и сестёр. Сёстры равнодушно пожали плечами, и тренер отвернулся от них, подойдя к Моро. Жан в ужасе застыл, сжавшись в комок. "Стоило получить от Рико тогда, чем от самого тренера теперь... " - промелькнуло у него в голове и он зажмурился, заметив как Тэцудзи замахнулся тростью. Удара не последовало, а когда Жан осмелился открыть глаза, увидел как вся команда стоит на коленях в рыданиях, смотря на то, как Эстер, не стыдясь всей команды и не скрывая того, что замешаны в этом они вдвоём, вручает какую-то черную сумку, должно быть с деньгами, тренеру.       После этого Вороны были тихими и послушными две недели. Даже Грейсон Джонсон послушно исполнял мелкие поручения от сестёр - приносил им напитки и вкусняшки, а иногда послушно выслушивал их безумные теории по созданию напитка ото всех проблем. Жизнь вернулась в прежнее русло. Сёстры сблизились с Жаном настолько, что уже никто не осмеливался даже косо посмотреть на него, а тот начал им доверять кое-какие эпизоды своей жизни. Когда он посвятил их в то, что делали с ними Грейсон и Рико, они спокойно выслушали его и бросили пару фраз в их сторону. Он был благодарен им за то, что они не стали пытаться его поддержать и говорить о том, что всё будет хорошо, но не поверил в их абсолютное спокойствие по отношению к этой ситуации.                   Почувствовав как оковы на его шее с их появлением ослабились, привыкнув к этой свободе и даже начав наглеть, он решил не спать ночью, ожидая в коридоре действий этих двоих. Ровно в полночь он услышал их смех. Странно, ведь они должны были быть в своих комнатах, а смех доносился из противоположной стороны, да и пройти мимо него бесшумно было сложно, только если они не были без обуви или не пришли с другого конца.... И если так, значит их снова не было в комнате..?       Он пошёл спать. На утро всех разбудил голос Рико: – Кто повесил гейские постеры в моей спальне?! Увидев мимо проходящую Энни, пьющую кофе из двух кружек поочерёдно, и Эстер, которая с полузакрытыми глазами шла вслед за сестрой, сталкиваясь плечом с дверьми, стенами и некоротыми Воронами, Рико замолкнул, вспомнив наконец кто вообще способен на такое.       Грейсону досталось сильнее - на его лбу несмываемым маркером были написаны ругательства на латинском, которые при переводе напомнили рецепт таблеток. Стерлось окончательно это только через две недели и, казалось его лоб блистел.       Оплата Воронов у психолога не прошла, и в этот раз, придя на тренировку, они столкнулись с Энни, которая заменяла тренера. Это была самая ужасная тренировка, которая была хуже всех, что когда-либо были у них, вместе взятых: Энни заставляла их делать много, быстро и чётко, и если кто-то не справлялся, она заставляла его переделывать упражнение до идеального результата, а если у кого-то получалось, она докидывала ему ещё с десяток новых. Но и Эстер была не лучше: она не была ни теенером, ни его помощником, но чем больше она ходила на тренировки, тем ярче горел огонь в её глазах.– Она помешалась на экси. - С ужасом сказала Жасмин. – Определённо. - Согласилась Коллин. Они стояли в углу, наблюдая за Эстер, которая перемещалась по полю быстрее меча, мастерски его отбирая и забивая лучшему вратарю. Из-за неё усталость на каждой тренировке прибавлялась, а когда Зейн имел неосторожность указать ей на это - а Эстер и Энни уже выяснили издевательства над Жаном во всех подробностях и за равнодушие Зейна были злы на него - в конце тренировки он набил себе с десяток ушибов, перетекших в синяки, но никому не смог доказать виновность старшей, ведь та действовала так, что хоть каждый и знал о её вине, но не видел этого в действительности.       После ещё нескольких дней с тренировками от Энни все вороны были готовы массово сброситься с крыши, но, к счастью, по Эвермору пошли слухи об исключении двух бедствий из команды.