у него такие длинные пальцы...

руки юнхо такие красивые… сложно не думать об этом даже во время самого серьёзного разговора, когда он отчитывает за что-то или что-то объясняет, что уж говорить об обычном дне, когда они ничем не заняты. да, руки юнхо — это повод для восхищения сон минги. он готов молиться им днями и ночами, пропуская приёмы пищи, хотя этого ему старший точно не позволит. после почти месяца голодовки юнхо держит питание и сон младшего под строгим контролем. пусть и прошло уже больше месяца. а ведь и правда. прошло уже больше месяца, как они встречаются, а они не заходили дальше невинных объятий и поцелуев. минги намерен исправить это сегодня, во что бы то ни стало. вы спросите, что за важная дата? да нет никакой значимой даты, просто чон, мать его, юнхо сидит рядом с ним за партой и крутит в руках свою любимую чёрную ручку. в этих красивых сексуальных руках, что достойны быть произведением искусства и храниться на полке музея, он крутит эту грёбанную ручку на протяжении всей лекции! и кто только додумался поставить совмещённые пары их группам? нет, он, конечно, рад встретиться со своим парнем, пусть они и снова живут вместе, но увидеться даже в пределах одной квартиры иногда не получается из-за большой загруженности. как-никак третий курс, конец семестра, у всех дедлайны, проекты, ну вы поняли. в общем, вернёмся к главному. руки юнхо. такие красивые. у него такие длинные пальцы, на них так хорошо сидят любые украшения, а ещё лучше сидел бы он сам… ой что-то минги куда-то не туда понесло… ой не туда… да ещё и на паре. сколько там до конца? слава ситису, всего 10 минут. хотя, если честно, он не уверен, что и столько продержится. поэтому через секунду на телефон юнхо приходит сообщение: [я хочу твои пальцы в себе] [сейчас] юнхо в шоке ахуе? конечно. против ли он? нисколько. поэтому, стремительно покрываясь краской подобно минги, он отвечает ему: [ты подождёшь 10 минут?] боже, ну конечно он НЕ подождёт. и он даёт хо знать об этом, отрицательно мотая головой, когда тот смотрит на него. значит, у него нет иного выбора, как увести его оттуда и исполнить похотливую просьбу своего парня. он поднимает руку и говорит громко, чтобы преподаватель его услышал: — извините, профессор кан, моему другу стало плохо, можем ли мы уйти пораньше? — вопрос чисто для галочки, кану абсолютно плевать, уйдут они раньше или позже, он даже за посещаемостью не следит. поэтому больше половины студентов и нет на занятии. и это даёт отличнику юнхо право совсем не чувствовать себя виноватым, наскоро собирая сумку и спешно отправляясь к выходу из университета. а вы что думали, они будут делать это в туалете? боже упаси, вы вообще видели туалеты в вузах? нет? ну тогда лучше и не надо. они добираются до квартиры за рекордные 7 минут, из которых 3 они ехали на лифте, и, честно, будь его воля, минги бы набросился на юнхо ещё в нём, но там стоят камеры. они узнали об этом после того, как охранник отчитал их за «подобное поведение», когда они всё же целовались в лифте. кажется, с тех пор он на них немного косо смотрит, но хотя бы только он… как только дверь в квартиру закрывается, минги наконец набрасывается на своего парня так, словно не видел его вечность и столько же ждал этого поцелуя, а не шёл с ним домой, держась за руки. ох уж эти руки… они находят своё место на шее юнхо, в то время, как он в ответ сжимает его талию. он ещё помнит то сообщение, и теперь хочет этого, кажется, сильнее, чем сам минги. они целуются далеко не так, как в самом начале их отношений, когда оба старались быть нежными и быть на равных. сейчас их поцелуй больше похож на борьбу. они с животной страстью борются за право быть главным, забывая о бесполезной вещи под названием «кислород». кажется, руки юнхо уже нашли своё место под оверсайз футболкой младшего, беспрепятственно разгуливая от рёбер к талии и обратно. и зачем только он надел её сегодня? кажется, ещё утром это была футболка юнхо. минги часто брал его вещи, например, сейчас он снимает со старшего пиджак, оставляя его в одной белой футболке. он летит куда-то в неизвестном направлении вместе с футболкой минги, но даже нашего чистюлю это сейчас не очень волнует. совершенно незаметно для них обоих всего через несколько минут юнхо остаётся в одних джинсах в то время, как минги у него на руках в одних трусах вплотную прижат к стене и не в силах выдавить из себя хоть что-то, кроме стонов, пока влажные губы старшего находят своё место на этой красивой длинной шее, выпирающих ключицах или под самым ухом, а руки минги в ответ блуждают по плечам и запутываются в волосах. он пытается собрать себя в кучу, чтобы попросить хотя бы перейти на диван, не говоря уже о спальне и кровати, но получается так себе, он не уверен, что вообще доживёт до конца этой сладкой пытки. кажется, ещё немного и он задохнётся в этом персональном раю. юнхо вновь возвращается к его губам. в этот раз предельно ясно, кто ведёт, и это явно не минги, он в состоянии лужи сейчас или где-то около. его взгляд затуманен, а разум где-то явно не здесь, поэтому он едва ли понимает половину из слов, сказанных юнхо. — ги, солнце, ты в порядке? — ох, ну, смотря какой порядок ты имеешь в виду. вся его шея покрыта красными пятнами расцветающих засосов, как и ключицы, его щёки покраснели, лоб блестит от пота, а немного распухшие губы — от слюны. но хорошо ли он себя чувствует? о, определённо да, и он подтверждает это слабым кивком в ответ. — может… пойдём в спальню? — юнхо и сам дышит часто и тяжело, шумно выдыхая прямо над ухом, вызывая табун мурашек. и откуда в его руках сейчас столько силы? ах да, его руки… то, ради чего они сюда и пришли. минги слабо бьёт кулаком в плечо, прося спустить его на пол, но оказывается не в состоянии нормально стоять и всё же опирается на юнхо, пока они идут до спальни. спальни юнхо. он аккуратно укладывает сона на кровать, словно он самое дорогое и хрупкое, что есть в этом мире, хотя для него это чистая правда. это их первый раз, и даже если они не зайдут дальше рук, юнхо не должен его ранить. поэтому он садится и наклоняется, чтобы достать из тумбочки всё необходимое, а именно смазку и презервативы. вы спросите, откуда это у него? ну сказано же, он не хочет его ранить. почему он уверен, что будет сверху? да не уверен он, если минги захочет быть «верхним», то он не будет этому сопротивляться. пока юнхо копается в тумбочке, минги немного приходит в себя и решается заговорить, как только тот возвращается обратно к нему. — слушай, хо… — да, ему немного неловко, это его первый раз. — да, принцесса? — он медленно снимает с него нижнее бельё и усаживается между ног, нежно целуя куда-то в колено. — я… я немного готовился сегодня утром… и весь день ничего не ел, — он смущается от своих же слов и закрывает лицо руками. — ты ничего не ел? — юнхо немного хмурится от этого, разве он хотя бы не завтракал сегодня? — вообще-то сейчас это плюс, придурок! — он пытается вслепую пнуть парня, но тот перехватывает его ногу и несильно кусает. — хорошо, мы поговорим об этом позже, — он убирает руки от лица минги и снова целует его, в этот раз действуя намного нежнее, в то же время выдавливая немного смазки на пальцы и растирая её, чтобы она не казалась такой холодной. он не хочет доставить ему даже малейшего дискомфорта. юнхо подносит один палец к колечку мышц и медленно надавливает, однако палец проникает внутрь без какого-либо сопротивления. видимо, он и правда готовился. это не столько удивляет его, сколько забавляет и умиляет. он готовился ради него. милота какая. тем временем в минги свободно двигаются уже два пальца, и юнхо не упускает возможности понаблюдать за этим, отрываясь от пухлых губ. это выглядит… восхитительно. а чувствуется, наверное, ещё лучше, судя по виду минги, который безуспешно пытается сдерживать громкие стоны и мечется по кровати, выгибаясь удивительной дугой. юнхо не знал, что он так умеет. когда он добавляет третий палец, минги, кажется, сходит с ума окончательно. знал бы он, что это будет так хорошо, не тянул бы целый месяц. нет, он, конечно, догадывался, что это будет приятнее того, что он делал сам, но чтобы настолько… боже, он в раю? разрядка не заставила себя долго ждать. минги с громким стоном кончает себе на живот, до боли сжимая простынь в одной руке и руку юнхо в другой. если кто-то скажет, что это был не самый сногсшибательный оргазм в его жизни, он определённо будет не прав. он наблюдает за тем, как юнхо убирает весь беспорядок, и, кажется, влюбляется в него ещё сильнее. и да, теперь он точно не сможет спокойно смотреть на его руки, зная, что они умеют так. — чон юнхо… — он ещё с трудом фокусирует свой взгляд на чём-либо, но всё же пытается вглядеться в его лицо. — м? — этот чёрт юнхо без верха теперь выглядит ещё сексуальнее. и как тут вообще думать о чём-то, кроме него? — я, кажется, влюбился в тебя ещё сильнее, — он наконец приходит в себя и смотрит на довольное лицо этого придурка, хотя у самого явно не лучше. юнхо наклоняется и целует его. — я рад это слышать, но точно в меня? или в мои руки? — в комнате немного прохладно, поэтому он укрывает минги одеялом, превращая в подобие гусеницы-гиганта. — твои руки всё ещё часть тебя, придурок, — он сильнее кутается в одеяло, злобно выглядывая из своего кокона. кажется, смущение дошло до него только сейчас. — почему ты не говорил, что так умеешь? — он утыкается носом куда-то в грудь юнхо, позволяя себя обнять. — я и не умел, — усмехается юнхо. — научился только что, исключительно ради тебя, принцесса, — он целует его куда-то в макушку и обнимает крепче. на следующий день в универе их встретят уён и сан, прогулявшие вчерашнюю пару, но услышавшие все подробности от одногруппников. — говорят, вы вчера за ручку убегали, вас весь универ видел, — начинает сан. — что, так невтерпёж было? до конца пары, говорят, минут 10 оставалось, — подхватывает тут же уён. вот они, главные сплетники универа, уже в курсе всех последних событий. — говорят, говорят… мало ли что говорят, — отвечает им юнхо, строя из себя полное безразличие. — на заборе тоже написано «хуй»! а там дрова! — сон минги!