Кавалер в звездах августа

Изворотливый ветер заблудился в разноцветных ветвях. Некоторой частью листвы осень пока не завладела, те оставались зелеными, однако многие кроны уже горели золотом. Лесные птицы давно умолкли, а обитатели разбежались по своим норкам. В ночной тишине она расслышала только шелест листьев и в недоумении открыла глаза.  Конец тьмы близок, но ясная летняя луна все еще сияла на небосводе. Мерцающие бриллианты звезд выборочно рассыпались по мрачному полотну. Ничего не изменилось.  — Почему ты меня не убиваешь?  Демоница не отвела пыльных глаз от ночного пейзажа, она и без лишних движений всем нутром чуяла, что за луговиной, на которой она разлеглась, стоит кто-то очень сильный, чья энергия ощущается даже на таком расстоянии. Охотник, прочищающий местность. Его Хачигатсу и ждала.  Ждала скорее свою смерть, было плевать, кто ее желание осуществит.  — Я не буду сопротивляться, убей уже, я заслужила. И устала.  Мелодичный девичий голос разрушал нависшую тишину. Обычный, женский, а главное - человеческий. Без свойственной о’ни хрипоты и нагоняющей ужас интонации.  Губы дрогнули в улыбке Ренгоку.  — Мама? - зачарованно спросил он и зашагал к демону.  Тогда она наконец соизволила одарить его взглядом. Темно-малиновые волосы, точно вялый августовский мак, обрамляли бледное лицо с впалыми чертами. Дьяволица не выглядела кровожадно, скорее утомленно. По коже расползся паутинкой уродливый шрам.  — Нет, ошибся, - уверенне произнес парень, когда лег на колючую сухую траву рядом с необычной собеседницей.  — Почему я до сих пор жива, истребитель?! - вспылила демоница, раздражение разливалось в серых глазах.  — Поговори еще немного. Твой голос точь-в-точь, как у моей мамы, - Кёджуро рассмеялся, хоть и обомлел со своего собственного поведения. Просить убийцу поговорить и позволить ей прожить еще пару мгновений лишь потому, что она помогает теплым детским воспоминаниях всплыть в памяти, - я убью тебя в любой момент, если ты этого захочешь. Но сначала расскажи мне что-нибудь, э-э-э…демонша? Демоница?  — Хачигатсу. Зови меня Хачигатсу. - представилась о’ни, списав эти странности на то, что охотник с приветом, и вновь уставилась на таинственную полную луну. — Август? Тебя назвали в честь месяца? - заинтересовался столп, поворачивая голову на новую знакомую. Та не удостоилась посмотреть на него второй раз, продолжая упрямо сверлить взглядом точку в небе.  — Я проклята этим месяцем, - охотнику кажется, но сквозь фразу сочится раздражение.  — Это как?  — Я рождена в августе. Тогда началась моя никчемная жизнь, которую я потратила на прислуживание наглецу за копейки, чтобы выплатить долги покойных родителей. В этом месяце закончилась и моя человеческая жизнь, когда ко мне явился «О, превеликий Мудзан Кибуцуджи» и предложил мне отомстить тому павлину. Я - наивная дура, моментально согласилась, но я же не знала что он превратит меня…в это!!! Меня и в жизни травили за шрам на глазу, а теперь я мало того, что демонюга, так еще и этот рубец распространился на пол-лица!  Кёджуро внимательно слушал, пока Хачигатсу, видимо благополучно забыв о том, что тот пришел по ее душу, возмущалась и сетовала на тяжкую судьбу-судьбинушку.  — Напомни-ка, какое сегодня число? - просит дьяволица.  — Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое число восьмого месяца. - невозмутимо ответил Хашира.  — Прекрасно, я еще умру второй раз в этот чертов август.  — Почему ты хочешь умереть?  — Потому что, глупый истребитель, чтобы жить - надо убивать невинных людей. Я будучи человеком жестокости навидалась, не хочу ничьи жизни обрывать и заставлять кого-то страдать и плакать, - призналась она, - Я слишком добрая для демона, да?  — Да. Ты не лишилась доброго сердца. Хоть ты и опасна для людей. Но ты сказала раньше, что заслужила смерть, - начал Ренгоку, ожидая, что сейчас собеседница продолжит.  — Какой внимательный, - усмехнулась Хачигатсу, - я убила их. В голодном безумии я съела своих других слуг, молодого господина и младшего братца. Это было вынуждено, но я обязана поплатиться за совершенные грехи. Ну? Долго мне смерти ждать?  — У тебя был младший брат? - Ренгоку упрямо пропускал мимо ушей все вопросы о смерти о’ни. Он услышал интересную деталь ее истории и вцепился за нее, оставив за пределами этой поляны свой непоколебимый позитив и громкость. Был серьезен, внимателен.  — Да, у нас были хорошие отношения. Я отлично лажу с детишками, хотя из-за лица они меня иногда боялись, - упомянула Хачигатсу. Шрам отнюдь не портил ее хрупкой красоты, но, судя по рассказам, привлекал внимание многих в прошлой ее жизни.  — У меня тоже есть младший брат, но отец к нему относится ужасно. Он не продолжает семейное дело. - еще пуще посерьезнел мечник. — А ты? - дьяволица наконец повернулась в ответ лицом к пламенному охотнику, с нескрываемым интересом рассматривая его лицо.  — А я защищаю его. Он сам в праве решать свою судьбу, - честно заявил Ренгоку, пока собеседница глядела на него с уважением, - ну что, хочешь умереть? Готова освободиться? - Кёджуро , обдумав, счел беседу странноватой и решил не терзать сердце голосом сероглазой дьяволицы. — Да-а, но прежде, чем ты исполнишь это желание…смею попросить тебя еще об одном одолжении, - неуверенно начала Хачигатсу, которую ужасно сильно привлекла братская любовь и рассуждения нового знакомого.  — Хорошо, Хачигатсу, - Кёджуро тоже перекатился на бок, взглянул в глаза, в которых бушевала гроза среди темных серых облаков, - твоя последняя просьба.  Благодарная улыбка осветила лицо демоницы. Ее пальцы скользнули в ладонь Ренгоку, проведя острыми черными когтями вдоль. Затем они крепко ее сжали, а девушка обняла его руку, прижавшись щекой с паутинным шрамом к сильному плечу, блаженно прикрыв глаза. Она была удивлена собственной смелости, мечник же был поражен не меньше.  Хачигатсу перевернула голову и теперь поставила на его плечо подбородок, привлекая внимание. Она не изображала, на ее губах действительно красовалась искренняя игривая улыбка.  — Знаешь, а я ведь никогда в жизни не целовала мужчину! - она крепче прижалась к нему, - я мечтала о любви и ночами читала романы, спрятанные под кроватью в ящичке, оставшиеся от другой горничной. Читала и засыпала, представляя, как наслаждаюсь прикосновениями другого человека рядом. Позволь мне…- Хачигатсу сошла на умоляющий шепот, придвинулась губами к шее Кёджуро. Коснулась, трепетно повторила один раз, другой, оставив извилистую дорожку поцелуев на его шее и щеке. Ренгоку не двигался, дав свободу действия распоясавшейся о’ни, исполняющей свою последнюю волю. Странные ощущения, когда после нежной завязки тебе в губы впивается демоница и изучает языком тебя изнутри, покусывая, рискуя острыми клыками разорвать кожу. С полминуты она действовала с напором, затем буря ее эмоций от исполнения мечты поутихла и она, последний раз осторожно вжавшись в горячие губы охотника, отстранилась, выпустила его пальцы из своих и отползла на шаг.  Ренгоку засмеялся. Это была последняя реакция, которую Хачигатсу ожидала от своего временного ночного кавалера. Само собой, первый поцелуй с жестокой демоницей - не слишком-то престижно для истребителя и уж точно не повод для гордости, но ведь никто не узнает, так? Кроме пламенного столпа эту территорию никто не патрулирует.  — Что смешного? - тихо, но твердо спросила девушка.  — Ситуация. Меня никогда демоны не целовали, - все еще посмеивался парень. Да чтобы отдавать такое важное мгновение юности мрачной дьяволице, ищущей смерть? Это смешно, но так и получилось. - ладно, Хачигатсу. Заболтались.  «Как с подружкой, ей-богу»  — Да, покарай меня, благородный истребитель, - пролепетала она, поспешно усевшись на луговине, сложив руки на коленях, пытаясь избежать неловкости из-за произошедшего. Прикрыла веки, но легкая дрожь в плечах выдавала переживание.  Кёджуро медленно обошел и замер за ее спиной. Алые пряди разлетелись, с узких плеч сползла темная ткань.  — Не надо бояться. Ты же этого хотела. Я постараюсь сделать так, чтобы больно не было, - слишком оптимистичная речь для предсмертного напутствия была произнесена, а следом за ней клинок вымылся в воздух.  Пламенная плеть мгновенно лишила Хачигатсу головы. Она даже не успела ничего понять, ощутить. Обезглавленное тело рухнуло назад и стало рассыпаться от солнечных лучей. Первых. Начинался рассвет.  — Прощай, августовская дева. - Ренгоку тоскливо свел брови, но тут же встряхнул головой. Глаза вновь загорелись, волосы растрепалиль, улыбка зацвела, - так будет лучше.  Завершилась повесть жизни девушки с внешностью, словно увядший цветок и с характером, словно извергающийся вулкан. Лепестки больше не опадут, лава не потечет, не обожжет никого, не испугает. После казни дружелюбной дьяволицы смертью вокруг не пахло. Пахло августом: медом, стогами сена, пасекой и свежими яблоками. Венец лета останется в памяти Кёджуро Ренгоку.