Искупление

На очередной паре в аудитории царила обычная рабочая атмосфера — шел разбор заданий по композиции. Наруто и Саске, по странному стечению обстоятельств, сидели за одной партой. Кто-то из одногруппников отметил, что это первый раз, когда эти двое добровольно оказались так близко друг к другу. Но что действительно привлекло внимание всех вокруг — это напряжение, которое буквально висело в воздухе. Наруто постоянно ерзал на стуле, нервно вертел карандаш в руках и время от времени бросал взгляды на Саске, явно пытаясь что-то сказать, но не находил слов. Саске же выглядел абсолютно спокойным, если не считать, что его взгляд был чуть более жестким, чем обычно. Он сосредоточенно что-то писал, не поднимая головы, но казалось, что он знает о каждом движении Наруто. Тишину прерывали лишь их преподаватель и редкие шепотки одногруппников, которые с интересом поглядывали на эту пару. Кто-то прошептал: — Видимо, их непробиваемость дала сбой. Другой добавил: — Смотри, они даже не разговаривают! Обычно Наруто бы уже болтал без умолку. Чувство напряжения между Наруто и Саске заметно было заметно для обох груп. Наруто, наконец, не выдержал и тихо, но резко пробормотал: — Саске, может, хватит сидеть, как статуя? Мы должны были поговорить еще до этого. Саске поднял на него холодный взгляд и ответил так же тихо: — На паре не место для этого. Эти слова будто прозвучали громче, чем голос преподавателя. Одногруппники переглянулись: даже не зная, что именно происходит, все понимали — это явно не просто случайная ссора. Тишина в аудитории казалась еще более густой, как только обмен репликами между Наруто и Саске утих. Несмотря на то что преподаватель продолжал говорить, большая часть группы была сосредоточена не на заданиях, а на паре за третьим рядом. Наруто и Саске невозможно было не заметить. Они оба были личностями, чья репутация давно вышла за пределы их потока. Наруто — яркий, громогласный, всегда готовый прийти на помощь, с удивительным талантом оживлять любые коллективные проекты, превращая их в что-то совершенно необычное. Его неординарные идеи и бесстрашие делать то, что никто другой не осмеливался, были предметом зависти и восхищения. Саске же был полной противоположностью: молчаливый, хладнокровный, с отточенным мастерством, его работы отличались изяществом, строгостью и абсолютной точностью. Если Наруто привлекал людей своей искренностью и энергией, то Саске заставлял окружающих замереть от уважения и легкой тревоги перед его самоуверенностью и необъятным талантом. И сейчас, когда эти двое оказались рядом, напряжение между ними невозможно было игнорировать. Это было как наблюдать за столкновением огня и льда — зрелище одновременно завораживающее и пугающее. Несколько студентов украдкой переглядывались, перебрасываясь тихими комментариями: — Думаешь, это из-за того инцидента на прошлом конкурсе? — Может быть. Или они просто устали друг от друга. Хотя странно, ведь Наруто постоянно к нему тянется. — А Саске… Ну, ты знаешь, он сам по себе. Может, он просто решил отгородиться? Тем временем Наруто пытался усидеть на месте, но все внутри него кипело. Он не мог вынести этого безразличного выражения на лице Саске. "Почему он всегда такой... холодный?" — думал он, крепче сжимая карандаш в руке. Саске, казалось, вовсе не замечал бурю эмоций рядом с ним. Но если присмотреться, можно было заметить, как его рука, скользящая по листу бумаги, на секунду замерла. Он ощущал каждую эмоцию Наруто, как будто тот горел прямо рядом с ним, но решил не давать этому никакого выхода. Преподаватель, наконец, заметил растущее напряжение. Окинув взглядом аудиторию, он чуть усмехнулся и сказал: — Наруто, Саске. Если уж вы так увлечены дискуссией, может, поделитесь с группой? Наруто вздрогнул, а Саске слегка поднял взгляд, обратив на преподавателя тот самый взгляд, от которого у многих пробегали мурашки. — Никакой дискуссии нет, — спокойно отрезал он, и, казалось, этим разговор был закрыт. Но внимание всей группы теперь было полностью приковано к ним, будто каждый ждал продолжения этой драмы, разворачивающейся прямо перед их глазами. Наруто открыл рот, чтобы возразить, но потом закрыл его, только сильнее нахмурившись. Его пальцы с силой сжали карандаш, который чуть не сломался под напором эмоций. Преподаватель кивнул, удовлетворенный тем, что конфликт, похоже, был погашен, и снова вернулся к обсуждению задания. Но напряжение никуда не исчезло. Оно словно обволакивало их парту, притягивая к себе взгляды. Одногруппники уже почти не скрывали своего любопытства, многие шептались, то и дело украдкой глядя на двух самых известных студентов потока. — Ты видел, как Наруто сейчас на него посмотрел? Это же просто... война глазами, — тихо шепнула девушка с задней парты своей соседке. — А Саске… Как будто ничего не происходит! Но посмотри на его плечи. Он явно напряжен. Саске действительно выглядел внешне спокойным, но его идеально ровный почерк начал слегка кривиться, и он это заметил. Мелочь, но она его раздражала. Он глубоко вдохнул, чтобы вернуть себе полный контроль. Тем временем Наруто из последних сил пытался сохранить молчание, но внутри все кипело. Он не мог понять, почему Саске так спокойно себя ведет, будто между ними ничего не произошло. "Он даже не думает об этом. А я? Я, как дурак, все время возвращаюсь к тому разговору," — думал Наруто, чувствуя, как внутри растет злость. — Я не могу так, — вдруг пробормотал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы Саске услышал. Саске медленно повернул голову к нему, наконец-то глядя прямо в глаза. Его взгляд был холоден, но в глубине можно было уловить проблеск усталости. — Что ты не можешь, Наруто? — прошептал он ледяным тоном, чтобы преподаватель и другие не слышали. — Притворяться, будто ничего не произошло! — выпалил Наруто чуть громче, чем хотел. Несколько одногруппников тут же повернули головы к ним, будто ждали продолжения. — Ты даже не помнишь, что именно произошло, — парировал Саске так же тихо, но с намеком на вызов в голосе. — Ах, вот как?! — Наруто резко встал, опершись руками на стол, и уже собирался ответить, как преподаватель громко кашлянул. — Узумаки, Учиха! — его голос звучал одновременно строго и с ноткой раздражения. — Если вы хотите устроить здесь драматическую сцену, то хотя бы дождитесь конца пары. В противном случае вы оба свободны выйти из аудитории. Наруто почувствовал, как его уши буквально горят. Он нервно посмотрел на преподавателя, затем на Саске, который даже не шелохнулся, но только чуть приподнял бровь, бросив на него мрачный взгляд. — Извините, — буркнул Наруто, опускаясь обратно на стул. Саске спокойно продолжил писать, будто ничего не произошло, но уголки его рта были напряжены. Никто в группе больше не мог сосредоточиться на задании — все только и ждали, что будет дальше. Когда пара наконец закончилась, Наруто первым выбежал из аудитории, оставив Саске сидеть за партой. Одногруппники тут же начали перешептываться, и вскоре кто-то не выдержал: — Ты слышал, что они сказали? О чем это они вообще? — Да кто знает. Но это было... напряженно. Я уверен, тут что-то серьезное, — ответил кто-то с завистливым интересом. Саске медленно убрал свои вещи, встал и вышел из аудитории, даже не обращая внимания на шепот за своей спиной. Одногруппники следили за ним, как за тем, кто только что вышел с поля боя, сохраняя ледяное спокойствие.

***

Наруто сидел на диване своей маленькой квартире, окружённой обычными городскими звуками, которые, несмотря на свою привычность, казались ему чуждыми. Внешний мир продолжал двигаться, но внутри его был хаос, беспорядок, который не поддавался контролю. Он вспомнил, как всё началось, как он в детстве смотрел на фотографии с родителями, которых никогда не знал. Его мама и папа погибли в теракте в другом городе, когда он был ещё совсем маленьким. Это событие оставило в его душе невидимую, но ощутимую рану. Его родители погибли, когда его мир только начинал разворачиваться. Он часто переживал, как бы всё могло быть по-другому. Возможно, если бы они были живы, его жизнь была бы другой, и, возможно, он не чувствовал бы этой пустоты в груди, которая не исчезала с годами. У него не было никаких воспоминаний о них, только фотографии и истории, рассказанные другими. Но это было недостаточно. Он хотел больше — хотел воспоминаний, хотела понять, каково было быть их сыном. Смерть родителей — это была катастрофа для его жизни, но она не была единственным тяжёлым испытанием. Через несколько лет после их смерти, когда Наруто уже смог начать справляться с утратой, в его жизни появился Джирайя. В современном мире он был не великим сенсеем или наставником, а человеком, который стал для Наруто словно второй отцом, другом и самым близким человеком. Джирайя был не просто учителем, а тем, кто подарил Наруто надежду, того, кто научил его верить в себя. Он был, как и всегда, полон энергии и решимости, давал Наруто советы по жизни и помогал справляться с трудностями. Но Джирайя тоже ушел, хотя и не так трагически, как его родители. Он стал не просто другом, но частью семьи, частью той маленькой опоры, на которую Наруто всё это время надеялся. Но однажды он просто исчез. Это не была трагедия, как с родителями, но потеря всё равно была огромной. Джирайя был человеком, который мог понять Наруто, не задавая лишних вопросов, поддерживая в нужный момент. Его уход стал для Наруто как удар в живот — неожиданно, резко, больно. Сейчас, когда он сидел в своей пустой квартире, Наруто чувствовал себя потерянным, как никогда. Стены, которые он строил вокруг себя годами, теперь казались хрупкими и ненадежными. Сколько бы он ни пытался быть сильным, сколько бы ни старался справиться с собой, внутри него оставалась эта огромная, оглушающая пустота. Он вновь подумал о родителях. О том, как их смерть оставила в его жизни бездну, которую никто и ничто не могло заполнить. О Джирайе. И, наконец, о Саске. Саске. Они уже давно не говорили о многом, хотя, казалось, Наруто готов был открыться, готов был поделиться своими мыслями, своими переживаниями. Но это не происходило. Всё тот же барьер между ними, который Наруто не мог преодолеть, несмотря на всю свою боль и желание. И сейчас, когда он пытался найти слова, чтобы извиниться, чтобы объяснить, что он чувствует, всё это снова шло мимо. Он всё больше убеждался, что свои чувства не может донести до Саске. Это было как замкнутый круг, в который он попадал каждый раз, когда пытался найти с ним общий язык. Он сжался в комок, пряча лицо в ладонях. "Почему все, кого я любил, уходят?" — прошептал он, ощущая, как слёзы вновь подступают к глазам. Слишком много потерь. Слишком много одиночества. Слишком много боли. Но с каждым днём эта боль становилась легче. Не потому что она исчезала, а потому что Наруто научился с ней жить. Даже если мир казался ему темным и безжизненным, он знал, что ему нужно двигаться дальше, что жизнь продолжается. Но он не мог избавиться от чувства, что было ещё что-то, очень важное, он сам не мог понять что, но это тяготило его не меньше чем остальное. Звуки города за окном сливались в неразличимую какофонию, пока Наруто продолжал сидеть на диване, терзая себя мыслями. Глубокая тишина в квартире казалась давящей, будто стены сужались, оставляя ему всё меньше пространства для дыхания. Он вздохнул, поднялся с дивана и подошёл к окну, чтобы хотя бы мельком взглянуть на улицу, на пробегающие машины и редких прохожих. В этот момент в дверь раздался стук. Наруто вздрогнул. Он не ждал никого. Обычно никто просто так к нему не заходил. Тяжелое чувство, которое и так не отпускало его весь вечер, усилилось. Он несколько секунд стоял на месте, глядя на дверь, прежде чем медленно подошёл и открыл её. На пороге стоял мужчина. Высокий, с длинными, ярко-рыжими волосами, которые были аккуратно собраны в свободный хвост. Его глаза… глаза казались Наруто странно знакомыми. Яркие, алые, как будто скрывающие целую бурю эмоций. Они притягивали взгляд, и на мгновение Наруто замер, потеряв дар речи. Это был тот самый человек, которого он встретил несколько месяцев назад на мосту. Тот странный случай под проливным дождем, который так глубоко врезался ему в память, что он даже нарисовал его портрет. — Ты? — вырвалось у Наруто, когда он наконец пришёл в себя. — Что ты здесь делаешь? Мужчина лишь слегка улыбнулся, словно знал, что его появление вызовет у Наруто такое удивление. Его голос был глубоким и спокойным, почти гипнотическим: — Проходил мимо. Решил постучать. — Проходил мимо? — Наруто недоверчиво прищурился. Он чувствовал, что это не просто случайное совпадение. — Мы даже не знакомы. Почему ты пришёл ко мне? Курама чуть наклонил голову, наблюдая за Наруто с неким интересом, но ничего не ответил. Его молчание говорило больше, чем могли бы слова. Он словно оценивал парня, изучал его. Наруто почувствовал странную смесь раздражения и… лёгкого облегчения. Как будто этот человек своим присутствием слегка развеял ту тяжесть, что давила ему на сердце весь вечер. — Ладно, заходи, — наконец выдохнул Наруто, отступая в сторону. Он сам не знал, почему позволил этому странному человеку войти, но что-то внутри подсказывало ему, что он должен это сделать. Курама зашёл в квартиру и огляделся. Его движения были плавными и уверенными, словно он уже знал, что найдёт внутри. Наруто поймал себя на том, что снова разглядывает его лицо. Оно было слишком ярким, слишком выразительным, чтобы его можно было забыть. — Неплохо, — коротко сказал Курама, оглядывая обстановку. — Хотя ты, кажется, не слишком заботишься о чистоте. — Эй, не начинай! — Наруто нахмурился, хотя в глубине души почувствовал что-то вроде облегчения. Этот странный гость, несмотря на всю свою загадочность, казался неожиданно живым, почти… теплым. Несколько минут они молчали. Наруто не знал, что сказать. Он хотел спросить, почему Курама здесь, зачем пришёл, но вместо этого просто пошёл на кухню и спросил: — Чай будешь? — Чай? — Курама чуть приподнял бровь, словно это предложение было чем-то необычным. — Ладно, почему бы и нет. Пока Наруто хлопотал на кухне, он всё больше думал о странной связи, которую чувствовал с этим человеком. С того момента, как они встретились на мосту, Курама не выходил у него из головы. Наруто не мог объяснить этого. И сейчас, когда Курама снова оказался рядом, он чувствовал одновременно беспокойство и какое-то необъяснимое спокойствие. Когда Узумаки вернулся с двумя кружками чая, Курама уже сидел на диване, оглядывая рисунки, что лежали на столе. "— Даже в этой жизни ты так же хорошо рисуешь" — заметил он, подняв один из листков. Это был портрет самого Курамы, тот самый, который Наруто нарисовал после их первой встречи. — Эй, не трогай! — Наруто быстро выхватил рисунок у него из рук, чувствуя, как лицо заливается краской. — Это… просто так. Ничего особенного. Курама тихо рассмеялся, но ничего больше не сказал. Его взгляд снова задержался на Наруто, и в этот момент парень почувствовал, что этот человек знает о нём гораздо больше, чем кажется. — Ты был сегодня не в настроении, — вдруг сказал Курама, откинувшись на спинку дивана. Его голос звучал спокойно, но в нём было что-то глубокое, почти утешительное. — Что случилось? Наруто не знал, что ответить. Ему хотелось всё рассказать, вылить свои чувства, но он не понимал, почему. Этот человек был для него почти чужим, но, глядя в его ярко-алые глаза, Наруто чувствовал, что тот каким-то образом поймёт. — Просто… много всего, — наконец сказал он, уставившись на кружку чая. — Иногда кажется, что я теряю всех, кто мне дорог. Курама молча смотрел на него, не перебивая. Его взгляд был глубоким, но в нём не было жалости — только понимание. — Потеря — это часть жизни, — тихо произнёс он спустя паузу. — Но она не определяет тебя. Ты сильнее, чем думаешь. Эти слова ударили Наруто сильнее, чем он ожидал. Он поднял глаза на Кураму, и на мгновение ему показалось, что в этих алых глазах есть что-то большее, что-то, что он не может понять. — Зачем ты пришёл и как узнал где я живу? — тихо спросил Наруто. Курама чуть улыбнулся, но не ответил прямо: — Просто решил убедиться, что ты в порядке. Не подумай, я не какой-то маньяк. Ты меня не помнишь, но я тебя помню, когда-то я ведь тебе обещал быть рядом когда тебе будет тежело. Наруто замер, услышав эти слова. Его взгляд стал настороженным, но где-то глубоко внутри пронеслось странное чувство… словно что-то давно забытое пыталось пробиться сквозь завесу времени. Он нахмурился, чувствуя, как сердце вдруг сжалось от непонятного беспокойства. — Ты… о чём? — его голос звучал глухо, почти шёпотом. — Мы же только однажды пересекались, на мосту. Откуда ты мог знать обо мне что-то большее? Курама отвёл взгляд, словно обдумывал ответ. Его лицо оставалось спокойным, но взгляд был странно сосредоточенным, словно он не хотел сказать лишнего. — Просто… я хорошо чувствую таких, как ты, — произнёс он, наконец. — Тех, кто привык прятать боль за улыбкой. Узумаки удивлённо замолчал. Слова Курамы прозвучали неожиданно точно, но он всё ещё не понимал, почему этот человек пришёл к нему. — На мосту ты выглядел так, будто весь мир на твоих плечах. Это сложно забыть. — Это… странно, — пробормотал Наруто. Его голос дрогнул, но он быстро добавил, уже увереннее: — Откуда ты вообще знаешь, где я живу? Курама слегка улыбнулся, как будто его совершенно не смутили вопросы. — Узнать — не так уж сложно, если хочешь помочь человеку. Я не какой-то маньяк, если ты об этом, — он поднял руки в примирительном жесте. — Просто, я не могу оставить тебя страдать одного. — Ты говоришь так, будто знаешь обо мне всё, — раздражённо заметил Наруто. — Но ты ведь просто странный парень, с которым я однажды столкнулся под дождём! Почему ты вообще решил мне помогать? Курама глубоко вздохнул, его взгляд стал мягче. — Наверное, потому что мне самому когда-то нужна была такая помощь, — сказал он тихо. — А, может быть, я просто умею видеть, когда людям плохо, даже если они это скрывают, а может что-то ещё... Наруто открыл рот, чтобы что-то сказать, но замолчал. В словах Курамы было что-то простое и искреннее, что выбивало его из колеи. — Ты говоришь странные вещи, — пробормотал он, опуская взгляд. — Но… спасибо, я думаю. Курама встал с дивана, плавно и спокойно, словно не хотел потревожить этот момент. — Не думай обо мне слишком много, Наруто, — сказал он, направляясь к двери. — Просто знай, что я рядом. Если станет совсем тяжело — я здесь. — И всё? — вырвалось у Наруто. — Ты просто пришёл, сказал это и уйдёшь? Курама обернулся, его лицо оставалось спокойным, но в алых глазах мелькнуло что-то тёплое. — Да, — ответил он просто. — Иногда этого достаточно. Он вышел, оставив Наруто в пустой комнате. Тишина была почти оглушающей, но где-то в глубине души Наруто почувствовал странное облегчение — словно груз, который он даже не осознавал, стал немного легче.