Настоящее солнце

Чашка разбивается о стену. Осколки фарфора и остатки горячего чая летят во все стороны, пачкая старые цветочные обои и окрашивая в коричневый разбросанные по полу листы. Ворри дрожит, перепуганная до смерти. Боясь поднять взгляд на отца, она пятится назад, пока не натыкается на шкаф. Две стальные ручки больно упираются в спину, по две стороны от позвоночника, но она не издаёт ни звука, рассматривая свои потертые кроссовки и сцепленные в замок подрагивающие руки. –Дрянь!–рычит её отец–невысокий полный мужчина, с рыжими, такими же как и у неё самой, но уже начавшими седеть на висках, волосами,–Дрянь как и твоя мамаша, она тоже малевала всякую хрень! При упоминании матери, погибшей прошлым летом, Ворри чувствует жгучие слезы, застывшие и почти готовые пролиться из глаз. Но она не заплачет. Ни за что не заплачет, не доставит удовольствие этому придурку! Ворри сжимает зубы и чувствует железный привкус крови во рту–это чуть отрезвляет. –Что это?–отец подбирает один из испорченных чаем листов и тычет им ей в лицо. От отца несет перегаром и она задерживает дыхание, невидящим взглядом смотря на свой рисунок. На нём потекшей акварелью застыли две девочки, одна–с ярко рыжими, другая–с голубыми волосами. И обе в белых красивых платьях, которые теперь покрылись уродливыми тёмными пятнами. Девочки целовались. –ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ!–отец с треском разрывает рисунок, швыряет его на пол, и продолжает уже тихим шипящим голосом,–Не смей рисовать такое, слышишь, не смей! Это не правильно. Это–не любовь! Болезнь–вот что это такое. Ворри кивает и отец отступает, затем, помедлив, выходит из комнаты, бросая на последок короткое "приберись здесь". Ворри всхлипывает, чувствуя облегчение, опускается на коленки и бережно поднимает две части порванного рисунка. Отец разодрал его ровно на половинки, так, что девочки в белых платьицах теперь касаются губами пустоты. Ворри склеивает рисунок изолентой, не ровно, но как умеет и прячет под матрасом своей кровати. Затем убирается в своей комнатушке и вылезает из окна на козырек, после чего спускается по стволу близ стоящего дерева на землю. Их двухэтажный, потрепанный временем дом стоит на отшибе и до середины их небольшого городка две-три мили пути по мощеной булыжником дороге. Ворри издали замечает свою цель. Сложно не заметить ярко крашенные голубые волосы посреди светлых и тёмных макушек. Её прическа–высоко собранный на затылке огненно-рыжий хвост–был заметен не меньше. –Ворри, сюда,–звучит чистый голосок, и чужая теплая рука хватает её за край полосатого свитера и тащит в соседний переулок. –Я знала, что ты придёшь,–звенит голосок, а Ворри смотрит, как завороженная, на короткостриженные голубые волосы его обладательницы,–Знала, правда знала, поэтому кое-что для тебя приготовила, тебе понравится! Девочки выбегают на берег канала и садятся рядышком на бетонный бордюр, ограждающий его берега. Ноги почти достают до воды и Ворри подбирает их под себя. –Что ты мне хотела показать, Джой?–спрашивает она, и Джой улыбается, обнажая крупные передние зубы. И Ворри даже такой её недостаток нравится до чёртиков. Но она ей этого никогда не скажет. –Это тебе, Солнышко, с Днём Рождения–сияет улыбкой Джой, протягивая маленький свёрток. А Ворри застывает, услышав это прозвище. Джой часто называет её так, и она может поклясться, что никогда в жизни не слышала ничего более приятного. –Солнышко..–снова зовёт её Джой, и Ворри довольно жмурится, как кот, поевший сметану. "Солнышко, солнышко, солнышко.." как же это приятно! Но она ни за что не признается, какой всплеск чувств в её сердце вызывает это ласковое прозвище. –Перестань,–деланно недовольно бурчит Ворри, кладет на колени подарок и прячет в рукавах свитера улыбку и покрасневшие шеки. "Это ты самое настоящее солнце,–думает она,–Ты, а не я..Ты светишься, Джой, прямо как раскалённое светило. И мне тепло рядом с тобой. Очень тепло" –А спасибо?–смеётся Джой, а затем говорит голосом их преподавательницы в Воскресной школе–Ворри, дорогуша, где же ваши манеры? –Эй!–тут не выдерживает и Ворри. Хохоча, она толкает подругу локтем в бок и вытирает выступившие от смеха слезы.–Благодарю. Довольна? –Даа,–тянет Джой и облокачивается на её плечо,–Будешь открывать? –Угу,–Ворри старается не шевелится. Она ощущает тяжесть тела Джой, её вишневый шампунь и мягкие пряди волос на своей щеке. Джой выдыхает ей на ухо и хихикает, когда Ворри вздрагивает от дуновения всем телом. Стараясь развернуть подарок, она так торопится, что чуть не роняет его в воду. В свертке оказывается заколка. Красивая, с голубым цветком на зеленых лепестках. И чертовски дорогая. –Не нужно было,–бормочет Ворри, чувствуя, что вот-вот заплачет. –Нужно было,–мягко отрезает Джой и за щеки поворачивает лицо Ворри к себе. Взгляд синих глаз встречается с зелёными. Ворри смотрит на темные ресницы и россыпь веснушек на курносом носу и думает, что никогда ещё так не хотелось её поцеловать,–Нужно было. Потому что ты заслуживаешь все богатства этого чертового мира, и эта заколка–всего лишь начало этому! Ворри ощущает теплые дорожки слез на своих щеках, но не тянется прикрыться. Плакать перед Джой отчего-то не стыдно. Глаза Джой расширяются, зрачки проводят солёную капельку до уголка чужих покрасневших губ. –Солнышко..–бормочет она и наклоняется вперёд, касаясь своими губами краешка чужого рта. И тут же отстраняется, шепча извинения. Тогда Ворри целует её сама. Обезумев от счастья, она промахивается, попадая в верхнюю губу, и Джой смеётся, фиксируя непослушную рыжую голову руками и целует, теперь уже правильно, в её мягкие, распухшие от слез, губы. –Осторожнее, заколку уронишь,–хихикает Джой отстраняясь и закалывает ею мешавшую огненную прядь. Ворри подавляет разочарованный стон, когда тепло на губах исчезает, и она тянет Джой на себя, прося ласки. И получает её сполна. "Как же мне с тобой повезло...давно любила тебя...моё милое Солнышко..." шепчет Джой в перерывах между поцелуями, заставляя Ворри млеть и таять в чужих крепких объятиях. Отстраняются они, когда бабочки в низу живота Ворри решают выпорхнуть наружу. Обе красные и растрёпанные, они с минуту глядят друг на друга, а затем хохочут, хватаясь за бордюр, чтобы не свалиться в воду. –Теперь,..теперь мы вроде как встречаемся?–перестав смеяться, спрашивает Джой. –Да,–отвечает Ворри и ощущает облегчение и чувство жаркого счастья,–только родителям не слова! –Конечно, конечно, меня мать за это выдерет, если узнает,–серьёзно соглашается Джой,–Ты же её знаешь. –Ага, а теперь пойдем-ка по домам. Отец будет сердиться. –Как скажешь, Солнышко,–щебечет Джой, и, чмокнув Ворри в щёку, уносится домой, сверкая голубыми прядями в лучах заходящего солнца. –Это ты солнышко,–улыбаясь, неслышно шепчет Ворри и медленно уходит в сторону дома. "Это ты Солнышко, потому что именно ты заставляешь меня сиять"